Снова помещение. Глаза я закрыла. Так было проще, легче, но по-прежнему страшно.
Когда меня уложили на кровать и начали раздевать, противоречивые чувства охватили меня. С одной стороны, я сама желала этого, а с другой — все равно попыталась сопротивляться, потому что стало вдвойне страшнее, но мое сопротивление просто проигнорировали.
Холодное одеяло, влажное ледяное полотенце на лоб и симулятор температур. Вокруг меня словно образовалась зима, но в этой зиме мне было хорошо.
— Не сопротивляйся, поспи. Я ничего не сделаю, — сел веркомандир рядом со мной.
Костяшки его пальцев очертили скулу, но я мотнула головой, скидывая чужую руку.
— Пить, — одно-единственное слово произнесла с трудом. Рот был сухим, а язык и вовсе не слушался.
— Пока нельзя. Через полчаса ты сможешь попить. Спи и не бойся, я никуда не уйду.
И как после этой фразы я не должна бояться?
Несмотря на все опасения сон пришел молниеносно. Я просто закрыла глаза, окончательно провалилась в черноту, а спустя время пришла в себя. Пришла, но глаз не открывала, пытаясь сначала понять, как себя чувствую. По всему выходило, что превосходно. Будто и не было этих минут сумасшествия длиною в вечность.
— Пить хочешь?
Я вздрогнула. От звука этого голоса я вздрогнула, но отпираться было глупо. Не знаю как, но этот имсит прекрасно почувствовал, что я уже пришла в себя. Наверное, слышал изменившееся дыхание.
— Хочу, — просипела я и тут же откашлялась.
Настороженно открыв глаза, села, но больше для того, чтобы осмотреться. Увиденное мне однозначно не понравилось. Я находилась в чужой спальне, лежала в постели лишь в белье, тогда как веркомандир свободно разгуливал по комнате босиком, в свободных спортивных штанах и майке.
Он выглядел молодо в тусклом освещении. Вязь татуировок занимала не только его виски, но и правую руку, и даже спину. Широкие плечи, контурные мышцы. Пожалуй, сейчас в нем чувствовалась просто огромная мощь, огромная сила. Она скрывалась в некоторой расслабленности, в легкости и плавности движений. Зверь, и этим было сказано все.
Пыталась контролировать свой страх. Чем ближе он подходил, тем сильнее я сжимала в руках одеяло. Протянутый мне стакан с водой не нарочно выронила, но мужчина поймал его, демонстрируя мне идеальную реакцию, точность и скорость. Ни одна капля не оказалась на полу.
— Спасибо.
Одно простое слово далось мне не без труда. Еще труднее оказалось соприкоснуться пальцами с собственным страхом. Словно почуяв мою настороженность, имсит Ирадий поставил стакан на тумбочку возле кровати, после чего отвернулся и отошел к окну.
Стоял, скрестив руки на груди, и словно бездумно смотрел куда-то вдаль, пока я осушала стакан до самого дна.
— Еще воды? — спросил он, не оборачиваясь.
— Нет, спасибо, — ответила, а сама глазами разыскивала собственную одежду.
Она нашлась в кресле, сложенная идеальной стопочкой. Рядом с креслом стоял стол, буквально заставленный различными блюдами. Я сглотнула, а желудок мой сделал кульбит, но взор вновь вернулся к веркомандиру. Не хотелось бы, чтобы видел мою реакцию. Ужина-то не было.
— А можно мне…
— Приятного аппетита, — прервал он мою просьбу.
— …Одеться, товарищ веркомандир.
— Я тебе никак не препятствую.
Не смотрел, находился в отдалении и даже будто застыл недвижимо. До кресла я добралась почти в один прыжок, но не на секунду не выпускала мужчину из поля зрения.
Оделась меньше чем за минуту, избегая смотреть в тарелки. Мне и запахов хватало, чтобы известись слюной.
— Я готова заступить на пост, товарищ веркомандир, — отрапортовала я, чем все-таки вынудила его обернуться.
Взгляд серебристых глаз обжег. Словно просканировал, подмечая мельчайшие детали, но я не дрогнула. Даже глаз не отвела. Правда, смотрела куда-то в район шеи от греха подальше.
— Тебе даже не любопытно, что с тобой было? — Смоляная бровь выгнулась в намеке н: удивление.
— Любопытство сгубило немало кошек…
— А также собак и хорошеньких девочек вроде тебя, — то ли пошутил, то ли проговорил? всерьез. — Твой пост на сегодня — моя комната. Садись ешь, пока не остыло.
— Простите, товарищ веркомандир, но я не хочу. Разрешите заступить на пост?
Абсурд!
О да, я могла по праву назвать происходящее абсурдом, но пока подкопаться было нек чему. Новобранцев и курсантов могли поставить охранять любое помещение или здание на территории академии, так что в комнате имсита Ирадия я сейчас находилась небезосновательно.
Другое дело, что будь на моем месте кто-то другой, его навряд ли бы сюда притащили.
Что же касается еды — это вообще что-то за гранью моего понимания. Решил показать заботу? Выделить среди других? Так лучше бы разрешил сходить на ужин, нежели пытался накормить сейчас под покровом ночи, тогда как моя группа так и будет голодать до самого утра.
— Ты должна поесть. Если не поешь сейчас, еще через полчаса накатит слабость. Такая, что утром ты не поднимешься с постели, — продолжал он стоять у окна, но уже ко мне лицом. — То, что с тобой случилось, — это реакция организма на распыляемое раз в неделю вещество. Плохо будет еще с десяток раз. Позже организм привыкнет к очищению от токсинов. Воздействию подвергаются лишь те, кто находится на момент распыления в общежитии. Поешь и не заставляй меня приказывать тебе.
— Простите, товарищ веркомандир, но вы не имеете права.
— Имею. Могу отдать любой приказ, не противоречащий уставу, а в уставе говорится, что питание — это важная составляющая правильного обучения. Немедленно сядь и поешь, не будь упрямым ребенком. Хуже ты делаешь только себе.
— Если бы вас здесь не было, мне бы пришлось справляться самой! — попыталась я донести до него элементарные вещи. — Точно так же, как и остальным!
— Но я здесь, и ты для меня не остальные, — произнес он с угрозой в голосе.
В его глазах как-то разом добавилось серебра, но меня уже было не остановить.
Сказался стресс, да и новость о том, что нас тут чем-то травят, энтузиазма не добавила.
— А я вас здесь быть не просила!
— Накажу!
— Ваше право, товарищ веркомандир!
Ударит. Клянусь! Я думала, что он меня сейчас ударит, так полыхали серебром его глаза. Больше того, мужчина вдруг показался мне гораздо мощнее, как если бы в одно мгновение раздался в плечах. Его аура подавляла. Однозначно воздействовал на меня, но этот этап мы уже проходили.
— Быстро села и поела. Это приказ.
Я не сдвинулась с места. Понимала, что это в какой-то степени глупо — противиться такой мелочи. Казалось бы, ну что такого в том, чтобы поесть? Абсолютно ничего, если не мыслить масштабно. Нет, сейчас передо мной стоял совсем не старший группы, а имсит Ирадий, уступить которому я не могла себе позволить даже в мелочах. Если продавит сейчас, то попробует еще раз иеще, и я даже не замечу, как все обернется для меня тем, от чего я сюда бежала.
Нет, я не его личная игрушка. Я новобранец военной космической академии, а это звучит гордо.
— Или ты сейчас же поешь, или сто отжиманий. Выбирай, — бросил он зло, и я тут же приняла упор лежа, выполняя задание.
Да только хватило меня от силы раз на двадцать. Слабость накатила такая, что руки подкосились. И я бы упала. Расквасила бы себе нос, если бы не реакция веркомандира.
Словно котенка, он подхватил меня под мышки, а после и вовсе усадил себе на колени, занимая кресло.
— Довыпендривалась? — спросил с каким-то зловещим удовлетворением. — Теперь поиграем по моим правилам. Или ты послушно открываешь рот, или я тебя целую. И поверь, на одних поцелуях не остановлюсь, даже если это будет стоить мне работы.
Рот я открыла раньше, чем он успел договорить. Это было страшно, да. Его слова вселяли страх. Близость вселяла страх. Безнаказанность. Но больше всего меня подавляло унижение. Мужчина кормил меня с ложки, словно маленькую, беспомощную, беззащитную. Именно такой я сейчас и была.
Не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Лишь совсем немного дернуться, но этих потуг он даже не замечал. Жевала долго, несмотря на то, что почти вся пища имела пюреобразный вид. Быстрее просто не получалось есть, а я хотела бы. Хотела бы поскорее оказаться как можно дальше от этого мужчины, от его нечитаемых взглядов, от полуулыбки, что скрывалась в уголке его губ. От жара, исходящего от его тела. И от запаха, которым я словно вся пропиталась, но, увы, наши желания редко соответствуют нашим возможностям.
— Отлично. А теперь спать. Попытаешься сбежать, и я тебя снова раздену, а вещи выброшу в окно. И заметь, все вполне могло бы быть цивилизованно.
Ненавидела…
Как сильно я ненавидела его в этот момент! После еды действительно стало легче, но не настолько, чтобы я могла самостоятельно ходить и уж тем более дать отпор. Когда он вновь положил меня на односпальную кровать, я даже выдохнула ненароком, но рано.