1.
Дверцы склепа распахнулись, со скрипом выворачивая душу. Нутро старого здания дыхнуло нам в лицо пыльной затхлостью.
— Пойдем. — некромант смело шагнул внутрь.
Еще бы! Пойдем! Ему, чай, не впервой по подобным местечкам слоняться. А я вот не привычная ко всему такому… Боевая магия не располагает к экскурсиям по кладбищам.
— Ну как, по-твоему, номер люкс? — насмешливо спросила я, глядя, как по-свойски хозяйничает в помещении Глерд.
Тот сдвинул на одном из многочисленных тяжелых саркофагов крышку.
— Номер отличный! Спальные места тоже ничего! Хочешь полежать?
Парень в одно движение притянул меня к себе. Я глянула внутрь раскрытого саркофага и завизжала. Из гроба на меня взирали пустыми глазницами полуистлевшие мощи старухи. Длинные седые волосы покрывали голый иссохшийся череп, на месте, где некогда была шея, виднелась нитка блестящих бус в форме многочисленных черепушек, да столь мелких, что у меня невольно возникла мысль о дюймовочке и мальчике-с-пальчике. Пестрые тряпки, оставшиеся от прекрасной одежды, едва прикрывали тонкие желтые кости.
— Это что, твоя возлюбленная? — хмыкнула я, незаметно отступая назад.
— Ха! Нет. Но на тебя похожа!
Некромант, низко наклонившись, сдул с истлевшего тела пыль. По склепу поплыл непонятный запах, отдававший чем-то кислым и затхлым. Я непроизвольно чихнула.
— Ты спятил?!
— Что? — насмешливо приподнял бровь некромант. — Не подошел аромат? Парфюм не для принеcс?
— Да она, может, заразная какая-нибудь! Три дня и смерть! Там может быть вирус бубонной чумы, сибирской язвы и средневекового насморка! — вопила я, стараясь не дышать.
— Ага. Попрошу чтобы тебя подхоронили к этой… Вместе будете смотреться шикарно! — сказал некромант.
— Зачем ты ее открыл?! Что ты собираешь делать?! — нервничала я.
— Тише! В таких местах кричать не положено. Бабуся не проста. По преданиям, она ведьма Семи Болот. Слышала о такой? Свою силу она берет от болотных духов и нечисти, которые напитывают ее магией.
— Ага! Каждый день про древних старух книжонки почитываю — самообразовываюсь.
— Знаешь от чего она умерла?
Я поежилась.
— От чего?
— Ну ладно. Слушай… Было это давно. Жила-была милейшая бабушка, которая обладала чудесным нравом и обворожительной улыбкой. Звалась она тогда феей Семи Озер… На этих озерах отдыхала вся местная знать, вплоть до короля. Какая благодать там была, ты бы видела! Дамы с легкими, словно пух, зонтиками, мужчины, галантно расшаркивающиеся на песке… Бабуля промышяла тем, что пророчествовала, однако, вскоре средств к ее существованию стало не хватать. Тогда она стала делать волшебную черчхеллу, которая исполняла небольшие желания того, кто ее покупал…Рыцари становились непобедимыми в сражениях, дамы обретали неземную красоту… Но однажды что-то пошло не так…
— Что не так? — заинтересовалась я.
— Думаешь, у бабули не было завистников? — приподнял бровь некромант. — Жестокая конкуренция на рынке добрых волшебников. Подменили ей, в общем, ингредиенты в ее черчхеллу.
— И что?
— Как раз король приехал. Да еще с кем? С Ланселотом! У них был слет… этих… рыцарей круглого стола. С ними еще Мерлин был. Из-за него все и произошло. В общем Ланселоту потребовалось срочно какую-то бабу приворожить. Ну и попросил он волшебной черчхеллы. Бабуля рада стараться — продала. Ну и все…
— Чего все?
— Че-че… Помер он! — припечатал Глерд. — В жууутких мучениях. А на смертном одре попросил, чтобы к нему позвали Мерлина, его доброго друга. Взмолился Ланселот — прокляни ты ее, старуху эту! Чтобы никто больше и на метр к ней близко не подходил! Ну Мерлин и проклял… Вот с тех пор она такая… Красотка, правда? А озера все ее превратились в болота.
Я по-новому посмотрела на бабулю в саркофаге.
— Что, правда?
— Да ты че! Нет, конечно же! Откуда я знаю, от чего она сдохла?! Хочешь, спроси у нее, когда оживим!
— Но вообще, по правде говоря, легенда о том, как Семь Озер превратились в Семь Болот есть, и это факт. А отчего, это уж не ко мне вопрос.
— А зачем мы тогда будем ее оживлять?
— Как зачем? Только ведьмы такого масштаба могут разрушать заклятия, подобные тому, что на нашем договоре.
— И как?
— Это стандартная некромантская практика. — Глерд, выудив из-за пазухи кусочек мела, стал вычерчивать на полу пентаграмму, расставив затем по ее углам черные могильные свечи. Ему хватило щелчка пальцев, чтобы все они загорелись зловещим огнем.
— Исферрро! — воскликнул он.
Распахнутые двери склепа с жутким грохотом захлопнулись.
— Руку!
— Что?
— Дай руку, трусиха! Я же говорил, что ритуал не из самых приятных. Нужно смешать кровь светлого мага, и темного, чтобы все прошло так, как нужно… Ты же знаешь, некромантия наука на стыке жизни и смерти. Свет отвечает за жизнь, а тьма — за смерть.
Я вздохнула и протянула ладонь. Нет, у нас тоже были различные ритуалы на боевом факультете, но так, как некроманты, мы с кровью не баловались. По ладони чиркнуло лезвие серебряного ножа.
— Ты бы его хоть спиртиком протер вначале! — фыркнула я, глядя, как стекает с моей руки алая жидкость в ритуальную чашу, украшенную витиеватым орнаментом.
Коснувшись ножом своей ладони тоже, некромант смешал свою кровь с моей.
— Соединись! Жизнь и смерть, тьма и свет! Альтро! Шеасса!
От чаши пошло еле заметное свечение. Некромант поставил чашу в центр вычерченной пентограммы.
— Держи! — некромант оторвал от края своей белоснежной рубашки кусок ткани. — Замотай руку! Здесь нельзя применять исцеляющие заклятия, иначе ничего не выйдет.
Я кивнула, спешно бинтуя саднящий порез.
Тем временем Глерд продолжал ритуал. Шагнув в пентограмму и взяв в руки чашу, он зашептал заклинания. Из всех углов склепа к нему стали сползаться уродливые тени. Они оплетали пространство вокруг, заходясь в зловещем хохоте.
— Райно! Калистро! Воррдо! — голос парня срывался, словно ему было очень трудно говорить.
— Вельхо! Мерридо! Алиссо!
Яркая вспышка, и все вдруг закончилось. Глерд вышел из пентограммы, сделав шаг вперед. Его глаза горели зеленым зловещим огнем.
— Подойди. — сказал он. — Твоя кровь тоже здесь, поэтому нужна твоя помощь.
Жидкость в ритуальной чаше уже мало напоминала то, чем была прежде. Это было какое-то странное мутно-коричневое зелье. Некромант подошел к саркофагу и выплеснул содержимое чаши внутрь.
Я поморщилась, с трудом преодолевая рвотный рефлекс.
— Восстань! — зашептал некромант. — Поднимись!
Парень зло зыркнул на меня, поманив рукой, чтобы я подошла ближе.
Сглотнув вставший в горле ком, я подошла, а Глерд взял меня за руку, сжав так, что та едва не посинела.
— ВОССТАНЬ! — крикнул теперь некромант, и тут с бабулей, лежавшей в своем уютном саркофаге, начало что-то происходить. На ужасающий голый и желтый череп стала нарастать морщинистая кожа, истлевшие тряпки соединялись, восстанавливая пеструю ткань платья, костлявые руки дернулись, а в следующий момент веки старухи дрогнули, и она начала подниматься.
Это стало последней каплей. Я, привычная в силу своей приобретаемой профессии, в принципе ко многому, все-таки не выдержала. Удушливая темнота навалилась, сбивая с ног. Прежде чем упасть в блаженное забытье, я почувствовала, как сильные руки подхватили меня. А потом наступила ночь.