Отца я не нашла и на своём извилистом пути по толчее бального зала сделала вынужденную остановку — выпить воды у одного из столиков. Просто вдруг поняла, что если не сделаю этого, упаду в обморок — так кружится голова.
— Не переживай, детка, всё образуется! Вы обязательно помиритесь.
Я обернулась и увидела рядом с собой невысокую сухонькую старушку с благообразным лицом и удивительно прозрачными голубыми глазами. Она была в скромном наряде неброского серого цвета, но крупные камни в кольцах выдавали знатное происхождение.
— Простите?
Я даже огляделась невольно. Подумалось, она обращается вовсе не ко мне. Гостья, заметив моё движение, мягко улыбнулась и подхватила бокал вина со столика.
— Когда мужчина смотрит так на женщину, любые размолвки — временны, как снег весной. Хотя снег весьма неприятен и может погубить цветы, если они расцвели слишком рано.
— Не понимаю, о чём вы, — вконец смутилась я.
— То-то у тебя такое несчастное лицо.
От сочувствия в глазах этой старушки что-то не выдерживает и плавится у меня внутри, какой-то железный стержень, который держал мою невозмутимость. Я всхлипываю и огромным усилием воли сдерживаю слёзы.
— Понимаете, я… я же поступила правильно! Тогда почему мне так плохо?..
Моя собеседница делает глоток из бокала и задумывается.
— Знаешь, детка… со своим покойным мужем я прожила пятьдесят лет. Не скажу, что они были безоблачными, эти годы, но всё же по-настоящему счастливыми. Характер-то у него был ого-го! Не зря служил министром иностранных дел у двух королей подряд. И знаешь, какой главный рецепт счастья для себя я вывела?
Я вытерла глаза и с неожиданным нетерпением ждала ответа.
— Ты просто должна решить для себя — ты хочешь быть права, или хочешь быть счастлива. А мне кажется, ты неплохой человек и заслуживаешь счастья.
— Зачем вы мне всё это говорите? У вас же наверняка тут на балу есть какая-нибудь… ну, внучка… которая бы не против…
Я совершенно запуталась в словах и умолкла. Старушка рассмеялась, увидев моё смущение.
— О, моя Эмили — милейшее дитя! И несомненно спит и видит себя невестой целого графа в прекрасном замке. А родители, которые привезли её сюда, совершенно не слушали меня, когда я убеждала их, что ей это совсем не нужно. А нужен тихий, спокойный молодой человек, который будет бродить с ней по саду, восхищённо заглядывать в глаза и читать стихи. Потому что…
Она вдруг повернулась ко мне и наклонилась ближе, остро вглядываясь в моё лицо и завораживая своим внимательным взглядом.
— Потому что ей не по силам этот мужчина. Потому что есть мужчины, любить которых — большая радость, но столь же большой труд. Ученые, первооткрыватели, воины… их всегда будут звать долг и честь, им всегда будет мало горизонта, а в тёплый мир твоих рук они возвращаются, как в драгоценнейшую гавань, но никогда он не заменит им всей Вселенной. И уж тем более ты не можешь ожидать от такого человека терпения и понимания больше, чем он в состоянии тебе дать. Подумай над этим — и не проси слишком многого. Потому что, когда ты перестанешь просить, он сам подарит тебе свою Вселенную.
И усмехнувшись напоследок моему смятению, эта странная женщина ушла, так и не дав мне возможности ответить. Не назвав своего имени и даже не спросив моего.
Глава 6
Старушка ушла, но произнесённые ею слова не желали покидать меня так просто — словно мотыльки, что настойчиво бьются о стекло, пытаясь вылететь из тьмы на свет. Так и во мне что-то зрело от услышанных слов, что-то важное, находящее отклик в потаённых мыслях и желаниях.
У меня было чувство, будто в ворохе услышанного скрывается драгоценный ключ, и стоит понять, какое из слов, стоит лишь взять его в руки — всё сразу станет очень просто и легко. Вот только мучительная головная боль никак не давала сосредоточиться и отыскать его.
Но всё же я почти сделала это…
Бокал с водой нестерпимо нагрелся в руке, и я едва не уронила его, обжёгшись. Поскорее отставила на белую скатерть круглого столика у стены. Позади меня ещё одна смеющаяся пара прошла к центру зала, чтобы присоединиться к танцующим. Звон в ушах помешал услышать музыку и понять, что за танец они собираются танцевать.
Я покачнулась и, верно, упала бы, но меня подхватили под локоть. Сквозь слой ваты в ушах донёсся знакомый голос:
— Полегче, крошка Кэт — неужели тебе в голову ударило шампанское?..
Эд подвёл меня к ближайшим креслам и усадил.
Я помотала головой и потёрла лоб.
— Н-нет… я не пила шампанского… Просто здесь очень душно.
Он уселся рядом — сверкая глазами, разгоряченный танцами, которые, несомненно, не пропускал — и принялся что-то говорить. Я понимала с трудом. Кажется, какие-то комплименты. Слова текли сладкой рекой, но их было слишком много, я не поспевала.
Молча смотрела на него, и до дрожи остро сознавала, как же сильно утомляет меня это обилие слов. Эд всегда говорил только приятные вещи. Только то, что я хотела бы слышать. Никогда не смеялся надо мной, не произносил обидных слов и не давал язвительных прозвищ. Но за красивой маской скрывалась ужасающая пустота.
Мне не это было нужно.
Бокал в руках Эда лопнул, и осколки упали ему под ноги.
Я вскочила, прижимая руку к виску. Эд, похоже, списал всё на свою неуклюжесть и рассмеялся. Он вообще много смеялся этим вечером.
Спросил меня что-то — я не поняла, что, и ответила невпопад. Кажется, что пойду в сад, немного проветрюсь.
Мне и правда нужно было на свежий воздух, прочь от людей. Унять головную боль и успокоиться — иначе стану опасной для окружающих.
Я выбежала из суеты бала в мерно стрекочущую вечернюю тишину и с наслаждением вдохнула аромат «ледяных роз Винтерстоуна», плывущий в ранних сумерках. Побрела куда глаза глядят, подальше от общего веселья. Я задыхалась там.
Подобралась к самой границе сада, где тёплый воздух от стен замка почти заканчивался и к нему примешивалось ощутимое веяние зимней свежести из заснеженного леса, что начинался сразу за воротами. Стало чуть легче.
— Эй, Кэт! Куда же ты так быстро исчезла? Я отошёл всего на минуту, принести тебе вина, а ты упорхнула как птичка.
Я обернулась. В полутёмную аллею за моей спиной входил Эд, держа в руках два бокала с розоватой жидкостью.
— Я правда не пью, Эдди, спасибо!
— Брось, Кэт! В такой чудесный вечер ты просто обязана выпить со мной.
— Вечер и правда чудесный — твоя мама приложила много трудов, чтобы украсить дом к приезду гостей. Всё просто сверкает, под стать гостям. В таком блестящем обществе тебе наверняка не будет скучно. Так что не стану останавливать, если захочешь вернуться. Девушки на балу наверняка заждались твоего внимания.
— Ревнуешь, Китти-Кэт? — подмигнул Эд, подходя совсем близко. Мне всё это совершенно переставало нравиться.
— С чего ты взял? Я говорю абсолютно серьёзно. Эдвард, если честно, у меня ужасно разболелась голова. С твоего позволения, я хотела бы вернуться в замок и лечь спать.
— Я тебя провожу.
— Нет никакой необходимости!
Кажется, до Эда что-то начинало доходить. На его красивом лице промелькнуло раздражение.
— Но я так хочу.
— Зато не хочу я!
Я решительно отвернулась и сделала попытку его обойти. К запаху туалетной воды Эдварда примешивался ощутимый винный дух. Принесённые бокалы были отнюдь не первыми, что побывали сегодня в его руках.
— Я не разрешал тебе уходить! — он отшвырнул бокалы куда-то в траву и схватил меня за руку чуть повыше локтя. Попытка вырваться оказалась тщетной.
— Пусти! Ты пьян, дурак! — процедила я сквозь зубы. Всё ещё думала, что могу с ним нормально разговаривать. Что могу призвать к рассудку. Перед глазами вдруг возник и упорно не желал уходить образ улыбчивого светловолосого мальчишки с ямочками на щеках, который смешил меня и показывал фокусы — тогда, много-много лет назад. Я вспомнила его таким, как в нашу первую зиму в Замке ледяной розы, и всё никак не верилось, что того Эдди больше нет.
Он схватил меня за плечи и толкнул с тропы к ближайшему дереву. Я больно ударилась спиной и затылком.
— А раньше ты смотрела на меня по-другому, малышка Кэт!..
Эд надвигался с полубезумным выражением на лице, а у меня ноги отказали от страха. Я даже слова вымолвить не могла.
— Помнишь, как гуляли с тобой по этому саду и болтали о пустяках? Как я взял тебя с собой на стрельбище… В твоих прелестных глазках было столько обожания… Мне ужасно это льстило. В кои то веки я хоть в чём-то обставил брата. Ведь ничего не изменилось с тех пор, правда, Кэт? Ты просто набиваешь себе цену… Поверь, тебе нет нужды ломать эту комедию и корчить из себя недотрогу! Я захотел тебя с первой же минуты, как увидел… Молодец, что отшила этого напыщенного придурка… Он никогда не умел ценить по достоинству женскую красоту…
У меня внутри всё будто помертвело. Мои детские, мои самые светлые воспоминания были разбиты на осколки, втоптаны в грязь.
И кажется, меня саму сейчас втопчут туда же.