Но это оказался Эдди. В руках у него был здоровенный букет роз. Обычных, розовых. Такие в саду замка тоже росли. Меня замутило от одного их запаха. Кажется, слишком много было роз за последнее время. Но я, как девочка вежливая, конечно же изобразила бурную радость.
— Ты чего это вздумала болеть, Кэт? Что вообще с тобой приключилось? — он взял стул и подвинул его к моей кровати.
— Ничего… переутомилась на балу. Танцевала до упаду, вот голова и начала кружиться. Полежу и всё пройдёт, — вдохновенно врала я, раздумывая, под каким таким предлогом попросить его уйти и дать мне ещё немножечко поспать. В идеале, конечно, захватил бы ещё он с собой и этот веник…
— Тебе скучно, наверное, одной. Хочешь, посижу с тобой, почитаю вслух?
— Не-е-е-т… — взмолилась я, заныривая глубже под одеяло и накрываясь почти с носом. — Что-то мне пока плоховато. Надо, наверное, ещё отдохнуть.
— Может, позвать Мэри? Она…
— Эд, тупица, тебе же ясным языком сказано — мисс Лоуэлл хочет спать! Проваливай уже.
Я накрылась с головой и хихикнула беззвучно. Мне даже не нужно было вылезать, я и так примерно представляла, что там происходит. Как всегда, переглядываются, кто кого переглядит. И как всегда, Эд не станет ввязываться в спор.
Ага, так и есть — после минутного молчания я услышала торопливые шаги и раздражённое хлопанье дверью. Интересно, что сейчас будет?
Хм… скрип окошка… Мне стало интересно, и я высунула нос из-под одеяла.
Мой веник отправился в дальний полёт.
Хорошо-то как! Сразу стало легче дышать.
— На вот тебе. Вместо этого убожества.
На тумбочку прямо перед моим носом плюхнулась полная корзинка пирожков.
— Рон, я тебя обожаю!! — взвизгнула я и вскочила, аж подпрыгнув на пружинистом матрасе.
(3.8)
В этот раз Рон мужественно отказался от пирожков, и вся корзинка целиком досталась мне. Не скажу, что я сильно сопротивлялась.
Но аппетит конечно у меня был… зверский просто! Я еще никогда с такой скоростью не поглощала еду. И долгое время моё внимание было занято исключительно этим увлекательным занятием, но, когда дно корзинки уже виднелось, я вдруг сообразила, что в комнате стоит подозрительная тишина.
Я замерла, не донеся очередное произведение искусства миссис Торнвуд до рта.
— Что?.. Ты чего на меня так смотришь? — подозрительно спросила я Рона. Он сидел на стуле, заложив руки за голову и бесцеремонно водрузив пятки на край моей постели. И взгляд у него при этом был… какой-то странно добрый. Мне прям не по себе стало.
Ну, я девочка умная, до меня быстро дошло. И дошло, как применить это с пользой.
— Ага, значит ты, судя по всему, эти три дня жутко за меня боялся и переживал, что не уследил, да? Думал, небось, что вообще помру от каких-то там несчастных шипов? — я потрясла в воздухе перевязанной рукой.
И вот хоть убейте меня, но мне невероятно понравилось, как он отвёл взгляд в ответ на мои слова! Нет, ну то, что немного покраснел — это мне, конечно, уже показалось. В жизни не поверю, что Рональд Винтерстоун вообще способен краснеть.
Я аккуратно положила последний недоеденный пирожок в корзинку.
— А раз тебя теперь мучает совесть, предлагаю великолепный способ загладить свою вину перед несчастной мной! Давай ты мне расскажешь, зачем был всё-таки нужен тот обряд, и для чего эти розы, и что вообще…
— Значит, ты меня обдурила, заперла в комнате, потом как последняя тупица без инстинкта самосохранения сунулась туда, где опасно — а я же ещё должен муки совести испытывать? — немедленно вскинулся Рон. — И вообще, ты будешь этот пирожок?..
Я немедленно отставила корзинку подальше.
— Ты сказал, мы друзья! А у друзей не бывает секретов!
— Не помню, чтобы говорил такую чушь… И вот не надо делать такие умоляющие глаза! На меня эти ваши бабские штучки не действуют. Многие пытались, да обломались.
Я вздохнула и протянула ему пирожок, сердито отвернувшись.
Ел он его долго. Так долго, что я с целой корзинкой, кажется, справилась быстрее. Ну а я всё это время занималась не менее важным делом — дулась.
Доев свой бесконечный пирожок, Рон ещё немного помолчал, и наконец спросил:
— Да ты секреты хоть хранить умеешь?
— Спрашиваешь!! — я немедленно вскочила и подобралась на коленях к самому краю кровати, сверкая на него глазами.
— Есть семейная легенда. Говорят, что обряд появился сразу после Завоевания, когда стало ясно, что без магической подпитки начинается увядание замков. Ну, наш народ завоевать-то их сумел, а вот сохранить… У нас самих же магии нет никакой. От слова совсем. Ни магов не рождается, ни чужой магии научиться мы не можем. Был найден единственный возможный выход — непосредственная передача замкам жизненной энергии людей. Для этого и нужна кровь. Поэтому нужно уколоть шипами руку, чтобы смешать каплю крови с магией «ледяных роз Винтерстоунов», которые растут здесь с незапамятных времён. Один раз уколоть! Одна капля, глупая Рин!! А не так, как ты — чуть не всю руку насквозь… В общем, в теории, получив достаточную дозу жизненной энергии, замок должен восстановить свой запас и самоизлечиться.
— В теории?.. — немедленно встряла я, старательно проигнорировав заслуженные упрёки.
— Да. Мы с отцом понятия не имели, сработает ли на самом деле. Потому что с момента Завоевания постепенно обряды стали проводиться всё реже, а потом и вовсе прекратились, и вот уже около ста лет их не было совсем. За это время они основательно подзабылись и превратились в такие вот семейные предания. Ну, среди знатных родов Королевства ещё какие-то отголоски ходили, какому-нибудь прапрапрадедушке со склерозом рассказывал его прапрапрадедушка… Короче, достаточно, чтобы наши гости были жутко заинтригованы и возбуждены, но понятия не имели, что на самом деле затевается.
А мне почему-то стало неловко.
— Но вообще-то… Вообще-то, это же получается обман! Вы обманули столько людей! А обманывать нехорошо. Их просто использовали, а они и не знали ничего… А если они теперь заболеют? Или даже… даже умрут?
Рон вскочил.
Ага, дурочка Рин, радуйся — ты вывела-таки его из себя! Это ещё долго продержался.
— Да ничего с ними не случится! Ты меня слушала плохо? Обряд проводили лет двести с момента Великого Завоевания, прежде чем он позабылся. Ты хоть представляешь, что было бы, если б каждый год такая туча народу помирала в замке? И куда девать столько трупов? А безутешные родственнички, которые, случись что, скопом повалят к замку, чтобы разнести его по камешку и отправить гостеприимных хозяев на костёр за их чересчур активное гостеприимство?
Он принялся сердито мерять шагами комнату. Хотя вообще-то у меня сложилось впечатление, что Рон сейчас убеждает не только меня, но немножко и себя тоже.
- И вообще — изъятие небольшого количества энергии у взрослого человека ничем серьёзным ему не грозит. Ну, голова чуток поболит. Ну, похандрит, может, пару дней ни с того ни с сего. А ты их видела, Рин? И так большинство — уставшие от жизни ипохондрики, не знающие чем занять свободное время. Так что маленькая головная боль — не слишком значительная цена за ту встряску и приключение, которое подарил им обряд.
— Всё равно это нечестно!.. — тихо пробормотала я, по-прежнему не желая сдаваться.
Он остановился прямо напротив меня. Я подняла глаза. Ага, уже знаю этот бешеный взгляд. И руки, сжатые в кулаки — до побелевших костяшек.
— Рин, я пошёл бы на значительно более серьёзное преступление, чтобы только спасти замок. Ты даже не представляешь, чего мне самому стоило той ночью остаться и не пойти вместе со всеми!
— Почему же тогда не пошёл?..
Я тут же пожалела, что задала этот вопрос — как бы он не подумал, что обвиняю его в малодушии.
Рон отвернулся и посмотрел в окно с каменным лицом.
— Когда в прошлом году ты мне рассказала про тот разговор отца с лордом Сильверстоуном… о том, что наш замок последний, и если не провести какой-то там обряд, он тоже рассыплется в пыль окончательно… я места себе не находил. Перерыл всю библиотеку в поисках ответа на вопрос, что это может быть такое. Ни полслова не нашёл. В конце концов, оставался один-единственный выход. Я просто пошёл к отцу и прямо спросил его. И кстати, надеюсь, ты оценишь моё благородство. Потому что на вопрос, откуда я знаю про обряд, сказал отцу, что это я подслушал его разговор с Сильверстоуном.
Ох, вот теперь мне и правда стало очень и очень стыдно!
— П-прости… Спасибо, что прикрыл…
— Всегда пожалуйста! — язвительно ответил Рон, бросив на меня издевательский взгляд. — Не буду говорить «обращайся ещё», потому что мне очень хочется верить, что хоть теперь ты перестанешь очертя голову лезть везде, как в каждой бочке затычка. Правда, что-то мне подсказывает, что мои мечты так и останутся мечтами…
— И что отец? — поспешила я перевести тему.
— Да что отец… сказал, что расскажет мне, но под одним условием — я не буду участвовать. А поскольку если бы я не узнал, в чём суть, то и так бы не смог, пришлось согласиться. Знала бы ты, чего мне это стоило.
— Вот почему у тебя было такое лицо в тот вечер… — сообразила я. — Ты переживал, что отправляешь других людей отдавать силы своему замку, а сам отсиживаешься за их спинами как трус…
Рон грустно усмехнулся и покачал головой.
— Так, как ты это сформулировала, звучит конечно совсем паршиво, но в общем и целом — да.
Немного успокоившись, он снова сел на стул, наклонился вперёд и внимательно на меня посмотрел.