— Правда, — со смехом ответила Лера и вдруг протянула его к себе, выдыхая прямо в губы: — А сейчас я хочу, чтобы ты доказал мне, как на самом деле восхищён…
Когда Лера проснулась, Самира уже не было. Впрочем, это её совершенно не расстроило, даже наоборот — стоило вспомнить обо всём, что они делали ночью и в последний раз ранним утром, щёки вспыхнули. Никогда в жизни она не напивалась до такого состояния, чтобы лечь в постель с совершенно незнакомым мужчиной. В начале вечера у Леры и мысли не было о том, что праздник закончится необузданным сексом. В голове мелькали лишь обрывистые картинки, вызывая смущающее томление. Она вела себя, как загулявшая кошка, что на неё нашло? Неужели дело в том напитке, что ей наливали? На миг в голове мелькнула мысль, что её зачем-то могли опоить, но Лера тут же отбросила её — никто в неё насильно ничего не заливал. Она могла отказаться. И разве то, что произошло ночью, действительно должно кого-то волновать? Она свободная женщина, так какая разница, с кем ей спать?
Внезапно позвоночник прошила ледяная молния — Лера вспомнила, какая роль отведена женщинам в строгом, достаточно консервативном драконьем обществе. Что они подумают о ней, если узнают? Начнут презирать? Перестанут уважать? Разочаруются? А когда узнают о том, кем она была, что делала? От страха в животе скрутился склизкий комок, Лера почувствовала тошноту. Надо было рассказать всё вчера, а теперь? Как она скажет Самиру, что спала с Аджиттом? Даже если опустить все подробности их связи, само по себе заявление будет подобно разорвавшейся бомбе. Единственным выходом было не только молчать о сегодняшней ночи, но ещё и не допустить её повторения.
Четырнадцатая глава
Зима в этом году подобралась непозволительно быстро в короткий срок. Ещё вчера деревья стояли зелёными, а по набережной прогуливались парочки, всё изменилось за одну ночь. Ледяной ветер выстудил воздух, последнее летнее тепло ушло за горы, вода покрылась тонкой коркой льда, а листья и цветы, замороженные, падали под ноги, устилая улицы зелёным ковром. Всё в этом году шло не так.
Аджитт устало вздохнул и покачал головой. Под его ногами расстилался любимый город, и он был бессилен спасти его. Если объявить о надвигающейся угрозе, начнётся паника. Но даже она ни к чему не приведёт — у Совета нет сил, чтобы остановить надвигающуюся катастрофу. Поиски последних Белых ни к чему не привели, а теперь и вовсе не было времени тратить на это драгоценные ресурсы. Отправлять группы в горы, терять молодых или же опытных драконов. Существовала одна надежда остановить гибель их мира, призрачная и, скорее всего, бесполезная попытка — собраться всем вместе, не только главам Кланов, не только сильнейшим из них. А всем, всей Абхее, и попытаться задержать, отбросить губительную волну, грозящую поглотить всё вокруг.
Закрыв глаза, Аджитт с силой потёр их и помассировал переносицу — спать в последнее время стало почти непозволительной роскошью. Если и удавалось попасть в собственную кровать, то в ней Аджитт ворочался до рассвета, путаясь в паутине бессвязных мыслей. Чаще всего они были о гибнущем мире, единственном месте, в котором возможно их существование. Порой, и эти мысли были не особенно приятны, Аджитт думал о Лийе и о том, что до свадьбы осталось меньше двух месяцев. Она упорно отстаивала своё право находиться рядом, и порой ему казалось, что её стало слишком много. Но самое страшное заключалось в том, что он попался в расставленную ловушку: теперь Аджитт не сомневался, что каждое действие Лийи не было спонтанным. Она заставила его нарушить правила, заставила спать с собой и теперь, при всём своём желании, Аджитт не мог отказать ей, когда она просила остаться. Не то, чтобы развлекаться с Лийей ему не нравилось. Скорее нет, чем да. Она была податлива, хоть иногда и с трудом могла делать вид, что его желания — это норма, и что она выполняет их с радостью. Аджитт мог бы поклясться, что после некоторых встреч, когда она уходила, пытаясь держать спину прямо и не спотыкаться на каждом шагу, после того, как он врывался в её тело на протяжение часа или двух подряд, Лийа рыдала, оказавшись дома. Но отчего-то возвращалась снова и снова, с вызовом глядя на него и ожидая, что он прикажет сделать сегодня. Эта молчаливая борьба, совершенно непонятная, и от того пугающая, её борьба с самой собой вызывала беспокойство. Что она задумала? Почему терпит то, что должно было бы приводить её в ужас? Почему вообще решилась на это? Не от великой любви ведь, совершенно точно.
На фоне этих мыслей воспоминания о Лере всегда казались глотком свежего воздуха. Но даже они уже остались в прошлом, цветной картинкой о том, что уже никогда не станет правдой. Поведи он себя тогда правильно, послушай Ракеша и не давай им сблизиться, и Лера осталась бы с ним, в этом Аджитт был уверен. Она подписала бы новый контракт, на год, на два, на всю жизнь. И была бы рядом с ним, податливая и горячая, возмутительно холодная и в то же время отзывчивая и нежная. Боль от её потери порой оказывалась особенно острой, и Аджитт метался по дому, как раненный зверь, пытаясь отгородиться от призраков прошлых ошибок.
Даже Ракеш теперь казался не горячо любимым братом, а счастливым соперником, которому досталось больше, чем Аджитт мог даже мечтать. Брат отдалялся. Три недели подряд он приезжал на набережную и ждал, что Лера появится. Но она больше так и не пришла. Словно в воду канула. Но даже река не отдавала её тела, а значит, оставалась надежда, что Лера жива. Что она вернулась к себе, на Землю, и живёт там, забыв обо всём, что осталось в Милларде.
— Не помешал? — в кабинет вошёл Ракеш и остановился, глядя на неподвижную фигуру брата, замершего у окна. Руки в карманах брюк, плечи напряжены, даже со спины видно, как сильно он устал. Острая жалость захлестнула, захотелось подойти и положить руку на плечо, сказать, что они справятся. Ракеш словно видел всю тяжесть мира, лёгшую на Аджитта, видел, но никак не мог её облегчить.
— Не помешал. — Аджитт нехотя отвернулся от окна и улыбнулся брату. — Как дела в городе?
— Народ весь день возмущается погодой, — вернул улыбку Ракеш. — Говорят, что зима наступила на три месяца раньше, говорят, что снег в конце сентября — это слишком. Говорят, что следующий год может быть неурожайным.
— Знали бы они, — тихо сказал Аджитт, — что на самом деле кроется за этой погодой.
— Может, пора рассказать? — осторожно спросил Ракеш. Разговор об этом они заводили не раз, но каждый раз Аджитт обрывал, говоря, что ещё не время. — Может, тридцать-сорок лет, о которых нам говорили ранее учёные, это миф. Может, осталось в три раза меньше?
— А может, и в десять, — мрачно откликнулся Аджитт. — Может, это наша последняя зима, но что изменится, если мы всё расскажем? Пожары, погромы, паника и множество бессмысленных смертей, которых можно было бы избежать. Нет, пока не время.
— Как знаешь, — пожал плечами Ракеш, понимая, что спорить сейчас бесполезно. — Как подготовка к свадьбе?
— Не знаю. — Аджитт досадливо поморщился. — Этим всем Лийа занимается. Я не лезу.
— Понятное дело, ты и так в неё уже залез, глубже некуда, — не удержался Ракеш, фыркнув. Аджитт сверкнул глазами и предостерегающе прошипел:
— Хочу тебе напомнить, что мы говорим о моей будущей жене.
— Разве я сказал неправду? — ощетинился Ракеш. — Ты позволил себе пойти у неё на поводу, одному Создателю известно, какие планы на самом деле она преследует. Настолько сложно удержать член в штанах? Кто помешал найти новую Игрушку?
— Мне прошлую искали больше года! — огрызнулся Аджитт. — И дело не в том, что мне нужен был секс. Просто… — он вдруг замолчал, будто сдулся, и махнул рукой, падая в кресло.
— Просто тебе нужно было чем-то заполнить пустоту после её ухода, — тихо закончил за него Ракеш. Аджитт не стал отвечать, мрачно уставившись на свои руки, лежащие на коленях.
— Мне тоже её не хватает, — продолжил Ракеш. — Знаешь, я даже не думал, что можно так скучать по простому человеку, по смертной. Да хотя при чём тут это, — он горько хмыкнул. — Я не знал, что вообще можно так скучать хоть по кому-то.
— Я не скучаю по ней, — ровным тоном произнёс Аджитт, по-прежнему не поднимая глаз. — Просто… Некрасиво получилось. С этим расставанием. И с тем, что было… Я никогда не бросал своих Игрушек вот так. Всегда знал, что они благополучно вернулись домой и забыли обо всём, что здесь видели. Что им стёрли память и перевели обещанные деньги. А с Лерой, — он поморщился — даже произносить её имя вслух было больно, — я не знаю, где она и что с ней. И это меня беспокоит.
— Ну конечно, — многозначительно посмотрел на него Ракеш. — Именно это тебя и волнует. И больше ничего.
— Что именно ты хочешь услышать? — вскинулся Аджитт. — Что я скучаю по ней? Что жизни без неё не смыслю? Но это не так! Да, я думал, что испытываю к ней подобие влюблённости, но хвала Создателю, это чувство ушло так же быстро, как и пришло. Это была не влюблённость, а привязанность к женщине, с которой спишь. Ничего более. И прошу, давай не будем о ней говорить.
— Тогда поговорим о свадьбе? — хитро подмигнул Ракеш, внутренне соглашаясь с братом. Ему тоже было тяжело говорить о Лере, тяжело было просто вспоминать её. Сердце обливалось кровью, становилось больно дышать. Он и подумать не мог, что будет так больно.
— Давай лучше поговорим о работе, — сказал Аджитт. — У нас и без женщин полно дел, которые необходимо обсудить.
Лийа давно так не боялась, как в последние три недели, что последовали после исчезновения молодых драконов. Никто из них так и не вышел на связь, и было не ясно — удалось ли им осуществить задуманное, или же эти идиоты заперли её где-нибудь в дальней усадьбе и наслаждаются её телом? Лийе хотелось бы думать, что это именно так и есть. Она даже представляла, как приехала бы туда и нашла ненавистную соперницу измученной, сломленной, с готовностью принимающей всех, кто пожелает её поиметь. Но время шло, ничего не менялось, и в душу прокрался страх. Что, если Лере удалось сбежать? Что, если у неё были помощники и они убили её наёмников? Что, если теперь она знает, кто виноват, и в любой момент заявится на порог к Аджитту и всё ему расскажет? Отчего-то Лийа была уверена — Лера сможет его убедить. Аджитт поверит своей бывшей Игрушке, а не ей, его невесте.
Невеста. Лийа вздрогнула, думая, что придётся провести с Аджиттом как минимум год-полтора, прежде чем она не родит и не избавится от ненавистного мужа. С каждой новой встречей восторг и предвкушение ослабевали, теперь Лийе приходилось постоянно принимать зелье для разжигания желания, потому что иначе терпеть его прикосновения просто не получалось. Если первые встречи были связаны с желанием привязать его к себе и самой испробовать то запретное, что никогда не бывает доступно простым женщинам из их мира, то теперь, испытывая очередной оргазм, она чувствовала себя грязной и опороченной. Не должна приличная женщина стонать, как самка в брачный период, пока между ног вибрирует, рассылая импульсы наслаждения, вибратор, а её будущий муж нависает сверху, врываясь в податливое тело, получая удовольствие от секса, который и нормальным-то не назовёшь. Лийа уходила от него униженной, и ненавидела и себя, и его за то, что он с ней делает. За то, в кого её превратил. Ради достижения цели Лийа готова была пойти на многое, и отступать теперь было поздно. Но и терять себя, оставаясь за закрытыми дверями тайной комнаты, она больше не могла.
Две недели. Ровно столько провела Лера в закрытой долине, в пещерах, прячущихся под сенью гор. Выходить наружу ей пока не разрешали. Прямо никто не запрещал, но постоянно находились причины для того, что надо остаться внутри. То ранний снегопад завалил выходы и их расчищают. То гроза несёт потоки воды с гор, превращая тропинки в реки. То надо тренироваться или читать старинные фолианты и свитки, разбирая древние руны. Кстати, с рунами у Леры уже было гораздо проще, многое она могла прочитать без подготовки и помощи словарей. К несказанной гордости Риши, который постоянно находился рядом, Лера научилась входить в транс и с лёгкостью совершать простейшее волшебство. Она уже не задумывалась, когда надо было зажечь свечу, заморозить воду, превратить камень в лёд.
— Это самая главная сила Белых драконов, — говорил Риши, глядя на ледяные камни, разложенные на полу. — Когда-то они умели превращать армии противника в лёд, но увы, такие знания давно утеряны. Да и сил на это превращение уходит слишком много. То, что ты научилась делать это, — он кивнул на камни, — уже огромная удача! Никто из собравшихся здесь подобного не может.
— Правда? — удивилась Лера. Теперь ей ещё меньше хотелось рассказывать о том, что случилось в подвале. Кто знает, быть может, именно эта тайна когда-нибудь спасёт её жизнь?
Вообще, жаловаться ей было не на что. К ней действительно относились, как королеве или как к богине, спустившейся с небес. Исполняли все её желания, отвечали на любые вопросы, с охотой делились знаниями и слушали, приоткрыв рот. Голубой напиток из древних запасов занял своё место на её прикроватной тумбочке — Лера находила его необычайно приятным и совершенно не желала отказываться. Он помогал забыть о прошлом, о Ракеше и Аджитте, он словно открывал перед ней горизонты, о которых раньше она не могла и помыслить. И благодаря ему Лере порой казалось, что она отрывается от пола и взлетает на несколько сантиметров к потолку. Этим она тоже ни с кем не делилась, потому что кто знает, как к этому отнесутся её новые друзья?
Вокруг всё было тихо и безмятежно, даже слишком безмятежно, но после месяца, проведённого у Риши, а после — подвала и страха, а так же после сожалений, слёз и обид, именно это спокойствие было желанным. А ещё у Леры теперь был Самир. Как любила повторять её подруга: не для души, исключительно для тела. Он пробирался тайком в её спальню каждую ночь, любил бережно и нежно. А иногда, наоборот, они не расплетали страстных объятий до утра. Лере надо было отвлечься, и Самир прекрасно справлялся с этой задачей. Пока в одну ночь, почти перед рассветом, когда она, расслабленная, раскинулась на подушках, он не спросил:
— Когда у тебя начнётся недомогание? Предупреди заранее, я не буду приходить.
— Предупрежу, — кивнула Лера, безмятежно улыбнувшись. Но уже в следующую секунду она широко распахнула глаза, пытаясь вспомнить, когда в последний раз у неё шли месячные. И по всем подсчётам выходило, что прошло больше двух месяцев. Сначала побег, потом похищение, обрушившаяся правда и уход в горы — потрясения попросту отвлекли от насущных проблем. Поначалу Лера думала на стресс, потом и вовсе забыла, к тому же, Аджитт и Ракеш не раз повторяли — смертные девушки не могу беременеть от драконов. Но ведь она не смертная девушка. И что, если окажется, что она беременна? И, главное, от кого?..
Пятнадцатая глава
Лера едва смогла дождаться, когда Самир уйдёт. От подозрения, с каждой секундой перераставшего в уверенность, внутренности скручивало тугим клубком. К кому пойти, кому признаться, с кем поделиться? Одиночество, отступившее, когда Лера нашла своих сородичей, вновь вернулось, и от отчаяния хотелось плакать. Рука сама потянулась к животу и осторожно его погладила — совершенно плоский и гладкий, кто бы мог подумать, что сейчас внутри зародилась жизнь? Крохотный дракон…
Кубарем скатившись с кровати, Лера бросилась к зеркалу и принялась себя разглядывать. Она понятия не имела, как вынашивают детей драконы. Знала, что до зачатия и после совершения официальной церемонии брака они получают возможность обратиться и подняться в небо, но ведь у неё даже мужа не было! Она смогла зачать от дракона, оставаясь в человеческом обличии, а что происходило, когда они становились ящерами? Стоило изучить брачные ритуалы и вынашивание детей, но вдруг это будет выглядеть подозрительным? Вдруг внутри неё не ребёнок растёт, а яйцо? От представленного Леру замутило. Она медленно опустилась на пол и уставилась на своё отражение.
Белокожая девушка с ярко-голубыми глазами и волосами цвета первого снега, рассыпавшимися по плечам. Эта девушка казалась невинной и прекрасной, кто бы мог подумать, что за такой ангельской внешностью может скрываться такая испорченная личность с тёмными тайнами? Лера вздохнула и спрятала лицо в коленях, крепко обхватив их руками. Аджитт или Ракеш, Ракеш или Аджитт — кто мог сказать точно? И было ли это важно, учитывая, что оба являлись Чёрными драконами, которые, судя по тому, что Лера успела узнать, никогда не вступали в связь с Белыми? Слишком велика была разница в их силе, и ребёнок от подобного союза мог либо получить неограниченную мощь, либо же просто погибнуть, когда придёт пора эту мощь обрести. Рисковать никто не хотел, да и не было никогда между Белыми и Чёрными настолько близких отношений, чтобы из них могли вырасти любовь или хотя бы привязанность.
Лера вздохнула — у них с Ракешем получилось. Она действительно полюбила его, и расставание было горьким. Правда, только сейчас она начала понимать, как мало на самом деле знает о нём. Он с радостью пользовался её телом, обращался нежно и ласково, но разве любил? А Аджитт? По спине пробежали мурашки — его образ, волнующий и грозный, так и вставал перед глазами. Аджитт хотя бы был с ней честен. Никогда не обещал большего, чем мог дать. Никогда не выходил за рамки контракта. И всё же порой Лера чувствовала, как он тянется к ней, хотя обычно гнала это чувство от себя. Аджитт был не тем, с кем она могла бы быть, даже если бы очень захотела.
И всё же, если она действительно носит ребёнка под сердцем, неплохо бы узнать — кто отец. Будут ли у него синие или чёрные глаза, каким будет характер… И кто в итоге пожелает предъявить на него права. Лера глухо, неосознанно зарычала, прижимая обе руки к животу, словно хотела оградить малыша от притязаний возможных отцов. Кто бы ни был им на самом деле, разницы не имеет. Главное, что у него будет сильная, уверенная в себе мать. И единственное, чем может помочь малышу Лера — как можно скорее стать Высшей. И тогда никто не посмеет отобрать у неё ребёнка. Но для начала стоило понять, как его примут здесь, а после — в Милларде. Как посмотрят на зачатого подобным образом, не в браке?
О том, как в Абхее относятся к незаконнорожденным Лера не знала по одной простой причине: их здесь попросту не бывало. Смертные не беременеют от драконов, драконы не спят без брака. Этот непреложный закон позволял миру существовать в относительном благополучии и достатке, без проблем перенаселения и разводов из-за внебрачных связей. Драконы не зря придумали Игрушек и контракты, предусматривающие всё. И если в их семье появлялся ребёнок — он был желанным. Всегда.
Невольно перед глазами вновь встали Аджитт и Ракеш. Как бы они отреагировали на новость? Ракеш, наверное, был бы обескуражен, а Аджитт… Лера вжала голову в плечи — наверное, он просто бы её убил, чтобы никто и никогда не узнал о подобном позоре. А что сказал бы Самир? Тихонько вздохнув, Лера задумалась. Он настаивал, чтобы об их связи никто не узнал, она согласилась, но почему он вообще позволил себе прикоснуться к ней? Почему сделал то, о чём любой другой дракон на его месте не мог даже помыслить? Правила и законы вбивались в их голову с детства, но почему Самир так легко решил соблазнить ту, кого все считали Высшей? Что именно ему было нужно? И почему Лера ни разу об этом не задумывалась до этого момента? Может, он хотел жениться на ней? Ну да, и поэтому решил перед тем, как сделать предложение, стать её любовником… С этим точно стоило бы разобраться, особенно теперь, когда время начало работать против неё.
Но для начала всё же стоило узнать, чего ей ждать от беременности, а для этого — посетить библиотеку. Лера задумалась — до этого момента она не придавала особого значения тому, как выглядит. Просто одевала одно из платьев в шкафу или то, что взяла с собой. Самое время было использовать знания, почерпанные из книг, когда она жила у Риши. Пришла пора показать, что она Высшая не только на словах. Лера распахнула шкаф и уставилась на ряды вешалок, попутно вспоминая всё, о чём читала. У драконов существовал строгий церемониал, которому сейчас, конечно, следовали лишь на официальных церемониях, предпочитая в повседневной жизни простую и практичную одежду. Но кто сказал, что она не может это изменить, если пожелает?
Сдвинув в сторону тяжёлые бархатные и парчовые платья для праздников, Лера нашла то, что искала. Строгое, простое платье из переливчатого перламутрового атласа, достаточно тёплое для прохладных пещер, с воротником, скрывающим шею, длинными рукавами и широким поясом. Стоило только его надеть, как Лера сразу почувствовала себя выше, спина сама распрямилась, а подбородок взлетел над жёстким воротником, придавая слегка надменный, величественный вид. Волосы она уложила в косу и обернула её вокруг головы, закрепив шпильками с крохотными звёздочками из горного хрусталя — подарок местных жителей. Теперь никто не посмеет посмотреть на неё снисходительно — а такие взгляды нередко встречались.
Путь до библиотеки Лера успела выучить наизусть — последнее время она проводила здесь немало часов, но сейчас, проходя по коридорам, мостикам и лестницам, встречные драконы не просто почтительно склоняли голову — некоторые кланялись едва ли ни по пояс. Лера с трудом сдержала торжествующую улыбку — пусть начинают привыкать.
— Чем могу помочь, Сарасвати? — дружелюбно улыбнулся служитель библиотеки, престарелый дракон Замир.
— Я хочу посмотреть книги о деторождении, — спокойно, пытаясь не выдать своего волнения, произнесла Лера. К её удивлению, Замир не только не стал задавать вопросов, а наоборот, тут же нашёл книгу, будто постоянно держал её поблизости. Решив подумать об этом позже, Лера прошла к камину, вздохнув про себя — окон здесь не было, а так бы хотелось хоть изредка видеть небо! Но стоило начать читать, и все сожаления разом испарились — Лера жадно вчитывалась в строки.
Широко известен тот факт, что драконы могут зачать лишь в истинном обличии. В этом есть основная боль и основное счастье нашего мира, ведь всем известно, что большинство войн в других мирах происходит именно из-за того, что дети не могут поделить наследство. Принцы претендуют на корону, жёны убивают мужей и их детей от других браков, вокруг царит хаос и разрушение.
Когда дракон находит свою истинную, оба получают возможность обратиться. Обычно зачатие происходит в первый месяц после брака. Но если пара любит друг друга особенно сильно и жаждет зачать ещё одного ребёнка, Создатель может пойти навстречу их мольбам и подарить ещё один шанс. Тогда в семье появляется второй ребёнок. Обычно, разница между ними не превышает пяти лет, после этого возможность оборачиваться обычно иссякает, и зачать больше не представляется возможным.
Это не может не печалить, ведь именно от количества драконов, от их внутренней силы зависит сила Абхея. Мир не может жить без драконов, а драконы — без мира. Раньше, когда возможность оборачиваться была безграничной, наш мир процветал…
Лера перестала читать и задумалась. Абхея погибала, объединённых сил Четырёх Кланов не хватало, чтобы её спасти. Если бы те, кто засел здесь, пожелали присоединиться к спасению собственного мира, а не думали лишь о собственных амбициях… Быть может, у неё получится внушить им необходимость вернуться и залечить мир? Жаль, что драконов осталось слишком мало, возможно, имей они возможность рожать больше, сила никогда не покинула бы эти края. Мысль о детях вернула к насущным проблемам, и Лера вновь обратилась к книге.
Зачав в первозданном виде, женщина возвращается к человеческому обличию и вынашивает ребёнка, но её сила постоянно подпитывает его, позволяя расти. В последнее время нередки случаи, когда ребёнок рождается мёртвым, и это тоже связано с вырождением Абхеи. В древние времена не рождалось драконов, не обладающих силой своего Клана. Теперь же это не редкость. Это тщательно скрывают, ведь никто не пожелает открыто признаться в угасании рода, но именно в этом кроется упадок нашего мира.
Глубоко вздохнув, Лера прислушалась к себе. Слабый ток своего голубого пламени она ощущала, даже не напрягаясь — в последнее время он был с ней, в ней, наконец стал частью её самой. Но что, если подумать о силе отца её малыша? Прикрыв глаза, Лера откинулась на спинку кресла и расслабилась. Вспоминая уроки Риши, она погрузилась вглубь себя и увидела белоснежное сияние, испещрённое ярко-бирюзовыми линиями. Но, приглядевшись, она начала замечать едва заметное глазу мельтешение. Угольно-чёрные точки струились по голубым лентам силы, словно крохотные муравьи, безжалостно подтверждая все догадки — даже если у драконов нет тестов на беременность, ей они больше не нужны. Она точно знает, что отец ребёнка — Чёрный дракон. Но как объяснить тот факт, что она смогла зачать, не превращаясь, Лера не знала.
— Ну как, нашли что-то интересное? — поинтересовался Замир, бесшумно подойдя к Лере с подносом, на котором дымился ароматным паром чай и стояла крохотная чашечка со знакомым голубым напитком.
— Хочется узнать обо всех гранях моего мира, — улыбнулась Лера, кивая, чтобы он поставил поднос на столик. — Я знаю почти всё об обучении молодых драконов, но до этого момента не знала, как эти драконы появляются на свет.
— Говорят, в древности драконам не обязательно было превращаться для зачатия, — в белёсых глазах Замира мелькнула грусть. — Детей было много, и они парили в небе, юркие крошки, и на их весёлые танцы собирались посмотреть престарелые драконы.
— Вы так говорите, словно сами были там.