— Девушка на осмотре, — резко заявила лекарша, — вон отсюда, пока Олридж не позвала. Быстро в свою комнату. А то внеплановое промывание магических каналов устрою.
Эта угроза Николу отрезвила, он быстро исчез. А я после осмотра, пошла искать свою комнату.
В одиночку. По запутанным коридорам Ардэна.
Глава 7
Сейчас, когда студенты куда-то рассосались, эти коридоры стали казаться особенно пустыми и пугающими. Я шла, чувствуя, как в груди часто бьется сердце, а после случившегося в столовой все еще потряхивало.
Стоило внимательнее запоминать, как вела меня Наоки. Но куда мне — зевала по сторонам и не напрягалась. Теперь по углам мерещатся морды и мохнатые спины. А может и не мерещатся.
Не знаю, сколько бродила по этим извилинам, в конце концов так устала, что зашла в первую попавшуюся дверь. И в который раз растерялась — передо мной что-то вроде актового зала, только громадного. Сцена парит, под ней оркестровая яма и целая батарея инструментов. Половины я никогда не видела.
В зале полумрак, только магические шары бледно освещают сцену и инструменты. На зрительных местах темно.
Но я на некоторое время о страхах забыла и с интересом рассматривала двусторонние арфы, какие-то струнные штуки, похожие на пилы, среди всего нашлись даже флейты, правда розовые и блестящие.
На каких-то пробовала играть, но получались только нечленораздельные звуки. Одной крошечной дудкой я так увлеклась, что не заметила, как в зале что-то переменилось.
Холодный воздух подул со спины.
Только в этот момент вдруг всем телом ощутила — здесь кто-то есть, а мурашки по коже подлили масла в огонь.
— Кто тут? — резко обернувшись спросила я и стала шарить взглядом по полумраку стен.
В ответ молчали, но я точно знаю и чувствую, в темноте кто-то скрывается.
— Эй, хватит, это не смешно, — снова проговорила я.
Опять дунул ветерок, на этот раз в лицо, из темноты зрительного зала донесся голос, бесстрастный, при этом глубокий.
— А брать чужие инструменты смешно?
Я вспыхнула — неужели можно подумать, я собиралась что-то из этого украсть? Серьезно? Я даже играть не умею.
— Я просто смотрела, — ответила я, задетая несправедливым обвинением.
— Может быть. Но ты вообще не должна здесь находиться.
— Да? И почему это? Тут не заперто.
— Потому, что никому не пришло бы в голову вломиться в зал торжеств накануне посвящения в студенты, — бросил голос с явной неприязнью.
— Я не знала, что это запрещено, — не сдавалась я. — Тем более, я тут не одна такая.
Надеялась, мой намек на его присутствие в этом якобы закрытом зале поставит на место, но в ответ прозвучало как-то хищно:
— Мне можно.
— С чего вдруг? — хмыкнула я. Надо же, какой дерзкий.
Но через секунду из темноты на свет бледных магических шаров выступила фигура, высокая, суховатая, широкая в плечах, и у меня внутри все замерзло.
Васервальд.
— Ты… — почему-то выдавила я, замолчала, еще и сердцебиение ускорилось. Что сказать бессмертному магу теперь, после наших неоднозначных встреч?
Он сделал еще пару шагов и остановился у двусторонней арфы, высокий, красивый и пугающий до визга. Смотрит на меня, будто я лично оскорбила его самым грязным образом.
Заложив руки за спину, он проговорил:
— Я отвечаю за сохранность инструментов. Каждый стоит столько, сколько ты никогда не видела. И не увидишь. И в моих интересах не пускать в зал всяких растяп, которые не могут убежать от сферического ежа.
Меня окатило холодом, потом жаром, а в носу засвербело от незаслуженной обиды. Он меня сейчас обвиняет в… чем?
Отложив маленькую гитарку, я повернулась к нему и воинственно сложила руки на груди.
— Это ты о той колючке в столовой? — спросила я с вызовом, хотя внутри все подрагивает, матеньки… Васервальд действительно вызывает трепет. — Да я впервые его видела! Можно сделать скидку!
— Я и сделал, — сказал он, голубые глаза полыхнули какой-то злостью, я отшатнулась. Разве можно вообще так смотреть на людей? — Спас тебя от пары шипов. Они бы прошибли насквозь твое хрупкое тельце.
От его слов стало еще холоднее и обиднее. Я отшатнулась — да за что он меня так невзлюбил? Мы с ним даже не знакомы толком.
Глаза невольно защипало, видимость помутнела, я еле сдержалась, чтобы не зареветь. Ну как так? Он со всеми такой гад бесчувственный? Или Никола прав, когда говорит держаться подальше от Васервальда? Он же высокородный кто-то там, мы все ему не чета.
Неужели все дело в тщеславии?
— Значит, это одолжение? — с трудом сдерживая дрожь в голосе спросила я.
— Тебе? — небрежно скривив губы спросил Александр. — Да чем ты можешь мне ответить?
Это стало последней каплей. Обида и злость на этого Васервальда захлестнули с такой силой, что я не выдержала — шмыгнула носом, затем в каком-то помутнении с силой толкнула его в грудь и бросилась вон из зала.
Почему именно толкнула, сама не поняла. Какой-то детский поступок. Могла хотя бы ответить достойно, но ничего лучше не придумала — ум отказал, а чувства захлестнули.
И так всю жизнь задвинутая за угол. Даже родителями — теми, кто должен любить безусловно. Еще и Васервальд. Нет, правильно сделала, что толкнула. Хоть так.
Я бежала по коридорам, по щекам катились горячие слезы, в груди колотилось. Я все еще не знала дороги, но мне все равно. В голове раз за разом повторяются его слова «чем ты можешь мне ответить?». Это подло, низко и, обиднее всего, это правда — я действительно не могу предложить бессмертному магу ничего. Обидно еще и потому, что я ведь девушка, а он своим отношением ясно дал понять, что такие как я его интересуют в последнюю очередь.
Да не очень-то хотелось!
Змей облезлый!
Это не справедливо!
Разве можно так с девушками…
Меня несло все дальше по поворотам лестниц, кажется, окончательно заблудилась и готова была уже сесть в каком-нибудь уголке и навеки спрятаться в нем, но налетела на массивную фигуру Банши.
Она строго посмотрела сверху вниз и, игнорируя мои слезы, сказала:
— Мисс Хор, вам пока нельзя находиться в этом крыле. Тем более, после происшествия в столовой. Не известно, не разлетелись ли еще сферические ежи. Что вы тут делаете?
Я всхлипнула, вытирая нос:
— Заблудилась.
— На первый раз поверю, — проговорила она, — за мной.
Плетясь за уверенной спиной дворецкой, я постепенно успокаивалась. Хотя мысли так и остались крутиться вокруг Васервальда и его слов — неужели он считает меня такой никчемной, так презирает и не выносит, что даже спас сегодня именно из-за этого? А ведь мне тогда показалось в его глазах что-то невероятное, они буквально затягивали. Думала, это взаимно.
Оказалось, я глупый тушканчик, который плюхнулся в поилку.
— Вам нужно изучить карту Ардэна, чтобы избежать подобного впредь, — проговорила дворецкая на ходу.
— Угу, — рассеяно отозвалась я.
— Здесь есть места, куда адептам вход строго запрещен, — продолжала она. — И это не мелочь, как зал торжеств.