— Ты не мог знать, что я пройду именно той дорогой! Наша встреча — случайность!
Блондин покачал головой, прищурив глаза.
— Ты действительно считаешь, что мы встретились вне ведома Гисхильдиса? Все было предопределено.
Странно было обсуждать сложности судьбы и выбора пути с тем, кто совсем недавно заставлял тебя стоять на коленях. Тем более ощущая могущество древней крови, не облаченной в человеческую оболочку.
— Уйди!
Он вздохнул.
— Значит, ты хочешь в очередной раз убедиться в том, что я сильнее? Что же, это твое право.
И он начал перевоплощение.
Через несколько секунд напротив стоял огромный белый медведь.
Очередной сон про незнакомца.
Теперь она не испытывает страха, лишь ненависть. И смеет обращаться к пленителю на «ты», забыв о манерах.
Хотя, какие манеры, когда этот оборотень держал ее в клетке, приказывал стоять принцессе на коленях, и всячески ограничивал ее свободу, и физически и магически?
И все же, судя по всему, ей удалось бежать. Ожерелье, которое мог расстегнуть лишь «хозяин», не было в поле видимости демоницы, значит, каким-то образом от него избавиться получилось.
Как? Вопрос.
И что случилось после перевоплощения мужчины в белого медведя? Они сошлись в смертоносном танце?
Элгиссиора тыльной стороной ладони прикрыла глаза.
Эти сны не были простыми снами. Видения? Предсказания ближайшего будущего?
Теперь не было сомнений в том, что незнакомец с глазами цвета топазов — один из Белых. Райтарец, который не побоялся неволить киоссу.
Когда ему это сошло с рук? И почему родители не пришли на выручку?
А лорд Эйрин? Томас?
Где они были в то время, когда на ее груди красовались белые кристаллы, запирая демоническую силу глубоко внутри?
Насколько далеко она смогла заглянуть за грань времени? Когда свершится то, что она видела?
И Элон… зная, что он может оказаться в цепях, разве она призвала бы друга?
Догадка о личности пленителя заставила ее откинуть одеяло, вновь облачаясь в домашнее платье.
Предрассветные сумерки намекали, что усталость взяла свое, и она смогла пробыть в беспамятстве несколько часов. К счастью, их хватило, чтобы восстановить силы… и оставалось время на подтверждение зародившейся мысли.
Гиса в нерешительности замерла с поднятой рукой над дверью однокурсника. И все же постучалась.
Да, с ее стороны это было верхом неприличия: практически ночью идти в покои мужчины, но, вероятно, увиденные ею картины помогут?
Никто не открывал.
Гиса постучалась еще раз, уже громче, различив в глубине едва слышное шуршание.
Створка отворилась резко, будто ее в раздражении толкнули, прикладывая лишнюю силу.
На пороге стоял Томас, без очков, со взъерошенными волосами… и практически обнаженный. Лишь простыня, обернутая вокруг узких бедер скрывала нагое тело, замершее при понимании, кто именно решил разбудить лорда.
— Г… Гиса?..
Томас удобнее перехватил начавшую съезжать ткань, сторонясь.
Он предлагал ей пройти!
Впрочем, это лучше, чем если они останутся на пороге, а кто-то из слуг, спешащих занять свой пост, заметит пикантную картину необычного разговора. А там и до слухов недалеко.
Проскользнув в темную комнату, Элгиссиора деликатно отвела взор, пока Лифанор-младший прикрывал дверь, сражаясь с норовившей упасть на пол простыней.
Да, вероятно, в его голове сейчас роятся мысли одна хуже другой, предполагая, что могло привести ее к нему. Вон, стоит, боясь повернуться.
— Эм… Гиса… я не знал, что ты осчастливишь своим присутствием… прошу прощения за мой вид.
— Не стоит извиняться, — Элгиссиора также не спешила поворачивать голову в сторону юноши. — Я не подумала, что ты спишь без одежды… То есть, — она начала покрываться румянцем, воздав хвалу окружающей их темноте. — Томас, у вас есть портрет нынешнего лорда Райтара?
Не ожидая подобного вопроса, оборотень отошел от двери.
— Максуэла Иррьята?
Гиса кивнула.
— Это может показаться странным, — Томас прошел вглубь комнаты, подходя к столу. — Но его изображений у нас нет. Видишь ли, в основном райтарцы общаются с теми, кто живет на другой стороне границы, в образе медведей. — Он достал из ящика книгу, раскрыв где-то посередине. Света из высокого окна хватило, чтобы рассмотреть содержимое: со страниц на нее взирал белоснежный медведь. Причем, судя по всему, этот фолиант и не был книгой в привычном понимании этого слова, ведь шедшие над рисунком надписи очень напоминали почерк самого Томаса.
— Ты… это ты нарисовал?
— В общем, да, — он замялся. — Я видел их всего однажды, но образ соседей отпечатался в памяти.
— Вот как, — Элгиссиора расстроенно прикусила губу.
— Позволь узнать, а к чему такое любопытство?..
— Не бери в голову, — Гиса тряхнула волосами. — Возможно, это все ерунда.
— И все же?..
— С первого дня моего приезда каждую ночь я вижу одного и того же оборотня. Во сне, который, вероятно, может быть видением. Сегодня он обернулся огромным белым медведем прямо у меня на глазах.
Томас несколько раз моргнул.
— Ты… можешь предсказывать будущее?
— Редко. И не все, что я вижу, происходит на самом деле. Но этот незнакомец… кажется, упорно хочет появляться в моих сновидениях изо дня в день.
— Ты не могла бы его описать?
— Высокий блондин с синими глазами, которые, кажется, прожигают насквозь, будучи в то же время ледяными. Военная выправка и атлетическое телосложение… в его речи всегда столько яда, что я опасаюсь за свое самообладание. На колкие фразы хочется ответить грубостью, пусть это и непозволительно для киоссы… Он с легкостью добивается желаемого, ни капли не боясь Высших демонов… по крайней мере в моем лице.
Только Гиса произнесла последнее слово, как оторопела.
А ведь она раньше не помнила ничего из увиденного! Лишь расплывчатые образы и фигуры. А теперь язык сам подсказывал о том, что видело сознание.
— А где происходит действие в этих снах?
— Думаю… на территории Райтара. Я… оказываюсь у него в плену.
Томас молчал с минуту, что-то решая в уме.