— А вы привезли мне подарок? — невинный вопрос ребенка заставил всех окружающих заулыбаться.
— Леди Одетт, — сквозь маску с застывшей улыбкой пыталась прошипеть гувернантка. Но самая младшая из семейства Кингсли поддаваться вразумлению отчаянно не хотела.
Словно фокусник на ярмарке Алекс достал из-за спины сверток, который минутой ранее ему вложил в руки Барни. Фейерверк ярких эмоций на краткий миг осветил лицо девочки, но она тут же взяла себя в руки и сдержанно произнесла:
— Благодарю.
Вместе, рука под руку, они отправились в замок, и остальные последовали их примеру. Столь теплая встреча брата и сестры подарила Аббигейль надежду на благоприятный исход святочных каникул. Наслаждаясь долгожданной пешей прогулкой, Абби не отказала себе в удовольствии наблюдать за идущими впереди Кингсли.
Леди Одетт выглядела словно маленькая копия старшего брата. Ее длинные волосы, спадающие до лопаток, были столь же темные, а глаза имели такой же насыщенный голубой оттенок. Она по-детски морщила носик и очень старалась подражать мимике герцога.
В нескольких шагах позади шла ее гувернантка, в ее глазах то и дело проскальзывало раздражение, которое она пыталась скрыть за милой улыбкой. Слыхано ли, чтобы молодая леди разгуливала по парку в обществе стольких мужчин!
— Ваша Светлость, — склонил голову дворецкий, дожидавшийся их в просторном холле. — Ваши покои и гостевые уже подготовлены. Ее Светлость, леди Розмари, настоятельно просила привести себя в порядок и спуститься к ужину через час.
Глава 30
— Старина, тебя что в дороге укачало? Раньше по девичьим спальням шлялся, а теперь… — с издевкой произнес Коулман, показавшись из своих покоев в самый ненужный момент. Он оперся о дверной косяк и многозначительно приподнял бровь, не переставая улыбаться.
— Да иди ты, — беззлобно огрызнулся Алекс. — Не тебя меня в этом попрекать, уж точно.
Мэтью развел руками, признавая свое поражение. С колодой карт и бутылкой вина он мог бы влезть и в комнату товарища, порой даже с большей радостью чем к девице.
Войдя в комнату, Кингсли обнаружил Аббигейль, сидящую на краешке кровати, подперев голову руками. Девушка даже не стала разбирать свои вещи. В чудесном преображении к ужину они ей явно не помогут. А осмелиться на дерзость и явиться на прием к герцогине в академической форме она не решалась.
Также как и не решалась ни к чему прикасаться в спальне. Ей постыдно казалось, что стоит ей лишь дотронуться до чего-либо, как на этом предмете тут же проявится плебейский отпечаток. А вот Алексу в отличие от нее такая робость была неведома, иначе бы он не захлопнул дверь за собой ногой.
— У меня есть кое что для тебя. Подумал, что пригодится, — с этими словами он положил рядом с Абби аккуратно сложенный сверток, из которого выглядывала накрахмаленная белая рубашка, брюки и камзол без рукавов из ткани с набивным рисунком.
— И какого бедолагу ты раздел? — спросила девушка, разворачивая сверток и распрямляя одежду на кровати.
— Себя, — притворно вздохнул Алекс. — Я носил его в пятнадцать, или не носил, что более вероятно, судя по тому как хорошо он сохранился. — Добавил он, отвечая на ее невысказанный вопрос, слишком уж маленькими казались вещи для нынешнего герцога.
Абби приложила расшитый жилет к груди и с прискорбием для себя отметила, что он все равно немного велик.
— Я могу отнести его портнихе, а лучше просто подыскать что-то еще, — на ходу принялся искать пути решения Алекс.
— Не стоит. Я сама ушью его и брюки, нитки у меня, к счастью, есть, — поспешила успокоить она парня.
Алекс на несколько секунд замешкался, не зная даже, что удивило его больше: то, что Абби сама может справиться с шитьем, или то, что у нее при себе имеются швейные принадлежности.
Аббигейль наметанным глазом принялась отмерять длину брючин, подшивать вещи под себя за эти полгода она научилась славно. Другого выхода у нее попросту не было, иначе пришлось бы щеголять в драных отрепьях или нагишом на потеху людской толпе. Камзол она отложила пока в сторону, он требовал более кропотливой работы. Сделать все надо было очень аккуратно, чтобы не нарушить узор из шелковой вышивки и металлического кружева, чтобы ни один галун из серебрянной нити не выбился из своего порядка. Чувствуя себя лишним, Алекс вышел из комнаты, чтобы не мешать девушке колдовать над нарядом. Высший свет безжалостен, а уж его мать особенно. Она, как никто другой, встречает людей по одежке, а провожает по родословной. Но лишиться компании Аббигейль на все каникулы только лишь в угоду матушки он не был готов. В конце концов, они вместе одолели линдворма, а это пострашнее будет разгневанной герцогини.
Столовая, где проходил ужин, поражала своим убранством, витиеватостью и изящной образностью. Паркет из дуба, красного дерева и светлого клена складывался в причудливый геометрический узор. Все двери и окна были украшены орнаментом, а мраморный камин лепниной львиных голов и лап. Лепниной были украшены и стены мягких пастельных тонов.
Ужин в стенах герцогского замка, по мнению его обитателей, проходил тихо и спокойно, практически в семейной атмосфере. Но понятия тишины и спокойствия у герцогини Розмари были, видимо, свои. Необъятный для взора стол на двадцать персон, всевозможные яства и снующие туда сюда слуги, бесконечные вежливые расшаркивания и ослепительные наряды дам и юношей. Если бы в какой-то момент двери столовой открылись и вошел Его Высочество, Аббигейль бы даже не моргнула. Но, к счастью, у сильных мира сего были в этот вечер свои заботы.
Во главе стола, как истинная хозяйка замка, восседала Ее Светлость, герцогиня Розмари Кингсли. Аббигейль рассматривала женщину, вся фигура которой источала власть и силу, и не находила ни единой черты объединяющей ее с собственными детьми. Длинные белые косы были спрятаны в сеточку, расшитую жемчужной нитью. Острый нос, тонкие брови, бледные губы делали ее лицо хищным, но и дарили ей своеобразную красоту. Она обводила взглядом собравшихся, представляя друг другу незнакомых, интересуясь новостями и последними веяниями среди молодежи.
Сам герцог отсутствовал по неизвестными причинам. Но так как все собравшиеся даже не подали виду по этому поводу, Аббигейль чувствовала себя не в праве любопытствовать. Хотя ей бесспорно было интересно взглянуть на отца Алекса и Одетт, чью внешность они наверняка с лихвой унаследовали.
Наконец, когда стол был полностью сервирован хозяйка дома дала знак и пригласила гостей занять свои места. Таблички с выведенными именами тонкой золотой вязью должны были облегчить гостям эту задачу. Ожидаемо, табличка на имя Гейла Донована оказалась в самом конце стола. Той же участи оказались удостоены и виконт Барни Бевис и барон Мэтью Коулман. Даже крепкая дружба Барни с сыном герцогини не помогла ему оказаться дальше места, положенному ему по титулу.
— Леди и джентльмены, — приковал все внимание гостей зычный голос хозяйки ужина. — Я благодарна вам, что сегодня вы все почтили нас своим присутствием и скрасили наше одиночество. Ваши улыбки и смех самое настоящее сокровище. Хочу вам представить тех, кто сегодня в этом доме впервые и вам пока что незнаком.
Леди Розмари продолжала говорить и восхвалять достоинства гостей и с каждым ее словом Аббигейль убеждалась в мысли, что речь идет вовсе не об одногруппниках ее единственного сына. По крайней мере она не знала среди них виртуозов в владении музыкальными инструментами, обладателей тонкого певучего голоса, незабываемой красоты, острого ума и безупречного знания этикета. Словно по волшебству, по обе руки от наследника герцога Кингсли оказались две прелестницы, за которых герцогиня призывала всех остальных поднять бокалы четверть часа не меньше. Обдав молодого Кингсли ослепительными улыбками и ласковыми взглядами они заняли почетные места рядом с ним, ни на миг не переставая щебетать ему на ушко или внимать с подобострастием каждому его слову или слову его матушки.
Аббигейль хоть и смирилась с мыслью, что рано или поздно внимание Алекса привлечет к себе куда более достойная его по статусу девушка, никак не ожидала, что это случится так скоро. Было гораздо спокойнее думать о сопернице, как и мириться с фактом ее существования, пока она была гипотетической. Но вот они реальные. Реальное напоминание Аббигейль, где ее место. В конце стола.
— А я хотел бы предложить поднять бокалы за человека, благодаря которому я могу сидеть за этим столом, как и половина нашей группы. Если бы не Гейл, нам пришлось бы туго в испытаниях, — парни одобрительно загудели, поддерживая своего товарища.
— Как любопытно, — поддержала беседу Леди Розмари. — Мистер Донован, напомните, пожалуйста, откуда вы родом, — слукавила герцогиня, так как она прежде и знать не знала откуда родом этот юноша.
— Ланфорд, Ваша Светлость.
— О, замечательный край. Леди Пенелопа, вы кажется тоже из этих мест? — тут же переключила свое внимание женщина на одну из своих сегодняшних любимиц.
И хоть отчий дом Пенелопы находился далеко от Ланфорда, Абби понимала, что леди Розмари была горазда найти любую причину, лишь бы лишний раз привлечь внимание своего сына к этим девушкам.
Глава 31
За весь ужин Алексу и кусок в горло не лез. Не так-то легко это сделать, когда стоит открыть только рот, и в него тут же заглянут леди Пенелопа и леди Как-там-ее. Положение спасали граф Смолл и малышка-Одетт, которые сидели напротив и периодически отвлекали назойливых барышень от герцога.
Собственно Кингсли ожидал чего-то подобного от Ее Светлости. Любой лорд скажет, что нет в жизни дня страшнее, чем тот, когда его матушка решила обзавестись невесткой. Замки, в которых до этого было слышно как скребется мышь в погребах да храпит пьяный конюх в сарае, наполняются перестуком каблучков и смехом кокеток, отцы запираются в кабинетах или поджав хвосты сбегают на охоту. И хоть леди Розмари проявила чудеса тактичности и пригласила лишь двух одиноких леди, Алекс ни капли не сомневался, что прежде им пришлось пройти жесткий отбор, возможно даже допросы с пристрастием.
— Леди Пенелопа, у вас невероятно красивые руки. Уверен, ваши пальцы созданы для того, чтобы порхать по клавишам фортепиано, — лил патоку в уши блондинке Дэймон.
Алекс взглянул невольно на те самые руки и не увидел ничего красивого в маленьких пухлых пальцах его собеседницы. Но Смолл продолжал стараться на славу, отвлекая девушку от герцога. Именно поэтому Алекс настоял на приезде своих одногруппников, догадывался о том, какой сюрприз ждет его в отчем доме. Надеялся, что они помогут безболезненно пережить эти каникулы, и был твердо уверен, что Аббигейль скрасит это сумасшествие.
Молодой герцог бросил взгляд на край стола, за которым шла оживленная беседа, мечтая оказаться там. На фоне голубого камзола и белоснежной рубашки с высоко поднятым воротом волосы Абби казались огненными. А уголки губ то и дело приподнимались в улыбке на очередную шутку от Коулмана, который вертелся на месте как флюгер. В каждом ее жесте были жизнь, огонь, страсть, а вот в охотницах за его титулом и им самим в придачу не чувствовалось ровным счетом ничего.
Он обводил глазами ее фигуру, то и дело сравнивая с девушками, сидящими по соседству. Наверное, Абби не умеет играть на фортепиано или арфе, и скорее всего не обучалась вокалу, вряд ли знает несколько языков и танцевала когда-либо чакону. Вот только с ней не страшно оказаться перед лицом опасности. Она — надежный тыл, союзник и соратник, опора, которой никогда не станет ни одна из выбранных маменькой девиц.
— Ваша Светлость, позвольте узнать, что вызвало вашу улыбку? — преданно заглядывая в глаза, спросила леди, чье имя Алекс никак не мог запомнить.
— Простите, просто вспомнил академию и множество забавных случаев, связанных с нею.
— Может расскажете?
— Думаю, у нас еще будет более удобный случай для этого, — слукавил Алекс, надеясь, что таковой никогда не представится, но глаза безымянной леди засияли надеждой и толикой превосходства над конкуренткой.
Не рассказывать же ей в самом деле, что его позабавила мысль о том, что он еще ни разу не видел Аббигейль в женском платье. Зато герцог мог с уверенностью сказать, что под брюками скрываются длинные и ровные ножки, а вот широкие пышные юбки двух невест вполне могли скрывать от чужих глаз изъяны. О которых он, впрочем, и думать не хочет.
Когда наконец этот вечер подошел к концу, Алекс чувствовал себя выжатым как лимон. Ему казалось, что едва голова коснется подушки, он тут же забудется сном. Но он ошибался на этот счет и сон упорно не шел. Мысли витали знакомыми с детства коридорами замка, то и дело замирая перед дверью одной из гостевых спален. Хотелось взглянуть в ее глаза и увериться, что с ней все в порядке и она не надумала себе ничего лишнего, как это умеют делать все девушки без исключения. С первыми лучами рассвета Алекс наскоро оделся и не в силах больше противостоять своему желанию, отправился к Аббигейль.
Надежда не встретить никого по дороге потерпела крах за первым же поворотом, когда прямо на Алекса набрел Мэтью, рассеянно потирая ушибленный лоб.
— Не спится? — первым спросил Кингсли.
— Ага, — мечтательно вдруг улыбнулся главный балагур. — Хотел узнать, что будет на завтрак.
— Узнал? — Алекс по-прежнему сердился на товарища за то, что тот попался ему на пути.
— Да, — Коулман засиял ярче золотой монеты, заражая и герцога своим весельем, и снова коснулся своего лба.
Только теперь Алекс подметил огромный отпечаток подозрительно округлой формы. Такой след нельзя оставить кулаком, а вот поварешкой… вполне. Ничего не сказав больше, Мэтью обошел застывшего Алекса и скрылся в своей комнате. Глупая улыбка ни на секунду не сходила с его лица и от того Кингсли подумал, что в этот раз бедная кузина Монтагью точно не дождется ухаживаний.
Проводив друга взглядом, Алекс поспешил к заветной двери, что отделяла его от самой желанной компании в этом замке. Едва слышно он постучал и тихонько прошмыгнул внутрь, даже не оглядываясь по сторонам и не замечая, что сегодня со многими случилась бессонница.
Одетт не боялась быть пойманной гувернанткой. Она знала, что та крепко спит, приняв свою ежевечернюю дозу снотворного в пятнадцать капель. А вот юная леди только и думала о том, почему на одном из юношей был костюм ее брата. И если подумав хорошенько, на этот вопрос можно было ответить тем, что брат вызвался помочь бедного товарищу, то понять, что забыл герцог в столь ранний час в спальне этого юноши, она понять не могла.
Глава 32
Алекс ступал осторожно, стараясь не разбудить спящую девушку, чья фигура была отчетливо видна на белоснежной постели в рассветных лучах солнца. Он аккуратно присел рядом, чтобы не потревожить ее покой. Едва он успел это сделать, как его шеи коснулась холодная сталь.
— Порядочные юноши не врываются в спальни к девушкам, — сказала Аббигейль, держа в вытянутой руке кинжал. Она и сама промаялась полночи без сна и только спрятанный кинжал под подушкой подарил ей толику спокойствия и возможность провалиться в дрему.
— К счастью, моей порядочности ничего не угрожает, — улыбнулся Алекс. — В девичьи спальни я не врывался, да и вообще в женском крыле замка сегодня не был.