— Когда я прибыл, враг успел сбежать! — реф сверкнул глазами и невольно схватился за рукоять меча, торчащую за поясом. — Я бы лично возглавил погоню и вырезал разбойников до единого, но предатели отказались сообщать что-либо.
— Что с моими людьми, реф Ар-Таг? — пусть руки дрожали от слабости, а лицо мужчины двоилось, я намеревалась выяснить судьбу воинов. — Им же оказали помощь? О каком предательстве идет речь? Почему тана Шалиэль сказала, что их ожидает позорная казнь в Ра-Данге? По какому праву? Я хочу видеть Антара.
— Антар немного э… пострадал.
— А Нэриш, возница? Отведите меня к ним. Этим людям я обязана жизнью.
Перед приемом гостя тана заправила кровать и усадила на нее, обложив подушками. Если бы не это, точно свалилась на пол, потому как разговор отнял много сил. Смутные подозрения, что реф Ар-Таг отыгрался на воинах, крепли с каждой минутой. Винить моих людей в том, что защищали хозяйку? Рассказывать первому встречному о портале, который выкинул мага неизвестно где? Сармийцы действительно не знали, куда делся Раш. Даже если бы сказали, что видели, Джанар не поверил бы. И какой же тогда сделал вывод?
— Вы побледнели, реифа Лэйлин! — всполошился сармиец, — немедленно пошлю за Сэнримом, чтобы осмотрел.
— Нет, — догадалась, что речь шла о маге-лекаре, — пусть окажет помощь Антару и остальным, кто выжил. Вы так и не сказали, что с людьми?
— Все четверо в полном порядке… почти.
— Четверо? Четверо из десятки воинов и пяти возниц? — из глаз брызнули слезы. Редстон не успел воплотить угрозу, а портал-убийца забрал жизни одиннадцати человек. Если бы я его не вызвала…
Тогда умерли бы все до одного, а сама уже носила имя Раша, — подсказал внутренний голос. Однако осознание этого не принесло облегчения. Наоборот, чувство вины тяжестью легло на плечи. Я знала, что Аэртан отнюдь не радужный мир, что для сармийца умереть в бою — наивысшая честь, что путь до Райдона изобилует опасностями. И оказалась абсолютно не готова к смерти, что слишком часто ходит рядом.
— Драгоценная реифа! Не хотел вас расстраивать. Простите! Сейчас же позову тану Шалиэль, — мужчина растерялся при виде слез и, как это обычно бывает, решил сбежать.
— Если узнаю, что моим людям не помогли, или они пострадали по вашей вине, до самого арефа Да-Хтанга дойду, но добьюсь справедливости.
Слова настигли рефа у двери. Тот даже не дернулся, лишь бросил взгляд, полный бессильной ярости, и процедил.
— Антар навестит вас, когда реф Дар-Хол разрешит посещения. Лерд Нэриш, увы, не в силах самостоятельно передвигаться. Как только окрепнете, провожу до повозки, в которой перевозят раненых. Тем же, кто сам отказывается жить, помочь ничем не могу. Раз уж настаиваете, то сами и решите, как поступить с ними.
Впорхнувшая вместе с морозным воздухом тана Шалиэль, захлопотала, как наседка. Сил действительно не осталась, а потому позволила себя раздеть и заснула раньше, чем голова коснулась подушки.
Реф Дар-Хол, когда пришел на осмотр следующим утром, поразил светло-голубыми глазами и милой ямочкой на подбородке, окаймленном аккуратной бородкой. При этом черты лица прослеживались как раз сармийские. Прямой тонкий нос с широкими крыльями, узкие губы и высокие скулы. Только льняные волосы и кожа цвета кофе с молоком не свойственны этой расе. Надо сказать, весьма строгий лекарь, категорически не приемлющий нарушений режима. В отместку за пренебрежение его указаниями, пять дней продержал в постели. Собственно, я просыпалась только за тем, чтобы принять очередную порцию лекарства и вновь забыться лечебным сном. Шалиэль ухаживала за мной, кормила бульоном, обтирала влажным полотенцем, заплетала волосы, водила в туалет. А все это время повозка не прекращала размеренного бега, приближая к таинственному Ра-Дангу.
Отношения с лекарем сложились противоречивые. С одной стороны, он доводил до белого каления самоуправством и упертостью. С другой — оказался интересным собеседником, начитанным, любознательным и терпеливым. Сэнрим с охотой пояснил причину моего состояния — это магическое истощение, вызванное использованием слишком мощного заклинания. Какого именно, это и выяснял со свойственной магу дотошностью, выпытывал подробности нападения. Но если бы я сама знала! Проще было списать все на действия незнакомого мага. О Редстоне умолчала. Еще не хватало, чтобы обвинили в его исчезновении. После всего, что Раш сделал, даже угрызения совести не мучили. Больше терзалась из-за гибели ни в чем не повинных людей.
Кстати, впервые за тысячелетнюю историю артефакт Иллеры проявил себя в действии. Сам по себе этот факт доказывал, что я подлинная реифа Да-Хтанг. Не то, чтобы кто-то сомневался, но ведь и Джейни носила кольцо, драгоценности, а до нее другие. Мать Наотара бриллианты все же не уберегли от смертельной опасности. А, может, Джейни не захотела воспользоваться ими для защиты, ведь это означало гибель близких.
Антар появился через пять дней после памятного разговора с Ар-Тагом. Подозреваю, военачальник тянул время, чтобы лекарь залечил раны воина и убрал последствия «общения». Бесполезно об этом допытываться у самого Антара, тот открывался лишь в редкие моменты. Да и болезненное чувство долга, когда винил себя в том, что не уберег хозяина, а потом и меня, так и читалось в обреченном взгляде.
— Реифа Лэйлин, я счастлив, что вы… здоровы и в безопасности. Реф Ар-Таг лучший воин и защитник, чем я. Одно ваше слово и…
— Довольно, Антар! Разве Джанар Ар-Таг принес клятву служения? Разве он обещал Наотару Да-Хтангу защищать меня? Или отказываешься от собственных клятв?
— Но я… — мужчина развернулся изуродованной частью лица, которую не заметила вначале, — недостоин.
Портал все же зацепил сармийца. Полголовы с левой стороны мумифицировалось, будто враз лишилось волос и жировой прослойки. Глаз непонятно каким чудом уцелел. Остался только голый череп, обтянутый пергаментной кожей. Когда Антар стоял вполоборота, поврежденной части будто и не было. Вид анфас ужасал. С трудом сдержала гримасу отвращения и заставила себя смотреть.
— Позволь самой решать, достоин или нет. Мне необходим человек, которому могу доверить жизнь, кто не предаст и не будет плести заговоры за спиной. Скоро прибудем в Ра-Данг, и одной там не справиться. Знаю, реф Наотар ценил тебя и полагался во всем. Могу ли рассчитывать, что и мне будешь так же предан?
— До последней капли крови, реифа Лэйлин! — воин ударил в грудь кулаком и присел на одно колено, — я стану вашей тенью, щитом и мечом. Докажу, что достоин величайшей чести служить вам.
— Я верю, Антар. Реф Да-Хтанг не приблизил бы к себе плохого человека, — подошла к мужчине, коснулась его лица. Той части, которая подверглась изменениям. — Реф Дар-Хол не смог ничего с этим сделать?
— Нет, реифа. Последствия древней магии необратимы, — сармиец прикрыл глаза, вверяя себя моей воле. Задумай сейчас убить его, не дернулся бы, только подставил шею под нож.
— Это не так страшно, как выглядит, — на ощупь кожа под пальцами была гладкой. Чуть суховатой, но вполне обычной живой и теплой. — Хочешь, сошью тебе маску? Я же вижу, как тяжело смириться с… новым обликом. Но главное — это жизнь. Dum spíro, spéro — пока дышу, надеюсь. Так говорили древние мудрецы моей родины. Так же любил говорить отец, он… тоже был воином, военачальником, и погиб. Они вместе с мамой погибли, и с тех пор я сама о себе забочусь. Должна признать, неважно это получается.
— Реифа Лэйлин, я почел бы за честь служить под началом человека, воспитавшего такую достойную дочь. Безмерно рад, что реф Наотар встретил вас. Все эти годы бессмысленных путешествий вдоль границы с Ирнеей, не понимал, кого хозяин так упорно ищет. Я рос и воспитывался в доме рефа Да-Хтанга с младенческих лет, знаю тайны хозяина, знал его самого, как никто другой. Реф ни перед кем не преклонял головы, ни перед арефом братом, ни перед его сыном арефом Шеймиром. Женщины приходили и уходили, не задерживались надолго. Разве что одна, но ее, к сожалению, не застал. Умерла еще до моего рождения. Когда же реф Наотар упал на колено, как я сейчас, и молил о прощении на глазах у иноземцев, тогда-то и понял, что вы особенная. Каждый день, что нахожусь рядом, получаю новые подтверждения…
— Чему, Антар?
— Тому, что вы истинная эллера, сошедшая на Аэртан.
— Глупости это, Антар. Никакая я не эллера. Не вздумай никому говорить такое, а то проблем не оберешься. Договорились? — сармиейц бухнул кулаком в грудь, показывая, что тайна умрет вместе с ним. Только вот в глазах горел огонь истовой веры, который не в силах погасить сама смерть. — Расскажи, что произошло тогда? Я видела, как умер Дахтияр, и Сорнат, они мгновенно превратились в скелеты. Как ты уцелел?
— Да, я попал под воздействие портала древних, и едва не погиб вместе с остальными. Амулет матери помог. Думал, это безделушка, которая дорога как память, а вышло… она спасла жизнь. У тех из нас, кто владел личными амулетами, оставался хоть какой-то шанс. Остальные охранки кто-то преднамеренно испортил. Я еще при нападении горцев заподозрил неладное, но доказательств не нашел. С виду камни как камни, заряжены магией под завязку, прежде никаких сбоев не случалось.
— Хочешь сказать, Редстон Раш все-таки причастен к той резне?
— Или в обоих случаях замешан неизвестный маг. Думаю, сармиец по происхождению. Во второй раз он удачно воспользовался желанием лера Раша заполучить вас. Полагаю, специально подставил ирнейского мага под удар, чтобы проверить, действительно ли «сияние Иллеры» обрело хозяйку.
— И что теперь?
— Никому не доверяйте, реифа, и не рассказывайте, что произошло. Реф Ар-Таг — верный пес арефа, и будет действовать в его интересах. «Сияние Иллеры» никогда не покидало семью Да-Хтанг, владели им достойнейшие женщины. Собственно, реф Наотар не нарушил традиций. Однако вы слабо разбираетесь в политической ситуации, не знаете, где друзья или враги. Любой благородный реф почтет за честь, если обратите на него внимание. И за это внимание будут бороться. Плести интриги. Льстить. Обманывать. И убивать.
Глава 18
Дорога до столицы Сармийского рейфата заняла еще две недели, которые не особенно запомнились, разве что продолжительными беседами с рефом Дар-Холом и экспериментами с малыми дозами яда. К предупреждению Антара отнеслась серьезно и говорила с магом только на отвлеченные темы. Например, о целительной магии, погоде или жизни в Сармии. Тана Шалиэль частенько присутствовала на наших беседах молчаливым слушателем. Оно и понятно — скучно в дороге.
К Шалиэль испытвала противоречивые чувства. С одной стороны, — благодарность за заботу и уход, с другой же… тана раздражала неумением держать язык за зубами. Уверена, реф Ар-Таг ежедневно просвещался о моей реакции на тот или иной яд. Хорошо, хоть отраву нельзя принимать чаще, чем раз в три дня, а на каждый состав требовалось до полугода привыкания. Сэнрим рассчитывал дозировку до миллиграмма, держал наготове противоядие и средство для промывания желудка. Ничего, вроде обошлось. Наследие Джейни не выявилось, постепенно выработаю иммунитет. Антар порекомендовал начать привыкания к ядам именно с жоаги, слишком уж тот губителен для семьи Да-Хтанг.
Для помощника и верного защитника из кусочков кожи сшила маску, которая закрывала изуродованную половину лица. Остальную часть прятал шелковый шарф, которым сармиец заматывал голову на манер тюрбана.
У Нэриша проблема оказалась серьезнее — портал зацепил правую ногу. Омертвение клеток переросло в гангрену, и пришлось рефу Дар-Холу ампутировать конечность до колена. Крохотных способностей возницы не хватило, чтобы блокировать заразу и поддержать ногу до прихода помощи. Антару в этом плане повезло. Как воин, тот привык не обращать внимания на боль, а как маг блокировал распространение мертвой плоти и не допустил разрушения клеток мозга.
К сожалению, остальные люди из каравана умерли в пути. Жизнь Машара, сармийца, оборвал Антар. У воина отняли обе руки, тот не мог обслуживать себя, не мог держать оружие, а потому попросил десятника о последней услуге. Второго из уцелевших, возницу Саяра, не спасли, слишком большая площать поражения тела. Антар пообещал, что позаботится обо всех погибших. Устроит достойное погребение, разыщет родных, передаст печальные вести и кругленькую сумму суэнов. Конечно, деньги не вернут живых людей, но с ними семьи не скатятся в нищету. Много позже догадалась, почему Ар-Таг так легко отстранился от участия в судьбе моих людей, а тему публичной казни, которой грозил Антару и сармийцам, быстро замял. Не рассчитывал, что дам отпор и встану на защиту.
Отчасти понимала мотивы сармийского военачальника. О нападении на погребальный караван арефу Шеймиру уже известно, как и о том, что пострадала реифа Да-Хтанг. Виновные не найдены, и это позорным пятном ложится на репутацию Ар-Тага. Проще обвинить обреченных калек, списать неудачи на трусость и провести показательные казни. Еще лучше было бы предстать в моих глазах спасителями и заслужить признательность. Однако Антар успел доложить о нападении самому арефу. Будучи правой рукой рефа Наотара, сармиец располагал свободой действий и соответствующими полномочиями. Амулет для связи хранился вместе со шкатулкой, в тайнике, о котором не знала ни одна живая душа.
Как очнулся, Антар перенес меня в повозку и словно цепной пес сторожил у двери, пока не прибыл передовой отряд Ар-Тага. Бывалые воины шарахались от десятника, как от проклятого. Зловещий вид стража наводил ужас на любого, кто его видел. Шалиэль каждый раз чуть не в обморок падала, и при появлении мужчины стремительно исчезала.
Письма от Эни так и не увидела. Было ли послание на самом деле? Сложно сказать. Жаль, хотелось узнать, как обстоят дела у племяшки. Привязалась сильно и скучала. Заверениям Раша не верила, в его благородство по отношению к молоденькой месс тоже. Обида на девушку давно прошла. Если лер с легкостью играл моими чувствами, то уж задурить голову неопытной адептке не проблема.
Чем дальше караван углублялся в земли рейфата, тем заметнее менялся климат. Снега остались позади, как и Суотрийский перевал, который ассоциировался теперь с потерями и несчастьями. Однако природа не радовала хорошей погодой. Частые дожди, хмурое небо и пустынные земли. Будь то ирнейский тракт, путешествие замедлилось вдвое, а то и втрое. А так, широкая дорога, сохранившаяся с незапамятных времен, по которой ехать одно удовольствие. Ни одной ямы или рытвины, даже трещинки в монолитной каменной ленте не увидеть. Наглядный пример уникальной древней магии в действии. Тем удивительней отсутствие активной жизни вдоль тракта. Растительность у дороги скудная. Пусть на дворе бесснежная зима, заморозки уже не ощущались.
В Ирнее таверны и постоялые дворы встречались часто, а тут по нескольку дней одна и та же картина за окном. Реф Дар-Хол пояснил, что это связано с магическим возмущением, которое сохранилось после последней битвы древних. Земли оставались мертвыми уже пару тысяч лет. Раньше и правда тракт считался самой оживленной артерией на Аэртане. В глубине безжизненной пустыни еще сохранились руины старинных городов. Правда, ценности оттуда давно выгребли искатели сокровищ. Ну а те строения, что располагались вдоль дороги, давно превратились в пыль. Разве что попадались остовы из тяжелейших блоков, подогнанных друг к другу с величайшей точностью и образующих островки безопасности, да засыпанные подвалы. Последние засыпали давным-давно, когда по безжизненным землям бродили толпы голодной нежити. Сейчас страшилками о живых мертвецах пугали детей, а каменные площадки древних строений использовали редкие караваны для ночевок.
Однако не весь рейфат такой унылый и безжизненный. Наоборот, Сэнрим с восторгом отзывался о родной стране, рассказывал о невиданных красотах цветущих степей и небывалой роскоши городов. Со слов, любой иноземец, хоть раз побывавший в Сармии, уже не хотел возвращаться в унылую серость той же Ирнеи или Райдона. Сомнительное заявление, учитывая, какое впечатление произвел на меня Гриэль. Тем не менее, с нетерпением ожидала, когда путешествие завершится. Измотало оно за столько времени однообразием и постоянным движением.
Ну а для кого-то дорога — образ жизни. Тот же Нэриш, несмотря на увечье, лихо управлял повозкой. Благодаря магии, нога зажила за четыре дня, в течение которых возница извелся от безделья. Чтобы чем-то занять время, собственноручно выстругал протез, обтянул его мягкой кожей и сделал крепления. Еще за неделю научился шустро передвигаться, прихрамывая и бодро постукивая о землю деревяшкой. Лекарь заверил, что в Ра-Данге есть мастера-целители, способные отрастить утерянную часть тела. Только позволить такое удовольствие мог лишь обеспеченный человек. Еще один вариант — обратиться к артефакторам, которые новую конечность сконструируют так, что работать та будет лучше настоящей. К тому же поверх искусственной части по желанию заказчика закреплялась иллюзия, и непосвященный ни за что не отличит живую ногу от протеза. Для Антара ношение маски с эффектом иллюзии было бы замечательным выходом, но тот всем видом выказывал пренебрежение к таким ухищрениям и называл пустой тратой суэнов. Казалось, воин даже рад увечью, считая его наказанием за допущенные ошибки.
В Ра-Данг мы въезжали на закате. Древняя столица, история которой измерялась тысячелетиями, разительно отличалась от других городов и поселений. Тот же Се-Вонг первым встречал путников после длительного перехода по пустым землям. Он как брат-близнец походил на Атайи, где смешивалась культура и стили построек. Высокие глухие заборы да каменные коробки с плоскими крышами, и только в старой центральной части — вычурные дома местной знати и респектабельные гостиницы для состоятельных путешественников. В этом городе задержались на сутки. Караванщики пополняли запасы и закупали свежих лошадей, а я львиную часть времени тихо блаженствовала в мягкой постели, наслаждалась горячей ванной и великолепной кухней.
Пока прохлаждалась, Антар договорился об отправке тел погибших ирнейцев на родину, и уже после сопроводил меня до местного банка. Там не обошлось без неприятностей, вроде закрытого счета по причине исчезновения владельца. Однако всемогущая фамилия Да-Хтанг отворяла любые двери, а потому хлопоты по урегулированию проблемы с ирнейским банком взял на себя сармийский управляющий. Он же и обязался проследить, чтобы семьи погибших получили помощь. Денег я не жалела. Зачем копить, если меньше, чем через месяц, покину Аэртан?
Не прошла мимо модной лавки. Одежда в дороге обносилась. Что там прихватила при побеге? Только необходимое. Платье горожанки за два месяца пути обзавелось прорехами, теплый плащ уже не требовался, а в зимних перчатках было жарко. Так что закупила пару дорожных нарядов, накидку, пять пар перчаток и платки, скроенные особым образом. Они полностью скрывали волосы и при желании прятали часть лица. По качеству ткани и крою походили на арабские хиджабы. Молоденькая продавщица показала с десяток способов, как элегантно повязать такой платок на голове.
Сармиец следовал тенью, как и поклялся. Присутствие Антара вселяло уверенность — я в безопасности. Присутствовало в облике воина нечто такое, отчего прохожие шарахались в стороны. Маска пугала больше уродства, потому что людская молва и фантазия не знали границ. Да и арефские псы нагоняли жути рассказами о нападении на погребальный караван.
Нэриш улизнул под вечер, чтобы прогуляться по местным кабакам. С утра же взахлеб рассказывал, что народ только и говорит о страшном маге, промышляющем вдоль тракта. Якобы каждый, кого на пути встретит лич, пробудившийся из долгой спячки, пополнит его мертвое войско. Подозреваю, Нэриш и приложил руку к распусканию слухов. Еще бы! Непосредственный участник событий. Счастливчик, который выжил после схватки с личем, ага. Кто-то сполна насладился моментом славы, раз вернулся невыспавшийся и довольный. Ох, дождется, перевезу в Ра-Данг его семью, вмиг присмиреет под бдительным оком супруги.
После нападения, когда возница научился самостоятельно передвигаться, у нас состоялся разговор. Нэриш просился на службу. В Ирнее лерд вряд ли вернется к прежнему занятию. В среде караванщиков слухи распространяются быстро, суеверия тоже. О приятельских отношениях с Ратаном знали многие. И не важно, что предателем оказался только хозяин каравана, клеймо человека, приносящего несчастья, останется на всю жизнь. В Сармии же к чужакам относились настороженно. Когда еще получится найти работу? А тут и с Антаром нашел взаимопонимание, и ко мне, как к дочке привязался. На увещевания, что сама не представляю, как сложится жизнь на новом месте, отмахнулся.
— Если суэнов не будет, не беда. Месси Лэйлин, вы — хороший человек, а такому служба только в радость. Уж не прогоняйте калеку, отплачу добром и верностью. Когда работа по сердцу, так и денег не нужно. Накормите, кров предоставите — достаточно, не в обиде буду.
Ох, и жук! Прекрасно понимал, что не откажу. Антар обмолвился, что у рефа Наотара дом в столице, собственность в разных частях страны, и кое-какие накопления. О последнем сармиец только в Се-Вонге обмолвился, когда в банк за деньгами отправились. Но мне совестно было пользоваться средствами супруга, тем более, когда тот еще не достиг места упокоения.
А еще я все чаще задумывалась, что будет с Антаром, когда вернусь домой. Не тащить же с собой? Теоретически портал проведет обоих, но как воин приживется на Земле? Это на Аэртане люди знали, кто такие сармийцы, и почему их лучше не трогать. У нас не походишь по улице с мечом за поясом, а первая проверка документов выявит, такого человека не существует. Проблема. И оставить его в Сармии — подписать смертный приговор.
С такими мыслями провела остаток пути. Ну а когда показались белоснежные верхушки роскошных дворцов Ра-Данга, позабыла обо всем на свете. Красивейший город, который когда-либо видела. Резные пики замков и дворцов казались единым творением гениального мастера. Невесомые кружева башен под лучами заходящего светила окрашивались в розовый цвет. Наверное, ледяной дворец снежной королевы не так слепил взгляд, как тысячи кристаллов мраморной слюды. Хрупкий минерал, которым древние мастера украшали крыши роскошных вилл и замков. Дворец арефа пластинки слюды покрывали сверху-донизу, а магические фонарики на карнизах и фасадах, еще и подсвечивали это великолепие изнутри. Прав был Сэнрим. Тот, кто хоть раз узрел красоту древнего города, покорится его притягательной красоте и не променяет ни на какой другой. Ведь только могущественные маги прошлого могли создать совершенное творение, которое не сгинуло в веках. Легкое, воздушное, светлое, таинственное, как и сами бывшие хозяева — эллеры.