Ну, почему же! — по спине стекла холодная капля пота, — представляю, и от этого только страшнее.
— Лер Раш, это страсть, не более, удовлетворив которую, стану не нужна. Вы не любите, нет. Вы пугаете, а так не должно быть между супругами.
— Ошибаешься, Лэй. Ты нужна, как воздух, как магия, без которой не представляю жизни. Ты и есть эта магия, вкусив которую уже не захочешь иного. Открой дверь, пока не разломал мерзкую повозку. Чем тебя подкупили? Знаешь, что девушки никогда не возвращаются из рейфата? Пока не поздно, идем со мной. Вместе мы достигнем таких высот, о которых и не подозреваешь, — Редстон легко переходил от угроз к обещаниям, но в его посулах не было ни капли правды.
Хотя нет. В том, что нужна ему, не кривил душой. Но как вещь, средство для достижения цели, а не любимая женщина. Возможно, чтобы раскрыть тайну порталов. Только тайна в том, что ее попросту нет. Это все Аэртан, на живом теле которого, будто дышащие поры кожи, время от времени открывались переходы. Энергетические потоки, что насытили планету в результате глобальной катастрофы, или это вмешательство извне, выяснить уже не получится, концентрировались в особых точках — энергетических узлах. А дальше, по мере перенасыщения энергией, случался выброс. Магический фон Аэртана давно стабилизировался, и аномалия могла бы его разрушить. Древние расы нашли достойный выход и направили энергию на создание порталов. Держались те считанные секунды, может, минуты, но после этого фон приходил в норму. Ну а побочные явления в виде живых существ или предметов с других миров аэртанцы приспособили к местным реалиям. Недаром человек, проходя сквозь портал — через концентрированный поток магии, — активировал спящий источник, либо усиливал способности, к которым предрасположен. Точки возникновения порталов, если совместить с картой мира, как раз выпадали на пересечение энергетических линий. Немудрено, что рядом с такими узлами наблюдалось скопление магов. Вокруг переходов выросли целые города. Зря что ли в Гриэле открыли академию? Наверняка и в Ра-Данге поблизости от портала — подозреваю, это знаменитый фонтан, — расположено учебное заведение для одаренных. Большая часть выводов — личные домыслы, построенные на легендах и предположениях. Однако в основе лежат рациональные зерна. Расчеты, которые не врут, статистика, ну и практическое подтверждение, которое опробую на себе.
— Лэй, ты ошибаешься! Готов доказывать это каждую минуту нашей длинной жизни. Я еще не встречал таких женщин. Умных, рассудительных, способных на великие открытия, и в то же время нежных, ранимых, кротких. Лэйлин, ты станешь моей женой, смирись.
— Никогда, Редстон!
В ответ на повозку посыпались удары. Та ходила ходуном, завалилась на передний край, но держала оборону. Антар, перестраховщик, не пожалел суэнов на магическую начинку стен и защитные плетения.
— Лэйлин! — маг бесновался. Он звал, угрожал, сыпал проклятиями и признаниями в любви, и не мог добраться.
Больше часа Раш выковыривал меня из повозки, как улитку из раковины. Атаковал, воздействовал магией — кулон на шее жегся, обвинял в измене королю, шпионаже. Последнее заключалось в использовании родственных связей. Якобы втерлась в доверие племянницы, вскружила голову леру, соблазнила и завладела ценными расчетами.
Я и соблазнила? А расчеты? Без меня Раш бы не продвинулся в них ни на шаг. Обвинения, конечно, надуманные, но с подачи королевского бастарда попортили бы немало крови. Пора прекращать этот фарс.
— Лер Редстон Раш, вы опоздали. Неделю назад я приняла предложение благородного человека и вышла замуж. По законам Сармии после заключения брака супруга становится сармийской подданной. Нападение — акт агрессии против соседней страны.
За дверью раздался рык взбешенного зверя. Под яростным натиском повозка опрокинулась на бок. Я кубарем покатилась по полу вслед за мебелью и вещами. Пребольно ударилась об угол стола, порезалась осколками разбитой посуды. Охнув, схватилась за разбитую скулу. А повозка вновь поменяла положение, пол снова стал полом, а стена стеной. На какое-то время шум снаружи стих. Но я не обольщалась, Редстон не оступится. И уж точно не смирится с поражением. Насколько узнала лера, проигрывать тот не умел и не привык, а, значит, готовил гадость. Мысли лезли в голову одна страшнее другой и все больше росла тревога за спутников. Чтобы хоть немного успокоиться, занялась мелкими ранами.
На скуле наливался багряный синяк, край губы рассечен. Не поняла, когда это произошло, не почувствовала боли. Склянки с зельями побились, порошки смешались, так что обработать порезы и ушибы было нечем. Только промыть ранки водой, которая сохранилась в кожаном мехе. Хорошо, серьезных повреждений не получила. Ссадины заживут, синяки сойдут со временем, а вот горькое разочарование в душе останется.
И этот человек звал замуж? Да он превратил бы жизнь в ад! Собственно, у него и без замужества это отлично получилось.
Бережно погладила кольцо, оставшееся в память о Наотаре, коснулась крестика, крепко сжала кусочек металла в ладони. Отец не признавал религию, был атеистом, но мама… она тайком объяснила основы. После гибели родителей я приходила в церквушку, расположенную недалеко от общежития, впитывала особую атмосферу, слушала молитвы и раскатистый тенор батюшки. Пожалела, что мало уделяла времени вере и не выучила ни одной молитвы. Самое время, чтобы помолиться о чуде.
— Пожалуйста, пусть все закончится хорошо! — прошептала, прижимая к сердцу кулончик. — Пусть Редстон исчезнет и оставит меня в покое. Пожалуйста…
— Лэй-лин! Как быстро ты позабыла о трауре и выскочила замуж. Что же, снова станешь вдовой. Никто и не узнает о браке, потому что уже к вечеру будешь месси Раш.
Он помешался? — первое, что пришло в голову. — Нет, точно сошел с ума! — выглянула в узкое окошко и обмерла. Маг построил в ряд воинов и возниц. Помимо Нэриша еще троих ирнейцев Антар нанял, чтобы довести повозки до границы. Не хватало только лерда Ратана, но того заперли вместе с телом рефа. Раз в день сармиец носил пленнику еду и снова запечатывал вход. Крики преступника глушились магией, так что лер Раш мог и не знать о пленнике.
Мужчины стояли на коленях. Позы застывшие, одинаковые, тут не обошлось без заклинания неподвижности. Руки заломлены за голову, только глаза сверкают непримиримой злобой и жаждой мести.
— Кто из них твой муж, Лэйлин? Кто посмел дотронуться до тебя? Кто покусился на то, что принадлежит мне? Впрочем, это не так важно, они все умрут, — Редстон выглядел холодно спокойным, но это обманчивое спокойствие. Не мог человек из бушевавшего зверя превратиться в ледяную глыбу.
— Отпусти их! Они ни в чем не виноваты. Мой супруг погиб, его тело в траурной повозке. Это ведь ты организовал нападение на караван? Редстон, пострадало столько людей! Как ты мог? Чудовище!
— Почему-то так и знал, что никто из этих, — маг и не подумал отвечать на вопросы. Сплюнул, пнул ногой ближайшего воина, — не мог покорить твое сердце. Жалею, что не настиг караван раньше. Тогда бы твой муж пал от моей руки. Впрочем, неважно. Я уничтожу любое напоминание о нем, превращу в пепел, прах, пыль.
Мужчина щелкнул пальцами, и сармийцы повалились на пол, задыхаясь от невидимых пут на шеях. Ирнейцев постигла та же участь. Раш избавлялся от свидетелей, врагов, покусившихся на «его собственность». Но для меня и сармийцы, и ирнейцы — живые люди. Различия в происхождении не делала.
— Нет, Редстон, пожалуйста! Умоляю, не убивай! — распахнула дверь и выскочила из повозки, — тебе ведь только я нужна. Если хочешь, чтобы приняла предложение, все они должны жить.
— О, Лэй! Сердобольная, жалостливая Лэй. Такая яростная и пылкая, когда дело касается других. Такая красивая, — мужчина подошел, провел пальцами по предплечью, залечивая порезы, — доверчивая, — коснулся ссадины на лице. — Знал бы, что бросишься защищать этих никчемных людишек, не потерял бы столько времени и сил.
Лер болезненно стиснул подбородок, задрал его кверху и накрыл израненные губы неожиданно нежным поцелуем. Я и так дрожала от страха, да в одном платье на холоде вмиг закоченела, а тут и вовсе превратилась в ледышку. Мысли сосредоточились на одном: чтобы ненавистный маг оказался подальше. Лучше, на необитаемом острове, где магия не действовала бы, и он познал прелести выживания человека в дикой природе.
А дальше случилось то, чего ни я, ни сармийцы не ожидали и объяснить не смогли. Перстень рефа вдруг вспыхнул лиловым цветом, заключил меня и мага в сияющий кокон. Глаза Редстона расширились от удивления, а я впервые увидела в них панику.
Переливающийся шар, внутри которого очутились, лучами-молниями пронизывал наши тела насквозь. Кожей чувствовала магию, она обволакивала, оберегала, успокаивала. Бывший жених, наоборот, корчился от боли, беззвучно кричал. А, может, это я временно оглохла?
От магического шара в стороны внезапно вытянулись длинные лучи-щупальца. Соприкасаясь с людьми или вещами, содержащими хоть толику энергии, поглощали ту без остатка. Амулеты рассыпались на глазах, человеческие тела усыхали до состояния мумии, а кокон напитывался силой и увеличивался в размерах.
Моя магическая защита давно рассыпалась в пыль, и только маленький серебряный крестик гордо поблескивал через прорехи в одежде. В момент, когда шар достиг максимального размера, мир взорвался осколками лиловых брызг и острой болью ожога от вскипевшего за доли секунды металла. Почувствовала, как падаю на землю, лечу навстречу темноте.
Глава 17
Пришла в себя от размеренного движения повозки. Плавное покачивание убаюкивало и не давало вынырнуть из приятной полудремы. Однако мозг уже улавливал звуки, телу возвращалась чувствительность. Надо сказать, не очень-то приятные ощущения слабости и легкого онемения в разных частях. Я пошевелилась, и тут же застонала от зудящего покалывания в спине и ногах. Пришлось мужественно терпеть, пока восстанавливалось кровообращение. На веки будто кто по свинцовому мешочку положил, так трудно было их разлепить. В приглушенном свете магического фонаря разглядела знакомый потолок дома на колесах. Это добрый знак. События до момента, как лопнул шар, помнила прекрасно. О том же, что произошло после, узнать бы подробнее. Куда делся Раш? Кто выжил из воинов? Гибель Дахтияра и еще двух человек видела собственными глазами. Лучи-щупальца как раз подобрались к Антару, когда все случилось. Жив ли? Если не он, кто обо мне позаботился?
То, что из одежды только ночная рубашка, уже поняла. Потрогала губы языком, убедилась — рана исчезла, да и синяк на скуле не тянет. Раньше при каждом движении челюстью, та отдавала тупой болью. Значит, кто-то подлечил, пока находилась в беспамятстве. Хорошо, если бы это были друзья. Надеюсь, это не наигранная забота бывшего жениха, и повозка в данный момент не мчится по направлению к ближайшему храму.
Превозмогая слабость, я приподнялась, чтобы осмотреться. Та самая повозка, которую раздобыл Антар. Он не говорил, но догадывалась, что ее собрали из уцелевших после нападения частей старых повозок. Новый дом на колесах уступал в размерах средству передвижения рефа Наотара. Некоторые декоративные элементы перенесли оттуда. За месяц путешествия по дорогам Ирнеи невольно запомнила каждую трещинку на лакированных панелях.
После второго нападения повозку тоже привели в порядок. Убрали сломанную мебель, вставили стекла в окошки, обеспечили посудой и запасом лечебных порошков и зелий. Кстати, целый арсенал нашла на тумбе у кровати. А еще обратила внимание на стул, которого раньше не было, и позабытое одеяло. Кто-то явно провел тут не одну ночь. И этот кто-то женского пола, потому как перчатка, оброненная на полу, подошла бы только изящной и тонкой ручке.
Рывком поднялась и села на кровати. Неловко завалилась на спину, которую тут же захолодило от промерзшей стенки. Теплое одеяло и горячие камни не помогали. Стены за ночь остывали, окна снаружи покрывались морозным узором. Обычно я накидывала к стене подушек, чтобы не соприкасаться с остывающей поверхностью, и одевала теплую пижаму. Сейчас бы подушечка под спину не помешала.
Головокружение из-за резкой смены положения прошло, и я решила подняться. Во-первых, срочно требовалось посетить уборную, а во-вторых, удовлетворить любопытство и, хотя бы одним глазком глянуть, что творится снаружи. Платья или накидки поблизости не нашла, а потому закуталась в одеяло и по шажочку направилась к закутку для справления надобностей. Тогда-то меня и застали за вопиющим нарушением постельного режима.
Ну кто бы предупредил, что тот назначен и я обязана строго соблюдать предписания мага-лекаря!
Когда почти достигла цели, дверь в повозку отворилась и в нее бочком протиснулась женщина. Нет, габаритов та была нормальных, но зимняя одежда кого-угодно сделает огромным и неповоротливым. К тому же, в руках незнакомка держала поднос, над которым витал парок, исходящий от горячего бульона. От аромата, вмиг наполнившего помещение, призывно заурчал желудок.
— Ох, реифа Лэйлин, куда же вы? Нельзя же вставать! Немедленно ложитесь в постель.
— Простите, но мне очень надо туда, — указала взглядом на укромный закуток, — вот прямо немедленно.
— Так! Будьте на месте, я мигом, — женщина поставила поднос на стол, после чего скинула шубку и секунд десять растирала ладони друг о друга, чтобы не прикасаться холодными. Затем подхватила меня под руку и повела к заветной цели.
— Кто вы? Как вас зовут? Почему вы здесь? — поинтересовалась, когда вернулась в кровать. Обратный путь дался с таким трудом, что буквально рухнула на постель и пару мину собиралась с силами для разговора.
— Шалиэль Ар-Таг, реифа Лэйлин, — представилась молодая женщина и приветливо улыбнулась, — тана Шалиэль, — добавила, смущаясь, — или месси Шалиэль, если так привычнее, — предвосхитила готовый сорваться вопрос. — Тана означает вторая жена… рефа Джанара Ар-Тага, великого военачальника рейфата. Я часто сопровождаю супруга в походах, и рада, что впервые за столько времени оказалась полезной. Когда ареф Да-Хтанг приказал мужу доставить тело почтенного рефа Наотара, да будет славным посмертный путь, ожидала унылое путешествие через полстраны. Сигнал о помощи, когда до цели оставался день пути, поставил отряд с ног на голову. Реф Ар-Таг сорвался с полусотней арефских псов, забрал сменных лошадей. Походный обоз добрался до места только к следующему утру. Тут и выяснилось, что вы серьезно пострадали и требуется постоянный уход.
— Как долго я…
— Два дня. Мы с рефом Дар-Холом по очереди дежурили. Реф Дар-Хол — лекарь, он все это время боролся за вашу жизнь, — пояснила тана, — когда кризис миновал, супруг отправил его отсыпаться и набираться сил.
— А остальные? Кто-то ведь выжил? — с надеждой посмотрела в глаза Шалиэль, но та поджала губы и отвела взгляд.
— Они не достойны, чтобы о них говорили или вспоминали. В Ра-Данге с них снимут кожу, а тела вывесят на позорных столбах. Всех мужчин в семьях обезглавят, а женщин и детей продадут в рабство.
— За что? — в горле мгновенно пересохло, и я закашлялась. Прохладный отвар, который заботливо подала тана, осушила залпом, — не понимаю! Где мои люди?
Я и реифой пробыла несколько дней, не разобралась в тонкостях этого положения. Но те воины поклялись защищать меня, Антар говорил, лишь я вправе решать их судьбу. Сармийцы оберегали, заботились, укрывали собственными телами от стрел и мечей горцев. Реф Наотар доверял им, и это не их вина, что противник оказался сильнее.
— Где? Мои. Люди?
— Реифа Лэйлин, не нервничайте. Это вредно для здоровья. Поешьте, а потом я позову рефа Ар-Тага, который ответит на вопросы.
— Скажи, хотя бы, Антар жив? А ирнеец, Нэриш? Эти люди мне дороги. Если с ними… мне срочно нужно поговорить с рефом Ар-Тагом, тана Шалиэль.
— Сначала бульон, — настояла женщина, — потом помогу одеться и только тогда приглашу супруга. Поверьте, он и сам желает этой встречи.
Логика в словах таны присутствовала. Для разговора с рефом потребуются силы, и в ночной рубашке не дело гостей принимать. Так что послушно осушила чашку с бульоном, выпила зелья, что прописал реф Дар-Хол, и оделась, воспользовавшись помощью сиделки. Она же расчесала и заплела мои волосы, укрыла их платком, и позаботилась о перчатках.
Словоохотливость таны сошла на нет. Не понравилось, видимо, настойчивое беспокойство за судьбу преступников. А, может, нашлась другая причина, кто знает? Во всяком случае, женщина сдержала слово, и, как только я была готова, сразу отправилась за рефом Ар-Тагом.
Мужчина оказался примерно таким, как и представляла. Смуглым, подтянутым, высоким. Это особенность сармийцев. А вот светлые глаза явный признак смешения с представителями древней расы.
— Реифа Лэйлин, рад, что вы пришли в себя. Слава Иллере, успел вовремя. Если бы только знал, что нежный цветок Сармии подвергнется опасности, гнал бы коня день и ночь, чтобы спасти вас.
— Вы задержали мага, виновного в нападении?
Неприкрытая лесть, желание понравится — как же это отталкивало и резало слух. В стремлении угодить Джанар сильно уступал тому же Наотару. Старик тоже сыпал комплиментами, но делал это искренне, что не давало повода искать двойной умысел.