— Думаю, это не помешает, — улыбаясь, ответила Себастия и села рядом с Мартином.
Пока Мираски разливал вино по бокалам, остальные рассаживались. Из-за моей нерасторопности, мне досталось место рядом с Олганом.
— Предлагаю выпить за любовь — самое сильное чувство в мире! Способное двигать людей к великим достижениям! — торжественно изрёк Олган.
— Не соглашусь с тобой, друг мой. На много сильнее любви — ненависть, — заметил Мартин, так и не притронувшись к бокалу. — Ненависть заставляет делать намного больше вещей, чем любовь.
— Мартин, думаю, ты просто ещё не познал такой любви, — со снисхождением посмотрел на него Олган. — Желаю тебе почувствовать её всей полнотой своей души! К тому же, ты окружён прелестными девушками. Я, честно сказать, тебе завидую.
— Такое пожелание для меня, равносильно проклятию, — чертыхнулся Мартин, промолчав про своё окружение. — Давай уже приступим к игре. Довольно слащавых речей.
Картами назывались призрачные фигурки, скрывающие свою значимость чёрным квадратом, пока хозяин не приказывал им открыться. Всё остальное время, они показывались лишь владельцу. Жульничество было исключено. Игра походила на Червы, только играли мы парами. Я не разбиралась в ней, и, потому, полностью полагалась на Олгана. Первый круг мы выиграли благодаря его игре. Он наклонился и прошептал мне:
— Что вы чувствуете, полагаясь на меня?
Ничего не ответив, я сделала глоток вина. Кажется, оно было из малины и черешни. Я впервые попробовала такое. Его цвет был очень необычным — ярко-красным, а вкус — приятно-сладким, с выразительным ягодным послевкусием. Видимо удивление, вперемешку с удовольствием отразились на моём лице. Заметив это, Олган сказал:
— Наше вино довольно вкусное, ни так ли? Только пейте его аккуратно, оно коварное. Вы можете сразу не почувствовать опьяняющий эффект. А потом, будет поздно, — затем шёпотом добавил. — Оно действует, так же, как и вы на меня.
От неожиданности я икнула. Мартин нахмурился, а Себастия смеясь сказала:
— Кажется, с неё хватит.
В процессе игры, я заметила, как Диран незаметно брал Леуру за руку. В этот момент, она украдкой смотрела на него, но не сопротивлялась. Когда Мартин замечал это, то громко кашлял и бросал грозный взгляд в сторону Дира. Тот, понимая намёк, убирал руку. И так, эта игра продолжалась весь вечер. В очередной раз, когда Ганцеваль закашлялся, Себастия участливо спросила:
— Мартин, может тебе стоит обратиться к жрецу? Я беспокоюсь о твоём здоровье. Хотя, если подумать, Аврелия как раз учиться. Может, она тебя осмотрит?
В этот раз, кашель Мартина стал настоящим и, выпучив глаза, он схватился за бокал, осушив его залпом.
— Госпожа, вы действительно обо мне заботитесь? Её лечение, скорее приведёт меня к смерти.
Никогда не пойму, почему он меня так не любит? По всей логике, это я должна испытывать к нему ненависть! Он наставлял на меня арбалет, не разобравшись, зачем Тайл хочет жениться на мне! Да и вообще, можно подумать, я горю желанием исцелять его!
В конце концов, мы играли до позднего вечера. Довольный своей победой, Мартин резво вскочил на ноги и сказал:
— Ну что, видели, как я вас? А нечего было задираться! Себастия, мы отлично поработали!
Крепко обняв герцогиню, он вдруг начал заваливаться на бок, но Диран успел его подхватить.
— О-о-о, да вы, сударь, наклюкались, — смеялась Себастия. — Дир, проводи его пожалуйста, до спальни, а то он не дойдёт.
— Диран, не подведи своего господина! Если ты меня уронишь — тебе не жить! — кричал уже из коридора Мартин, а граф красноречиво молчал.
— Олган, слуги проводят вас до вашей спальни, — сказала Леура. — Всем спокойной ночи.
Но ночь выдалась неспокойной.
***
Я уже видела десятый сон, как вдруг, всё моё тело пронзило словно током. Открыв глаза, я попыталась оглядеть спальню, но из-за плотно зашторенных окон в комнате царил мрак. Невозможно было увидеть даже вытянутую перед собой руку. Но что-то мне подсказывало — в спальне я не одна. Щёлкнув пальцами, я зажгла огни. Комнату озарил свет, но я по-прежнему никого не видела. Только ощущение пристального взгляда не покидало меня. Испугавшись не на шутку, я подорвалась и решила выйти из спальни. Может Леура разрешит мне переночевать у неё?
В коридоре было темно и настолько тихо, что звон стоял в ушах. Выбрав из двух зол меньшее, я пошла, поманив за собой огонёк. Там было не так страшно, чем под чьим-то незримым надзором. Как назло, комната Леуры была в конце коридора и надо было миновать лестницу.
Мягко ступая, пытаясь не сильно шуметь, я медленно шла к своей цели. Неожиданно, я почувствовала, как на моё плечо легла чья-то рука. Подпрыгнув, я попыталась закричать, но кто-то мягко провёл рукой по моему рту. Больше я не смогла произнести ни звука. В ужасе, я развернулась лицом к виновнику моих седых волос. Напротив меня, мягко улыбаясь, стоял Олган. В его глазах лукаво плясал огонёк, которым я подсвечивала себе дорогу.
— Доброй ночи, моя дорогая. Я испугал вас? Прошу меня простить, — он низко поклонился и, взяв мою руку, нежно поцеловал. — Видите ли, я не могу уснуть на новом месте. Хотел найти кухню, и заблудился.
Я стояла, широко раскрыв глаза, и пыталась успокоить своё сердце, которое отплясывало джигу. Не верю я этому типу. Кухню можно найти по запаху! Заверяю, как опытная ночная жрица!
— Почему вы молчите? — удивлённо посмотрел он. — А-а-а, простите. Я совсем запамятовал! Ваша красота сбила меня с ног. Прошу, не двигайтесь. Это моя магия. Я сейчас её сниму.
Он подошёл ко мне вплотную, и я почувствовала его тёплое дыхание на своих щеках. Поднёс руку к моим губам, а затем замер, в нерешительности. Перевёл взгляд с моих губ на глаза и застыл. Я ждала, не понимая чего он медлит, а барон неожиданно обняв меня, притянул к своим губам и горячо поцеловал. Я обалдела от такой наглости и попыталась оттолкнуть его. Как вдруг, услышала явное шипение змеи на запястье. Вовремя же ты проснулась!
— Гхм... Я вам не мешаю?
Олган обернулся на голос, а я разглядела в темноте бледное лицо Себастии. Нахмурив брови, она подошла к нам.
— Вы потеряли рассудок? Ты не слышишь пение Федема?
Олган отстранился и, только сейчас, заметил, как на моём запястье ожила змея. Она медленно танцевала, двигаясь из стороны в сторону. Его глаза удивлённо и испуганно расширились.
— Простите, что? Ведь её муж умер?!
— С чего ты взял?
Голос Себастии было невозможно узнать. От него проходили волны холода по телу.
— Я рекомендую тебе, сейчас же убраться с моих глаз. Как можно скорее.
Схватив за руку, она потянула меня в свою спальню. Захлопнув дверь, герцогиня стала ходить из угла в угол.
— Тебе захотелось быстрой смерти? — резко спросила она меня.
Что-то в ней изменилось. Незримо, но ощутимо. Повернувшись ко мне лицом, она словно попыталась заглянуть мне в душу. Почему её светло-голубые глаза, стали такими тёмными? Как бушующие море.
— Чего ты молчишь?
Я провела рукой по рту и, как могла, показала пантомимой, что не могу говорить. Себастия, с минуты, недоумевая смотрела на мои конвульсии. Поняв, она хлопнула себя по лбу и быстро провела ладонью по моим губам.
— Ясно. Олган… Прости, что сразу не поняла, — потеплевшим голосом извинилась Себастия. — Зачем ты вышла из комнаты?
— Я проснулась от того, что за мной кто-то наблюдал. Но там никого нет. Мне стало жутко, и я хотела пойти к Леуре, — оправдывалась я.
— Подожди тут, — резко остановив меня, Себастия побежала в мою комнату.
Я услышала хлопок дверью, а затем наступила гнетущая тишина. Что бы успокоить расшалившиеся нервы, я стала рассматривать спальню герцогини. В её комнате пахло лавандой и чем-то ещё приятным. Мягко светил ночник. На кровати лежала открытая книга. Шёлковый ночной халат, скомканный валялся на полу.
Дверь тихо заскрипела — это была Себастия. Её лицо было задумчивым. Не обращая внимания, герцогиня накручивала на палец чёрный локон. Сев на кровать, и, тихо вздохнув, сказала:
— Сегодня ночью ты будешь спать в моей комнате. Отказы не принимаются.
Только сейчас я поняла, что всё это время Себастия была босиком. Её тапочки были разбросаны в разных концах спальни. Медленно поднявшись, я неуверенно села на край кровати.
— Что там? — подавив страх, я почувствовала жгучее любопытство.
Себастия внимательно посмотрела на меня, словно оценивая говорить, или нет, а затем махнула рукой и сказала:
—Ничего, что могло бы угрожать твоей жизни. Возможно, кто-то следил за тобой. Завтра обновим защиту дома. Так что не беспокойся.
Кому я вдруг потребовалась? Кто мог за мной следить? Тревожные мысли не давали покоя. Я так и сидела на краю кровати, позабыв о времени.
Себастии видимо надоело ждать. Она заползла под одеяло, устало прикрыла глаза рукой и, щёлкнув пальцами, погасила свет.
— Ложись спать, я не кусаюсь. А впрочем, я тебе это уже говорила.
— Спокойной ночи, — промямлила я и улеглась на краешек кровати.
В комнате герцогини было так спокойно, что сон не заставил себя ждать, отодвинув нелёгкие думы на неопределённое времени.