Вот только те не находились.
— Дейнтор нас повезёт, — сообщил вернувшийся Макейр.
— Прекрасно, — вернулся дар речи к Остору. — Минутная готовность!
Все члены отряда разом прекратили разговоры и, хотя при их сноровке и опыте это и не требовалось, стали проверять своё обмундирование. Риэвир кисло поглядел на бывших соратников и хотел уж было уйти, как Макейр обратился к нему:
— Пойдёшь с нами в Поднебесье?
— У меня дежурство.
— Никакого дежурства у тебя нет, — тут же процедил Остор. — Так что иди отсюда… куда хочешь иди! А с Нэвиром, Стийером и Брейром я разберусь.
— Куда хочу? Ну, тогда я с вами, — пожал плечами Риэвир и быстрым шагом направился к амбару.
Вышел брат оттуда за считанные секунды. По сути, только нацепил на пояс меч. Доспехи он понёс подмышкой, рассчитывая закрепить в автобусе. Остор не стал вмешиваться, а, стараясь отпустить ситуацию, молча, подал знак отряду выдвигаться. Ему надо было думать о деле, а не о выводящим его из себя взбалмошном мальчишке.
Стоило подойти к Шуршащему мосту, как на них напали двое. Так быстро до Лилового Небесного Острова слуги Хозяина ни разу не добирались. Видимо, пришло время пересматривать порядок эвакуации туристов.
— Остор, раз твой отряд пополнился Владыкой, то я бы хотел дойти до Храма, — оттирая меч от вязкой массы, сказал Макейр. — Дозволишь?
— Так вот зачем ты Риэвира позвал, — он наконец-то понял подоплёку «щедрости» друга и усмехнулся. Брат этого не видел и не слышал, так что сиё было позволительно. — Зачем только Храм тебе дался?
— Ты никогда со жрицами не ладил настолько, чтобы задавать им правильные вопросы. А мне хочется воочию посмотреть на их колыбельную. Где-то они неверно берут ноту, раз Хозяин всерьёз разбушевался и не хочет укладываться в постельку.
— Поучи их уму-разуму, — дал своё согласие Остор, однако, заметив, что Макейр собрался уходить в одиночку, уже более категорично произнёс. — Только возьми с собой кого. По одному, сам знаешь, ходить не принято.
— Справлюсь, — хотел было отмахнуться тот, но глава отряда нахмурился и продолжил уже в приказном тоне:
— Снеттор и Намор. Пойдёте с Владыкой Макейром.
Те утвердительно кивнули, давая понять, что выполнили бы указание, несмотря ни на что. Макейр, поняв это, только устало поправил меч на поясе, деланно покачал головой, но дал воинам знак следовать за собой. Троица двинулась первой. Действо привлекло внимание Риэвира, стоящего у самого края обрыва и пристально наблюдающего за соседним островом. На лице брата отразилось недоумение. Остор же не имел желания прояснять что-либо, а потому дал команду к перестроению. Привычно храня молчание, островитяне двинулись дальше.
Дорога не была новой. Они шли самой привычной тропой. Наиболее короткой. Было бы глупо терять людей на поверхности, ведь предстояло сделать ещё немало витков по подземелью, бдительно охраняемом слугами. Заветная дверь никогда не возникала раньше, чем в комнате появлялся Хозяин. Поэтому, когда воины добрались до бесконечного каменного коридора, облегчения это никому не принесло. Напротив, чувства обострились до предела. В этом месяце ушло много жизней. Отряд пополнился новичками, в том числе и сыном одного из бойцов. И теперь младший из его дозора, как подметил Остор, был всего на три года старше первого ребёнка Мэйтэ.
«Вполне вероятно, будь у меня семья, то я и сам вскоре привёл бы кого из своих детей», — подумал Владыка и содрогнулся.
Своих детей.
От мысли об возможном Остор ненароком обернулся, чтобы посмотреть на Риэвира. Внешний вид того (опухшие от недосыпа и спиртного красные глаза, взлохмаченные волосы, помятая одежда да некая сутулость) заставил Владыку задуматься, что, быть может, несвершившаяся женитьба уберегла его от многих проблем. Однако на сердце всё равно стало тоскливо. Ненадолго. Пришлось принимать новый бой.
— А почему последний удар должен нанести именно Владыка? — донёсся до Остора шёпот мальчонки.
«Арейр. Его зовут Арейр», — напомнил он себе и голосом, не допускающим возражений, ответил вместо воина, которому вопрос предназначался:
— Таковы правила.
— Оружие — есть оружие. Какая разница чья рука?
Юнец не просто спрашивал, а интересовался всерьёз. Видимо, пользовался временным отсутствием строгого отца — Намора, раз решился оспаривать избитые истины. А провокацией ему служило желание совершить «подвиг». Все молодые беспечно стремились в самое пекло, потому что никак не могли поверить в собственную смерть. И несмотря на то, что после гибели тех, кто уже почитался за верных и надёжных друзей, вера в бессмертие остывала, бывало и иное. Поэтому для Остора крайне важно сейчас было до конца расставить все точки. Никакой эмоциональный порыв не должен был привести к нарушению установленного порядка.
— Вероятно, это вообще не имеет значения. Оттого, что меч вонзит кто-то иной, смысл не изменится. Возможно, это то правило, что можно и нарушить, — он подошёл почти вплотную к Арейру. Голос его звучал спокойно, мягко, ровно и достаточно громко. — Ты ведь так думаешь?
Паренёк неуверенно поджал губы. Было очевидно, что ему хотелось ответить утвердительно, но смущение перед взрослыми взяло верх. Поэтому он только неуверенно кивнул головой.
Остора устраивало и такое.
— Однако есть вероятность, и далеко не меньшая, что это приведёт к катастрофическим последствиям. Что Хозяин окончательно проснётся, а не заснёт снова, как должен, — он сделал небольшую паузу, прежде чем с ледяной интонацией задать свой следующий вопрос. — Ради своего желания проверить истину ты готов уничтожить весь мир?
— Наверное, для начала мне всё же надо стать Владыкой, — после краткого молчания постарался отшутиться Арейр и погладил эфес меча.
«Бойкий парень», — довольно подумал Остор, но внешне своих мыслей никак не выразил. Напротив, он ещё несколько секунд пристально смотрел ребёнку глаза в глаза, а затем повёл отряд дальше.
Знакомая дверь долго не появлялась. Им пришлось основательно поблуждать. Однако, к вящей радости бывалых воинов, рекорда не возникло. Остор нажал на ручку, и Риэвир, хотя и шёл (а точнее плёлся) позади всех, тут же нарушил установленную тактику, сразу вставая за спиной брата. Остор не стал ему возражать, хотя мог бы и указать, что раз тот примкнул к отряду, из которого официально ушёл, то правила должны соблюдаться безукоризненно. Но ему не хотелось портить себе настроение такой ерундой. Всё равно завтра смену принимал Шейтенор. Можно было позволить небольшое попущение. Тем более что уход Макейра в Храм тоже изменил привычный ход событий. Так что Остор, решив ничего никому не доказывать, а просто доделать дело и вернуться домой, заранее обнажил меч, хотя в этой комнате слуг ещё никто никогда не видел. Просто он предпочёл быть предусмотрительнее. Слишком много необычного происходило в последнее время.
…И последующее надолго убедило его в правильности подобных размышлений.
— Инга?! — несмотря на свою привычную сдержанность, изумлённо воскликнул Остор, едва широко распахнул дверь. — Снова ты?!
Хозяин не лежал, а сидел на своём ложе, держа за руку стройную высокую девушку. Но туристку, от которой Владыка столь целеустремлённо избавлялся, та напоминала весьма отдалённо. Однако яркий насыщенный цвет волос позволил состояться именно такому первому впечатлению. Несчастный Остор на миг словно бы лишился земли под ногами. Он давным-давно не испытывал подобных потрясений, а потому, хотя уже и осознал свою ошибку, продолжал стоять в дверном проёме словно истукан.
Меж тем, красноволосая незнакомка с неким удивлением и беспокойством посмотрела на него, но не стала задерживать взгляд. Взор её чуть сместился, и она, словно бы по слогам, произнесла:
— Риэвир.
Наверное, именно резко возникшие негативные эмоции и позволили ему наконец-то очнуться. Остор не сдержался и с крайним возмущением взглянул на доставшееся ему от родителей «наследство». Однако вид брата, к счастью, успокоил, а не раззадорил его ещё больше Тот выглядел настороженным, собранным. Проявившаяся посреди лба небольшая складочка и прищуренные глаза давали понять, что Риэвир вёл себя и мыслил на этот момент значительно правильнее его.
Девушка же снова посмотрела на Хозяина, уже принявшего горизонтальное положение. По её щекам скатились крупные слёзы. Послышался тихий всхлип.
— Так надо, — очень тихо вымолвил Хозяин Судьбы и Времени. — Не плачь, Лисичка. Я вернусь к тебе.
Она энергично отрицательно замотала головой и, хотя создатель этого мира старался освободиться от её нежных рук, отчаянно не выпускала его ладоней из своих.
— Да. Надо, — решительно произнёс Остор, ничуть не впечатлённый этой сценой, и, подойдя ближе, без предупреждения пронзил бога мечом. — Усни сном вечным по велению Судьбы!
На белоснежной одежде проступило алое пятно. Как бы лезвие ни вонзалось, пятно всегда имело одни и те же очертания. Поэтому, привычно провернув оружие, Владыка утратил интерес к происходящему и повернулся к девушке. Та дрожала и нервно захлёбывалась воздухом. От потрясения она заревела навзрыд, а ноги её подкосились. Девушка упала на колени, по-прежнему продолжая держаться за Хозяина. И Остор, нутром уже чуя, что незнакомка непосредственно связана как со свалившимися на Остров бедами, так и с гадкой туристкой (не даром же Инга встретила его отряд здесь же, а потом ещё и растворилась в воздухе словно призрак!) требовательно спросил:
— Кто ты такая?
— Никто. Я никто! — простонала девушка, чьи глаза от горя стали широко и по-кукольному раскрытыми.
— Я задел тебе вопрос. Спросил — кто ты такая?!
— Оставь её и пошли. Она действительно никто. Она даже не существует, — резко сказал Риэвир с крайне неприятной для слуха интонацией.
Пожалуй, в его словах прозвучало даже отвращение.
— Как это не существует?
— Она такая же, как и его слуги. Просто ставшая материальной память о ком-то некогда живом.
Красноволосая с непониманием посмотрела на молодого островитянина, на время отвлекаясь от горького созерцания убитого бога. Оболочка, принятая Хозяином Судьбы и Времени, разрушалась, плавно разлетаясь светлыми мерцающими огоньками. Они походили то ли на искры, то ли на бабочек. Зрелище было красивым и пугающим одновременно. Впервые видящий это Арейр глупо разинул рот, заставляя прочих воинов понимающе переглянуться, скрывая ухмылки.
— Она мыслит и разговаривает. Как и положено людям, — возразил Остор, но на эти слова Риэвир устало пожал плечами и произнёс, постепенно повышая голос:
— Только она не человек. И может всё различие заключается только в том, что её тело не гниёт, напитываясь ядовитыми водами нашего проклятого Острова!
— Ты уже видел её, — осознал он.
— Видел. И знаю, что за пределы Поднебесья ей не выйти. Во всяком случае, днём, — не стал отпираться брат, а затем обратился к девушке. — Как там Хозяин назвал тебя? Лисичка?
— Да, я Лисичка. Не Инга, — огромные тёмные глаза выражали детскую беспомощность.
— Когда ты последний раз испытывала голод? Когда хотела пить или спать?
Ресницы девушки затрепетали. От сухих вопросов она явно была растеряна не меньше, чем от мнимой смерти Хозяина Острова. Лицо её побледнело ещё больше, и веснушки на тонком носике проступили ярче прежнего.
— Не помню, — наконец прошептала та растерянно, и Риэвир очень мягко, словно бы с сожалением, но на самом деле беспощадно, проговорил: