— Да, конечно. А что с Мунвиром?
— Погиб.
Освобождённый от ноши Остор задышал ровнее, но никакого спокойствия в его душе не было. К изнемождённому мужчине, вновь нацепившему на пояс верный меч, мысли в голову приходили совсем дурные и какие-то… неправильные что ли? Владыка даже отчего-то всерьёз задумался, что было бы невежливо посреди ночи оставлять Лисичку в Поднебесье совсем одну.
…Он скосил взгляд на девочку, отрешённо идущую вперёд. В эти минуты она больше походила на сестру милосердия, выносящую с поля боя солдата под свист пуль и грохот взрывов.
Нет, какая чушь! Несмотря на хрупкий облик, ей было безопаснее всех на этих землях.
— Я боюсь, что обратно тебя будет некому проводить, — всё же заставила его произнести совесть.
— У меня нет дома, чтобы куда-то провожать, — мрак не давал особо разглядеть, но, кажется, Лисичка равнодушно пожала плечами. — Какая разница, какая трава станет мне постелью?
— Может тебе завтра одеяло передать?
— Я была бы счастлива.
Намор, изо всех сил старающийся не показывать, насколько ему тяжело, в своей заинтересованности разговором повернул к ним голову и тут же споткнулся. На удачу, он не упал и не выронил Риэвира, но тело брата основательно встряхнуло, словно мешок. И парень, наконец-то, подал первый признак жизни — застонал. Звук заставил Намора аккуратно поправить свою ношу, а Остор, за долю секунды оказавшийся совсем близко, тревожно забормотал:
— Ты как? Риэвир? Слышишь меня? Как ты?
— Инге надо помочь. Она говорит, что ей нельзя спать, — бессвязно протянул слабый голос.
— Судьба и Время, да что мне до этой Инги? Ты! Ты как?! — повторил он свой вопрос.
— Я видел Грань. Там мокро и холодно.
— Он бредит, — заключил Намор. — Надо бы побыстрее до наших добраться.
— Нельзя оставаться на Грани… Просила помочь… Двадцать семь минут.
Пожалуй, если бы кто смотрел на Лисичку, то увидел, каким напряжённым стало её лицо. Но на девочку никто не глядел. И она, делая маленькие шаги назад, растворилась в тени деревьев.
День шестнадцатый. Немного позже рассвета
Он не мог точно сказать, что послужило толчком к пробуждению. То ли ему довелось проснуться от того, что голова резко упала на грудь во время сна сидя на диване. То ли пробудило чужое прикосновение — чья-то ладонь легла ему на плечо. Наверняка было ясно только одно — едва Остор открыл глаза, как сразу перестал думать об этом. Мысли мгновенно вернули его к насущным проблемам. И хотя сознание от недосыпа и пережитого всё ещё заволакивал туман, Луизора он узнал сразу и сразу задал ему самый важный для себя вопрос.
— Как мой брат? — хрипло поинтересовался Остор и откашлялся, чтоб вернуть себе голос.
— Пока ничего определённого, но то, что он вновь потерял сознание только на тропе, хороший знак. Сон слуги ему не грозит… Я бы вообще назвал его исключительным счастливчиком. Владыка Риэвир очень легко отделался. Травма, конечно, серьёзная, но ни какие осколки мозг не повредили.
— Он пришёл в себя?
— Нет пока.
— Так откуда вы уверены, что всё в порядке? — подозрительность и надменность в голосе Остора заставили доктора нахмуриться и поправить очки.
— Я не говорил, что «всё в порядке». У него ушиб мозга средней тяжести. Томография подтверждает это. Так что ему предстоит основательное лечение.
— И вы называете это редким везением?
— Да, — подтвердил Луизор. — То, как его доставили в клинику, могло бы спровоцировать совсем иные обстоятельства. Крайне печальные. Но состояние вашего брата стабильно, и его физическое здоровье подлежит восстановлению. Однако то, как произошедшее скажется на психике, я вам пока сказать не могу. Мне нужно будет обследовать Владыку Риэвира, когда он придёт в сознание. И это займёт время. Так что лучше идите домой и поспите в нормальной постели. Я вам сразу сообщу, как можно будет нанести визит.
— Сколь прекрасный совет! — ехидно восхитился Остор и, размяв затёкшие мышцы, поднялся с диванчика да выглянул за окно.
День намеревался стать чудесным. Ясным. Безветреным. Красивым… Наверное, природа подхалимничала перед судьбой, решившей вволю насмеяться над одним из Владык. Ведь Остор искренне считал, что утро, когда Мэйтэ, приготовив завтрак и на прощание поцеловав детей и мужа, выйдет за порог дома да направится в Храм, такое утро станет хмурым и дождливым. Сами небеса стали бы оплакивать уход нежной женщины. И тоскливый звук этих капель должен был пробудить Риэвира. Тому всегда нравилась ненастная погода.
— Луизор.
— Да? — отозвался врач.
— Он ведь может и не очнуться. Верно?
— Я не хотел бы рассматривать такую вероятность…
— Правду! — потребовал Остор.
— Если правду, то ему бы стоило проснуться часы назад.
Луизор снова поправил очки, хотя те никуда не съезжали с его носа. Просто доктору было неуютно под сникшим взглядом обычно уверенного Владыки. Остора же мучили сомнения и совесть. Совесть и сомнения. Они настойчиво подводили его к выводу, что он обязан исполнить последнюю просьбу Мэйтэ и обязан заслужить столь необходимое ему прощение брата. И сделать это можно было одним единственным способом — помочь Инге. А раз уж истоки её проблемы брали корни на Острове, то… да, именно на Остров она и должна была вернуться. Здесь стало бы проще разобраться, что же с ней происходит.
Сказав, что он до обеда вернётся и это не обсуждается, Владыка направился домой. Вот только отнюдь не для того, чтобы выспаться. Его пальцы начали быстро перебирать бумаги, так и оставшиеся с вечера пылиться на журнальном столике. Среди них он легко нашёл искомое и, не раздумывая, подошёл к проводному телефону в своём кабинете. Разница в часовых поясах позволяла не заботиться о раннем времени. Если здесь солнце только вставало, то где-то уже вступал в свои права день.
— Да? — послышался в трубке удивлённый мужской голос. — Кто это?
— Позвольте представиться. Меня зовут Остор.
Он не стал добавлять, что являлся Владыкой. Подобное могло напугать простого человека. Для самого обычного жителя большого мира это прозвучало бы, как: «Доброе утро. Вас беспокоит президент».
— Я вас не знаю. Чего вы хотели?
— Я представляю Остров. До меня через доктора Луизора дошёл ваш запрос… Вы не могли бы назвать своё имя, чтобы мне убедиться, что я разговариваю именно с заинтересованным лицом?
— Да, конечно. Только подождите одну минуточку, — судя по фоновым звукам, собеседник поспешно накинул на себя одежду и вышел куда-то за дверь. — Простите за ожидание, но мне было не удобно разговаривать в… Там, где я был. Я Ильин Антон.
— В вашей стране принято называть и отчество.
— Ильин Антон Леонидович… Знаете, для жителя Острова вы очень хорошо говорите по-русски.
— У меня обширная практика в деловых переговорах на этом языке, — ответил Остор на подозрение и продолжил. — Совет Владык принял решение снять ограничение с Ильиной Инги Валерьевны и окажет вашей семье максимально возможное содействие. В течение двух часов на почту, с которой вы писали доктору Луизору, будет отправлено официальное приглашение посетить Остров.
— Э-э-э. Хм. Приятно слышать такое, но… Не хочу вас обижать, но это не вполне та помощь, на которую я рассчитывал, — честно сказал огорчившийся Антон.
— Возможно, мне следовало начать с другого. Как только вы с женой сойдёте к нам на берег, то ею займутся лучшие доктора. Несмотря на более скромную территорию, нежели у России, Остров всегда стремился не только не отставать от передовых технологий, но и сумел внести свой вклад в развитие многих передовых отраслей. И медицина для нас одно из приоритетных направлений. К вашим услугам будет самое современное оборудование и опытные специалисты.
— Да, я наслышан об этом. Сам врач, и знаю, что вы говорите правду. Не раз в научных журналах натыкался на выдержки из работ того же доктора Луизора, — как-то оправдывающееся начал мужчина и вскоре стало ясно почему. — Но прибыть к вам всё равно нет никакой возможности. Я не стал говорить жене, однако вчера нам и даже всем нашим ближайшим родственникам аннулировали абсолютно все визы. А без пересадок прямых рейсов до Острова не существует.
— Очень жаль, — задумчиво протянул Остор, никак не рассчитывающий нарваться на подобную юридическую преграду. И пока он размышлял, как же обойти препоны, Антон заполнил молчание.
— Полагаю, раз Ингу не уволили, то, возможно, Stellimber Incorporated окажет хоть какое-то содействие. Вы как раз задержали меня. Я собирался дозвониться до её начальства. По моей работе ни у кого нет связей, чтобы без вливания существенных финансов незамедлительно приступить к лечению или обследованию.
К корпорации, в которой работала Ильина, у Остора было своё отношение. Неприязненное. Ему было прекрасно известно, что эта организация основательно влияла на политику. С её лидерами считались повсеместно. И вмешательство подобной структуры могло завершиться плачевно для его намерений. Во всяком случае, девушка определённо привлекла бы ненужное внимание, которого, хотя бы до поры до времени, хотелось избежать. Пусть бы вопросы начались, когда та, находясь на Острове, стала бы недосягаемой.
Увы, если бы не его отчёт, то вряд ли бы возникла ситуация с отменой виз. Остор собственноручно косвенно поспособствовал тому, чтобы Ильина Инга Валерьевна покончила с туризмом на очень долгое время.
— Вы мыслите в верном направлении, — принялся он дипломатично отговаривать Антона от поступка. — И всё же вынужден заметить, что со Stellimber Incorporated Остров связывают достаточно сложные отношения. Мы готовы оказать любую помощь вашей супруге, как человеку, но как для сотрудника этой корпорации подобное просто невозможно. Поэтому, если вы готовы несколько обождать с осуществлением своего решения, то я бы постарался в срочном порядке разрешить визовый вопрос.
— Это действительно в ваших силах? — насторожился Антон. — Вы уверены?
— Я Владыка Острова и один из глав его исполнительно-распорядительной власти. Так что моим словам вы можете доверять.
— Наверное, да. Хм. Всё равно до понедельника в офисе только дежурные служащие. Вряд ли до руководства достучусь. Так что можно попробовать и потерпеть.
— Тогда ожидайте моего звонка.
— Разрешение на посещение Острова всё равно ведь придёт? — вкрадчиво поинтересовался мужчина. Кажется, ему было очень сложно поверить в реальность происходящего.
— Само собой. Не тревожтесь об этом.