До начала турнира оставалось всего лишь три дня, поэтому она должна тренироваться и тренироваться. Хорошо хоть Фонтей тоже был занят этим же. Так что ей даже не приходилось врать ему, отказываясь от совместных прогулок. Один раз она даже присутствовала на его подготовке к состязаниям, впитывая в себя все его приёмы, а также непроизвольно замечая его слабые стороны. Хотя, у графа они почти отсутствовали, что говорило о его опыте и мастерстве.
Честно говоря, Мария осталась под большим впечатлением от увиденного. Ведь Фонтей оказался действительно первоклассным бойцом. И она лишь взмолилась в душе, обращаясь к Великой Магии, чтобы она помогла ей избежать боя с графом. Ведь если они сойдутся с ним в поединке, и она увидит Фонтея в прорезь для глаз своего шлема, то вряд ли она ещё что-либо увидит после этого…
Едва Мария встала с кровати, как её мысли разом поглотил предстоящий ей сегодня турнир. Она привела себя в порядок и побежала к Барту напомнить ему об его обещании сделать ей двойника.
С каким-то садистским удовлетворением колдун вырвал у неё из головы пучок волос, неотрывно глядя ей при этом в глаза, и приступил к заклинанию двойников. Но, предварительно он выпроводил её из своего кабинета, видимо, опасаясь, что она его запомнит.
После того как он закончил, Барт с подозрительной усмешкой пригласил её войти в кабинет. Как и следовало ожидать, здесь притаился грандиозный подвох. Ведь едва Мария переступила порог, как остолбенела от потрясения. Ведь посреди комнаты стояла полностью обнажённая она и бессмысленно моргала своими удивлёнными глазами!
Чёртов Барт. Неужели не мог её предупредить об этом моменте? Да и она тоже хороша, могла бы и догадаться, что двойник появится без одежды. А у неё, как назло, ничего с собой нет!
— Наверное, доволен собой? — едва сдерживаясь, спокойно поинтересовалась она у Барта.
— А отчего мне быть довольным? Я что, голой тебя не видел? Хотя, зрелище захватывающее…
От злости Мария подлетела к оконным гардинам и что есть силы рванула их вниз. С третьей попытки ей всё же удалось сорвать их. Но при этом она получила по голове ощутимый удар карнизом, который последовал вслед за занавесями. От боли она непроизвольно ахнула и схватилась руками за ушибленное место.
— Мария, ну что ты делаешь? Так можно и череп себе раскроить, — на ходу проронил Барт, быстрым шагом подходя к ней. Он тут же осмотрел ей голову и приложил к её шишке мокрый носовой платок.
Когда боль немного утихла, Мария подняла с пола гардины и укутала ими своего двойника.
— Вот, — с удовлетворением заметила она. Теперь я не буду позориться.
— Так ведь ты — это не она. А как ты думаешь провести её до трибун, не привлекая к себе внимания? — ехидно улыбаясь, поинтересовался у неё Барт.
— А это сделаешь ты. Только я сейчас принесу свою одежду и надену её на эту девицу. Я думаю, колдун в сопровождении своей ученицы не вызовет ненужных вопросов. А от тебя требуется лишь посадить её на трибуны, и всё.
Последовала долгая пауза, в течение которой Барт сверлил её пронизывающим взглядом. Наконец-то он тихо заметил:
— Как ты ловко всё распланировала. Так бы ты сдавала зачёты.
Барт отвернулся, всем своим видом давая понять, что разговор на этом окончен. А она, радостная, что колдун её не подвёл, бросилась в своё крыло…
Трибуны гудели как огромный рассерженный улей. Мария в тяжёлых мужских доспехах сидела на своей смирной кобылке и ждала результатов жеребьёвки.
Несмотря на прохладный воздух, она уже запарилась. Ведь это и не мудрено: ей пришлось намотать на себя множество порванных на широкие ленты простыней, чтобы латы не мотались на ней как на вешалке. И слава Великой Магии, что её вымышленная фамилия после жеребьёвки не прозвучала вместе с фамилией Хатклифф!
Конечно, это не давало абсолютно ни какой гарантии, что в конце турнира они с ним не встретятся. Но на это Мария даже и не рассчитывала: вряд ли ей удастся дотянуть до финала.
А дальше началось то, что можно было выразить лишь словами: бешеный восторг, дикое волнение и безграничное удивление от собственных побед. Ведь она умудрилась выйти победителем во всех схватках! Она — девушка, против сильных и опытных рыцарей! Поэтому Мария так и не смогла окончательно в это поверить. Но она объяснила это лишь своей невероятной везучестью и откуда не возьмись появившейся у неё ловкостью.
Хотя, она прекрасно знала, что даровало ей эти качества. Интересно, чем же её скромная персона заслужила такие привилегии?
И вот наступил финал. И произошло то, чего она так боялась. Жюри выбрало пятёрку сильнейших рыцарей, которым удалось одержать многочисленные победы. Понятное дело, что в неё попали и она и Фонтей. Причём в этот раз удача от неё отвернулась: жребий выпал ей и графу Хатклиффу!
Что же делать? Потихоньку смыться отсюда? Но у неё это вряд ли получится. Ведь за ними наблюдают тысячи глаз! Добровольно снять свою кандидатуру с финала? И тем самым расписаться в собственной трусости? Нет, ни за что на свете!
Мария решительно сжимала в руке копьё и смотрела на графа. Даже в латах он казался ей на удивление привлекательным. Скромное поведение (никаких тебе заигрываний со зрителями), и уж тем более, граф не позволял себе никаких провокаций. Ведь Мария пребывала в шоке от поступков некоторых рыцарей. Так как далеко не все оказывались такими уж благородными. Некоторые даже осмеливались на подлость, подкупая слуг своего противника!
Так, например, в самом начале турнира с позором выгнали одного рыцаря, слуга которого подложил под лошадиное седло его противника большую колючку. Понятное дело, что скакун забеспокоился и в самый ответственный момент сбросил своего наездника. И хорошо, что всё выяснилось. Ведь этому несчастному грозил бы пожизненный позор!
По сигналу герольда Мария и Фонтей заняли свои позиции. Раздался звук гонга, и Мария пустила свою лошадь в галоп. В ту же секунду в прорезь шлема она увидела мчавшегося ей навстречу графа, и всё её сердце затрепетало от страха за него. Ведь больше всего на свете она опасалась его ранить! Поэтому, как только Фонтей к ней приблизился, она резко отвела копьё в сторону. Мария также попыталась увернуться от удара графского копья, но ей это не удалось.
Грудь обожгла резкая боль, весь ужас происходящего вспыхнул в её мозгу… и Мария не смогла сдержать вскрика. С металлическим бряцаньем она свалилась с лошади, и словно издалека до неё долетел изумлённый возглас графа:
— Девушка?! Не может быть!
Сквозь пелену полусознания она почувствовала, как с неё снимают шлем.
— Маша?! Девочка моя, что же ты наделала?
Граф начал быстро снимать с неё рыцарское облачение. И когда она осталась лежать перед ним как мумия, обмотанная вся простынями, Мария услышала чуть слышный стон Фонтея. Она опустила голову и с ужасом увидела на своей груди огромное ярко-красное пятно. У неё тотчас всё поплыло перед глазами, и она в страхе схватила графа за руку.
— Не бойся, любовь моя, с тобой ничего не случится, — впопыхах заверил её Фонтей.
Он подхватил её на руки и куда-то понёс, прижимая к себе и шепча ей на ухо безумно ласковые слова…
Глава 22
Спокойный и завораживающий голос графа до сих пор звучал у неё в голове. И Мария прекрасно понимала, что подобное всегда говорят, чтобы успокоить больного. Но как тогда ей относиться к словам о его чувствах к ней?
В прошлой жизни она зачитывалась романтическими книгами о любви. Так вот там, на восклицание одного из героев «я люблю тебя» всегда следовал ответ: и я тебя тоже. Или же кардинально противоположный вариант, это уж как сердце подскажет.
А что скажет она Фонтею? Люблю? Это будет недалеко от истины, но не стопроцентная правда. Но это же то же самое, как быть немного беременной! Любовь или же есть, или её нет!
Кажется, их взаимоотношения развиваются слишком быстротечно. Будто бы граф специально торопит события, или же кто-то подталкивает его к этому.
Конечно же, это очень романтично, когда супруга влюбляется в собственного мужа. Но что касается её лично, то она предпочитает читать об этом в романах, а не экспериментировать с этим в реальной жизни.
Подозревая, кто в этом замешан, Мария решила призвать Барта к ответу. Он притащил её в этот мир, вот пускай теперь и рассказывает ей о Хранителе. И почему её замужество — единственный путь к спасению.
С тихим скрипом открылась дверь в спальню, тем самым прервав её размышления. И Мария невольно повернула на звук голову.
— Хвала Великой Магии, ты очнулась! Я думал, с ума сойду. Ведь это я тебя… —в несколько шагов Фонтей оказался у её постели и почти с благоговейным трепетом взял в руки её ладонь.
— А я думала, ты будешь меня ругать, — с облегчением выдохнула Мария.
— Я?! Да что ты! Я безумно рад, что тебя не покалечил, — граф улыбнулся ей лучезарной улыбкой, от которой у неё всё внутри затрепетало. — Хотя, стоило бы сделать тебе небольшое внушение.
— Можешь даже не стараться. Барт это сделает и за себя, и за тебя и за того парня, — с сожалением отозвалась она, со страхом представляя свою экзекуцию.
— Какого ещё парня? — не понял её граф.
— Не обращай внимания, это шутка.
— А-а, юмор. Значит, не всё так плохо. Но я должен перевязать тебя.
— Ты?! — ошарашено выдохнула Мария.
— Тебя это смущает? Но я…
— А нельзя ли, чтобы это сделал кто-нибудь другой? — взмолилась Мария.
— Но кто? Я послал за лекарем. Стинк быстро примчит его сюда. Но, раньше, чем через час он здесь не появится. А служанки даже пальцем не желают к тебе прикоснуться. Почему-то ты внушаешь им страх. Наверное, потому, что ты из другого мира.
— Ага, я в курсе. Но тогда, пускай это сделает Барт, — с надеждой предложила она.
— Что?
— Пускай он меня перевяжет. Он меня и так видел сто раз голой, так что… — Мария сразу же поняла, что сболтнула лишнего. Так как глаза графа заметно округлились, и он застыл, не сводя с неё ошеломленного взгляда.
Она лихорадочно соображала, после чего выдала ему, как ей показалось, довольно правдоподобное объяснение:
— Он же не только колдун, но и известный лекарь. Так что не надо было беспокоиться.
— Да? — уже спокойным голосом заметил Фонтей. — Если бы я только знал, сразу бы послал за ним. А так он появится, лишь когда…