К стулу подбежал весьма странный зверек, он встал на задние лапки и потянулся мордочкой к моим туфелькам.
— Брысь!
Я присела, с интересом рассматривая это мертвое чудо.
При жизни это, наверное, была белка или лиса… Голый череп с алыми живыми глазами, из которого торчали два вполне себе пушистых острых ушка, длинное тельце, покрытое рыжей шерстью, и короткий, но очень пушистый хвост. И когти… Длиннющие и даже на вид очень острые.
— Ого, какие зубы! Она меня не укусит? Не хотелось бы делать сорок уколов против бешенства.
Ну да, когда я нервничаю, начинаю нести всякую чушь. Привыкайте, господин учитель.
— А ты ее погладь, — с кровожадной ухмылочкой предложил эльф.
— Можно тебя погладить? — спросила я у белко-лисы. Та с задумчивым видом укусила край стула. — А она разумна? Или я тут с роботом разговариваю?
— Кики способна распознавать эмоции.
— Здорово! Ты сам ее создал? — Август не ответил. — Кики, ты очень забавная.
Хотя Мудофель мне определенно нравится больше, но вслух я этого, конечно, не сказала. Это как с собакой, ни в коем случае нельзя показывать ей свой страх, наоборот, следует транслировать уверенность и дружелюбие. Поэтому я растянула губы в улыбке, так что скулы заболели, и замурлыкала:
— Милая, забавная, смышленая. А хвост какой красивый, и глазки, и ушки.
Я осторожно протянула руку и дотронулась кончиками пальцев до голого черепа. Холодный.
— Почему такой холодный?
— Потому что заклинание поддерживает и живую часть, а в тепле тело быстро разлагается. Я еще не закончил работу с Кики, приходится беречь плоть.
Тварюшка легонько клацнула зубами у моей руки и убежала куда-то под стол, а я вздохнула с облегчением.
Эльф подал мне руку, помогая спуститься со стула, выглядел он донельзя довольно.
— И что тебя так развеселило, Август? — не удержалась я от вопроса.
— Они все ошиблись. — Он склонился к моему уху. — Ты неправильная ведьма, Адель.
— Ну вот! — расстроилась я. — Даже ведьма из меня неправильная. Что же так не везет?
— Итак, моя удивительная… — Эльф вывел меня из лаборатории за руку, и мы спустились по изящной деревянной лестнице на второй этаж. — Вода, воздух и некромантия, а кроме этого ты можешь управлять огнем. Неплохо, да?
— Я не знаю.
— Для колдуний это очень удивительно, обычно вы опираетесь на более низменные силы. Проклятия, заговоры, снадобья. Ты же…
— Что я?
Сердце, отомри! Даже если он скажет что-то страшное, это уже ничего не изменит.
— Ты маг, Адель. Маг с ведьмовским даром. В моей практике только один раз встречалось существо, подобное тебе.
— Существо?
— Да, она не была человеком, — кивнул эльф. — Было сложно ее уничтожить.
— Зачем?
Он на что-то намекает?
— Потому что не все женщины милые и добрые, но почти все умеют искусно притворяться, — загадочно ответил эльф, останавливаясь у резной двери. — Твои апартаменты. Мне следует посоветоваться о программе твоего обучения, а ты пока можешь отдохнуть.
— Зачем советоваться? — ухватила я Августа за рукав. — Что-то не так?
— Все так, моя подозрительная. — Он погладил меня по щеке, и от этого невинного жеста меня бросило в жар. — Но проблема в том, что ведьмовство у тебя первично, поэтому инициацию тебе придется все же пройти…
— Секс? — уточнила я, а то мало ли что у них тут подразумевается под инициацией, может, придется приносить котят в жертву.
— Лишение невинности желанным мужчиной. — Он посмотрел на меня с интересом. — Почему ты до сих пор этого не сделала?
Потому что! Мне стало стыдно, действительно, что я ношусь с этой невинностью, как с зонтиком в солнечный день — и нужды нет, и потерять жалко. Пауза затягивалась, Август ждал ответа.
— Мне всего девятнадцать лет. — Я толкнула дверь. — И я хочу сделать это с любимым мужчиной, а не с первым встречным.
Я зашла в комнату и захлопнула дверь. Что за мир? Сплошные двойные стандарты! «Невесты должны быть невинны и скромны», — вспомнила я слова льера Рошеля, а невинные невесты-ведьмы — чуть ли не ошибка природы!
Я услышала удаляющийся тихий смех и показала двери язык. И все равно настроение было прекрасным. Я маг! Как же это здорово! Ба мною бы гордилась, она всегда вспоминала с любовью мою прапрабабку, к которой приезжали заговаривать рожу и детские болезни люди со всей округи. Может, от нее мне и достался дар?
Я осмотрела комнату. Очень скромная обстановка. Изящная плетеная мебель натурального цвета, за цветной ширмой — кровать, застеленная ярким цветным одеялом, за одной из дверей — ванная комната, за второй — гардеробная.
— Похоже, меня здесь ждали, — рассматривая вывешенные в ряд платья и костюмы, пробормотала я. — Но откуда он знал?
Я наугад достала первый попавшийся наряд: укороченные зеленые брючки и шелковая туника, с нижней полки взяла коричневые мягкие сандалии и направилась в ванную.
Здесь меня ожидал второй сюрприз. За дверцей шкафа я нашла не только шампуни и мыло, но и полный комплект средств гигиены. Нет, не земной, но очень узнаваемый. А еще там же стояла хрустальная бутылочка с узкой пробкой. Я взяла ее в руки, рассматривая плавающие в прозрачной жидкости серебряные шарики.
— Интересно, что это? — спросила сама у себя.
И тут же на бутылочке появилась надпись. «Регулятор. Адель. Ведьма. Один глоток».
Упс, Сири знает все.
— И зачем мне этот регулятор?
«Убрать недомогание».
— Хочешь сказать, что, если я выпью глоток этой жидкости, критические дни не наступят? — начало доходить до меня.
«Сокращение».
То что надо! Очень хочется на балу веселиться, а не страдать. Не рассуждая больше, чтобы не потерять решимость, я выпила глоток. Безвкусная водица.
— Спасибо. Надеюсь, я только что не отравилась?
«Готовься».
— Э… к чему готовиться?
И тут живот скрутило спазмами. Вот зараза! Ускоренный курс молодого бойца, чтобы в рот не брала всякую гадость! Линка, ты дубинка!
— Ладно, до бала, надеюсь, все закончится, — пробормотала я, ставя бутылочку на место и выгребая все остальное.
Одежда села на меня как влитая, только укрепив мои подозрения, что меня ждали. А вот зеркала я не нашла. Ни одного. А мне оно просто жизненно необходимо! Как же девушке без зеркала?
Я выглянула из комнаты, в надежде кого-нибудь встретить, но в коридоре никого не было. Пришлось искать самостоятельно. Соседние комнаты были заперты, а вот последняя дверь порадовала меня отсутствием замка. Я осторожно заглянула внутрь. В нос шибанул запах старости и пыли. Кладовка.
Какие-то палки, смахивающие на посох Гендальфа, метлы, человеческий скелет — у нас такой же стоял в кабинете биологии, странной формы ведра, две толстенные книги в черном переплете, к ним даже прикасаться было страшно, таким потусторонним от них веяло… И, ура, в углу, прислоненное к стене, стояло ростовое зеркало в золотой раме, до половины завешенное пыльной белой простыней. Я сдернула простыню, подождала, пока осядет пыль, и подвинулась в сторону, чтобы отразиться, но тьма в зеркальной поверхности даже не шевельнулась. Пришлось осторожно, чтобы ничего не задеть, протискиваться внутрь и подходить ближе.
— Кто на свете всех милее, всех румяней и белее?