«Не волнуйся, малышка, папочка снимет с тебя это гадкое клеймо».
«Ты говоришь «гадкое», будто это неправильно», — простонал его внутренний утёнок.
— Думаю, — вставила Бэмби, привлекая внимание Люцифера, — что ты должен позволить Гее выбирать.
На предложение старшей дочери он нахмурился, что было редкостью.
— Как только я спросил, Гея расплакалась. Бедный мой любимый маффин. Она так перегружена всеми приготовлениями к нашему грандиозному дню. Я делаю всё возможное, чтобы снять с неё часть давления. Ведь так сильно её люблю.
Так сильно, что пришлось сдерживаться, чтобы не обнять Гею.
«Да, обнять её, и покрепче. И обнажённую. Эти мягкие изгибы умоляют…»
Он мысленно захлопнул дверь. Прочь все эти гнусные мысли. Нужно уважать Гею.
Мюриэль застонала и принялась биться лбом о стол.
— Сладкая моя, — воскликнул Люцифер, отложил цветы и бросился к Мюриэль. — Ты заболела. Папочке вызвать доктора?
— Нет, — пробубнила она, уткнувшись в гладкую поверхность его старого стола.
— Давай тогда папочка поцелует ранку?
— Нет! — взвизгнула его дочь.
Старшая дочь, одетая в слишком короткую юбку и облегающий топ вместо свободных брюк и блузки, которые он ей купил, отвела его от стола.
— Эта маленькая овечка придёт в норму, просто немного перегружена вопросами, требующими внимания в моменты управления Адом.
— И какая же она замечательная дочь, что взяла на себя заботу о предстоящей свадьбе. — Мюриэль снова ударилась лбом, заставив задуматься, не нужно ли её обнять. — Я так ценю это.
— Как же я хочу, чтобы ты сказал мне отвалить и перестать пытаться лишить тебя работы. Может даже послал бы за мной пару наёмников, — пробормотала Мюриэль, подняв голову. В её глазах полыхало пламя Ада. — А может, ты вызвал бы во мне тошноту, затащив маму в угол и, на глазах у изумлённой общественности, стал бы к ней приставать?
— Я никогда не стану развращать твою мать!
— И всё же я хочу, чтобы ты развратил её до тех пор, пока она не закричит, а ты не начал бы хвалиться, ядрёна кочерыжка!
— Следи за языком, доченька! — воскликнул Люцифер. — Ты слишком хорошенькая, чтобы извергать подобную вульгарность.
— Пошёл ты, — очень чётко произнесла Мюриэль, подчёркивая слова поднятым средним пальцем
— Юная леди, у меня не дюжее терпение, но ты переходишь границы. Тебе прекрасно известно, что такое поведение недопустимо. — Он указал налево, ненавидя быть суровым родителем, но любя дочь, чтобы дать ей идти по дороге греха и неуважения. — Марш в свою комнату, пока не научишься вести себя так, как подобает воспитанной принцессе Ада.
— Я стану воспитанной тогда, когда Ад замёрзнет, — пробормотала она. — Ещё раз. Боже ж ты мой!
— И не произноси имя моего брата всуе, — добавил он, когда дочь скрылась из виду. Люцифер покачал головой и цыкнул, возвращая внимание к Бэмби. — Не представляю, что на неё нашло. Она так изменилась со времени помолвки.
— Ты уверен, что это она изменилась? — спросила Бэмби, глядя на него из-под копны светлых волос.
Люцифер активно принялся жестикулировать.
— Почему все об этом спрашивают? Такое ощущение, будто я внезапно изменился за одну ночь. Тем не менее, я никогда не чувствовал себя лучше.
— На тебе брюки пастельно-розового цвета и гавайская рубашка с ананасами.
— Знаю. Удивительное сочетание. — Он осмотрел себя. — Понимаю, гордыня — это грех, но ещё больший грех — лгать и говорить, что я не шикарен.
— Я скучаю по твоим подтяжкам с пингвинами и галстуку с акулой.
От напоминания о вещах, которые он выкинул из гардероба, он смутился.
— Не бойся, дочка. Я избавил себя от этих глупых модных предпочтений.
«Нет, только не дождевик с уточками!» — завопил голос в его голове
Он накинул на клетку тёплое, меховое одеяло, чтобы угомонить голос.
— Ты виделся с Нефертити? — поинтересовалась Бэмби.
— Зачем мне встречаться с почтенной колдуньей? Со мной всё в порядке.
«Ну и брехун ты», — огрызнулся его коварный друг.
Да, он солгал, но во благо, так что это не считается.
«Ты не в порядке. Во-первых, ты слышишь голоса».
Да, но всё же Люцифер не видел необходимости беспокоить кого-то тем, что у него, казалось, была небольшая проблема раздвоения личности. Всё под контролем.
Бэмби взгромоздилась на столешницу, по которой были разбросаны цветы. Короткая юбка дочери задралась, и Люцифер пожалел, что не может найти одеяло, чтобы укутать её.
— Думаю, тебе нужно с ней встретиться, — настаивала Бэмби. — Нефертити хотела провести ещё какие-то анализы.
С безразличием, которое не нужно было изображать, Люцифер махнул рукой.
— Я обожаю тебя за заботу, дочка, но я в порядке. А теперь скажи, что думаешь? — Он снова поднял букеты. — И имей в виду, я подбираю платья подружек невесты в тон.
«Как насчёт того, чтобы засунуть эти цветы туда, где не светит солнце?» — зарычала его запертая половина.
«Как насчёт ещё одних обнимашек?»
«ФУ!»
#ЛюблюОбнимашки
Глава 3
Гул разговоров стих, когда Гея хлопнула ладонями по столу и привлекла к себе внимание. Вокруг огромного деревянного стола, который рос из земли в саду, собралось много людей. В её саду никто не губил деревья, чтобы делать мебель. Вот когда Гее нужны блага цивилизации, растения помогают.
— Спасибо всем, что пришли, — начала она, но её тут же прервали.
— О нет, не надо никаких манер, — проворчала Мюриэль. — С меня хватит вежливого отца. Только ты не начинай.
— Согласна с принцессой. Если я ещё раз услышу слова «пожалуйста» и «спасибо» от Тёмного Повелителя, могу впасть в убийственную ярость, — объявила психопатка Кэти.
— Будто это что-то новое, — заявил Ксафан тихо, тем не менее, его все услышали. — Или ты не заметила груду тел утром в кафе?
Кети порочно улыбнулась.
— Это вполне оправдано. Бариста положил две ложечки сахара в мой кофе, когда я просила три.
— Отличный повод для убийства, — кто-то пробормотал.
— Точно, — согласился кто-то ещё.
— Вообще следовало взорвать кафе.
Почти все присутствующие согласились. В конце концов, они приспешники Ада, а грех — добродетель, и они все её жаждали. Но не для этого сегодня встретились.