— Чтобы сбить с толку твоих охранников. Боюсь, после наших поцелуев они уже подписали мне смертный приговор.
Я недоуменно уставилась на Влада.
— За тобой все время присматривают, — пояснил кащ. — Унды, полевики, лесовики. И им очень не нравится, что мы общаемся. В общине мне передали послание от объединенного Совета магов с настоятельной просьбой оставить тебя в покое, — воздушник взял двумя руками мою ладонь. — А я не могу. И дело здесь не только в артефакте.
Я переплела свои пальцы с его. А он снова привлек меня к себе.
— Возле гор и больших городов сильный магический фон, — продолжил Влад. — Он сбивает духов с толку. Поэтому я и перенес тебя сюда — чтобы никто за нами не подглядывал.
— Они не забьют тревогу?
— Нет, — улыбнулся он. — Твои охранники забеспокоятся, если тебя больше суток не будет в поле их видимости.
— Откуда ты знаешь?
— Духи общаются с ветром, а ветер общается со мной.
Влад наклонился и мягко коснулся губами уголка моих губ.
— Я ждал тебя вчера весь день, — серьезно сказал он мне. — Едва удержался от того, чтобы, наплевав на все предупреждения совета магов и охранные заклинания Варвары, отправиться бродить вокруг Лихолесья. Меня тянет к тебе, как магнитом. Что ты делаешь со мной, Василиса?
А что ты делаешь со мной, Влад? Почему я еще одну ночь провела без сна, сидя у окна и глядя в небо? Я молча протянула руку, чтобы погладить его по щеке, но воздушник перехватил мою ладонь и снова сжал ее своей рукой.
— Мне нельзя даже приближаться к тебе, — он наклонился и поцеловал мои пальцы. — А внутри все горит. Каждую ночь вижу тебя во сне, целыми днями жду, когда ветер снова позовет меня к тебе. Я с ума схожу, Василиса…
Слова Влада отзывались в моем сердце дрожью. Я вдруг поймала себя на мысли, что хочу обнять его крепко-крепко, уткнуться носом в сильное плечо и держать так до тех пор, пока есть силы. Тот поцелуй между небом и землей словно прорубил брешь в плотине моего внутреннего равновесия, и теперь из нее фонтаном бьют странные, неправильные, но безумно сладкие чувства.
Что происходит, Влад? Неужели я тоже безумна?
Ни один мужчина не вызывал во мне такого бешеного восторга. Ни с кем из тех юношей, с которыми я встречалась в Элории, мне не хотелось дико целоваться у черта на куличках, позабыв обо всем и обо всех. Что со мной, Влад?..
— Над нами здорово пошутили высшие силы, — сказала я ему.
— Да, — серьезно кивнул он. — Только мне не смешно, Василиса. И я не знаю, что сделаю, если унды и драки изолируют тебя от меня.
— Давай сейчас не будем об этом думать, — тихо предложила я, снова пряча лицо на его груди. — От охранников мы сбежали, никто за нами не подсматривает, тревогу никто не поднимет. Давай просто побудем вместе?
— Сейчас это самая лучшая идея.
Влад приподнял двумя пальцами мой подбородок и жарко прижался губами к моим губам.
— Пойдем в город? — спросил, когда поцелуй завершился.
— Пойдем, — пробормотала я, пытаясь унять слабость, вызванную его лаской.
Воздушник снова подхватил меня на руки, и вместе с уже привычным плотным потоком воздуха полетел к стольному городу.
***
— … а потом он мне и говорит, мол, через две недели ему придется обратно в стольный город возвращаться — совсем скоро начнется учебный год, поэтому надо загодя планы поднять, учебники пересмотреть, на собрание какое-то сходить. Рассказывает он мне об этом, а у самого глаза печальные, как у того кота, что мы с тобой в Элории на помойке подобрали. А я ему, значит, отвечаю… Вась! Ты меня вообще слушаешь?
— А? — очнулась я. — Слушаю, конечно.
Елена тут же вперила в меня недоуменный взгляд.
— Чем ты в своих полях занималась? — поинтересовалась сестра. — Лицо у тебя такое мечтательное, будто ты там королевича повстречала. Или единорога.
Вот что ей ответить? Ведь после этих «полей» мне никакой королевич не нужен, а единорог — тем более.
Сегодня до самого вечера мы с Владом бродили по улицам и паркам Ладари — столицы нашего маленького государства. Пили вино, ели сладости, о чем-то говорили и целовались, целовались, целовались… Все события этого чудесного дня смешались в моей памяти в единый быстрый хоровод. Чувства, которые сначала меня испугали и озадачили, были окончательно отпущены на волю, и я полностью, безоговорочно позволила себе наслаждаться происходящим.
Ближе к сумеркам Влад перенес меня к развилке, на которой мы должны были встретиться с сестрой, и улетел восвояси. И вот теперь мы с Еленушкой шагаем домой, она мне оживленно о чем-то повествует, а у меня перед глазами стоят голубые очи, белоснежные волосы и сильные руки…
— Ваась! Ты уснула что ли?
— Извини. Что ты там рассказывала?
— Я там рассказывала, что Игнатушка мой через две недели в Ладарь уезжает. И что мне из-за этого тоскливо.
— О!.. Погоди! Это ты про сказочника своего толкуешь? Как-то быстро он стал ТВОИМ.
— Да много ли времени для этого надо? — мечтательно улыбнулась Елена. — Иногда и пары минут достаточно.
Уфф! Значит, я не одна такая, с чувствами бьющими через край. Прямо от души отлегло.
— А отчего же он так скоро уезжает?
— Занятия у него в университете начинаются.
— Так он студент?
— Он преподаватель.
Хм. А ведь я тоже скоро уезжаю, а Владу сказать об этом забыла.
— К чему все это тебе рассказываю, — продолжила сестра. — Я, Вась, теперь каждый день в деревню ходить буду. Чтобы ни одного денечка до самого его отъезда не упустить.
— И я с тобой, — тут же сказала я. — Мне в полях понравилось. Солнышко греет, вита струится, хоть ложкой ешь, да и матери спокойнее будет.
— Вот и хорошо, — обрадовалась моя двойняшка.
До самого дома Елена расписывала мне какой ее Игнатушка умный, красивый и работящий. Я слушала, в нужных местах кивала и поддакивала, а сама то и дело возвращалась мыслями к своей прогулке по Ладари.
На следующий день «к подружкам» мы отправились сразу после завтрака.
Стоило подойти к развилке, как оказалось, что нас там уже дожидаются — у самой дороги в нетерпении топтался широкоплечий загорелый парень вполне себе приятной наружности. Увидев Елену, он расплылся в широкой улыбке счастливого дурачка (это, к слову, нормально — все мужики на мою сестрицу так реагируют). Однако, увидев рядом с ней меня, вдруг как-то напрягся и улыбаться перестал. Это, впрочем, тоже нормально — я когда ленкиных хахалей вижу, грозной становлюсь и сердитой. Елена эту мою особенность знает, поэтому чмокнула меня в щеку и быстренько со своим Игнатушкой поскакала в сторону деревни.
Я же снова отошла от развилки подальше и подула в волшебный свисток. Через минуту мою талию уже обнимали нежные мужские руки.
— Здравствуй, моя красавица, — сказал Влад, прижимая к себе.
Я повернулась к нему лицом, и сразу же утонула в бездонных голубых глазах.
— Я принес тебе подарок, — улыбнулся воздушник, нежно поцеловав меня в губы. — Смотри.
Он протянул мне маленькую бархатную коробочку. Я открыла ее и восхищенно ахнула — внутри лежало небольшое белое блюдце с затейливой голубой каймой и маленький серебряный шарик — магическое средство связи.
— Это чтобы мы с тобой могли поговорить в любое время дня и ночи, — пояснил Влад.
— А оно будет работать в Лихолесье? — с сомнением спросила я.
— Теоретически должно. Это обычный переговорник, никаких особых чар на нем нет.
— У меня есть такой, — сказала я, рассматривая подарок со всех сторон. — Только он в Элории, в общежитии. Во время учебы я через него беседую с мамой.
— А теперь у тебя будет переговорник для разговоров со мной. Он тебе нравится?
— Очень, — я встала на цыпочки и чмокнула воздушника в губы. — Спасибо. Ты принес накопитель?