Соблазняй и властвуй!
Я очнулась от того, что кто-то орет на весь замок. И, судя по голосу, это был Артур. Где Артур повышает голос, волки откладывают кирпичи.
— Это страшное чудовище — угроза для Камелота! — ревел мой супруг, поднимая не только боевой дух, но и меня с кровати. Решительно свесив ноги и воинственно сопя, я встала и направилась в зал.
— Вот мне категорически интересно, чем оно угрожает Камелоту, мирно сидя в своем болотце на краю наших необъятных земель? Высунулось, поугрожало глазками и снова нырнуло, — послышался мерзкий смешок, а я уже видела ноги в дорогих черных сапогах, лихо закинутые на стол. — Папа, вы так орете, что чудовище уже все слышало на другом конце страны! Когда приблизимся, то будем орать еще громче, чтобы чудовище не догадалось о засаде. Эта тактика нас еще не подводила ни разу!
— Эта тварь — угроза всему сущему! — сурово ревел Артур, а рыцари внимали каждому его слову. — Угроза Камелоту! Угроза всему!
— Да максимум, что оно сделало — посмотрело задумчиво в сторону Камелота, — со смехом согласился Мордред, глядя на Ланцелота, уже примерившего обязанности короля. Плечи Ланцелота расправились, взгляд приобрел величие.
— Трусость нам чужда! Сегодня чудовище — там, на задворках страны, завтра — у нас здесь, под боком! — рычал Артур, а его глаза воинственно сверкали. Мне было искренне жаль мирное чудовище, которое еще не догадывалось о том, что угрожает нам со страшной силой.
— «Завтра» это ты загнул, папа. Тыщу лет и стертые в кровь ласты предшествуют тому, что под окнами нашего славного Камелота послышится вежливое «Здравствуйте!»! — рассмеялся Мордред, глядя на Артура, как на идиота.
— Мы обязаны спасти Камелот! Обязаны защитить его! — воинственно расхаживал Артур, а за ним по полу стелился синий плащ. Эскалибур в могучей руке пробегал искрами. — Битва на озере будет сложной, но мы одержим победу!
— Ну хоть искупаетесь, — ядовито заметил Мордред, зевая. — Не надо на меня так смотреть, Ланцелот. Стол круглый, попа скользкая…
Мерлин скромненько стоял в уголке, опираясь на посох, и с улыбкой смотрел на то, как Артур нарекает Ланцелота защитником Камелота на время своего отсутствия. Взгляд Мерлина скользнул по рыцарям, закатился при виде сложенных на стол ног, а потом упал на меня, да так, что чуть не набил шишку на самооценке.
— Артур! — пафосно бросилась я к мужу, а Артур сгреб меня медвежьей лапой. — Я прошу тебя, не уезжай… Прошу, не бросай меня!
— Долг зовет! — отрезал Артур, воинственно глядя на карту. — Гвиневра, любовь моя, я постараюсь вернуться, как можно быстрее и привезу тебе подарок!
Ага! У меня еще после того подарка впечатлений выше желудочной ватерлинии. Если дело так пойдет, то я с удовольствием приготовлю солянку, чтобы смотреть на прощание солянки в режиме реального времени нереальных мук. «Ты меня уважаешь?», — нежно спрошу я каждого. «Ложечка за Гавейна! Ложечка за Кея! Ложечка за Лоегрина! А за Мерлина — полкастрюли!», — я мысленно представляла себя образцовой женой. «Ешь быстрее, дорогой Ланцелот! А то добавки положу!».
— Не плачь, моя королева, — меня грубо погладили по голове, а сердце сжалось от жалости к величайшему из королей. — С тобой останется сэр Ланцелот. А мы отдохнем и отправимся в поход. Завтра мы уже выдвинемся! И вернемся с победой!
С вас победа — с меня обед! И попробуйте только притащить мне «подарочек»!
Ланцелот смотрел на меня с обожанием, явно что-то предвкушая, а я настороженно смотрела на черную фигуру, которая внимательно следит за нами. Бледное надменное лицо и яркие синие глаза в ореоле мягких черных локонов снова и снова невольно притягивали мой взгляд. У них с Артуром одинаковый профиль, одинаково очерчены губы. Неужели этого никто не замечает?
Меня смачно поцеловали на прощание, щекоча растительностью на лице, а я терпеливо ждала, когда поцелуй закончится. Я чувствовала теплые губы, понимая, что внутри меня шевелится огромная пустота. Нет ни радости, ни восторга влюбленности, ни счастья, ничего, кроме странного сожаления и какой-то щемящей душу жалости. Мне было стыдно, глядя на влюбленные глаза Артура, поэтому я отвела взгляд.
— Отдыхайте! Путь будет долгим! — вздохнул Артур, выпуская меня из объятий. Уставшие после турнира рыцари разбрелись по замку, а Артур с Мерлином остались за круглым столом обсуждать, выпроводив меня из зала.
Долгие и томительные минуты я лежала на кровати, прижимая к груди подушку и кусая губы. «Войска злого рыцаря Мордреда столкнулись с войсками короля Артура на реке Камлан. Отец и сын сошлись в смертельном поединке за корону Британии. Смертельно раненный Артур пронзил грудь своего предателя-сына мечом. Когда их нашли, они оба были уже мертвы…», — пронеслось в голове, а я вскочила, понимая, что задремала, а за окном уже слепящий сонные глаза день.
Я выбежала в главный зал с круглым столом, увидела слуг, которые сообщили, что рыцари выдвинулись на рассвете в поход, а потом опустилась в одно из кресел.
— О, любовь моя! — послышался сладкий голос Ланцелота, а я увидела, как он бросился ко мне и упал на колени. Доспехи на нем блестели, словно он чистил их всю ночь. — Я не в силах больше сдерживать свои чувства к вам, моя королева! Любовь ослепляет меня, не дает мне дышать, жить. Я — предатель. Я посмел полюбить вас с первого взгляда. Мир без вас кажется мне пустым, а жизнь бессмысленной! Вы можете покарать меня за чувство, которое я не в силах больше побороть… Искушение вашей красоты сильнее моей преданности моему королю!
— А что? Все уже уехали? — послышался мрачный и сонный голос, от которого сердце радостно забилось. В дверном проеме, ведущего в западный коридор стояло сонное и слегка взъерошенное чудовище. — Мне сказали, что выезжаем, как проснемся… И вот я проснулся! Готовый к подвигам и славе! Как они могли?
— Ты что здесь делаешь, трус? — произнес изумленный Ланцелот, поднимаясь с колена и явно не разделяя моей тайной радости. — Ты должен был сопровождать Артура и других рыцарей!
— А что я там не видел? — с ядовитой усмешкой заметил мятый Мордред, зевая и подтягиваясь. Белая рубаха была заправлена в черные штаны, волосы взъерошены, а взгляд синих глаз был сонно-равнодушным. — «О! Дракон!», — и мы с криками толпой скачем в сторону дракона. Это называется «засада»! «А! Дракон!», — мы толпой скачем обратно, удивляясь, как это дракон узнал о нас, ведь мы хотели напасть внезапно. Набрались мужества и по второму кругу, пока животинка не выдохнется. Эта тактика нас еще никогда не подводила. Был у нас тут паренек, который не умел скакать зигзагами…
Ланцелот злобно молчал, бросая нехороший взгляд в сторону свидетеля его любви.
— А еще знаем волшебное заклинание «Ме-е-е-ерлин!», — ослепительно смеялся Мордред, а потом сел на стол, глядя на посмурневшего Ланцелота. — Неправильно ты соблазняешь девушку, Ланцелот... Смотри и учись, пока ты жив…
Мордред встал с места, подошел ко мне, тряхнул черными локонами и посмотрел прямо в глаза. Мне показалось, или они затянулись какой-то странной, и томной, обволакивающей поволокой.
— Ты должен смотреть на девушку так, словно кроме нее в мире больше никого нет, — прошептал Мордред, а я тут же почувствовала себя очень любимой и единственной.
— Прекрати! — заорал Ланцелот, положив руку на меч.
— Я тот, кого ты будешь вспоминать спустя двадцать лет, стоя в тронном зале, — страстно и сладко шептал Мордред, не сводя с меня развратных глаз. — Ты возьмешь кубок с вином, а по твоему телу пробежит волна дрожи… Мой образ предстанет у тебя перед глазами, заставив на мгновенье забыть обо всем… В этот момент твои тонкие пальцы сожмут золотую ножку кубка, а ты тяжело вздохнешь и мысленно скажешь: «Да это просто тварь какая-то! Как вовремя я от него сбежала! Как хорошо, что у меня хватило мозгов!».
Так меня еще никто не пытался соблазнить! Ланцелот закипал от гнева, схватившись за рукоять меча.
— Ее величество, прекраснейшая из всех женщин, леди Гвиневра, никогда не посмотрит на такого труса, как ты! Ты — позор круглого стола! — гневно бросил Ланцелот, глядя на Мордреда, который лениво повернул к нему голову и поднял бровь. — Миледи, не слушайте его! Он недостоин вас! Этот мерзавец не прославился ни одним подвигом! А на моем счету больше ста подвигов!
— Я в этот момент обычно стою в сторонке и сожалею, что у нас нет запасного Ланцелота. — ядовито заметил Мордред, сощурив глаза.
— Леди Гвиневра! — с грохотом пал на колени Ланцелот, глядя на меня глазами предатнной собачки, которую добрые хозяева решили кастрировать поэтапно. — Как на счет прогулки? Я расскажу вам о своих подвигахо прекрасных девах, которые пытались меня обольстить, но я не поддался искушению, о чудовищах, с которыми героически сражался.
— Здравствуй, чудовище! Здравствуй, быстро бегающий Ланцелот! — я увидела на губах чудовищную улыбку.
— Многоуважаемый Ланцелот, — заметила я, чувствуя, как он пытается припасть к моей руке и облобызать ее. — А не пошли бы вы на… подвиг.
— Ага, и хлебушка по дороге купи. Вот тебе денежки, — Мордред бросил золотую монетку на стол. — Это твои копытные. Подкуешь коня на сдачу.
— Я не оставлю ее рядом с тобой, злодей! — пылко воскликнул Ланцелот, обнажая меч, пока я смотрела на знакомый профиль на монетах. — Я поклялся защищать мою королеву!
— С тонким расчетом на поступательные подвиги в чести прекрасной дамы? Ну-ну! — нежно заметил Мордред, глядя на лезвие меча, которое скользнуло по его груди. В тот момент, когда лезвие уперлось в рубашку, а на ней выступило алое пятно крови, я не выдержала.
— Прекратить! — рявкнула я, глядя на Ланцелота, который тут же упал на колени и протянул мне меч. — Я понимаю, что меня оставили на хозяйстве, но я не собираюсь выяснять на чьем!
— Моя королева, я просто хотел защитить вас! — горестно вздохнул рыцарь, тряся покаянной головой.
— Мне кажется, если в слове «защитить» сделать несколько несущественных ошибок, то получится слово «затащить», — заметил Мордред, а потом грустно посмотрел на меня. — Скучные вы… А давайте во что-нибудь сыграем? Например, в прятки? Ланцелот прячется по замку, а мы считаем … его идиотом?
— Я приказываю, чтобы ты тот час же отбыл из Камелота! — горделиво произнес Ланцелот. — Эй, слуги! Накрывайте на стол! Королева изволила трапезничать!
На меня смотрела та самая служанка, которая впервые провожала меня в покои. Он кротко опустила взгляд, смиренно склонив голову.
— Нет, ничего, милорды и миледи. Его Величество, когда отбыл в поход забрал с собой все припасы. Три телеги за ним поехало. И повара замка. Один, правда остался, но ничего нет. Ни корочки хлеба… — негромко заметила служанка.
Нормальный средневековый мужик! Все из дома вынес. Я понимаю, что это — средневековье, когда люди едят через раз, но чтобы так?
— Так закупить припасы! — крикнул Ланцелот. — Королева голодна! Да как вы смеете заставлять королеву голодать, как простую крестьянку! Живо купить все необходимое!
— Мы подчиняемся только приказу королевы! — спешно ответила служанка, снова опустив глаза. — Что прикажет королева?
— Купите припасы, приготовьте еду! — пожала плечами я, глядя на то, как служанка покорно удаляется. — На чем мы остановились?
— Ланцелот остановился в умственном развитии на словах: «Я люблю вас, дорогая! И от страсти к вам сгораю!», — небрежно бросил Мордред, снова зевая. — Он уже почти достал свой фитилек…
— Менестрель! — позвал Ланцелот, а к нам вышел какой-то мужик с лютней и учтиво поклонился. — Спой королеве балладу о моих подвигах!
Струны под тонкими узловатыми пальцами прозвенели, а менестрель затянул густым, певучим голосом: «Сказание о подвигах сэра Ланцелота Озерного, мужественного рыцаря круглого стола!». Менестрель перебирал струны, а я смотрела, как Ланцелот гордо вскидывает голову.
— Наш славный рыцарь Ланцелот, — пропел менестрель, делая паузу и мелодично перебирая струны.
— Когда не надо, — мрачно вставил Мордред, явно с наслаждением слушая балладу.
— Однажды по лесу скакал, — снова продолжил менестрель.
— И без коня, — вставил Мордред с гадкой улыбкой и посмотрел на Ланцелота, который нервно сглотнул. — Зато в кольчуге, рысь сменяя на галоп.
— Героически сражался, — упорно пел менестрель, а я позавидовала его терпению.
— Только с кем нам неизвестно, потому что тех драконов видел только он один, — продолжал Мордред, пока по красивому лицу Ланцелота пробежала нервная дрожь от стиснутых зубов.
— Два дракона наступали! — пропел менестрель, а я понимала, что чертовски нравится эта баллада.