— Дорогой Ланцелот, береги свою почку… зрения. Меня приучили с детства не показывать мужество и достоинство незнакомым людям, — насмешливо заметил Мордред, пока я представляла рыцаря, который бегает, кутаясь в плащ, а потом резко распахивает его перед лицом голодного дракона, который прищуривается и говорит, что видел мужество и побольше!
— Мерлин, старина, ты где пропал?— произнес Артур, не сводя глаз с Мерлина, пока я опасливо держала через ткань роскошного рукава подарок. — Уж думал, что не придешь! Или опять к зиме явишься!
— Артур, доблестные рыцари, — произнес Мерлин, тяжко опираясь на свой посох. — Беда! В безвестном озере в северных землях… Вот оно на карте! Появилось чудовище… Никто не знает, что оно такое…
— А почему именно нам выпала честь познакомиться с ним поближе? — послышался язвительный голос Мордреда под тихий стон сэра Кея. — Мы тут пока дружно болеем. У нас тут эпидемия идиотизма…
— Сэр Мордред! Вы все шутки шутите, а люди страдают! — изрек Мерлин, глядя на Артура. — Без Эскалибура его не победить! Только этот меч, способный уничтожить любую магию, убить любое чудовище, меч, раны от которого не заживают, способен положить конец страданиям простых людей.
— Хорошая мысль положить конец на страдания простых людей, — заметил Мордред, глядя на огрызок старой карты, в которую явно раньше заворачивали рыбу, а потом сплевывали семечки.
— Путь будет долгим и сложным! — продолжал Мерлин, а рыцари внимали ему. — Он займет несколько дней! Мы пройдем через леса и туманы!
— Ээээ! — простонал сэр Кей, который только очухался, а его оруженосец пытался разогнуть латы, чтобы стащить их со стонущего героя.
— Я срочно требую назвать озеро Лох Нес, потому как лохов снова понесло! — замети Мордред, а я поняла, что мне чего-то раньше не договаривали.
— Завтра нас ждет долгий путь! — постановил Мерлин, бросая на меня украдкой прищур. Что-то мне подсказывало, что разлуку я могу и не пережить!
— Не может быть! — жалобно взмолилась я, пуская сухую слезу. — Только не это! Артур! Не покидай меня! Это опасно! Умоляю! Останься! Пошли туда войско…
— Гвиневра! Я понимаю, но я должен! — гордо произнес Артур, а я почувствовала себя женой супермена. То плащ погладь, то стринги заштопай, а потом «дорогая, я тут мир спасал!». А ты смотришь на стринги ярлыком наружу и понимаешь, что местное зло завтра тебе пришлет открытку с благодарностью.
— Я оставляю в Камелоте …, — Артур прищурился и посмотрел на рыцарей. Мерлин положил руку на плечо Ланцелота. — Сэра Ланцелота! Он будет защищать и заботиться о моей возлюбленной супруге! Остальные отправятся со мной!
Ланцелот поклонился, а потом пополз ко мне, с явным желанием доказать, что преданней его может быть только он под прикрытием алкоголя.
Мне деликатно намекнули, что мне пора спать, а я деликатно удалилась в комнату, бросая на кровать подарок Мерлина. Глаз? Ну-ну… Что-то мне подсказывает, что лучше его спрятать и во что-нибудь завернуть. Я засунула всевидящее око Мерлина под матрас, а передо мной появился призрак, показывая пальцем на глазик. Значит, я не ошиблась. Я хотела выбросить его, но потом подумала, что раз здесь оставили Ланцелота, то прямая трансляция мне обеспечена, так что можно будет развлечь героев в дороге.
А ведь я действительно верила в то, что Артура нужно спасти. Мерлин сам послал меня сюда «спасать Артура», сделал Гвиневрой, после того, как предыдущая богиня сбежала. Теперь все становится на свои места. Артур погиб, Грааля Мерлин не увидел, поэтому и решил переиграть партию. Они с Вивьен смогли проникнуть на Авалон, видимо, пока не было богини. Я мысленно прокручивала тот разговор и понимала, что они очень спешат. Их что-то сильно пугало. Такие решения не принимаются в спешке… Если Мерлин не знает, что я — богиня судьбы, значит, это был просто подарок самому себе из будущего.
И все-таки что-то мне подсказывало, что выглядело это примерно так:
— Здравствуй, тварь!
— Здравствуй, быстро бегающий Мерлин!
Не могу понять, что могло напугать Мерлина, раз он все это делал в такой спешке?
За окном темнело, а я не могла уснуть, чувствуя тревогу. Перед глазами было лицо Артура. Я не хочу, чтобы он погиб. Честно, не хочу… И сделаю все, чтобы его спасти. Он — не герой моего романа, но почему-то мне его искренне жаль.
Я долго вертелась на подушке, обдумывая ситуацию и так, и эдак, а потом зевнула и уснула. Оказавшись в знакомых божественных покоях, я пополза в ванную, искренне считая, что там лучше думается. Ситуация неприятна, но не критичная. Сбросив платье возле зеркала, сняв туфли я присела на бортик, опасливо проверяя ногой наличие чьей-то руки. Нет, никого не было, поэтому я со стоном блаженства опустилась в горячую воду.
И тут я услышала голос. Высунувшись из ванной и чувствуя, как по мне стекает вода на пол, я увидела, как зеркало вспыхнуло, а передо мной появилось изображение какого-то темноволосого рыцаря при полном параде. Я даже слегка смутилась своей наготы, а потом выдохнула с облегчением, поскольку он меня не видит.
— О, судьба, молю тебя! Пошли мне знак! Тристан просит тебя о милости! У меня есть две Изольды…
Какой предусмотрительный мужик! Шансы, что в порыве чувств он ошибется именем только что упали до нуля. А если у него еще кошку зовут Изольдой и кобылу, тот тут вообще несгораемая контора.
— Есть Изольда Златокудрая… Я выдал ее замуж за своего дядю. Как бы она мне предлагала сбежать с ней, но я как то… Нет, она как женщина — прекрасна… У нее такие роскошные золотые волосы, которых нет ни у кого! Но есть еще одна Изольда. Изольда Белоручка! Я на ней собираюсь жениться. Она красавица! Кожа белоснежная, как мрамор… И вот я сижу и думаю, как мне поступить. Я как бы и Златокудрую люблю, и Белоручку. Когда я со Златокудрой, я скучаю по Белоручке и наоборот.
— Выбирай сердцем, но которая не замужем, — мрачно заметила я, глядя как лицо Тристана прояснилось вместе с ситуацией. Даже смотреть не буду его судьбу.
Я вернулась в ванну, окунулась в нее, чувствуя, что две дамы явно не догадываются о существовании друг друга. Может, оно и к лучшему.
Стоило мне только закрыть глаза, как снова зеркало заорало:
— Богиня! Я так не могу! В постели они обе хороши! Но вот как представлю, что женюсь на одной или украду другую, то… — у Тристана был явный словесный дристан. Он в красках описывал постель, сравнивая каждую. — Знаете, то, что умеет Белоручка, Златокудрая не умеет. Я ей говорил, что в этом такого? А она ни в какую! Но зато Златокудрая умеет …
— Послушай, Тристан! — не выдержала я, чувствуя, как плиты холодят мокрые ноги. — Выбирай Златокудрую!
— Это почему? — удивился Тристан, глядя на меня круглыми глазами.
— Богиня! Я так не могу! В постели они обе хороши! Но вот как представлю, что женюсь на одной или украду другую, то… — у Тристана был явный словесный дристан. Он в красках описывал постель, сравнивая каждую. — Знаете, то, что умеет Белоручка, Златокудрая не умеет. Я ей говорил, что в этом такого? А она ни в какую! Но зато Златокудрая в какую спокойно!
— Послушай, Тристан! — не выдержала я, чувствуя, как плиты холодят мокрые ноги. — Выбирай Златокудрую!
— Это почему? — удивился Тристан, глядя на меня круглыми глазами.
— Ты про нее чаще рассказываешь! И вообще подумай, что тебе важно в женщине? Какие качества ты ценишь превыше всего? — я терпеливо объясняла, что выбор основывается на потребностях, а Тристан кивал, соглашаясь со мной по каждому пункту.
Зеркало почернело, а я поплелась в ванну, опускаясь в теплую воду и задумчиво оттирая с пятки налипшую грязь бытия. Стоило мне только пригреться, как меня снова позвал голос Тристана. Я стиснула зубы, выбираясь на сушу и шлепая ногами в комнату.
— Простите богиня, я совсем запутался! — на меня смотрели страдальческие глаза Тристана. — Так кого мне выбрать? Просто я решил обратиться к вам, чтобы вы мне точно сказали, кого выбирать… Я как бы обеих люблю…
Я закатила глаза, мысленно сообщая двум Изольдам, чтобы они бросили Тристана. Он зачем-то рассказывал мне о том, как слоняясь в поисках подвигов встретил Изольду Златокудрую, которую тут же сосватал дяде Марку, который был королем. Король женился на ней, а Тристан предавался подвигам и утехам с молодой женой своего дяди, пока дядя не застукал. После долгих разбирательств Тристан отбыл за море, где встретил еще одну Изольду, но там номер не прокатил. Дядя был уже женат и гарем не планировал. Да и родители у Изольды Белоручки оказались настойчивыми, а ему вообще не хочется жениться, не смотря на то, что повод уже был. И теперь он мечется между двумя красавицами, организовав прямой рейс туда-обратно. У дяди отлегло, а родителям невесты он честно говорит, что к родственникам.
— Кого мне выбрать? — жалобно спросил Тристан, наматывая своей непосредственностью мои нервы на кулак, который я бы посоветовала ему в качестве лучшего решения проблемы на месте двух Изольд.
— Никого! — выдала я, теряя терпение и остатки совести. Тристан обещал обдумать ответ, а я успокоилась, снова забираясь в ванну и чувствуя, что сейчас схожу к нему и придушу своими руками.
— Богиня! — послышался жалобный голос рыцаря прямой извилины, а я молчаливо взвыла, чувствуя, что прямо сейчас так и сделаю. Я распахнула дверь, готовясь к удушению, как вдруг оторопела, увидев фигуру в черном плаще, стоящую возле зеркала. Дверь в ванну захлопнулась по движению его руки.
— Простите, богиня, но я все еще сомневаюсь, — послышался грустный голос Тристана. — Ну и что, что я пообещал каждой? Думаю, что можно съехать с женитьбы… Тем более, что какая разница, какого цвета подстилка? Все бабы одинаковые! Ну и что, что я обесчестил обеих? Я ведь никому ничего не должен?
Фигура повернула капюшон, пока я утешала себя мыслью о том, что он ранее видел голую девушку, хотя бы на картинке и ему уже исполнилось восемнадцать.
— Не можешь определиться? — недружелюбным голосом произнесла фигура. — Сейчас помогу.
Рука в перчатке легла на зеркало, а я видела, как Тристан отползает подальше, от фигуры, которая решительно шагнула в его покои. Она стащила его за волосы и бросила на пол, а потом вытерла об него сапоги, возвращаясь обратно в комнату, пока я пыталась одеться.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — послышала я холодный голос, от которого мне стало не по себе.
— А что это мы тут забыли? — произнесла я, понимая, что мне без разницы, кого душить. — У меня тут что? Проходной двор? Так, многоуважаемая магическая сучность, либо вы сейчас же сознаетесь, кто вы, либо мне придется вам угрожать!
— Неплохие угрозы. Особенно левая, — холодно заметил очень недружелюбный голос, что-то высматривая в хитросплетении золотых ветвей, переплетающихся в зеркале, пока я экстренно одевалась и вооружалась стулом. Хватит с меня экскурсий в прошлое! Не хватало, чтобы в новой реальности я проснулась Ланцелотом или каким-нибудь Гавейном!
— Убери руки от зеркала! — решительно заметила я, видя, что меня решительно игнорируют. Ничего, я сейчас слегка пококетничаю, а стул мне в этом поможет.
Я замахнулась стулом, видя, что моим предупреждениям не вняли, а через мгновенье стул разбили вдребезги мечом.
— Я достаточно тонко намекаю? — заметила я, беря в руки палку. — Я сказала — не трогай зеркало! Это — мое зеркало!
Мою палку отбили, осторожно ловя меня на подлете к полу. Я почувствовала рывок и руку, лежащую на моей шее, словно раздумывая, придушить меня или оставить в живых. Если в этот момент где-то и скакал рыцарь освободитель на белом коне, то явно не про мою душу, потому как капюшон приближался, а через мгновенье мои губы раздвинул жаркий, настойчивый и глубокий поцелуй, от которого я слегка опешила. Такие поцелуи детям не показывают исключительно потому, что малыши не должны знать, что предшествовало их появлению на свет. Земля уходила из-под ног в неизвестном направлении, Я пыталась стянуть капюшон, но меня прижали к стене, перехватив мои руки. Складывалось впечатление, что мужик вернулся из долгого похода, где из женщин были только воспоминания у костра.
Мою благодарность за поцелуй трудно было измерить словами, поэтому я всячески попыталась выразить ее в грубой пинательной форме.
Мою благодарность за поцелуй трудно было измерить словами, поэтому я всячески попыталась выразить ее в грубой пинательной форме.
— У меня на этот храм больше прав, чем у тебя, — шепотом заметил голос. Так! Мне срочно нужен средневековый специалист по дележу недвижимости с бесплатными консультациями. Но что-то мне подсказывает, что в средневековье юристом считается тот, у кого есть меч!
Под натиском я почувствовала, как слабею, оседая на пол, но честно пытаясь уползти. Происходит что-то странное, но я не могу понять что. Такое ощущение, словно из груди вырывается и высвобождается какая-то сила, встречаясь с точно такой же и сплетаясь воедино. Как будто до этого ты была всего лишь половинкой чего-то целого, величественного и смертоносного. Комната наполнялась странным светом, а из груди рвался поток силы, окутывая меня и приподнимая с пола, а потом я опустилась вниз, видя угасающим от слабости взглядом всполохи и вспышки в комнате.
Меня подняли на руки, а потом опустили в кресло, накрывая одеялом, погладив по щеке перчаткой, словно стирая невидимые слезы. Меня гладили, а я чувствовала, как засыпаю, проваливаясь в глубокую темноту.
— Это то, чего больше всего на свете, — слышала я шепот. — Боится наш старый, добрый волшебник. Отдыхай... хм... богиня...
Глава десятая.