Я повела плечом. Он все еще не отпускал меня.
— Кто знает, где-то в Африке или в Индии.
— Он там работает?
— Нет. Мы были молодыми. Сергей, как ветер, всегда хотел быть свободным, наслаждаться и жить исключительно сегодняшним днем. Он и не скрывал от меня.
Сишати что-то прошипел, только я не поняла сердито или раздраженно.
— Давно Паша его видел? — ого! Он назвал мой репейничек по имени! Не "низший".
— Он его еще пока не видел.
Капитан снова что-то зашипел.
— Ты успокоилась?
Я кивнула.
— Утром разреши Кагараши дать мальчику таблетку.
Я снова кивнула. Он снял мои руки со своей талии. Совсем не заметила, что обнимаю. Поднялся и неслышно ушел. Только на груди темнело влажное пятно от моих слез. Я прерывисто вздохнула и потрепала Адольфа между ушей.
7. Влюбленная землянка
Кое-как вскарабкалась на кровать рядом с сыном и нарашекой, закрыла глаза и постаралась задремать. Ночь я дергалась, просыпаясь от каждого лишнего шороха или причмокивания. В итоге к восьми утра (по моим часам) вымоталась окончательно, ворочаясь с боку на бок. Желание встать и размяться пересилило желание спать, поэтому я тихо поднялась, стараясь не разбудить ребеночка, перешагнула через убитую сном тушку пса и отправилась в закуток с душем. Вчера разглядеть и разобраться с инопланетной ванной не было ни сил, ни времени. Сейчас горячая вода оказалась бы не лишней. Зайдя внутрь и оглядевшись, я пришла к неутешительному выводу, что гуманоиды вообще не загоняются по поводу ванн, джакузи и тому подобного, по крайней мере на этом корабле точно. Система проста, как три копейки. Встаешь на пол, сверху вода льется, прям как в дождик. Спасибо, хоть регулировать горячую холодную можно. Правда, пока я разобралась как это делается дважды обожглась и единожды окатилась ледяной водой.
Я нажала на прозрачной панели в стене белое пятнышко, вода перестала литься и передо мной встала новая проблема. Как гуманоиды сушатся? Покрутилась на месте. Ничего подходящего не нашла. Вспомнила о своих вещах в машине и о своем мягком розовом махровом полотенце с полоумной белочкой из "Ледникового периода". Приняла решение.
Поверх мокрого тела натянула джинсы, свою белую майку, правда она тут же промокла, впитав воду, но да ладно, до машины немного. Влетела в кеды, посмотрела Пашку, открыла дверь, воровато огляделась, проверяя нет ли кого вокруг. Вид все-таки у землянки не очень приличный, как у официантки в дешевом баре после игры "облей девочку". Бегом добежала до грузового отсека, проскользнула внутрь и опять врезалась в уже ставшие такими родными моим глазам бледные губы. Отпрыгнула и испуганно уставилась на капитана. Он зашипел, потом тряхнул недовольно головой.
— Ты что тут делаешь? — при этом взгляд его маячил несколько ниже моего подбородка. Я покраснела и скрестила руки на груди.
— Там душ, а полотенца нет, и я сюда пошла, — я нахмурилась, надеясь, что он понял.
Понял, усмехнулся.
— Низшая, там… как это назвать по-вашему… сушилка. Бери вещи. Я покажу.
Я судорожно кивнула и скользнула мимо, краем глаза зацепив его обжигающий взгляд, брошенный на мое тело. Интересно, а сколько они уже в космосе тут без своих гуманоидных женщин болтаются? В частности вот этот капитан. А еще, интересно, мы во всех смыслах с ним совместимы или… Я сердито одернула себя. Нашла о чем думать! О сыне думать надо! И чуть-чуть об Адольфе. Все-таки привязалась… Екарный бабай! Ну почему давешний Колян не выглядел так же как этот капитан? Подстава, блин.
Открыла багажник, вытащила оттуда рюкзак и увесистую спортивную сумку с нашими вещами. Они тут же с поразительной легкостью перекочевали на плечи Сишати. Я растерялась. После стольких лет самостоятельного перемещения всех тяжелых предметов и одиноких срывов на истерику по ночам пока сын спит, вдруг появляется вот он и… Я не знала как себя повести, что подумать, и тем более что сказать.
Причина моей растерянности меж тем спокойно шла к выходу легкой, по-кошачьи мягкой походкой. Я побежала следом. В каюте он тихо положил сумки возле кровати, прошел в ванную.
— Подойди ближе.
Я послушно приблизилась. Он указал еле заметное зеленое пятно на все той же панели, с которой я экспериментировала, пока принимала душ. Прикоснулся, из пола поднялась волна теплого воздуха, разметав мои волосы. Сишати повернулся и вопросительно взглянул на меня. Я кивнула головой. Да, поняла Вас, капитан. Он еле заметно улыбнулся, но не ушел, продолжая изучать мое лицо. Я не могла оторваться от этого взгляда. Ветер забросил прядь волос мне на нос, закрыв обзор. Я кончиками пальцев отодвинула их. В ночных глазах появилось странное выражение, вместившее в себе нежность, страсть, покровительство и немного властности. Ни один мужчина раньше так на меня не смотрел. Я тонула, терялась в этом взгляде. Сердце в груди забилось быстрее. Глубоко и часто задышала. В памяти отчетливо всплыли прикосновения сильных рук накануне и запах, такой притягивающий, неповторимый.
Майка на груди начала медленно высыхать. Я вдруг осознала, что никогда никого не хотела, как вот сейчас хочу его. Голова закружилась, по спине побежали мурашки, низ живота затопило горячей патокой. Он понимающе усмехнулся и… вышел. Я зажмурилась, треснула себя кулаком по колену.
— Дура! Дура! — одними губами беззвучно шептала я. — Полная дура!
— Ма-ам! — позвал с кровати ребенок.
Я выпрямилась по стойке смирно.
— Да, мой хороший?
— Ты чего там делаешь?
— Моюсь.
— От нас капитан сейчас вышел?
— Да, милый, он вещи принес.
— Вещ-щи плинес-с, — пропела Машка.
— Какие?
— Хахие?
— Наши.
— Наш-ши.
Это уже походило на какое-то шипящее эхо.
— Правда Маша здоровская?
— Плафта Маш-ша толофская?
— Правда, малыш, — я оттянула майку, чтоб она окончательно высохла и можно было выйти в комнату, выудить из сумки смену.
— Плафта, малыш-ш.
Дольф как-то натянуто тоненько гавкнул. Нарашека повторила и этот звук, чем наверняка повергла пса в ужас. К счастью, я этого не видела.
— Дольф, ну посмотри какая она хорошая, — по комнате прошелся грохот.
— Она холош-шая.
— Дольф, иди сюда. Она же ласковая. И ты ей нравишься! — собачий писк возвестил, что чувство не взаимно.
— Ты ей нлафишьс-ся.
— Дольф, ты не поместишься туда!
— Тольф-ф, ты не пометишьс-ся тута.
Я решила прервать радиопостановку, пока сынка не наградил собак сердечным приступом. Кто его откачивать будет? Не думаю, что тощий длинный врач станет суетиться. Последний, легок на помине, появился на пороге каюты одновременно с моим выходом из душевой. У них тут стучаться не принято?
Без лишних слов Кагараши протопал ко мне, сунул под нос воду, таблетку и командно гаркнул:
— Ты дать низший есть!
— Хау, бледнолицый вождь! — в том же тоне ответила я.
Он сурово нахмурился.
— Да поняла, я поняла!
Врач кивнул, развернулся на сто восемьдесят и вышел.
— Это мне?
— Да, малыш.