Спустя полчаса мы все расселись по арендованным здесь автомобилям, и, выехав на утреннее шоссе, которое ещё не было загружено дневным потоком машин, на предельно допустимой скорости в черте города направились в Ватикан. Подъехав к дворцу Ларетан и дождавшись времени, когда двери музея открывались для посетителей, мы воодушевлённо вошли в залы выставочного комплекса. Переходя из зала в зал, делая вид праздно шатающихся посетителей, мы искали нужное нам ожерелье. И спустя полчаса мы его нашли. Оно было под стеклянным куполом в центре одного из залов. Казалось бы — протянуть руку и забрать нужную вещь не составляло труда. Но зная, что современные технологии охранных систем шагнули далеко вперёд возможностям желающих украсть музейные ценности, опрометчиво действовать не стоило. Внимательно оглядевшись вокруг, запоминая расположение камер наблюдений, мы стали направляться к выходу.
Отойдя на безопасное расстояние от прохожих, мы стали обсуждать план действий похищения нужного нам музейного экспоната.
— Под ожерельем находиться АЛДЭР, — сказал Джаспер.
— Что это? — спросил Карлайл. Все с удивлением смотрели на Джаспеа, ожидая объяснений данному слову.
— АЛДЭР — это извещатель, предназначенный для охраны музейных экспонатов, находящихся в открытом хранении. Извещатель конструктивно выполнен в виде подставки для охраняемого экспоната. Вы заметили красивую подставку под ожерельем? Так вот это и есть АЛДЭР, стилизованной под интерьер выставки. Датчик регистрирует изменение веса и ударные воздействия, оказываемые на экспонат. Так что не так всё просто, как выглядит. Нам стоит подыскать вещь, которая по весу не будет отличаться от веса ожерелья. Этим мы не дадим возможности сработать сигнализации, и подмена будет замечена лишь утром. А нам даст возможность беспрепятственно и без лишней шумихи покинуть Италию. Нам стоит подождать, когда закончится время посещения выставки. Ночью похищение ожерелья будет менее проблематичным. Так что сегодня ночью мы можем осуществить план действий.
В Джаспере проснулся великий стратег и его ценные советы не были не замеченными.
Все его слова буквально ловились на лету и тут же трансформировались в план действий.
Наконец, все облегчённо вздохнули. Напряжение, которое испытывала семья ближайшие пару суток, сказалось даже на вампирской выдержке. В буклете, который раздавали перед входом во дворец, мы нашли данные ожерелья. Там был указан даже нужный нам вес, что немного облегчило нашу задачу. Все мы вернулись в отель, по пути заехав в ювелирный магазин и выбрав нужного веса золотое колье. Для данной ситуации стоимость и деньги роли не имели. Вещи были собраны, и мы могли покинуть Италию сразу же после ограбления музея, не оставляя после себя ни единого следа.
Ближе к полуночи мы опять мчались в Ватикан к дворцу Ларетан. Но, не доезжая и половины пути, Элис внезапно вскрикнула. Её потемневший и опустевший взгляд говорил о том, что она видит что-то не очень приятное. Дождавшись, когда она придёт в себя, все стали ожидать объяснений. А я уже видел то, что другие только собирались услышать.
За ожерельем в эту ночь должны были прийти не только мы. Перед моими глазами нужную мне реликвию забирали Джейн с Алеком. Вот как, оказывается, ожерелье должно было попасть к Аро. Нам нужно было торопиться. На предельно возможной для машины скорости мы мчались к музею. Спустя пол часа, затормозив в паре кварталов от дворца, мы вышли из машины и понеслись со всей скоростью к музею. Мы были похожи на ночных призраков в тёмной одежде. Приблизившись к месту будущего преступления, я всех остановил.
— Пойду я один. Не стоит всем нам нарушать спокойствие музея. Элис, дай мне подмену, — я протянул руку к колье, которому суждено было заменить музейную ценность. — Ждите меня здесь.
С этими словами я взлетел на крышу дворца, чтобы с неё через окно второго этажа пробраться в нужный мне зал. Найдя это окно, я острым, как алмазное лезвие, ногтем вырезал в стекле проём. Это дало мне возможность совершенно тихо, без лишнего звона стекла пробраться в зал музея. Перед моим взглядом предстало проклятое ожерелье. В свете ночных ламп его рубины светились, подобно глазам самого дьявола. Я невольно залюбовался этим адским сверканием.
Но тут в мои мысли ворвались крики Элис: «Эдвард, поторопись, к музею приближаются Джейн и Алек. Они появятся в зале через пару минут. Делай своё дело и быстро уходи оттуда».
Я с максимальной вампирской скоростью, даже камеры не могли увидеть моих действий, поднял стеклянный колпак и заменил ожерелье на колье. Спустя мгновение я исчезал в проёме окна и уже на крыше перевёл дух. У меня всё получилось! Прислушавшись и не услышав звона сигнализации, я улыбнулся. Всё прошло так, как надо, а теперь надо было уходить отсюда.
Спустившись с крыши и подбежав к ожидающей меня семье, которая встретила меня тихими радостными возгласами, мы направились к машине. Уже заворачивая за угол одного из домов, который находился в непосредственной близости дворцовой площади, мы увидели приближающиеся две человеческие фигуры к входу дворца. Это были Алек и Джейн. Не искушая судьбу, мы ещё быстрее помчались к машинам. Билеты на самый ранний рейс, который домчит нас домой, были уже куплены и лежали у нас в сумке. Так что, прибыв в аэропорт и без всяких происшествий пройдя регистрацию и посадку на самолёт, мы наконец-то расслабились. Было принято решение ехать в Форкс и отправлять меня с того самого места, с которого я был отправлен в другом месте и времени.
Наконец, ступив ногами на землю Америки и сев в оставленные нами на близлежащей парковке наши автомобили, мы с нетерпением рванули в сторону Форкса. За окнами мелькал привычный зелёный пейзаж. И чем ближе мы подъезжали к дому, тем выше у меня поднималось настроение. Я был весь в надежде, что исправлю все свои ошибки. Теперь я уж точно сделаю всё, как надо.
Подъехав к нашему дому, мы, выйдя все из машин, направились в комнату, из которой я совершил свой временной бросок в прошлое. Все с замиранием сердца ждали дальнейших моих действий. Выставив нужные мне дату и время, я, взглянув в глаза всем, которые даже в этом мире меня поддержали, сказал:
— Что бы ни случилось, каким бы следующим поворотом не обернулось для меня возвращение назад в своё время, прошу вас! Не используйте ожерелье в своих целях, какими бы благородными они не были. Это опасно! Вы сами видите, что вышло в моём случае.
Я ещё хотел что-то сказать, но уже начал исчезать. На меня смотрели растворяющиеся в пространстве и времени удивлённые лица родных и близких людей. Спустя миг перед моими глазами стал проявляться мир Чикаго начала двадцатого века. Конные экипажи и люди в старинных одеждах, улицы, вымощенные брусчаткой, а не с брутальным асфальтовым покрытием — всё это указывало на то, что перемещение во времени прошло удачно. Лишь только удивлённый взгляд мальчика пяти лет говорил о том, что всё же кое-кто увидел моё «внезапное появление» в этом времени. Приложив палец к губам и заговорщицки подмигнув нежелательному свидетелю, я быстрым шагом направился к своему родительскому дому. Действовать надо было быстро, ведь времени на исправление ошибок отводилось не так уж и много. По моим подсчётам, в тот раз это заняло около получаса.
Приближаясь к родительскому дому, я замедлил шаг. Примерно в это же время здесь находился я, который клал письмо в почтовый ящик, и встреча с самим с собой могла обернуться ещё чем-нибудь из ряда вон выходящим. Поэтому, остановившись за углом дома, я стал ожидать, когда я же выйду из дома и удалюсь на безопасное мне расстояние.
Через пару минут я действительно вышел из дома и направился в конец улицы. Дождавшись удобного момента, я добрался до почтового ящика и, взломав его крышку, извлёк свое письмо на свет. Времени оставалось около десяти минут. Я обвёл взглядом свой отчий дом. Кто знает, может мне придётся возвращаться сюда ещё не один раз? А может, я сюда больше уже никогда не вернусь?
Мне ужасно захотелось подняться в свою комнату, и, не преодолев этого искушения, я стал подниматься по лестнице на второй этаж. Зайдя в свою комнату, я стал осматривать свою скромно обстановку, дотрагиваясь до всех своих личных вещей, которые стояли на письменном столе. Внезапно внизу хлопнула дверь. Моя дрогнувшая рука опрокинула стеклянную статуэтку, которая стала приближаться к деревянному полу, грозя через мгновение разбиться и наделать шуму. Я бы успел подхватить её у самого пола, но приближающиеся шаги к двери моей комнаты заставили отвлечься меня. В тот же миг звон стекла остановил подходящего к двери. Теперь шаги были медленными и неуверенными. В тот же миг я почувствовал, как у меня всё поплыло перед глазами. Спасён! Я начинал возвращаться.
Окинув прощальным взглядом комнату, я заметил, что около ножки стола лежит какой-то кусок бумаги. Его не было до моего появления здесь, очевидно, он выпал из моего кармана. Письмо было у меня в руках, и что оставалось на полу, я не имел понятия. Пытаясь успеть поднять вещь не из этого времени, я бросился в последнем рывке к клочку бумаги, но в самый последний момент она исчезла из-под моего кругозора, а перед моими глазами уже проявлялась привычная мне обстановка моего дома в Форксе.
Глава 2. Испорченные жизни
POV Эдвард.
Когда предметы вокруг окончательно приобрели четкие границы, я вздохнул спокойно: в моей комнате было все по-старому, все, как в том настоящем, когда я впервые воспользовался ожерельем, чтобы спасти Беллу.
Белла! Как она?
Нервы сжались в тугой комок, когда я вылетел из комнаты. Застыв на лестнице, я обвел взглядом гостиную. Картина была знакомой: Джаспер и Эммет увлеченно следили за бейсбольным матчем, Элис коротала время в интернете, Карлайл листал свои рабочие журналы, а Эсми возилась с какой-то статуэткой. Из гаража можно было услышать мурлыканье Розали — она, как обычно, ковырялась в машинах.
Все было до жути банально и спокойно, но не было лишь ее одной — моей Беллы.
Ведь по моим расчетам сейчас Белла должна была быть тут, в этом доме, посреди этой гостиной на операционном столе, умирающая от монстра, что поселил в ней я, и от упрямой слепой любви к этому плоду.
Я вернулся в комнату, чтобы никто не заметил моего состояния. Тотчас же я вспомнил про тот листок, что случайно оставил в прошлом, в своем доме в Чикаго.
Машинально засунув руки в карманы, я вытащил ворох различных бумажек. Среди них были телефоны всех в настоящем, чтобы я мог связаться с семьей в случае чего.
Но не было одной вещи, самой дорогой — фотографии Беллы, с которой я никогда не расставался. Я обронил ее в прошлом.
И тут, словно по мановению волшебной палочки, я все вспомнил. Я вспомнил, как случайно нашел фотографию Беллы в доме, как влюбился в волшебную девушку с бездонными карими глазами и как одержимо пытался найти ее, даже после обращения в вампира. Я нашел ее в Форксе спустя столетие и
больше никогда не отпускал от себя.
Теплые руки выдернули меня из воспоминаний. Белла обняла меня и, улыбаясь, заглянула мне в глаза. Непривычная золотая радужка любимых глаз пронзила меня током. Она была моей, моей любимой, моей женой, вампиром.
— Я навещала Чарли, он передавал тебе привет! — щебетала Белла, устраиваясь у меня на коленях.
Она улыбалась, ее глаза лучились счастьем, и она была прекрасней всех. Точеная фигурка античных богинь, идеальная фарфоровая кожа… А в памяти то и дело всплывали видения тех ужасных синяков на раздувшемся животе, слабые кулачки, сжимающие от приступов боли и слабая улыбка на бескровных губах как попытка скрыть свои страдания…
Я припал к ее губам, сжал сильнее в объятиях, не боясь причинить вреда ее организму. Все было в прошлом: страдания, боль… Памятник из светлого мрамора на усыпанной цветами могиле… Все нужно забыть, как страшный сон и никогда к этому не возвращаться. Пусть остается так, как есть сейчас.
— Белла, то ожерелье, что Аро подарил на свадьбу, где оно?
Белла растерянно отстранилась и внимательно посмотрела мне в глаза.
— В чем дело, Эдвард, ты сегодня какой-то странный. Зачем тебе то ожерелье? — в ее голосе зазвучали нотки волнения.
— Я все объясню, любимая, только дай мне его.
Нужно было уничтожить или спрятать его. Белла с неохотой поднялась и подошла к гардеробной, откуда с самой верхней полки выудила старинную шкатулку, ту самую, в чем хранилось проклятое ожерелье.
Когда я убедился, что это то самое украшение, я решил поговорить со всеми и решить, что мы будем делать с этой ужасной вещью.
Мы спустились вниз, и я пригласил всю семью собраться за столом. Поставив шкатулку в центр стола, я начал свой рассказ с того момента, как впервые вернулся в прошлое.
Лица родных сменялись ужасом и удивлением, когда я говорил об их непрожитых жизнях. Не раз в их голове проскальзывала мысль о моем безумии, но они верили мне и с опасением поглядывали на сверкающие рубины в центре стола.
Когда я закончил свое повествование, в воздухе воцарилась мертвая тишина. Я слышал мысли каждого из моей семьи, кроме Беллы. Джаспер, Эммет, Элис и Карлайл поражались проклятому украшению как вообще существующему предмету в нашей реальности. Розали с благоговением начинала верить, что можно вернуть время вспять. Лишь Эсми правильно относилась к этой вещице — ее ужасала сила и возможные последствия каких-либо действий с ожерельем.
— Эдвард, — нарушила тишину Белла. — Скажи, почему ты решил воспользоваться ей и вернуться в прошлое. Чего ты хотел избежать?
Как я мог сказать любимой о том, что она умирала? И причиной тому была моя слабая воля и совершенная безответственность…
— Эдвард! — воскликнула Элис, соскочила с своего места и нахмурилась. — Ты собираешься солгать. Отвечай правильно!
— Белла умирала и я не мог допустить этого, — я сжал ладошку любимой.
— От чего? — едва слышно выдохнула Белла.
— Будучи человеком ты забеременела в наш медовый месяц, и плод буквально разрывал тебя на части, — спокойно ответил я и тут же пожалел, как только в мое сознание ворвались вопли Розали.
Эсми ахнула, а Розали уставилась на меня почерневшими глазами. Ее взгляд метал молнии, а в голове творился хаос. Ее эмоции от всего услышанного были ясны: она возненавидела меня. И лишь крохотные остатки разума позволяли ей сдерживать нескончаемый поток брани, готовый вот-вот обрушиться на меня.
Я тут же забыл о Розали, когда почувствовала, что ладонь Беллы освобождается из моей. Она аккуратно положила руку на свой живот.
— У нас мог был быть ребенок, Эдвард? — Белла сжала ладонь в кулак и уставилась на полированную поверхность стола немигающим взглядом.
У меня зашевелились волосы на затылке — я почувствовал через Джаспера ее боль.
— Кретин!! Бестолковый эгоист, что ты наделал!! — взорвалась Розали и вскочила на ноги. Ее стул отлетел к стене и разлетелся на мелкие щепки. — Ты мог бы хоть раз думать не только о себе, следовать не только своим целям и желаниям?!
Розали кричала, а Эммет и Эсми пытались ее усмирить. Элис схватилась за голову, будущее и прошлое смешались в ее голове и теперь она не могла сосредоточиться. Джас пытался выровнять зашкалившие эмоции, а Карлайл просто взял за руку Беллу.