— Я помню, ты говорила о своих проблемах, — с мягкой улыбкой сказал Анградэ, поднимаясь и разрывая её декольте меж грудей, чтобы высвободить её сосочки и поприветствовать каждый по отдельности поцелуем и в длительным подсасыванием. И пусть казалось, что он закончил разговор, так как он явно перешел на возбуждение партнерши, но через какое-то время всё же оторвался от Фреи. — Я приму твоё нежелание участвовать. Для Императора ты тоже в отпуске, и о моих планах он не знает. Так что договоримся, моя Искорка. Я занимаюсь своей работой, а ты своими проблемами, чтобы после всего мы наконец-то могли вернуться домой. — Бедный, глупый Анградэ. Он не понимал, не знал… Но будто почувствовав неуверенность Фреи, которая уже давно была заменена её явным желанием быть покоренной им, Анградэ лизнул сосочек и поднял взгляд на Фрею. — Ты же вернешься со мной?
Особенно с нажимом он произнес слово «вернешься». Будто пытая её, чтобы она сказала то, что он желал, Анградэ вновь вернулся к ласкам, запуская одну рук в её штаны, а далее под трусики. Погладив половые губы, он вошел в неё сразу двумя пальцами, но взглядом ни на секунду не отрывался от Фреи.
— И как я могу отказать в такой ситуации? — томно шепнула она, еле сдержав стон. И все же она не могла ему обещать. — Я постараюсь. Все не так просто. Я очень хочу вернуться с тобой, но обстоятельства пока против нас.
Анградэ резко замер, ожидая услышать совершенно не такой ответ.
— Что значит «постараюсь»? — строго, и даже как-то холодно, под стать Императору, спросил он. — Фрея, я говорю, когда всё закончится. Разве может что-то закончится так, что ты не вернешься домой! В семью!
— Не может, — горячо ответила она. — Ты — моя единственная семья. Мой дом там, где ты, и я вернусь в него, когда пойму, что мне больше нет смысла здесь оставаться. Когда все закончится.
— Я на это надеюсь, — прошептал он, заметно расслабляясь. Вновь вернувшись к телу Фреи, теперь уже лаская, будто извинялся за свою резкость, но всё же прошептал: — Я не смогу пережить твоего предательства.
— Тебя я никогда не предам, что бы ни случилось, любовь моя, — и это было признание со стороны Фреи. Никогда ранее она не произносила нечто подобное, да и к чему слова, когда их чувства и действия и так видны друг другу? Прикрыв глаза, она прильнула к нему в страстном поцелуе. Пусть ничего не отвечает, пусть только покажет, как он ее любит, а она покажет ему.
Анградэ ответил на её поцелуй с не меньшей любовью, прекрасно распознавая её признание в словах. Возобновляя действия с пальцами, он с нескрываемой насмешкой наблюдал за тем, как меняется её лицо с влюбленной девушки на похотливую самочку. Ловя ртом её стоны, он изредка покусывал её губки, терзая их и слизывая её вкус. Сколько всего извращенного придумал его мозг за момент разлуки, и как хотелось всё это воплотить в жизнь. Что он и не скрывал, пользуясь её стонами, Анградэ нашептывал ей разные соблазнительные гадости, которые хотел бы с ней проделать.
А фантазия и у Фреи была не из слабых, она тут же начала представлять себе это и возбуждалась от мыслей чуть ли не сильнее, чем от пальцев. Они обязательно воплотят все это в жизнь, к тому же в школе Тени полно подвальных помещений, можно организовать свою маленькую комнату для игр в каком-нибудь отдаленном уголке.
Сообщив об этом Анградэ, Фрея укусила его за ухо и быстро зализала укус. Но получать удовольствие одна она не собиралась, поэтому ее ручки резво расправились с поясом на его штанах и проложили себе путь к уже готовому органу. Ее ладонь ловко задвигалась по стволу, принося не меньшее удовольствие.
— Вечером покажи мне их прелестные комнаты, — прошептал Анградэ, двигаясь навстречу её пальчикам.
Эта пытка могла продолжаться еще долго, если бы не голоса за дверью, которые напомнили Анградэ, в чьей школе он находился. Наверняка охранник уже сообщил о нём, и Лестат мог его уже искать.
Они не могли сейчас насладиться всем в полной мере.
Рыкнув от этой мысли, Анградэ вытащил свою руку из штанов Фреи и стал чертить влажную от её же соков дорожку от плеча к губам, прося её распробовать то, что так нравится вкушать Анградэ. И пока он наблюдал, как она работает язычком, прошептал, свободной рукой прижимая её к себе плотнее:
— Я не смогу тебя порадовать в эту встречу — у меня мало времени. Расскажи мне, как ты сейчас хочешь? Расскажи в подробностях, чтобы я исполнил каждое твоё аморальное желание. — Усмехнувшись пусть и соблазнительным, но, как ему показалось, глупым словам, он оторвался от взгляда Фреи лишь один раз, когда поцеловал, после чего укусил её сосочек, добавляя в её темную головку больше мыслей по поводу еще неистраченного времени.
— Тогда я попробую сделать это быстро сама, потому что у меня столько желаний, что и дня не хватит, — шепнула она, облизывая губы, и толкнула Анградэ на подушки. Она быстренько справилась со своими штанами и вот снова сидела сверху. Уже давно готовая принять его в себя, она не спеша опустилась на его член и так же медленно задвигалась волнообразными движениями, будто вовсе не хотела заканчивать быстро.
Она и правда не хотела, но время сейчас было не на их стороне. Ещё помня, что Анградэ нужно идти к директору, Фрея аккуратно расстегнула пуговицы на его рубашке, оголяя любимый торс. Она водила пальцами по нему, вспоминая каждый рельеф мышц, по которым скучала во время разлуки. Но и его прикосновения тоже хотелось ощутить, поэтому она направила его руки к себе на грудь и заставила их сжаться сильнее, одновременно ускоряя темп. Нежность потом, сейчас им нужен был грубый секс, от которого быстро снесет крышу.
Забавно поморщившись от того, что она не захотела пофантазировать, Анградэ сжал её грудь так сильно, как только смог. Вращая их, сжимая и наблюдая, как они при этом двигаются, его крышу действительно стало сносить, а тем более от влаги и мышц на своём члене. Он любил лицезреть Фрею сверху, особенно, когда она выходила победительницей в их игре с охотой. Как её тело двигается волной, как её ручки касаются его тела. Как сама она являлась богиней секса.
— Моя Искорка, — только прошептал он за весь процесс, поднимаясь время от времени, чтобы увлажнить их сухие от горячего дыхания губы.
Но уже через несколько минут ему становилось мало того, что он вообще практически не работает над процессом. А ведь так нравилось смотреть на её благодарные глазки после криков, до которых он её доводил.
Рыкнув от недовольства и бездействия, Анградэ схватил Фрею за талию достаточно неожиданно и перевернулся с ней, теперь уже нависая над лицом, входя глубоко и на время останавливаясь, желая прочувствовать её внутри всю. Каждую стеночку, каждую мышцу.
Вобрав её стон через поцелуй, Анградэ выпрямился и стал гладить любимые ножки. В его голове сменялись картинки одна за другой — он думал, как бы удобнее применить эти ножки. Маленькие пальчики возмущенной от остановки процесса Фреи забавно двигались, раздражая взор генерала, и он не нашел ничего лучше, чем спрятать их во рту, играясь язычком с каждым в отдельности.
И ответ пришел сам собой. Анградэ, не отпуская ножки и позволяя ими дальше покоиться по-очереди то у него на лице, то на груди, начал двигаться, не отказывая себе в удовольствии пошлепать по так удобно сейчас располагающимися рядом с ним бёдрыжками. Фрея внутри сейчас была так растянута, а головка его члена раздражала именно ту точку, которую и нужно. Лицо Фреи было видно, и Анградэ довольно улыбнулся. Сейчас эта поза ему казалась наиболее замечательной, и если его что-то не устраивало: попытка заговорить, возмутиться, слишком слабые стоны или её явное отвлечение от дела, как он сразу наказывал её, покусывая пальчики или нежную кожу на щиколотках.
В такой позе Фрея действительно очень быстро достигла своего конца, быстрее, чем если бы они продолжили в той позе. Анградэ и правда знал, как доставить ей удовольствие. Каким-то образом просунув руку меж их телами, она умудрилась сжать ягодицу Анградэ, требуя таким образом, чтобы он входил сильнее, глубже. Стоны ее уже превысили любую приличную громкость, но сейчас, под ним, ей было все равно. Да пусть и эта школа узнает о их любви! Давно у нее не было такого оргазма, чтобы пальцы немели, чтобы дыхание перехватывало.
От длительного воздержания и от того, как её стенки зажимали ствол члена, Анградэ и сам кончил достаточно быстро, из-за чего даже умудрился разочароваться в себе. Как школьник, не способный и полчаса продержаться! Обидно! Но, может, оно и к лучшему.
Тяжело дыша и уложив её ножки, чтобы не мешались, Анградэ опустился к Фрее и сорвал с её губ поцелуй, пока она еще не успела восстановить дыхания, заставляя тем самым терять голову от нехватки воздуха, зато обостряя её чувства.
========== 7. Нет воли — нет человека ==========
Уже вечером, когда основная часть гостей прибыла, и можно было спокойно выдохнуть, Лестат позвал Фрею к себе. В это время она спешила к своему Дикому Пламени, чтобы продолжить игры. Она уже видела его, стоящего у дверей в комнату в конце коридора, предвкушала, как поведет его в подвал, но кто-то грубо схватил ее за руку.
— Куда так торопишься? — усмехнулся мужчина в форме школы Тени. Но увидев, как улыбка пропала с лица Фреи, а взгляд был способен испепелить, его веселость тоже прошла. — Тебя Лестат зовёт. Не знаю, зачем.
Он отпустил ее и пошел дальше по своим делам, не став проверять, куда направилась Фрея. Она же просто замерла на месте, разрываясь. Ей хотелось поскорее вновь очутиться в пламенных руках Анградэ, но и зов Лестата игнорировать не могла. И все же выбрав первого, она подбежала к нему.
— Ещё двадцать минут… — попросила она, сорвала поцелуй и убежала по коридору, пока он не успел среагировать.
Директорский кабинет отличался от того, что был в школе Огня. Здесь не было кричащих картин с битвами на стенах и ярких красных цветов на шторах, комната отличалась сдержанностью, и в декоре преобладали темные тона. Заходя сюда, Фрея невольно сравнивала и директоров. Император, как и его кабинет, был факелом, который являлся центром огня, а Лестат… Возможно, он ещё просто не успел обжить новые владения, но что-то подсказывало ей, что он не станет ничего менять, ведь сейчас он сам походил на самую мрачную тень.
— Вызывал? — спросила она, закрывая за собой дверь.
— Посланник из Огня… Что ты можешь сказать о нем? Кажется, я его уже видел с Императором, он один из приближенных? — перешёл сразу к делу Лестат. Он не поднимал головы от бумаг на столе.
— Не проси, я не расскажу, — ответила Фрея и встала перед столом, скрестив руки на груди. Она открыла рот, чтобы добавить что-то ещё, но Лестат ее перебил:
— Вы вместе? — спросил он в лоб. Фрея поджала губы, не желая отвечать и на этот вопрос. Усмехнувшись, он наконец поднял на неё взгляд. — Можешь не отвечать, я и так все понял, как только ты вошла. Проклятье подарило мне хорошее обоняние вместе с жаждой. От тебя пахнет им.
— Но я же мылась после!.. — ахнула Фрея и приподняла руку, чтобы обнюхать себя.
— Значит, спрашивать тебя бесполезно?
Ее поведение позабавило Лестата, и он с улыбкой облокотился на спинку кресла, бросая бумажки. Вообще, Фрея во многом казалась ему забавной, но когда он почувствовал, что не отрываясь уставился на ее шею, точнее на пульсирующую артерию на ней, поспешил вернуться к делам.
— Тебе опять плохо? — взволнованно спросила Фрея и оперлась о стол, наклоняясь ближе. Она не понимала, что тем самым делала только хуже. — У тебя глаза снова покраснели, как тогда. Сможешь продержаться, пока Анградэ здесь? Не хочу, чтобы он узнал.
— Фрея, — Лестат снова позволил себе поднять на неё взгляд, но в нем уже читалась строгость, а не жажда, — кажется, я ясно дал понять, что этого больше не повторится. Я не стану пить твою кровь… Вообще любую!
— Но!..
— Никаких «но»! — Он был непреклонен в своем решении, но и Фрея не желала отступать.
— Тогда, пока здесь собралось столько магов, пусть они помогут снять проклятие!
— И что я им скажу? «Я стал вампиром и вынужден пить кровь сестры, помогите вылечиться»? Боюсь, это необратимо.
— Не теряй надежду! — возразила она и даже хлопнула по столу в порыве чувств. — Мы найдем способ тебя избавить от этого, как найдем твою жену!
— Мне бы твой оптимизм, — грустно усмехнулся Лестат и помотал головой из стороны в сторону. — Ладно, иди отсюда, раз не хочешь выдавать своего дружка.
— А ты тут не раскисай, — пригрозила она ему пальцем и попятилась к выходу. — Станет плохо, зови.
***
Время шло, и хоть Анградэ в какой-то степени был рад отпуску, он не забывал о желании помочь Императору. Через три дня он отправил письмо с планом школы — где мог, там и побывал. Не знал, зачем это нужно, но вдруг пригодится.
Лестата ему удавалось видеть лишь вскользь, и он понял, что дела у директора хуже некуда. День ото дня ему было всё хуже. Бледнел, худел, выглядел страшно. Кожа покрывала не мясо, а почти что кости. В один прекрасный день его вообще не было видно. Зато буквально через сутки он возвращался как новенький. Это изложил Анградэ в своём следующем письме Императору.
Он был осторожен. Днем находился на виду у всех магов и даже помогал им, как бы наталкивая на мысли о том, какая это могла быть магия. Также не забывал предложить такую идею, как послать следопытов вокруг школы. Прошло много времени, но вдруг: «Похититель точно не мог пешком сюда добраться. Прошло много времени, но пусть пробуют найти хоть какие-то следы».
Маги из Солнца и Воды прекрасно знали об Анградэ и Императоре. И также знали о страхе перед Императором, что сыграло на руку Анградэ. Если им задавался вопрос о нём, то они смело отвечали, что он «очень хороший господин».
Но всё же он смог завести магов в тупик с проклятием. Но на этом не могло останавливаться дело! Надо было что-то думать дальше!
Но что?
Ситуация с Лестатом повторилась еще раз. И вот, на четвёртый день он увидел его вновь здорового и свежего. По его подсчетам в таком состоянии Лестат пребывал недолго. И оставался один вопрос: что продливает его жизнь?
Догадка пришла быстро. Этой же ночью, после сладких утех с Фреей, Анградэ сидел на её ягодицах и ласкал уставшую спинку, иногда наклоняясь и целуя её шейку. И именно в этот раз он заметил на её шее две крохотные отметины, которое явно оставило не оружие.
В ту ночь он не стал акцентировать своё внимание на этом, но, массируя её плечи, он долго разглядывал эти ранки и думал о разном. Знать бы просто, что за заклятие использовал Император. Но и об этом он доложил в следующем письме.
«На одной из слуг мною были замечены два следа, будто от клыков», — закончил он своё послание.