Ей явно нравились мои страдания, а сама ситуация забавляла. Если в первые минуты она смотрела на меня как на круглую дуру, то сейчас веселилась, понимая, что тушка достанется ей.
— Я не голодна… — тоскливо протянула «зайца» Ларисе под рычание собственного желудка.
— Ну как знаешь.
Лару долго уговаривать не пришлось. Она выхватила добычу из моих рук и, улетев на ближайшее дерево, принялась рвать когтями несчастного «зайца» и с какими-то урчаще-каркающими звуками поглощать его. Я предпочла отвернуться и не наблюдать эту картину. Пока Ивановна трапезничала, я села на траву — стоило отдохнуть, шла целый день. За все время этот привал стал первым и, видимо, будет единственным. Лариса не уточняла, долго ли еще идти, но по моим подсчетам выходило, что до деревни мы доберемся уже глубокой ночью. С одной стороны, это хорошо, и я надеялась именно на это — можно попасть в деревню незаметно и так же обзавестись одеждой. С другой стороны — начало холодать. Ночью будет более чем прохладно. Уже сейчас — а солнце только-только начало заходить — по телу пробегал озноб от замерзших ног.
— Отдохнула? — Лариса закончила свой поздний обед или ранний ужин — кто ее знает? — и флегматично наблюдала за мной.
— Далеко еще? — поднимаясь с земли, спросила ее.
— Нет, мы уже прошли большую часть пути.
Лариса вновь взлетела, я же продолжила свой «крестовый поход». Неспешно, но уверенно двигаясь к цели. Усталость брала свое, я не могла идти в том темпе, в котором шла утром. Шаг становился все медленнее, я — все упорней.
***
Деревенька возникла передо мной совершенно неожиданно. Точнее, вначале показался одиноко стоящий на окраине домик. Лариса улетела на ночную охоту еще минут тридцать назад, а потому я не была предупреждена. Но, наученная сотнями книг о более успешных попаданках, нежели я, к дому сразу не рванула. Лес начал редеть, я была готова к появлению дороги, возможно, лесной тропинки, а потому была настороже, прислушиваясь к каждому шороху. Вот и сейчас, спрятавшись за деревом, осматривала местность на наличие людей.
— Кого высматриваем?
Сердце ухнуло в пятки. Еще немного — и нервный тик появится. Я так сосредоточилась на рассматривании домика, что не заметила появления Ларисы.
— Тьфу, в могилу меня загонишь, — раздраженно прошипела я. — Кто так подкрадывается, Лара?
— А ты чего прячешься? — сразу же пошла в нападение она, почуяв возмущение в свой адрес. — Я как раз оттуда, пусто там, нет людишек. Иди, не бойся, дом заброшен.
Лара за словом в карман не лезла, и на каждую мою реплику у нее находилось с десяток своих. А еще она безумно помогала мне в этот сложный день. Без нее я бы из лесу не выбралась — это стоило признать. Наша встреча для меня — дар небес, не иначе.
— Точно?
— Ты мне не доверяешь? — оскорбилась птица, приложив крыло к груди в лучших традициях жеманных барышень. Еще чуть-чуть — того гляди, в обморок грохнется от переизбытка оскорбляющих ее нежную психику чувств.
Я так же показательно закатила глаза, выражая все, что думаю об этом спектакле. На всякий случай я еще раз осмотрела местность и все же рискнула выйти из своего укрытия. К дому подходила тихо. Ларисе доверяла, но тем не менее стоило быть настороже. Сама птица летела высоко над домом, осматриваясь, чтобы в случае нежелательных гостей предупредить меня.
Приблизившись к дому, убедилась, что он и вправду давно заброшен. По крайней мере, выглядело он именно так. Все окружающее его пространство заросло травой по колено. В этом обилии растительности терялся колодец, который я заметила не сразу. Сам дом давно нуждался в ремонте. Кое-где виднелись дыры — прогнившее за годы дерево не выдерживало испытаний судьбы. На мою сторону выходило два окна, Стекла в них были побиты. В некоторых местах давно и надежно обосновались пауки — паутина висела лохмотьями. Перила, некогда хваставшиеся вычурной резьбой, сейчас были покрыты пылью и грязью. По ступеням я продвигалась с особой осторожностью, боясь, что нога провалится в дыру. Очередное ранение получить не хотелось. На всякий случай, перед тем как открыть дверь, схватила палку. Когда-то она была половицей, укрывающей крыльцо, но время и жуки не пощадили ее.
Дверь противно скрипнула. Я испуганно оглянулась. Звук в ночной тиши получился оглушающе громким.
— Трусиха!
Лариса первая влетела в дом, стремительно промелькнув над моей головой. Сделала пару кругов по единственной комнате и села на изголовье металлической кровати. Я, удостоверившись, что дом пуст, тоже вошла внутрь. Кровать, стол и лавка, развалившаяся каменная печь — вот и вся обстановка.
— Аскетичненько, — завершив осмотр, подвела я итог.
— Мы здесь всего на ночь, — ворчливо уточнила Лариса.
— Знаю я… Мне ли жаловаться, спасибо и на этом.
Я устало опустилась на скамью, уже даже не боясь загнать себе занозы в одно место. Ноги с непривычки гудели. Голова тоже болела — куча мыслей не давала покоя. Губы пересохли. Я не пила с утра, а сейчас стояла глубокая ночь. Живот прилип к ребрам… Тоскливо вспомнила принесенный Ларисой заяц. Я голодала уже второй день, и неизвестно когда удастся поесть. Ситуация все хуже и хуже, если бы не Лариса…
— Спасибо тебе… — прошептала я, не глядя на птицу.
— Да ладно, я не сделала ничего особенного.
Видимо, ее смутили мои слова. Она вся нахохлилась и отвернулась от меня, предпочитая разглядывать печь. Точнее, то, что от нее осталось.
— Осмотрись там, вдруг что осталось. Погреб, может, есть… — через некоторое время произнесла «ворона». — А я на охоту слетаю. Может, хоть гвоздем, но сможешь освежевать тушу.
Лариса была бы не Ларисой, если бы не вставила какую-то гадость. Она насмехалась над моей неуклюжестью и незнанием основ выживания. Да любого столичного, не подготовленного человека двадцать первого века в лес закинь, он растеряется. Но птица видела во мне представителя этого мира, для которых, наверное, освежевать кролика — это тьфу. В общем, счет не в мою пользу.
Лариса улетела, а я, тяжко вздохнув, кое-как собрала тело и мысли в кучу и заставила себя встать. Не время расслабляться. Еще, как назло, ныла татуировка на руке, как бы напоминая о долге. Я поморщилась от неприятных ощущений, потерла место вокруг лотоса, но это не помогло. Осмотр комнаты не принес почти никаких результатов: я нашла какую-то тряпку серо-бурого цвета метр на метр от силы и то с дырами, но не все же время голой ходить, в конце-то концов. Погреба не оказалось, зато в печи нашла уголек и пару деревяшек. Это приободрило… Осталось дождаться Ларису.
Вернулась она минут через десять то ли с мышью, то ли с хомячком какого-то розоватого цвета. Судя по свернутой шее животного, мех приобрел такой оттенок не из-за крови, это природный окрас зверька. Скинув тушку на стол, Лариса приземлилась туда же.
— Ну что?
— Ничего интересного. Подвала нет, нашла какую-то тряпку и пару деревяшек с угольком, — отчиталась я. — Может, получится разжечь огонь?
— Совсем глупая? — издевательски протянула Лариса. — Огонь, видать, маги разжигали, вот уголь с деревяшками и остались. Без огнива ты уголь только погрызть сможешь.
Оптимистичный запал спал. Я приуныла. Есть мясо сырым не хотелось — мало ли какую инфекцию подцепить можно. Но подкрепиться чем-то надо было. Пока я думала о проблемах насущных, Лариса пришла к своим выводам.
— Признайся, Лиля, ты не ведьма. Те о магии многое знают, в одной АМИ с магами учатся, огонь разжигать силой мысли умеют, а ты как дитя малое. Да и не разговаривают ведьмы со зверьем всяким. Только с фамильярами, а те кругом магическим призваны. Бывала я знакома с такими.
А я не знала, что ответить. С ней же я как-то разговаривала? Разговаривала! А на Земле со мной такого не происходило. Всякого паранормального за мной тоже не наблюдалось. Значит, магия проявилась уже здесь.
— Не ведьма я, Лара, и не маг.
— Кто же тогда? Почему зверье понимаешь? Беседы ведешь? — начала допытываться Лариса.
— Ой, Ларочка, не знаю я, не знаю… Понимаю тебя одну, и прежде за мной подобного не водилось. Как и почему — объяснить не могу, сама не знаю. Да только без тебя пропасть мне в том лесу суждено было, померла бы сегодня ночью. А не сегодня, так плутала бы там, пока хищника какого не встретила, или от голоду… — печально закончила я.
Лариса молчала. Обдумывала полученную информацию. Потом подтолкнула мне тушку лапой и ткнулась в плечо головой, подбадривая.
— Не пропадем. До деревни доберемся, отдадим тебя какой-нибудь бабке-знахарке, и все хорошо будет. Разберемся!
Ивановна, видать, решила, что в нашей компании она главная, ей шефство надо мной брать, ей меня кормить и защищать, уму-разуму учить. Меня эта мысль развеселила. Пессимистичное настроение начало уходить, голод проснулся с былой силой.
— Лариса, дорогая, а может, там грибочки какие есть, ягодки? — уточнила я, с опаской поглядывая в сторону розового «хомяка».
— Я тебе лавка торговая? Еду на выбор не предоставляю, ешь, что дают! — оскорбилась «ворона».
Печально вздохнув, поплелась на крыльцо, шаркая ногами — устала я. Шутка про гвоздь уже не казалась шуткой. Оставалось надеяться, что он хотя бы острый.
Глава 4
Только раз, и то если очень повезет, ты встречаешь человека,
который разделяет твою жизнь на две части: до встречи с ним и после.
«Дрянная девчонка»
Перед тем как выйти из дома в поисках чего-то острого, я пару раз встряхнула найденную тряпку и кое-как замоталась в нее. Получилось мини-платье. Слишком мини, конечно, но хотя бы грудь и попу прикрывает, уже неплохо. Стоило проверить колодец, может быть, там еще осталась вода. В чудо — что в колодце будет еще и ведро, я не верила. Былая уверенность в собственных силах покинула меня еще в середине этого бесконечно длинного дня. Я устала, была голодна и зла. Мне хотелось пить, есть и спать.
Колодец был завален. Неизвестно, что произошло, но кто-то явно постарался сделать так, чтобы до воды невозможно было добраться. Я вздохнула, подавленная, но взяла себя в руки и пошла осматриваться дальше. Прорвемся! Если я правильно помню, человек может обходиться без воды в течение пяти дней, без еды и того больше. Похудею еще немного, нестрашно. Мне не в первой.
Я нашла осколок стекла и ржавый гвоздь. Гвоздь выбросила — не хотелось подцепить какую-то заразу. А вот осколок осмотрела. В принципе, если делать все аккуратно… Я кивнула своим мыслям, скрепя сердце оторвала кусок ткани от тряпки и, завернув в него осколок, уже более уверенно двинулась обратно в дом. Лариса все так же скучала, сидя на столешнице, проводила меня задумчивым взглядом. Я показала ей находку. Вначале решила разделаться с тушкой, а потом уже думать, как есть сырое мясо. Точнее, я вообще предпочитала об этом не думать. Сама мысль вызывала рвотный рефлекс…
— Смотри, не порежься, — поучительным тоном прозвучало сбоку.
— Да знаю я… — недовольно отмахнулась от Ларисы.
Дело двигалось медленно — боялась загнать стекло себе в руку. Справилась минут за сорок, может быть, больше — я не ориентировалась в местном времени. Мясо оставила на столе, розовую шкурку вместе с другими отходами моего небыстрого производства выбросила недалеко от дома. Смотрела на мясо и мысленно привела себе кучу доводов в пользу сыроедения. Решение давалось с большим трудом.
— Ешь уже! — надоело ждать Ларисе.
Я страдальчески вздохнула, зажмурилась и неуверенно поднесла мясо ко рту. Первый укус оказался самым сложным. Пришлось перебороть себя. Я давилась едой так, как будто ела тараканов, рвотный рефлекс не заставил себя долго ждать, но титаническим усилием воли я подавила его. Чувствовала себя диким зверем, хищником, вгрызаясь в плоть. Хомяк оказался довольно жестким, приходилось чуть ли не вырывать куски, а потом старательно пережевывать.