«Да». Она кивнула. «Он видел как рождаются рассы Фейри твоя и моя».
«Какое он имеет к этому отношение?»
«Ты когда-нибудь задумывалась, где он берет участников своей Охоты?»
— Что? — этот вопрос, никогда не приходил мне в голову. Слепой Майкл и его Охота были как часть пейзажа, как деревья или скалы. Им не нужно было никуда приезжать.
Ее голос был спокойным и размеренным, когда она продолжала, как будто она читала что-то, что она запомнила много лет назад, что-то болезненное.
«Он ездит на них, тяжесть. Ночь за ночью через самые темные части летних земель, где все еще есть монстры, и старая магия — он приносит с собой безумие. Он ездит на них, и есть жертвы. Всегда есть жертвы. Как думаешь, где он находит своих всадников? Кто бы охотно поклонился такой судьбе?»
Я смотрел на нее, стараясь не обращать внимания на тянущее чувство в животе. Это было нелегко сделать, я не настолько глупа. Проклятие. «Никто.»
— Никого, — согласилась она. Ее глаза были слишком яркими, но она не плакала. Еще. «А когда желающих всадников нет, то и нежелания будет достаточно.»
— Дети.
«Утвердительный ответ. Раз в столетие. Дети фейри-его охотники; человеческие дети-их кони. Никакие замки не удержат его. Никакая дверь не может преградить ему путь. Он слишком стар и силен, и он следует законам феи слишком строго, чтобы быть пойманным таким образом.»
Я покачала головой, чтобы избавиться от растущего ужаса, и спросила «Что он с ними делает?»
«Что?» — она подняла голову. — он крадет их связывает. Дети фейри ездят верхом, поэтому они растут сильными и свирепыми; человеческие дети ездят, поэтому они изучают парнокопытных и сдержанность. Они действительно изменяются. Остерегайся слепых детей Майкла, Тоби — остерегайся всех его детей, какими бы честными или благородными они ни казались. Я не могу остановить тебя от попыток. Герои никогда не слушают. Вот почему они-герои.»
— Луна -
Я не знаю, слышала ли она меня; она просто продолжала говорить, слова падали словно, камни, сооружая мою могилу. «Тебя, по крайней мере, я еще могу предупредить: остерегайся его детей. Они слишком потеряны. Для них нет мира. Нет спасения. Нет ничего, кроме Охоты и тьмы, и надежды, что однажды смерть возьмет их к себе. Она вздрогнула и отвернулась. «Будь осторожна, остерегайся слепых детей Майкла и возвращайся к нам. Пожалуйста.»
Медленно, я спросил: «Куда ушел Сильвестр?»
Есть способы удержать его. Не ворота, не замки или решетки, а законы и ритуалы, которые делают место менее желанным. Сильвестр отправился предупреждать Совет, чтобы мы могли держать темноту в страхе еще дольше. Она покачала головой, уши распрямились. «Это все, что мы можем сделать, но этого не достаточно.»
Я вздрогнула. Ее слова принимали два варианта в моей голове. Ни один из них не был хорош. Возможно, это все, что они могли сделать, но я должна была сделать больше; Убежище было роскошью, которую я не могла себе позволить. Я хотела спросить Луну, откуда она так много знает, и почему ее взгляд был отсутствующим, почему она почти плакала. Но не сделала этого. На это у меня тоже не было права.
«Как мне найти слепого Майкла?»
Она оглянулась на меня, выражение лица было мрачным. «Существуют дороги.»
«Ты можешь сказать мне, как их найти?»
«Мои дороги-розовые дороги. Если ты ищешь тьму, спроси тьму. Может поможет тебе.»
Луна… " я покачала головой, скрывая стон разочарования. «Что ты имеешь в виду, спросить темноту? Я устала от того, что мне постоянно приходиться разгадывать загадки, почему бы просто не сказать: «Эй, иди спроси Боба, он знает, что делать.’ "
Она вздохнула. «Я посылала тебя к ней раньше, когда думала, что мы можем потерять тебя, если я этого не сделаю. Теперь я посылаю тебя снова. На этот раз, боюсь, ты уже заблудилась.»
Я вздрогнула. «Ой, нет.»
— Да, — ответила она. «Ты должна пойти к Луидаг. Скажи ей, что он ездит верхом.»
О, Господа и Дамы. В наши дни Луидарг и я можем быть эквивалентом старых приятелей Scrabble, но есть большая разница между посещением друга и просьбой о помощи от одного из Изначальных. Последнее имеет очень большую вероятность, что меня убьют. Именно об этом и рассказывала мне Луна.
Глава 8
Я ОТПРАВИЛАСЬ К ВЫХОДУ со Спайком на плече. Наконец-то перестав бороться со своей юбкой, оторвала подол выше колен, прежде чем позволить Луне вывести меня из сада. Как было хорошо идти, не ощущая постоянного чувства, что сейчас в споткнусь и упаду. Это единственное, давало чувство облегчения.
Как только я позвоню Луидэд, все будет в ее руках, не в моих. Луна была права. Ситуация требует крайних мер, и Луидэд примерно настолько экстремальна, что это ей можно поручить.
Изначальная Луидэд, как и ее брат, не жили бы так долго если бы были добрыми. Ни у кого из Изначальных этого нет. Возможно, что более важно, Луидэд является одной из детей Мейв, и их очень мало. Жестокость всегда давалась легче детям Титании; единственные оставшиеся в живых из линии Мейв — это те, кто позволяет себе учиться тому, как стать монстрами. Дети Титании холодные, непреклонные и красивые. Дети Мейв горячие и странные и приходят в любой форме. Оберон не претендует на большинство своих потомков, оставляя их на милость своих матерей. Те немногие расы, которые он утверждает… это дети Оберона. Дети Оберона — герои.
Луидэд жила в Сан-Франциско в течение столетия или более, и знакомство с ним породило определенную степень презрения. Вы можете провести всю свою жизнь в этом городе и никогда не увидеть ее; родители фейри используют ее как угрозу для детей, которые плохо себя ведут или не хотят есть овощи. Некоторые люди думают, что она мертва или просто ушла, но я знаю правду. Она настоящая, она опасная, и она единственный человек, которого я когда-либо встречала.
Когда мы встретились в первый раз, мы договорились о том что я могу задать ей три вопроса, а она обязана на них ответить. Она поклялась убить меня, когда я задам последний вопрос, и я верю ей. Я хотела находиться у нее в долгу столько, сколько могла, но обстоятельства сговорились против меня… и она не убила меня, я думала, в основном потому, что я не трогаю ее. Через месяц я появилась у нее на пороге, и она потребовала ответить, где я была, черт возьми. Я снова начала ее навещать. Мы много играли в шахматы, я не о чем не спрашивала. И почти перестала вздрагивать каждый раз, когда она повышает голос. И теперь пришло время вернуть все это назад.
В парке никого не было. Я спустилась с холма бегом, не особо заботясь о том, кто меня видел. Я была одета по-идиотски, но выглядела как человек, и это имело значение. Люди могут оправдать почти все, если это не оснащено острыми ушами.
Моя машина находилась всего в нескольких ярдах от телефона. Сбросив Спайка на капот поскакала, чтобы схватить трубку, не проверяя гудок перед набором номера, прежде чем набирать цифры по часовой стрелке. «Джек Спрат не мог есть жира, его жена не могла есть мяса». Острая боль пронзила мой лоб, сказав, что заклинание было брошено. Ведь магия, это не слова, которые имеют значение, а вера в них. Я верила, что Луидэд услышит меня.
Линия, наполнилась шипением и щелчком реле, устанавливая связь между сетями, у которых нет реальных причин для встречи. Шипение исчезло, его заменил звук отдаленного сердцебиения. Луидэд любит навязчивые звуковые эффекты. Думаю в один прекрасный день, я позвоню ей и услышу бонго-барабанов, и крики Тарзана. Сердцебиение замерло на середине, сменившись тишиной. Я начала задаваться вопросом, изменила ли она номер. Можете ли вы изменить число, которого технически не существует? Заклинание явно работало, но это не означало, что оно должно было соединить меня с Луидэд.
Я уже собиралась повесить трубку, как вдруг линия заорала, и знакомый голос спросил: «Кто ты и чего хочешь?»
«Луидэд, это Тоби».
«Какого черта ты делаешь на моем телефоне? Ты опять забыла бублики?»
«Я не должна приходить завтра, Луидэд."Вот где мое мужество подвело меня — или попыталось. Я закрыла глаза и сказала " " Дело не в том, что я приду, по крайней мере, не в этом. Мне нужна твоя помощь.»
Она молчала достаточно долго, чтобы я испугалась, что она повесила трубку. Затем она тихо спросила: «Почему? Ты знаешь, я обещала убить тебя после прошлого раза."Это было мое воображение, или в ее словах было сожаление?
«Я знаю.»
«И ты все еще хочешь моей помощи. Почему ты такая глупая?»
Момент истины. «Потому что Луна Торквилл передала мне сообщение для тебя.» Если бы Луна была неправа в том, чтобы отправлять к Луидэд за помощью, я была уже мертвой женщиной. Смутно задавался вопросом, успею ли я позвонить ночным призракам, прежде чем она доберется до меня. Они были бы рады услышать о моей предстоящей смерти; они сделали мне одолжение не так давно, и из того, что я видела, они любят висцеральные окупаемости.
«Сообщение от Луны?» Она казалась заинтересованной, непохоже на нее. «Что это?»
«Он едет, — сказала я и стала ждать. Следующие слова должны были быть ее.
«Сколько детей?» Спросила она после долгой паузы. Эти слова были тяжелыми.
«Не менее восьми. Может больше.»
«Черт возьми!» Ее голос взвизгнул. Я слышала, как голос содрогается, но не могла сказать, бросает ли она их или вырывается из сочувствия. «Черт возьми, черт возьми, черт возьми, почему, черт возьми, она посылает тебя ко мне?»
«Потому что она думала, что ты сможешь помочь.» Потому что требуется тьма, чтобы понять тьму.
Ее сердце было разбито, когда она снова заговорила. «Почему я? Почему вы не можете оставить меня в покое?»
— Потому что ты нам нужна, Луидэд. Потому что ты мне нужна.»
Отдышавшись она задержала дыхание на мгновение. Затем, медленно, произнесла, «я могу помочь.»
«Я знаю», — соврала я. Я ничего не знала. Я надеялась. После того, что Луна сказала мне, Надежда показалась мне лучшим вариантом действий.
— Это не дешево. Ты дашь не заполненный чек?
Я вздрогнул. «Да. Я.»
«Ты все еще дура», - сказала она и засмеялась, низко и горько. «Приятно знать, что некоторые вещи никогда не меняются. Ты в Тени Холмов?»
— Да.
— Повесь трубку и приходи сюда, пока я не передумала. Мне нужно, чтобы ты сделала именно то, что я тебе скажу. Ты справишься с этим?
— Думаю да.
— Тебе лучше знать, или мы закончим, прежде чем начнем. Уходи сейчас же. Не возвращайся домой. Как только ты выйдешь на дорогу, не останавливайся, не оглядывайся назад. Ты ела сегодня?»