— Отлично, пусть будет по твоему, но не сегодня. Дай мне пару дней. Чтобы узнать как много в ней от ангела, не говоря уже об остальном. Я не хочу чтобы Виолет запаниковала, когда узнает что весь ее мир изменится.
Я даже не была уверена что дышала. Все это происходило в странной виртуальной реальности и я не владела собой. Я позволила зонту выскользнуть из руки, когда я подошла к основанию лестницы. Линкольн стоял в дверном проеме, спинок ко мне. Другой человек, Гриффин, тотчас же увидел меня и встретил мой взгляд с осознанием — того, что говорило, что он знал, что все слышала. Тем, что говорило, что он знал кем именно я была. Он перевел взгляд обратно на Линкольна.
— Мне жаль, Линкольн, но все же, сегодня будет именно тем днем. Кажется, это не зависит ни от кого из нас.
— Что ж, я не сделаю этого, — выплюнул Линкольн, все еще не осознавая, что я была позади него. — Я не скажу ей! — Он так сильно ударил дверью, что она раскололась и я вздрогнула. Я сделала шаг вперед, в то же мгновение осознавая, что все теперь изменилось. Каким-то образом я знала, что пути назад не будет.
— Слишком поздно, — произнесла я.
Глава 8
" Ангел сказал: "Пусть тот, кто поступает неправильно, то продолжает поступать неправильно, пусть тот, кто является подлым и впредь быть гнусным, пусть кто поступает правильно продолжают поступать правильно, и пусть тот, кто свят продолжать быть Святым".
Откровение 22:11
По ощущениям прошло будто несколько часов, как Линкольн и я стояли глядя друг на друга. Образы того дня, когда мы впервые встретились, того, как мы случайно столкнулись в классе самообороны, промелькнули в моей голове. Неужели все было ложью? Мне нужно было уйти. Я повернулась и пошла спотыкаясь по направлению к улице. Мой зонт все еще был открытым, болтающимся сбоку. Теперь я была рада дождю. Он скрыл слезы, текущие по моему лицу.
— Виолет, подожди! — окликнул меня Линкольн, сбегая вниз по ступенькам. Я остановилась, но не обернулась.
— Я могу объяснить! — прокричал он сквозь дождь. Словно небеса плакали за меня.
— Отлично! Объясняй! — прокричала я в ответ, все еще не поворачиваясь к нему лицом. Как я могла даже смотреть на него, зная, что все было ложью…и в эту секунду я была даже более уверена в этом, уверена, что все время что он меня знал, он лгал мне.
— Мы зовемся Грегори. Мы частично ангелы, частично люди. Это происходит вскоре после того, как мы появляемся на свет, но мы только достигаем зрелости, когда нам исполняется семнадцать. Таким же образом, как и ты сейчас достигаешь зрелости. — Я повернулась к нему лицом, отчаянно пытаясь доказать самой себе, что все это глупая шутка. Капли воды капали с кончиков его волос и стекали по складкам губ. Он выглядел потрясающе, что делало все только хуже.
— Ты псих! — прокричала я дрожащим голосом. О мой Бог, он что, бредил? Что я упустила? Обычно, у меня был хороший радар на психов.
— Я бы не солгал на счет этого, — произнес он, его глаза умоляли.
— Нет? Значит почти на счет всего остального! — я выплюнула ему эти слова, буквально, брызги воды отлетали с моих губ, когда я говорила. Я огляделась в поисках побега, спасения. Улицы были пустынны; люди были не настолько глупы, чтобы выйти на улицу. — Откуда ты знаешь, что я одна из этих "Грегов", или как ты там сказал?
— "Грегори". Это произошло, когда ты появилась на свет, а твоя мать умерла. Если родитель умирает в течении двенадцати дней после рождения ребенка, сочетание новой жизни сопвадает с новой смертью, и это открывает лазейку для Ангела, чтобы передать частичку своей сути.
— Это не объясняет того, как ты узнал обо мне! — Он оглянулся на Гриффина, словно ища поддержки. Гриффин даже не отодвинулся от косяка. Линкольн повернулся обратно, раскинув руки.
— Я знаю, потому что Ангел сказал мне. Знаю, потому что у нас у всех есть предназначенный партнер, кто-то, кто уже Грегори…или станет таковым. Я знаю, потому что…ты — мой партнер, Виолет. — Он уронил голову и я знала что это было плохо. Плохо, плохо, плохо. Он положил руку мне на плечо. — Пожалуйста…зайдем внутрь. Мы все объясним.
Мне хотелось убежать, закричать, заплакать, сделать что-нибудь, что — угодно, но мне нужно было знать. Мой разум призывал назвать все это тем, чем оно было — полным бредом. Я имею в виду, вся эта чепуха просто так не происходит, не в реальной жизни, и последнее что я увидела, я не была в какой-то закрученной научно-фантастической киношке. Проблема была в том, что мой разум кричал об этом, пока другая часть меня придерживала меня, заставляя резко сбавить обороты. Что-то у меня в животе, в том месте, которому я научилась доверять, в том месте, которому я всегда приписывала чутье и интуицию. И затем возникло письмо моей матери, ее слова, дразнящие меня…" В этом мире существуют духи… Могло ли это в самом деле оказаться правдой? Я оттолкнула руку Линкольна со своего плеча и прошла мимо него, впервые не желая чувствовать его прикосновение или смотреть ему в глаза. Гриффин стоял в дверном проеме, ожидая. Я остановилась перед ним, метая взглядом молнии.
— Я то, что он говорит? — Гриффин смотрел прямо на меня, легко выдерживая мой взгляд.
— Мы все то, что он говорит.
Я не знаю как или почему, но глядя в его глаза, я внезапно поняла, что это была правда. Это было, словно он проник в глубокие слои моего подсознания и раскопал истину, глубоко похороненную внутри меня. Сперва это ощущалосьсловно что-то ядовитое проникало сквозь меня, но затем я поняла, что отстальная часть меня чувствовала себя ядовито…и что небольшая потаенная часть меня была более чистой, чем что-либо еще. Это не было какой-то извращенной шуткой. Не было скрытых камер, ни смирительных рубашек. По ощущениям словно я смогла увидеть свой мир, как будто я знала что он двигается, меняется. Внутри склада, Линкольн дал мне полотенца, на которые я не обратила внимания. Вместо этого, я села в его любимое кресло, намочив его. Он ничего не сказал и после того, как подал Гриффину и мне коффе, он вернулся обратно на кухонный табурет, чувствуя, что мне не хотелось находится с ним рядом. Гриффин сидел на диване, и пока мы оба потягивали коффе, я повнимательней присмотрелась к его лицу. Сначала я предполагала что ему за тридцать, но теперь я бы дала ему на вскидку около двадцати-пяти. На вид он был достаточно приятным. Прямые каштановые волосы, короткие и аккуратные. Одежда: черные брюки и голубая рубашка — хорошо сшитые и свеже выглаженные расходились с его поношенными старыми ботинками. Для кого-то столь молодого, это было весьма консервативно. Это была одна из причин, по которой я предположила что он старше; другая была его светло-серые глаза. Они были мудрее, более понимающие, чем можно было объяснить его годы. Он выглядел скучающим, это был единсветнный способ описать его, но я сразу поверила ему. Доверилась этим глазам.
— Я даже не знаю, верю ли в ангелов, — произнесла я.
— Это не имеет значения. Ты поверишь, — ответил Гриффин. Я потеряла счет чашкам коффе, когда он рассказывал мне историю Ангелов и историю Грегори. Я слушала, как он объяснял, что ангелы живут в своем собсвенном мире. Он продолжил о каком-то виде лука. Большую часть из этого я упустила. Я имею в виду, я слушала те слова, но я все еще застряла на "О, да, в тебе есть часть ангела!" Это было что-то о вселенной, имеющей слои. Сфера Ангелов был одним, наш мир — другим. У Ангелов не было физической формы. Их целью было наблюдать и вести человечество, но никогда не вмешиваться напрямую. В человеческом мире они работали подобно управляющей силе, предлагая варианты и даже влияя на волю. Ангелы оказывали влияние на других существ и также элементы — животных, погоду, природу, они держали руку на всем. Ангелы руководили людьми через сны, прозрения, или проектировании совпадений. Ангелы могли подвести человека к выбору света или тьмы, и часто к чему-то посередине. Они могли поощрать страсть и зависть также сильно, как сострадание и милосердие. Выбор, в конце концов, все еще оставался за конкретным человеком.
— Свет и тьма? Ты имеешь в виду, добро и зло? — спросила я. — Но разве это не значит что все Ангелы должны быть добрыми…вроде как помощь сверху что ли?
— Это не так просто, Виолет. Ангелы помогают нам нам в той роли, которую они играют в своем мире, но там все эти вещи должны находится в балансе. Так же, как существуют ангелы, которые являют чудо дождя в засуху, есть и те, которые начинают засуху. На каждого Ангела, который поощряет кого-то на путь к просветлению, есть тот, кто побуждает кого-то на путь тьмы. Идет речь о сохранении баланса между светом и тьмой, без вмешательства в свободную волю.
Пока он говорил, моя рука рассеянно прикоснулась к плечу, и я подумала о человеке из моего сна, который сказал что он — это я, а затем набросился на меня с когтями. Был ли он ангелом? Гриффин продолжал объяснять, что Ангелам запрещено покидать ангельскую сферу. Но были некоторые ангелы — и света, и тьмы — которые были возмущены своей рабской ролью. Они полагали, что будучи высщими существами, люди должны были прислуживать им. Самые решительные из них отреклись от своих обязанностей и были изганы из Ангельского мира, при условии что будут находится в человеческой форме, чтобы добится власти и мести. В человеческой форме, ангелы-изгнанники по прежнему обладали ангельскими силами и способностями, наряду с бессмертием. Но выбрав изгнание, они оставили все нравственности и структуры, с помощью которых они ранее были связаны. Из за того что у них раньше никогда не было тела, атмосфера их нового мира в конечном счете ошеломила их. Обработка человеческих эмоций и адаптация к физическим чувствам — осязание, обоняние, ощещение — все это было через чур. В конечном счете, изганнникам, потерявшим способность сохранять равновесие и чувствительность, может стать хуже, чем дольше они пробудут людьми.
— Так быть человеком своего рода болезнь? — спросила я.
— Ты можешь посмотреть на это как на психическое заболевание, — ответил Гриффин.
— Но я не понимаю почему хорошие ангелы, я имею в виду…ангелов света, — поправила я себя, пытаясь не отставать от всех в жаргоне. — в первую очередь могли бы выбрать стать изгнанниками? — Он улыбнулся, словно мой вопрос был сам по себе ответом, что задело меня.
— Это потому что ты думаешь о свете как только о благе — это то, чему тебя найчили. Но ни одно существо не безупречно. Ангелы вольны сделать свой собственный выбор и принимать решения, прямо как люди. Это называется свободой воли, — просто ответил он.
— Так что, все изгнанники плохие?
— В основном. Они различаются по подходам — для изгнанников света, имея человеческое тело, это как культ лидера с безумной причиной царствовать не имея последствий. Для изгнанников тьмы, это больше похоже на позволение серийному убийце выходить по выходным из тюрьмы, вложив при этом винтовку ему в руки. — Я вздрогнула. Гриффин внимательно наблюдал за мной. Мне показалось, что он оценивал меня.
— Позволь мне здесь прояснить, Виолет — ангелы не относятся к земле, не важно что их роль однажды относилась. Существуют редкие исключения, когда изнанник попытается тихо сосуществовать с людьми. Но большинство изгнанных ангелов склонны к преступлениям, опасны и смертельны. Их экстарвагантные войны, в совокупности с их потребностями превозносят их над человечеством, делает их неким видом хищников, которых большинство людей и представить себе не сможет.
— Они воюют друг с другом? — Это было нереально, слушая себя задающей подобные вопросы. Ангелы, другие сферы, добро и зло…мне хотелось ущипнуть себя, чтобы проверить не снилось ли мне все это, хотя я знала что это было не так.
— С начала времен, свет и тьма всегда были в оппозиции. В ангельской сфере им приходится соблюдать законы… в нашем мире, таких ограничений не существует. Вечное соперничество между этими двумя силами предоставляет идеальную арену на земле. Визуальные эффекты убитой плоти наиболее….приятны, нежели духовная борьба. — Гриффин пристально посмотрел на меня, его выражение лица стало серьезным. — Есть только три вещи, которые объединяют свет и тьму. Они ненавидят друг друга, они презирают Грегори, и они не придают значения потерям в своих жестоких войнах.
Отличные новости. Я была не только каким-то загадочным сочетанием человеко-ангела, я уже сама по себе задирала смертельного врага.
Глава 9
" Наш долг — быть полезным, не в соответствии с нашими желаниями, но в соответствии с нашими способностями".
Анри-Фредерик Амьель.
Мы сидели в тишине. Линкольн смотрел куда угодно только не на меня. Гриффин, казалось ждал….возможно давая мне шанс все обдумать. Словно что-то должно было произойти. Я обнаружила что пялюсь на свою стену, стену, на которой я собиралась получить так много удовольствия от живописи.
— ЛАДНО, — вздохнула я. Я знала что не смогу избежать этого разговора. — Так, что такое "Грегори"?
Гриффин отрывисто заговорил. Он был хорош, в лекторской манере.
— Когда ангелы впервые начали принимать человеческий облик и сеять хаос на земле, их руководящий орган — Серафим — заключил соглашение. Они разработали план, что поместить тех, кого они называли Грегори на земле. Первоначально, Ангелы занимали эти должности. Однако же, те слабости, которые поразили изгнанников, также ослабили ангелов, и они потерпели неудачу. Поэтому Серафим нашли другой способ.
— Люди, — произнесла я. Гриффин кивнул.
— Если ребенок теряет одного из родителей в течнии двенадцати дней жизни, аура вокруг ребенка является лазейкой для Ангела, чтобы передать часть своей сути. И ангелы света, и ангелы тьмы, всех рангов, свособны передать свою сущность людям — и вместе с этим дать им свои уникальные способности и сильные стороны. — Он остановился делая глоток коффе, откидываясь на диване.
— Как много рангов существует? — спросила я.
— Девять. Десять, если брать в рассчет Солнце. Я нарисую твое фамильное древо. На первый взгляд, оно кажется сложным, но это не займет у тебя много времени. — Я наблюдала как он взял блокнот с коффейного столика и быстро набросал некого рода иерархию на бумаге. Сверху он написал "Серафим" и прочертил остальные ранги от него, но в конце, я заметила, как он вернулся к верхушке и приписал "Солнце" в самом верху. Некоторые из имен я узнала, такие как Херувим или Архангелы; другие, такие как, Господства и Власти, мне нигде не звякнули. Я, наконец, сдалась и схватила одно из полотенец с кофейного столика, чтобы промокнуть воду, капающую с моих волос. По крайне мере, сушка волос, было тем, что я еще понимала. Я оставила полотенце на лице, пока я сделала несколько глубоких вдохов и украдкой глянула на дверь, дразня себя перспективой побега. Гриффин сделал еще один быстрый глоток коффе, глядя на меня. Он ждал чтобы я что-нибудь сказала, но какого-черта я должна была сказать?
— Ты бы предпочла короткий ответ? — предложил Гриффин.
— Пожалуйста, — произнесла я с облегчением. Гриффин утешительно заговорил:
— Грегори — садовники. Мы чистим и очищаем от сорняков. Хотя со временем, фолклор был искажен, в теории тоже самое. В некоторых письменах, "Грегори" переводятся как "Наблюдатели" и также трансформировалось в переводах как "Хранители". Добавь это к Ангелу, и что ты получишь…? — Он присел, терпеливо ожидая. Мой желудок подскочил до уровня груди. Я едва могла поверить в те слова, которые собиралась произнести.
— Ангелы-Хранители?
— Короткая версия….да, — ответил он прямо. Я неловно села, ища выход из всего этого.
— Если внутри меня есть сущность, почему я не знаю? Наверняка, я должна была почувствовать к этому времени? — Я имею в виду, если я была бы способна летать над облаками, я бы избавила себя от этого проливного дождя…или даже лучше, я бы использовала это, чтобы убраться отсюда ко всем чертям! Гриффин улыбнулся полуулыбкой и я задалась вопросом, сколько же он раз рассказывал эту историю. Сколько людей смотрели на него с недоверием.
— Когда ребенок достигает семнадцати лет, сущность пробуждается. В этот момент, он или она может выбрать как пройти последний пусть избрания даров. Только тогда они обретут силы Грегори. — Так много всего плавало в моей голове. Я бросила быстрый взгляд на Линкольна, затем обратно на Гриффина.
— Линкольн сказал что я его партнер или что-то в этом роде. Что это значит? — Определенно не тем партнером, которым я надеялась стать выходя этим утром из дома, я знала это слишком.
— Грегори всегда работают в паре, как и все во вселенной. Солнце и луна, земля и вода, мужчина и женщина….вы дрейфуете. Первому из пары говорят имя его партнера, когда они становятся Грегори. Линкольн был Грегори на протяжении девяти лет, но ему всегда было суждено стать твоим партнером. Поэтому он был здесь последние пару лет. Он явился, чтобы начать тренировать тебя.
— Это не единственная причина, — тихо произнес Линкольн с кухни. Гриффин нахмурился. Я сделала быстрый расчет и заставила себя ответить Гриффину.
— Линькольну двадцать два. Как он может быть Грегори девять лет, если ему исполнилось семнадцать только пять лет назад? — Гриффин вздохнул и одарил меня извиняющейся улыбкой.