— Вот и зарабатывай — пойди и убей своего. А этого застрелила она, пока вы ушами хлопали.
— Да мы просто не успели!
— Вот именно! А она успела — её и добыча.
Конец спору положил Даниэл, сказавший, что Фредерик прав, но мы тут и так задержались. Так что если он берётся сам выломать клыки, пока остальные сворачивают лагерь, то пусть отдаёт их кому хочет. Фредерик ищущим взглядом оглянулся по сторонам, и только что не засучил рукава, явно готовясь приступить к делу. Матей отошёл, что-то бурча себе под нос, а вот Ян вызвался помочь. Возражать никто не стал. Так что к тому времени, как палатки были сняты, а рюкзаки уложены, я оказалась счастливой обладательницей двух пар блестящих клыков и двух десятков когтей: десяти довольно тонких серповидных с передних лап и десятка куда более толстых и коротких, но всё равно острых — с задних.
— В древние времена из них ожерелья делали, — сказал Свеннисен. — Представляете, если с перьями — какое можно сотворить украшение! Надо только найти подходящего мастера.
Я невольно задумалась — а что если и в самом деле?.. Правда, хвастаться обновкой мне будет особо не перед кем — разве что перед Стасяком с его девочками и охраной, да Альбертом с Крисом. Ну да, в конце концов, мало ли куда меня может занести. Прихожу я вся такая куда-нибудь в приличное общество — а на мне кулон или брошь из когтей и шляпка с пёрышками, и всё сплошь из природных материалов. Откуда взяла, спрашиваете? Сама добыла.
Альма всё-таки смогла связаться с кем надо, так что тело Шона просто уложили посреди ложбинки, оставив с ним его вещи и рацию, поставленную в режим маяка. Ту часть его ноши, что была нужна, разделили между остальными. Альма ещё раз вздохнула, постояв над своим ассистентом, Фредерик постоял рядом с ней и сочувственно взял сестру за руку. Но в остальном обошлось без слёз и долгих прощаний. И спустя полчаса мы уже шагали дальше по намеченному маршруту.
Если не считать того, что нас стало на одного меньше, всё шло как обычно. Роль ассистента Альмы взял на себя Фредерик, а кашеварить по решению Даниэла стали по очереди — тот, чья очередь была мыть посуду, назначался и поваром. А поскольку как раз подошёл мой черёд, то пришлось за поварёшку браться мне. Отказываться было поздно, как не претила мне мысль, что моя подзащитная останется одна, уходя на свои исследования, пока я тут вожусь с готовкой. Тот факт, что уходит она недалеко, а также то, что одна она будет весьма относительно, меня не успокаивал. Могли бы Элвиса с Матеем со мной не оставлять, всё равно им тут заняться нечем, а взять с собой всех. Случай с каттусом показал, что охрана в исследовательских походах действительно нужна.
Ничего сложного в готовке не было, в основе всех блюд лежали концентраты и полуфабрикаты. Пока Альма обследовала склон ближайшего холма, я успела сделать всё, что нужно, оставалось только следить, чтобы ничего не остыло к тому времени, как вернутся остальные. Мужчины в то время, пока я возилась, успели задремать прямо на травке. Я кинула задумчивый взгляд в ту сторону, где сейчас обретались исследователи. Отсюда можно было разглядеть лишь изредка переходящие с места на место фигурки. Пойти, что ли, взять бинокль, да попытаться разглядеть, чем они там занимаются? Я двинулась в сторону своих вещей… и обнаружила, что Матей уже отнюдь не дремлет. Вместо этого он рылся в моей сумке.
— И что ты хочешь там найти? — громко спросила я.
Он дёрнулся, а Элвис, который как раз честно спал, моргнул и поднял голову.
— А тебе-то что? — Матей оскалился.
— «Что»? Это мои вещи. Я в твои не лезу, не лезь и ты в мои.
— Или что? — кажется, эта фраза была у него коронной. Ну что, сам напросился.
— А вот что!
Ловкость и подвижность всегда были моими преимуществами в столкновениях с более массивными противниками. От удара ногой с разворота в принципе не так уж трудно увернуться, если ждать его, но в начале драки такая прыть чаще всего застаёт людей врасплох. Матей не стал исключением — он охнул и повалился на землю, хватаясь руками за нос, из которого потекла кровь.
— Эй, эй, вы чего?! — Элвис вскочил и встал между нами. Матей тоже медленно поднялся, со злобой глядя на меня. Я с любопытством ждала, полезет ли он ещё, или с него окажется достаточно.
— Остальные идут, — сказал Элвис. Он был прав, маленькие фигурки больше не бродили вдали, а выстроились цепочкой и направлялись сюда. Матей отвернулся, пробормотав «бешеная сука», и наклонился к своему рюкзаку за аптечкой. Подумав, я решила не заострять на его словах внимания. Куда больше оскорблений меня тревожил тот факт, что в сумке, в которую он полез, лежала разобранная винтовка. Пусть это было не его собачье дело, но женщина, таскающая с собой снайперскую винтовку, может привлечь нездоровое внимание. Оттащив сумку подальше, я проверила содержимое, но, слава богу, не одна деталь, включая патроны, не пропала. Хоть это хорошо.
После возвращения Даниэл не преминул поинтересоваться, где это Матей разбил себе нос, выслушал объяснения Элвиса, погрозил Матею кулаком, на чём разбирательство и закончилось. Когда все рассаживались вокруг плитки, чтобы приступить к обеду, Фредерик сел около меня.
— Всё ему неймётся, — с улыбкой сказал он, кивнув на Матея, чей распухший нос являл неплохую замену уже опавшей опухоли на губе.
— Ему же хуже.
— Есть люди, не понимающие слова «нет»…
— А вы, надо полагать, не из таких.
— Ну, смею думать, что да. Хотя… иногда, когда от этого зависит что-то очень важное, трудно просто взять и отойти в сторону. Надеюсь, вы на меня не злитесь.
— Нет, — я усмехнулась. На него и правда трудно было злиться. Хотя ещё неделю назад я думала совсем иначе.
— Помочь вам вымыть посуду, когда все доедят?
— Нет, не надо. Иначе и мне придётся потом помогать вам для равновесия.
— Я был бы совсем не против, — он широко улыбнулся. Зубы у него были ровные и белые — интересно, от природы, или работа стоматолога? Но в любом случае, улыбка у него приятная.
— Можно сказать вам комплимент?
— Ну, валяйте.
— Я впервые встречаю женщину, чьё хладнокровие не уступает её красоте.
— Не сомневаюсь, что вы большой спец по женской красоте.
— Но остальным женщинам до вас, как безобидным ужикам до королевской кобры.
Я чуть не подавилась.
— Ну и сравнения у вас!
— Это непроизвольно, — он вздохнул. — Самая опасная красота — она как медленный яд. Не поражает сразу же, а проникает исподволь — и вот уже от неё не избавишься, она всегда стоит перед глазами.
Я промолчала, не зная, что ответить. И… что это? Что за жар заливает лицо и шею? Моё хвалёное хладнокровие, ау, где ты? Или я уже забыла, чем может обернуться слепая вера в чужое дружелюбие? Быть одной, никого не любить, ни к кому не привязываться — это безопасно, особенно для таких, как я. Потому что предать может каждый, в чём я уже убедилась на собственном опыте.
Всякие там отношения — они для домашних девочек, которые никому не интересны, и худшее из несчастий, которое может с ними случится — муженёк пойдёт налево. Когда ничего не меняется и не происходит, может и можно себе позволить подпустить кого-то близко. Но у меня цена ошибки — жизнь. А уж раскисать от чужих слов и вовсе непозволительная глупость.
Я обернулась к Фредерику, собираясь холодно сказать, что мне не нравится разговор, который только что с охотой поддерживала, но он меня опередил:
— И кстати, о яде… Вы не откажетесь подумать над ещё одним деловым предложением?
— Что за предложение?
— Вы, должно быть, слышали о теракте, что был незадолго до Дня Города?
Я кивнула. Тогда СМИ подняли было шум, но он быстро сошёл на нет — взрыв на новом заводе оказался маломощным, от него почти никто не пострадал, так, нескольких бедолаг посекло осколками. Собственно, дело могли бы и вовсе замять, не случись бада-бум во время торжественного открытия этого самого завода. Там была наша мэр, и ещё целая куча народу, и когда взорвалось и загорелось, началась паника. Так что половина раненых пострадали не от осколков даже, а именно в случившейся давке. Но до смертей, насколько мне известно, не дошло.
— Вроде бы пришли к выводу, что это были происки конкурентов?
— Именно, — кивнул Фредерик. — И этот случай наводит на некоторые размышления. На наших семейных предприятиях такого ещё не случалось, слава богу, но всё когда-нибудь бывает впервые. Я хочу устроить проверку безопасности на предприятии, принадлежащем мне, а в перспективе — и на всей собственности моей семьи, а также нашей личной. И вы могли бы помочь мне выявить слабые места.
Я задумалась. А почему бы и нет, собственно? Работка не пыльная, и не всё ли равно, за что получать деньги — за то, чтобы убивать, или за то, чтобы спасать? К тому же она предполагает достаточно длительное сотрудничество, так что… не станет ли это ещё одним шажочком к исполнению моей мечты?
— Что ж, подумать не откажусь. Хотя вы должны понимать, что я всё-таки не специалист по шпионажу и даже не террорист.
— И всё же мнение профессионала может быть очень ценным. Мы обсудим всё подробно, когда вернёмся в город, хорошо?
Я кивнула, скрывая охватившее меня ликование. Рассудок уже был готов воспарить на крыльях мечты, и мне пришлось мысленно опрокинуть на себя ведро холодной воды, чтобы напомнить: ничего так просто не бывает. В сладком куске может скрываться отравленный крючок, тем более что сотрудничество такого рода предполагает несколько большую степень доверия, чем я обычно позволяла себе со своими клиентами. Хорошо, что не надо давать окончательного ответа прямо сейчас, у меня будет время как следует обдумать все условия и попытаться обеспечить и свою собственную безопасность.
В любом случае слишком много хорошего подряд вызывает подозрения — теперь жди, какую подлянку готовит тебе судьба для сохранения равновесия. И нужно держать ухо востро, чтоб не дать ей захватить себя врасплох.
Глава 9
Неприятности начались даже раньше, чем я ожидала. Выйдя следующим утром из палатки, я сразу почувствовала, что настроение в лагере изменилось. И связано это именно со мной. Возившийся с оружием недалеко от нашей с Альмой палатки Ян при виде меня как-то странно посмотрел, быстро встал и отошёл к Даниэлу. Тот обернулся, тоже смерил меня пристальным взглядом, и они обменялись тихими репликами. И у Даниэла также было под рукой оружие, отметила я.
— Завтрак готов? — следом за мной из палатки появилась Альма. Тоже заметила взгляды и напряжённое молчание и недоумённо подняла брови: — Что?
— Знаете, госпожа Свеннисен… — Даниэл заговорил немного неуверенно, словно ему было неловко. — Нам нужно с вами поговорить. С вами и вашим братом.
— Так позовите его, — Альма пожала плечами. — И, я надеюсь, разговор не затянется, потому что я хочу есть.
Ян тут же нырнул в палатку, которую делил с охраной Фредерик. Когда они через минуту вышли, остальные обитатели лагеря тоже подтянулись к нам. Вид у всех был мрачный, и я чувствовала, как по загривку бегут мурашки. Словно там, в предчувствии неминуемой стычки, поднималась дыбом невидимая шерсть.
— Что случилось? — Фредерик на ходу натягивал на себя свитер-водолазку. Вместо ответа Даниэл вытащил ещё один планшет — на нём парни иногда во что-то играли, но для записей и наблюдений он не использовался — раскрыл его и вывел что-то на экран:
— Взгляни, босс.
Фредерик взглянул. Я подошла поближе. Калум и Рейно, оказавшиеся рядом, спешно посторонились, явно желая сохранить дистанцию.
На снимке была я. Несмотря на нечёткость изображения, и то, что лица не было видно, сомнений не возникало. Камера поймала момент, когда я снимала футболку, переодеваясь перед сном. Поднятые руки тянули ткань вверх, обнажая большую часть тела. Даниэл обвёл пальцем часть снимка, и участок послушно увеличился. Стал виден крохотный рисунок на коже, на боку почти под мышкой. Бегущий пёс с зажатой в пасти стрелой.