— И я! — виверна будто даже радостно выдохнула струю воздуха и спросила: — Так и будешь сидеть? Там Никки тебя ищет, орет на лестнице. Как кот, точно тебе говорю! Не люблю кошек!
Я поднялась, кряхтя — ноги успели затечь за столько короткое время — и покрутила головой из стороны в сторону. Все это время ящерица с интересом наблюдала за мной.
— А я люблю кошек! — заметила я. — Хотела завести котенка и не успела. И хорошо, а то как бы он там без меня сейчас остался?
— Пфф! Мерзкие животные! — странно было видеть, как виверна ежится. — Однажды один кот цапнул меня прямо за нос! — пожаловалась она. — Очень больно, между прочим!
— А не надо было свой нос совать куда не следует! — раздался от двери голос моего спасителя. — Право, Лерейс, ты сама как кошка, такая же любопытная!
В следующий миг глаза мага обратились ко мне.
— Судя по всему, — заметил он лениво, — все женщины таковы. Да, Виола?
Я почувствовала себя неуютно.
Виверна же наоборот, обрадованно сунулась к Николасу и закатила глаза, довольно урча, когда тот принялся почесывать ей шею.
— Не смотри на нее, как на доброе существо, Виола, — заметил мужчина. — Она кажется милой, но на самом деле это очень опасное животное.
— Сам ты животное, — пробасила Лерейс.
— У них мощный хвост, которым виверна может убить противника, а также ядовитое жало на хвосте. Да, малышка? И лапки, Виола, посмотри на ее милые лапки!
Ящерица не ответила, еще больше вытянув шею и свесив язык на бок от удовольствия. Хвост ее подрагивал в загоне, а одна мощная лапа скребла длинными когтями землю. Смотрелось это очень комично, так, что я не выдержала и хихикнула. Тотчас Лерейс открыла глаза и покосилась на меня.
— Это очень приятно, — заметила она смущенно, — вот попроси его почесать тебе шею и поймешь сама!
— Нет, спасибо! — я переступила поближе к магу. — Могу я тебя потрогать, Лерейс?
— И почесать, — ворчливо отозвалась та, недовольная, что Николас прекратил ласку.
Я подняла руку и несмело коснулась сначала кончиками пальцев чешуи, а затем положив всю ладонь на тело виверны.
До этого момента я думала, что ящерицы и змеи — противные существа со склизкой кожей и холодные на ощупь, но это оказалось ошибочным! Я чувствовала ладонью тепло тела виверны, ее мощные мышцы перекатывались под моей рукой, а чешуйки слегка топорщились, когда я проводила по ним. От моей ласки виверна начала даже похрюкивать, изгибая шею, чтоб побольше подставить себя под руку, как вдруг Николас накрыл мою ладонь своей.
— Хватит! — Он не заметил, как меня будто током пронзило от его прикосновения. — Эта красотка может часами нежиться под твоими руками, Виола, а ей уже давно пора спать. Кое-кто сегодня хорошо поохотился и должен переварить пищу, а то не сможет завтра лететь в клан.
— Верно, — Лерейс отошла и сожалением выдохнула: — Я буду ждать вас утром, перед полетом. Ты мне понравилась, смешная женщина Никки.
— И ты мне, Лерейс, — ответила я, улыбнувшись. — Спокойной ночи.
Николас приобнял меня за плечи и увлек за собой в темный коридор, крепко заперев дверь.
Мы оказались в кромешной тьме. Я почувствовала, как он прижал меня к стене спиной и уперся рукой возле моего лица.
— Нельзя быть такой безрассудной девочкой, Виола! — голос его был, казалось, у самого уха, вызывая толпу мурашек на теле. — А если бы Лерейс напала на тебя? Она крайне ревнива, а также очень не любит посторонних. Я удивлен, что ты ей понравилась. Но больше не надо исследовать мой дом в одиночестве.
Маг отстранился также бесшумно, как и приблизился, а потом вдруг зажегся свет над его головой в виде желтого светящегося шара. Я видела глаза Николаса, которые сейчас приобрели цвет Черного моря в грозу, и не могла успокоиться, ощущая сердцебиение и комок в животе.
— Идем. — Он протянул мне руку и крепко ухватил за кисть, когда я протянула свою в ответ.
Я послушно шла за ним по лестнице вверх, затем по коридору и снова по лестнице, но уже вниз. Мы оказались в том же мрачном коридоре с портретами. Сейчас здесь был полумрак, освещаемый лишь нашим необычным светильником, висящим, казалось, над головой Николаса, отчего его черные волосы казались еще чернее и с синеватым отливом. Я залюбовалась этим необычным цветом, когда он вдруг резко распахнул дверь в кабинет.
— Мы вычислили портал, откуда тебя перебросило к нам, Виола. Арно хочет попробовать отправить тебя обратно, так как опасается, что твое тело там совсем без присмотра может погибнуть, а тогда в теле этой девушки останешься ты. Мы не можем этого допустить, ведь ее сущность никуда не делась. Как мы полагаем, она сейчас тоже здесь, но ты давишь ее. У тебя есть какие-нибудь вопросы?
— Да, — я прокашлялась. — Что, если мое тело там умерло? Я помню удар перед тем, как очнулась здесь. Как ж тогда?
— Как же тогда? — эхом повторил Николас, взглянув на Арно.
— Ээээ, — тот был озадачен. — Я не подумал о таком варианте, — промямлил он. — Полагаю, мы могли бы как-то выдернуть Виолу сюда в любом состоянии, чтобы проверить, все ли хорошо, а потом вернуть обратно. В ее теле это будет гораздо проще, чем в этом.
— А если все плохо? — меня терзала мысль, что сейчас будут последние минуты моей жизни.
— Полагаешь, мы не сумеем справиться с твоей травмой? — Николас выгнул бровь иронично. — Не хочу хвастаться, но мы с Арно — одни из самых сильных магов нашего мира. Целительство мы изучали особо пристально, так как все наши магические эксперименты нередко заканчивались травмами.
— Не бойтесь, Виола, мы с Ником сможем вас вытащить сюда почти сразу и поможем в любом случае. Даже если что-то пойдет не так, вас всегда можно будет переместить обратно в это тело и попытаться решить вопрос другим способом.
Протерев лысину, Арно выжидательно смотрел на меня из-под очков.
— А почему вы в очках? — выпалила я, опасаясь, что у них ничего не получится и стараясь оттянуть время.
Тот растерянно моргнул и перевел глаза на Николаса.
— Никогда не задумывался об этом, — проговорил он. — В самом деле, Ник, почему я в очках?
— Да потому что ты болван! — вспылил тот. — Сейчас не об этом речь! Нужно вернуть Виолу в ее мир, а потом уже займемся твоими очками!
Схватив меня за плечи, маг силой усадил меня в кресло, а сам встал рядом.
— Сейчас мы откроем портал, ты должна почувствовать дурноту, потом станет темно, потом ты окажешься в своем теле. Теоретически.
— О, боже! — простонала я. — Меня пугает это слово!
— Хорошо, — он усмехнулся, — обойдемся без него. Арно, начинай!
Мне было очень страшно. Так страшно, что я не выдержала, дотянулась до руки Николаса и крепко сжала ее. Он удивленно взглянул на наши сцепленные ладони, но не отстранился, а пожал мои ледяные пальцы.
В это время Арно что-то вычертил в воздухе, символ загорелся и пропал, а я почувствовала себя дурно. Голова закружилась так сильно, что мне показалось, будто я на бешеной карусели вращаюсь со стремительно нарастающей скоростью, затем раздался хлопок и меня вырубило.
3
У вас бывает дежавю? У меня оно случилось второй раз за день. Снова я была с больной головой в незнакомом месте, снова еле открыла глаза, но в этот раз, проморгавшись, увидела не соломенную хижину, а вполне привычные больничные стены, пикающие приборы и белый потолок, тускло освещенный ночной лампой.
Во рту было отвратительно сухо, а еще торчала какая-то трубка, которая ужасно мешала. Я хотела ее выдернуть, но оказалось, что руки мои привязаны к кровати, а ноги почему-то были тяжелыми и не поднимались совершенно от слабости. В голове звенело, то ли от противно пищащего прибора, то ли еще от чего, я задрыгалась, пытаясь хоть как-то освободиться от трубки, но ничего не вышло. И главное — я не могла издать ни одного звука!
К счастью, услышав сигнал сработавшего аппарата, пришла сотрудница больницы в смешном костюме с мишками, послушала меня, увидела, что я уже вполне выздоровела, и извлекла из моего горла эту трубку.
— Виола Андреевна, все хорошо, вы в больнице, — успокоила она меня. — Вас сбила машина, вы прооперированы, у вас сломаны кости таза и небольшое сотрясение. К счастью, наши травматологи смогли зафиксировать отломки, пройдет немного времени, и вы встанете на ноги.
— Я жива, — прохрипела я обрадованно. — Жива!
— Жива-жива, — врач успокаивающе погладила меня по плечу. — Сейчас ночь, утром вас посмотрит ваш лечащий доктор, расскажет подробности, а там решим, может, переведем вас в отделение, сможете позвонить родным. В ваших вещах не было телефона, видимо, вылетел из кармана в момент аварии, но можно связаться по стационарному аппарату, успокоить родственников. Звонила ваша сестра, спрашивала о состоянии. Очень волнуется.
Сестра! Я хотела сказать, что нет у меня никакой сестры, но потом вспомнила о Вале и прикрыла глаза, смахивая слезы. И ведь верно, роднее ее у меня никого нет, с самого детского дома вместе.
— Спасибо, — поблагодарила я и обрадовалась, что голос, хотя и хриплый, опять принадлежит мне, а не той рыжей девушке, в теле которой я была.
Да и была ли — еще большой вопрос. Вдруг мне все это только приснилось после аварии, пока я была в этом странном состоянии.
Врач еще раз внимательно осмотрела приборы, отрегулировала что-то в капельнице, потом кивнула мне и вышла, пожелав приятных снов.
Я закрыла глаза. Перед внутренним взором было лицо Николаса, каким я его увидела первый раз. Растрепанные черные волосы, сверкающие синие глаза, чуть смуглая кожа — красивее его никого в мире не встречала! И очень жаль, что я его, скорее всего, больше не увижу. Мое расшалившееся воображение погрузило меня в момент травмы в сказку, оберегая от негативных последствий для психики.
Повернув голову набок, я вздохнула. Спать не хотелось. Мысли лезли в голову непрошенными гостями, заставляя вновь и вновь прокручивать перед глазами ту альтернативную реальность, в которой я оказалась. Интересно, что мне никогда даже сны такие не снились, не говоря уже о том, что я и книг с именно таким сюжетом не читала. Может, это знак свыше и мне пора начать писать что-то свое?
Ну да, усмехнулась я мысленно, так меня и ждут издательства с очередным опусом про попаданцев, коих в сети бесчисленное множество на любой вкус. Виола Михайлова — литературная звезда. От одного этого можно было сдохнуть со смеху. Я представляю, как будут веселиться надо мной мои однокурсники, которые итак-то считали меня не от мира сего, а после такого вообще станут пальцем тыкать. Если только псевдоним придумать и писать под ником какой-нибудь Маши Ромашкиной.
Я попыталась отпустить ситуацию и уснуть, но вдруг прямо в голове появился голос Николаса.