Более неловкую ситуацию было сложно представить. Я напомнила себе, что завтра, если я выживу, этот человек станет моим мужем. Тогда неловких ситуаций станет еще больше.
«Привыкай, девочка», — эта мысль прозвучала в голове голосом отца, и я вздрогнула.
— Почему отец дал вам именно это имя?
Я не знала, зачем задала этот вопрос. Стягивая юбки и дрожа от холодного ветра, я чувствовала себя голой во всех смыслах. Наверное, мне захотелось, чтобы обнаженной была не только я.
Повисла пауза. Я торопливо расшнуровывала корсет и ждала. Я знала, что Рок ответит. Он никогда не игнорировал меня.
— А вы знаете, почему отец назвал вас Карой? — его голос звучал глуше обычного, и дело было не в расстоянии.
— Все это знают, — проговорила я. Сердце привычно сдавило болью, и я так же привычно ее проигнорировала.
— Люди думают, что так много знают, а на самом деле их знание — фигурки из песка, легко рассыпающиеся от малейшего прикосновения. — Рок говорил равнодушно, но я уловила в его голосе нотки презрения и даже тщательно скрываемой брезгливости. Я не была в этом уверена, но все же с каждым разом мне удавалось понимать его все лучше.
«Если все это не самообман, конечно».
Я осталась в одной сорочке. Зажмурив глаза на мгновение, будто это могло мне помочь, я с ужасом схватила черные брюки для верховой езды и неуверенно натянула одну штанину на ногу.
— Что вы имеете в виду? — спросила я, впрыгивая во вторую штанину и возясь с пуговицами.
— Ваш отец был уверен, что вы не его дочь. Он внушил эту мысль всем и вам в том числе.
Руки дрогнули. Пуговица сломала мне ноготь. Я стояла, сгорбленная, не в силах ни выпрямиться, чтобы продолжать одеваться, ни обернуться и посмотреть на Рока. Мне безумно хотелось взглянуть на него. Я была уверена, что сейчас точно смогу прочесть его молчаливый взгляд.
Губы пересохли. Я не могла проронить ни слова. К счастью, Рок не нуждался в понуканиях. Он продолжил без моей просьбы.
— Ваш отец считал, что ваша мать изменила ему перед свадьбой. Был уверен, что она понесла от другого. Но это не так.
— Что? — с губ сорвался шепот, похожий на шелест ветра. Я сама себя не услышала.
— Он ошибался, Кара. Незадолго до свадьбы ваша мать действительно была влюблена в другого, что и дало почву для слухов, но вы дочь своего отца. Плоть от плоти.
Я выпрямилась и обхватила оголенные плечи руками. Холод был внутри и снаружи.
— Откуда вы знаете, Рок?
— Я читаю прошлое. Я же говорил вам об этом.
Мне не было нужды оборачиваться, чтобы увидеть, как он равнодушно передергивает плечами. Действительно, глупый вопрос.
Я склонила голову и, скрыв лицо за завесой волос, до крови закусила губу. Несколько слезинок сорвалось и упало мне на грудь. Я торопливо вытерла мокрые дорожки со щек, словно что-то постыдное.
Тишина звенела напряжением. Ее прервал негромкий голос Рока, спокойный и размеренный, как всегда.
— До того, как я дал слово и перестал вслушиваться в ваши мысли… До этого момента я часто ловил вас на сожалении о том, что вы ненастоящая львица. Мне казалось это смешным. Если не вы, то кто?
— Я не похожа на свой клан. — Мой голос звучал глухо и надтреснуто. Я поморщилась.
— Как и любой человек, наделенный даром. Нашу внешность определяет не кровное родство, а суть дара. Если бы ваш отец был чуть любознательнее и не так сильно чурался книг, он бы знал об этом.
Я рывком содрала с себя мокрую нижнюю рубашку и с яростью швырнула ее куда-то под ноги. Тонкая белая ткань с кружевами осела на каменистой земле. Меня душила обида и злость. Не за себя — за маму. За ее напрасно поруганное имя.
«Ненавижу!»
Эта мысль била по вискам, заставляя зажмуриться. Вместе с ней откуда-то из глубин души пришла уверенность, что я больше не допущу несправедливости. Никогда.
Я уже спокойнее взяла черную рубашку с чужого плеча и накинула ее на себя, тщательно застегивая пуговицу за пуговицей. Без корсета дышалось удивительно легко.
— Так что с вашим именем, Рок? Вы не ответили на вопрос.
Я почти оделась и вместе с одеждой ко мне вернулась если не уверенность, то способность ее изобразить.
— Я отвечу на него, Кара, обещаю. Но не сегодня.
Мой невольно сорвавшийся с губ вздох был наполнен разочарованием. Мне действительно хотелось услышать эту историю. Я заправила рубашку в брюки и затянула их ремнем. Рок был худощав, я тоже не обладала роскошными формами, поэтому его одежда пришлась мне почти впору. Накинув на плечи жакет, я попыталась собрать волосы в прическу, но быстро поняла тщетность таких попыток. Я несколько раз пропустила волосы сквозь пальцы — сомнительная замена расчески, и все же лучше, чем ничего. Перекинув волосы на одно плечо, я, не поворачивая головы, обратилась к Року:
— Я готова.
— Я тоже закончил.
Мы обернулись одновременно. Я посмотрела на своего спутника через плечо, он же повернулся ко мне всем корпусом и глядел прямо. Наши взгляды встретились и на несколько мгновений замерли.
Рок снова облачился во все черное. Ветер трепал полы его плаща, и во время особенно сильного порыва, когда края ткани взлетели вверх, я подумала, что Рок похож на ворона с распахнутыми крыльями — вестника смерти и войн. Та же стремительность, сила и настороженность, что и у этой мистической птицы. И то же умение вызывать своим появлением трепет и ужас.
— Вам удивительно идет мужская одежда, — после паузы проговорил Рок. Он окинул меня долгим взглядом, словно смотрел на редкую вещицу в лавке раритетных вещей.
Я невольно вспыхнула. Не столько от комплимента, сколько от взгляда моего спутника. Меня никогда прежде не рассматривали с таким вниманием и трепетом. Я не знала, льстит ли мне это или раздражает.
— Вы хотите сказать, — собрав всю смелость в кулак и стараясь подражать ироничной манере Рока вести разговор, начала я, — мне идет ВАША одежда, не так ли?
— Возможно, — медленно проговорил Рок и как будто поспешил сменить тему. — Давайте возвращаться к лошадям. Время на исходе.
Мне оставалось только согласиться с этим доводом.
Я быстро подхватила вещевой мешок, с топорщимся из него подолом мокрого платья, и последовала за Роком.
При виде нас лошади проявили признаки нетерпения. Кажется, я поторопилась с выводами насчет их идеальной выучки. Мой конь громко заржал и пару раз ударил по земле правым передним копытом. Я вздрогнула.
— Давно хотел спросить вас, Кара, — Рок искоса взглянул на меня. — Почему вы боитесь лошадей?
Я тяжело вздохнула, но мысли ускользнуть от ответа у меня не возникло.
— Потому что трусость течет в моих венах, и я ничего не могу с этим поделать. Я боюсь многих вещей: сильного огня, раскатов грома, полноводных рек… Легче перечислить то, что меня не страшит.
— Например, оружие, — задумчиво заметил Рок. — Оружия вы совершенно не боитесь.
— Да, это правда, — я нахмурилась. Я впервые задумалась о подобном противоречии. — Даже странно.
— Сталь не может бояться стали.
— Простите?
— Кара, вы сама как оружие. Было бы поистине забавно, если бы вы боялись взять в руки меч или шпагу.
Я промолчала, неуверенная, что поняла Рока правильно. Всякий раз, когда мне казалось, что я начинаю его понимать, его слова или поступки ставили меня в тупик.
Он отвязал моего коня, подал мне руку и помог забраться в седло. Заметив, как легко и грациозно Рок вскочил на лошадь, я снова мысленно сравнила его с хищником — опасным и привлекательным.
Мы тронулись в обратный путь. Ветер усиливался, и от его холодных порывов не спасал даже жакет. Я с запоздалым сожалением поняла, что оставила свой плащ где-то на камнях. Рок, скакавший чуть впереди меня, придержал своего коня и поравнялся со мной. В воздухе взметнулся черный плащ, как раскрытые крылья ворона, и опустился мне на плечи. Я посмотрела на Рока с благодарностью.
— Спасибо. Я оставила свой где-то на берегу.
— Я позабочусь об этом. Не переживайте.
Я кивнула и, накинув на голову капюшон, закуталась в плащ. Сразу же стало тепло, и я расслабилась. Мне подумалось, что с Роком все проблемы решались удивительно легко.
Луна почти полностью скрылась за тучами. Нам пришлось урезонить коней и сбавить темп, чтобы не сбиться с пути. Теперь мы ехали с Роком бок о бок. Наверное, именно эта близость и заставила задать вопрос, давно не дающий мне покоя.