— Пожалуйста, откройте! Нам нужна вода! — кричу в замочную скважину, и о чудо, дверь приоткрывается. Но всего на секунду, в комнату влетает бутылка воды и дверь захлопывается.
— Подождите! Он ранен! Нам нужны бинты! И антисептик…
Но понимаю, что мне и так повезло, страдать от жажды — что может быть ужаснее. А раны и так затянутся. Подбегаю к Эрику, аккуратно приподнимаю его голову и прикладываю горлышко бутылки. Босс пьет жадно, долго. Литровая бутыль пустеет наполовину, когда раздается довольный вздох, потом стон, и наконец:
— Спасибо, Белоснежка…
И Эрик снова впадает в забытье, оставляя меня наедине с роем мыслей. Почему он это сказал? Почему так назвал меня? Он явно бредил и принял меня за кого-то другого… Но почему это прозвище, это слово, Белоснежка, так взволновало меня? Словно когда-то кто-то называл меня так.
И почему меня? Сказочная Белоснежка… она же брюнетка. А я — да, очень белая. Волосы очень светлы, и кожа… В общем делать взаперти нечего, дыхание Эрика выровнялось, и я поняла, что регенерация вступила в завершающую стадию, поэтому я сидела и гадала, не могла остановиться. Найду ли смелость спросить Эрика о его странных словах, когда он очнется?
Глава 11
Эрик
Она сводит меня с ума. Если бы кто-то месяц назад сказал мне что я стану таким зацикленным на своей секретарше, я бы рассмеялся. Но сейчас мне ни фига не смешно. Давно не смешно… Она взволновала меня в первую минуту, в первую встречу. Поэтому и вел себя с ней излишне грубо. Потому что не понимал причин своего поведения. Она даже пахла особенно, удивительно напоминая нечто, что потерял давно. Вдыхая ее запах на ум приходило слово истинная… Но это невозможно, и боль затапливала меня. Белоснежка травила душу, и я почти решил от нее избавиться. Но тут, проклятые подозрения в шпионаже спутали мои планы. Уволить нельзя, тогда я решил, что ускорю процесс. Возьму ее с собой в клуб, где собираются все наши конкуренты. Понаблюдаю кто подходит к ней, да и за ее реакцией…
Она вела себя невинно, непонимающе, так словно ей все в новинку. Взял еще и сестру заодно, навязалась, прилипла как репей… Но если бы не сестра, я бы набросился на Белоснежку прямо в лимузине. Так она была хороша… Лизка поработала над ней всего ничего… а какой результат. Передо мной стояла не запуганная девчонка, которая вечно спотыкается и попадает в неловкие ситуации… передо мной стояла восхитительная сказочная принцесса.
Но по плану я должен оставить принцессу одну. Напоказ я равнодушен и холоден, хотя внутри все кипит… Остается лишь напоминать себе, что касаться все равно не могу… как бы ни хотел, не получится. А бабка наотрез отказалась снимать свое заклятье…
— Оно падет само, в нужный момент, — заявила глубокомысленно и оставила меня мучиться злостью и бессилием.
Нельзя было оставлять Алисию одну… Я сильно просчитался. Не подумал, что в клубе может появиться мой дядя. Причем никто не видел его, никто из знакомых и слова не сказал… Но его люди непринужденно похитили девчонку у меня из-под носа… Мой дядя в этом хорош. В интригах и подлостях — мастер. Давным-давно он обиделся на свою семью, на родителей, решил, что его интересы притесняют. Он хотел забрать банк себе в единоличное пользование и отравил самого старшего из братьев… Был изгнан кланом, Тэм отреклась от сына. Но он до сих пор пытается все вернуть.
Попасть ему в руки — худший вариант. Еще и девочку подставил. Когда дядя набросился на меня с явным намерением биться до смерти, мысли были только о Белоснежке. Защитить ее, вытащить отсюда. Только это помогло мне выстоять. Рвал дядюшка меня нещадно. Наверное, регенерация заняла долгие часы… Когда пришел в сознание, возле меня лежала бутылка воды. Неужели дядя расщедрился? Залпом выпиваю все до капли. Жажда мешает регенерации, напился — и раны затянулись окончательно.
Оглядываюсь — Белоснежка лежит в дальнем углу. Бросаюсь к ней, испугавшись. Но она просто спит, тихонечко посапывая. Удивительно красивая, во сне ее черты еще нежнее, весь ее вид говорит о доброте и умиротворении. Не решаюсь разбудить девушку.
Вспоминаю как она касалась меня, пока валялся тут в горячке. Я не могу касаться ее, но этот запрет односторонний. Прикосновение холодной ладони к моему горячему лбу — самое приятное что я переживал за последнее время.
Но вот Алисия начинает ворочаться, просыпаться. Распахивает глаза, мы встречаемся взглядами на секунду… и тут же, испуганная и смущенная, девушка начинает отползать от меня, вжимаясь в стену возле своей подстилки. Платье на ней порвано и сползает с одного плеча, бедняжка обхватывает себя руками в желании прикрыть обнаженные места.
Черт, ей невероятно идет румянец смущения. Теперь, когда я почти уверен, что она не шпион — иначе она бы рассказала дяде что знает и заключила бы с ним сделку, понимаю, что судьба предоставляет мне возможность. Узнать девушку лучше. Наладить отношения с ней.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю мягко.
Ее глаза расширись, она неуверенно хлопает ресницами.
— Спасибо… нормально.
Она явно не ожидала от меня вежливости… привыкла что грублю и ругаюсь.
— Долго я был без сознания? Ты ухаживала за мной… Спасибо.
— Я не знаю, сколько это было по времени, — почти шепотом отвечает Алисия.
Между нами снова чувствуется напряжение. У меня ощущение, что она все равно боится меня, хоть я не проявляю никаких признаков агрессии. И это бесит меня. Ощущение, словно сотни пауков пляшут под кожей не находя выхода. Меня воспитывали собранным и хладнокровным, я умею, не показывать свои истинные чувства, умею контролировать свой гнев, но сейчас близок к тому, чтобы сорваться. Меня убивает то, что эта девушка боится меня…
Приближаюсь к Алисии, ощущая биение желания, куда более горячего и сильного, чем обычно. Сам удивлен осознав это. Меня буквально трясет от потребности коснуться ее. Протягиваю руку и с удивлением понимаю, что пальцы дрожат… Приходится сконцентрироваться и побороть желание немедленно схватить ее и смять в объятьях. Я не могу коснуться ее и не должен об этом забывать.
Протягиваю руку и касаюсь заколки в ее волосах. До нее я могу дотронуться. С тихим звяканьем она падает, пышная копна волос рассыпается по плечам, и я чертыхаюсь мысленно. Почему эта заколка не могла побыть дольше на ее голове. Но потом смотрю на роскошную гриву белокурых волос… и у меня захватывает дух от восхищения их совершенством. Опускаю взгляд ниже, и вижу, как напряглись ее соски под тканью платья…
Руки Белоснежки машинально взлетают вверх, чтобы поддержать волосы… грудь становится еще выразительнее и ближе ко мне. Чувствую головокружение от нахлынувшего возбуждения. Меня буквально «ведет», как невинную девицу… Это и стыдно, и можно на слабость от ран списать. Но меня и раньше рвали нещадно, и посильнее стычки случались… После регенерации все проходило мгновенно.
Так что со мной не так?
Словно дали зелья любовного хлебнуть.
— Твои волосы, — хриплю, — тебе надо всегда носить их распущенными.
— Что? — словно задыхаясь произносит Алисия. — Что вы такое говорите. Я никогда… никогда не буду носить их вот так…
— Лишь бы не было так, как нравится мне? — спрашиваю с усмешкой, проводя рукой рядом с волосами Белоснежки, мысленно касаясь их, при этом не в состоянии коснуться в реальности.
Любуясь вблизи, полупрозрачной кожей, ярко-голубыми глазами и полными розовыми губами девушки. Все эти детали захватывают сознание, связанные с ней желания возникают помимо воли.
Но это невозможно, приходится напомнить себе. Полная глупость — искать близости со служащей, пусть и временной. Даже если она бы сама этого хотела, смотрела на меня с любопытством, благоговением, влюбленностью — как другие работники банка. Но нет. Алисия никогда не смотрела так. Либо с испугом, либо с осуждением, которое прятала за равнодушием. Она никогда не проявляла интерес ко мне как к мужчине. Только как к боссу. Этим отличалась от других. Была загадкой для меня. Возможно только это делало ее загадочной и чрезвычайно привлекательной…
Но нет, такая как она ничего бы не стала делать неискренне. С жадностью впитываю ее черты, удивление и непонимание сейчас царят в ее небесных глазах. Мне до безумия нравится ее неискушенность и полная естественность.
Невинность. Вот о чем кричит весь ее образ. И вдруг мысль — я же никогда не имел дело с невинными, неопытными. Всегда выбирал постарше и поувереннее. Так что нашел в этой блондинке? Но мысль о том, что Алисия чиста, невероятно заводит меня. Слабый голос на краю сознания, пытающийся посоветовать мне вести себя более осмотрительно, отбрасываю как ненужный хлам. Последний раз я испытывал такое бешеное желание, когда был подростком. И я не собираюсь это игнорировать.
Глава 12
Алисия
Эрик завораживает меня, сначала взглядом, а потом своим приближением. Он волнует меня, нас словно охватывает непонятное состояние, тоска, смешанная с возбуждением, предвкушением. Когда заколка выпадает из моих волос, осознаю, что он коснулся меня…
Но он же не может? Или заклятие Тэм имело краткосрочный эффект?
Ничего не понимаю, схожу с ума от волнения, и в этот момент комната начинает погружаться в туман. Он становится все гуще с каждой секундой, совсем непроглядным, и я теряю сознание.
Прихожу в себя все в той же гостиной в бежевых тонах. Полулежу на диване, напротив меня в кресле сидит Деймон. Обвожу взглядом гостиную, и вижу Эрика… в огромной железной клетке. Раньше ее конечно же не было здесь. Эрик еще и скован, на его руках широкие наручники, соединенные толстой цепью. У меня на глаза наворачиваются слезы, так больно видеть моего босса таким… порабощенным, скованным. Почему его дядя так жесток?
— Простите за зрелище, дорогая, но только так можно сдержать этого оборотня, — хмыкает Деймон. — Нам пришлось усыпить и вас вместе с ним, и я немного волновался… потому что его доза и ваша разумеется разнятся. Это было опасно…
В этот момент видимо Эрик начинает приходить в себя, гремят цепи. Я подпрыгиваю, выпрямляю спину.
— Чего вы хотите от нас? Думаете семья Эрика спокойно отнесется к тому, что вы похитили его? Уверена, они нас уже ищут. Вам лучше отпустить нас!
— Эрик еще сильнее начинает греметь цепями, дергаться в клетке.
— Я убью тебя, Деймон! — рычит он, его голос страшен как сама смерть. — Ты покойник. Слышишь? Не успокоюсь, пока не уничтожу!
Меня охватывает паника, я так боюсь за него! Он закован, даже если обратится, порвет цепи… клетку ему вряд ли удастся одолеть. Зачем он злит дядю такими угрозами, провоцирует? От страха вскакиваю на ноги, но они не держат меня, и я падаю обратно как подкошенная.
— Вы очень взволнованы, деточка, но не стоит так переживать. — Деймон подходит ко мне, садится рядом и успокаивающе похлопывает по руке. — Мой племянник вспыльчив, но отходчив и быстро приходит в себя. Особенно если понимает, что ему не выиграть. Пальцы мужчины слегка поглаживают кожу на внутренней стороне моего запястья, но вместо чувства облегчения внутри нарастает паника.
— Убери от нее руки, грязная тварь! Клянусь, я разорву твое сердце на части… — рычит Эрик. Вижу, что он на грани, но обращения пока не происходит. Наверное, все силы ушли на предыдущее и он слишком слаб. Никто не может обращаться так часто… Да и газ, которым нас усыпили, кто знает, что это за дрянь…
— Пожалуйста, прошу вас, — заглядываю Деймону в глаза и вижу там плещущуюся злобу. — Отпустите нас, — стараюсь чтобы в голосе не проскользнула ярость и ненависть, которые сейчас испытываю. Только мольба…
— Она всегда такая наивная, Эрик? — усмехается Деймон.
Пожав плечами, он бросает взгляд на платиновые швейцарские часы на своем волосатом запястье.
— Через десять минут наши переговоры будут окончены. Вы правда хотите провести их вот так? Упорствуя, хоть и понимая, что это напрасно?
— Я ничего не понимаю! Чего вы хотите от нас?
— О, ну тогда я просвещу вас, моя дорогая. Мой дражайший племянник имеет долг передо мной и не желает отдавать, сколько ни прошу.
— Я готов заплатить деньгами, но в твои грязные делишки не полезу, — цедит сквозь зубы Эрик. — Впрочем, это было ДО того как ты похитил Алисию. Больше никаких переговоров.
— Тогда я убью тебя. Прямо сейчас.
Меня трясет. Зачем Эрик еще больше нарывается? Оглядываюсь — за дверью люди Деймона, наверное, человек семь… Нам точно не справиться с такой толпой. Но я могу попробовать… Обмануть Деймона. Ведь это я привела босса в ловушку, значит мне и вытаскивать его отсюда. Но смогу ли? Хватит ли мне смелости? В голове появляется план… Но ужасно дерзкий и дикий.