Из-за скопления кустарника показалась морда тигра. Вовсе он не серый, а дымчатый, такого царственно-пепельного окраса. Хищник не спешил. Величественно и спокойно он приблизился к нам, я попыталась загородить мальчишку, но тот выскочил слева. Тигр сунулся мордой в сумку и вытащил мешок с семенами и черенками. Подтащил к Ёжику, сложил и издал сложный полурык-полумяв.
— Кустарник посадить на выходе из леса, иначе, говорит, всё заморозим. Даже обещал присмотреть. И нет, погладить тебе его нельзя, он может не сдержаться.
— А семена?
— Овощами он не интересуется, а землянику разрешает тоже там же приткнуть.
Тошка, любопытствуя, выполз на мою шею.
Тигр издал горловое "ар-р-р", дракончик присвистнул. Ёж попятился и шепнул:
— Пошли, нас отпускают.
— Благодарю, — я снова поклонилась, подхватила сумки и зашагала по лесной тропе, чувствуя, как Тошка покачивается на плече, приглядывая за вчерашним противником.
Ощущение взгляда пропало, и я затормошила Ёжика:
— А ты всех понимаешь?
— Всех разумных, в том числе мифических существ, — кивнул Ёж, — как бы иначе я договорился с Тошкой?
— А животных?
— Нет, другие ангелы могут. Людей понимаю.
Здорово идти по лесной тропе, усыпанной высохшей хвоей, освещенной лучами поднявшегося солнца! Мы бодро шагали уже несколько часов, периодически отлучаясь в кустики и минут по пять-десять устраивая передышки с разминанием мышц. На кустарниках галдели иномирные воробьи, один раз мне увиделся вдали рыжий хвост. Мы расслабились и болтали о жизни ангелов и людской истории. А потом у Ежа забурчало в животе.
— Здесь костёр разжигать не будем, — предупредил мальчишка, — потерплю, к вечеру должны добраться до реки.
— А ты не устал идти? — вещи мы давно везли на магической платформе, но и отшагать столько без привычки достаточно сложно.
— Нет пока, — он со старательной лёгкостью подпрыгнул и чуть не упал при приземлении, когда ослабевшая мышца отказалась держать ногу.
Я остановилась и достала сгущёнку.
— Держи. Пара глотков и запьёшь минералкой.
Ёж уселся прямо на землю.
— Куда! Быстро пересел на сумку!
С беспокойством подумала, что парень устал больше, чем хочет показать. Надо отдохнуть хоть часок, а лучше попариться в бане и отлежаться. Села рядом с ангелом и с удовольствием положила голову на свои коленки. Ууу, оказывается, моей выносливости тоже надолго не хватит, мышцы ног явно гудели, а к вечеру будут болеть.
Тошка, обвивший мою шею, весь путь контролировал движение со своего теплого места, а тут пробежался лапками по пальто и слез на землю. Попробовал зарыться в иголки, подбежал к выступившим корням инодуба и стал тереться боками.
— Тошка, иди, я тебя почешу, я умею, — позвал Ёжик.
— Я тоже могу почесать, — ревниво заявила я.
Тошка побежал к нам обратно, странно изгибаясь, как будто его кусали. Я испугалась:
— Тошенька, что с тобой?
"Чешется"
— Кажется, первая линька, — Ёжик встал с сумки, — пошли быстрее, им в это время где-нибудь рядом с водой надо быть.
Я подхватила Тошку на руки, Ёжик забрал у меня невидимые рукоятки платформы:
— Я хоть опираться на них буду.
— Как хочешь, — меня занимал вопрос, сколько осталось до реки.
Добрались до края леса мы часам к пяти. К этому времени мне казалось, что идут не ноги, а моё упрямство, а взгляд на закусившего губу Ёжика подтверждал, что рядышком со мной тащится парень из песни Высоцкого "если шёл он с тобой, как в бой". Мало того, ближе к выходу Ёж стал почаще нырять за кусты, принося приличные брёвнышки и нагружая их на платформу.
— Хозяин разрешил, — пояснил он свои действия, — дракончику нужно тепло.
— А разве ящерицы не летом линяют, нет?
— Драконы — по мере роста, — кратко ответил он.
Тошка давно переместился на сумку, чтобы было попросторнее, и самозабвенно чесался. Я толкала платформу, следя только за дракошей, который всё норовил свалиться на тропу, поэтому окончание леса заметила только по посветлевшему пространству. До реки оставалось около двух-трёх километров.
Как мы спешили! Тошка перестал чесаться и застыл, не отзываясь ни на зов, ни на ласку.
Берег.
Песчаный пляж метра полтора шириной ниже невысокого обрыва.
Ёж схватил пару массивных ветвей и в мгновение оказался на пляже, ломая дерево коленкой.
— Даша, кидай спички и спускай Тошку.
В сторону ангела полетел коробок охотничьих длинных спичек, пара брёвнышек, и, аккуратно прижимая к себе Тошку, я съехала вниз на пятой точке.
Костёр разгорелся быстро и жарко. В Тошкины фиолетовые глазёнки вернулась осмысленность, с трудом двигая лапками, он пополз в огонь. Залез на самую вершину сложенной Ёжиком пирамиды, обваливая искрами прогоревшие ветки. Видно было, что он буквально нежится в огне, вертясь в ярких язычках.
Ёжик длинной палкой подтолкнул ещё несколько веток. Близко подойти было невозможно. Сильный жар от разгоревшегося костра двухметровой высоты опалял лицо. Тошка еле виднелся в сплошном пламени. Теперь он распахивал крылья, пытался подпрыгивать и тянуться вверх. Я спохватилась и, надумав себе кочергу, тоже стала подкидывать ветки.
— Даш, не торопись, чтобы хватило на линьку, — Ёж стаскивал с платформы остатки древесины, укладывая кучей подальше от костра.
— Хорошо, — сейчас меня от вида пытающегося взлететь Тошки не отвлекла бы и когорта ангелов.
Начало темнеть. Неужели прошло так много времени, что солнце село? Ёжик внезапно крикнул:
— Доброй ночи!
Я перевела взгляд на воду. На приличном расстоянии виднелась непонятная голова, совершенно не похожая на человеческую.
— Доброй ночи! — громко повторила я за специалистом по мифическим существам.
"Слишком далеко от воды. Детёныш может погибнуть"
Не успел отзвучать в голове этот странный звучный голос, как мы с Ежом вовсю толкали огненную пирамиду к реке. Закоптившиеся и обожженные, мы остановились, только когда край костра достиг воды.
Тошка, потревоженный нашими действиями, пытался удержаться на гребне огня, я быстрее подкинула ещё веток, как оказалось, одновременно с Ёжиком. Пламя вспыхнуло ярче, взметнулось огненным дракончиком, расправившим крылья, и нырнуло недалеко от берега, выбросив клубы пара и брызг.
— Тошка… — растерянно прошептала я внезапно севшим голосом.
Ангел рванул в реку, но не успел. Над водой поднялся наш Тошка и вздрогнул так сильно, что от него веером брызнула в стороны рыжая в свете костра чешуя, а сам он плюхнулся и поплыл к нам.
— Тошенька, хороший мой, как я напугалась, — плача и поднимая дракошку, я залезла по колено в ледяную воду и понесла его к теплому берегу.
Ёжик тащил палантин, чтобы закутать нашего резко подросшего малыша.
— Спасибо! — поблагодарила я неведомого советчика.
Мне в ответ фыркнули и осведомились: