— Да то, — отозвался бармен, придерживая объемный живот руками, — что ты баба, да еще и мелкая.
Нет, я и раньше слышала, что в отдаленных поселениях о равноправии полов слыхом не слыхивали. Но впервые мне вот так, в открытую, заявили, будто девушка не сможет справиться с каким-то делом…
— Напрасно хихикаете, — покачала головой. — Добыть пару старинных вещичек для меня пустяк. И если не собираетесь помогать, то хотя бы не пытайтесь мешать. Не хотите проводить — и не надо. Доберусь как-нибудь сама. Всего доброго.
Коротко кивнув, подхватила за ручку чемодан и направилась к выходу. По дороге зацепилась за ржавый гвоздь и до крови оцарапала руку.
На улице начался дождь, и боевой настрой покинул меня вместе с теплом забегаловки, гордо именуемой «Бар под сосной». Я прислонилась спиной к стене, силясь уместиться под узким козырьком крыши. Натянула капюшон, спасаясь от порывов ветра. В тонкой ветровке, не слишком плотных брюках было очень холодно. Сейчас бы не помешала шубка и варежки. Хорошо, что согласилась принять в дар от Степки военного вида ботинки на толстой подошве. Кеды давно бы превратились в бесполезные тряпки.
Достала из кармана носовой платок и стерла с руки запекшуюся кровь. Довольно улыбнулась: от раны не осталось и следа.
Скрипнула дверь, и из бара вышла Герта. Судя по виноватому выражению лица, уборщица успела раскаяться и пожалеть о бурной реакции. Или решилась помочь, но постеснялась сделать это на виду у всех.
— Не сердись, — желая завоевать расположение, она перешла на «ты». — Мы ж не со зла.
В руках Герты появилась пачка сигарет, добытая из обширного кармана фартука. Щелкнула зажигалка, и яркая вспышка осветила грубоватые, но довольно милые черты лица. Уборщица прикурила и с удовольствием втянула в себя дым.
— Будешь? — предложила, прикрыв глаза. Протянула пачку.
— Нет, спасибо, — отказалась я. — Понимаю, что не со зла. Но мне нужно попасть в Вороний лог. Очень!
Герта открыла глаза, склонила голову к плечу и посмотрела оценивающе.
— Мы с тобой встречались однажды, помнишь? — спросила, выпуская сизую струю дыма. Похожее на крылатого дракончика облако медленно поплыло в мою сторону. — Только ты была выше и полнее, чем сейчас, зато болезненнее. Почти падала не то от усталости, не то от опьянения.
Сердце екнуло в груди. Неужели эта уборщица видела Катерину? Но сестра редко болела и не злоупотребляла спиртным.
— Нет, не помню, — не соврала я. — Когда это было?
Герта хмыкнула и снова затянулась.
— С год назад, ты проезжала мимо поселка и захотела пить, — сказала, явно подозревая меня в отсталости ума. — Я вынесла воду. И в туалет тебя проводила. Ты упала, и спутнику пришлось выносить тебя на руках. Вспомнила?..
— Нет, — внутренне холодея, призналась я. — Кто был моим спутником?
Девушка снова хмыкнула, сделала глубокую затяжку и затушила сигарету о стену.
— Приезжала с одним из тех, к кому хочешь вернуться, — фыркнула в ответ и со вздохом продолжила: — Уж не знаю, что они с тобой сделали… Но, раз решилась, — возвращайся.
Без лишних пояснений я поняла, что речь идет о Вороньем логе и его обитателях. Значит, Катерина все же покидала поместье мужа. Так почему не нашла возможности связаться со мной? Послать хоть какую-нибудь весточку? Сообщить, что больна и нуждается в помощи?
На протяжение пяти лет я не покидала Питера, где мы с Катей расстались. Обивала пороги почты, ждала письма. Не меняла номера телефона… сестра так и не объявилась.
— Продолжай! — полу-приказным тоном обратилась я к Герте. — Знаешь, как добраться до Вороньего лога? Проводишь меня туда?
— Ну, уж нет! — возразила она. — Я пока что в своем уме. Могу показать, где живет старушка Габи — вот она-то точно умалишенная, раз согласилась взять билет в один конец.
— О чем ты? — насторожилась я. — Эта Габи решила отправиться в Вороний лог на лечение? Может взять меня с собой?
От нетерпения готова была схватить Герту за грудки и вытрясти всю информацию разом — и плевать, что девушка выше меня ростом и явно сильнее. С такими, как она, лучше держаться строго и невозмутимо. Пусть лучше не видит, как важны для меня подсказки.
— Нет, — выдохнула Герта, — Габи не больна, хоть и ветхая, как половая тряпка. Ее сынок прогулял имущество, заложил дом и промотал взятое в долг. Габи души в дурном отпрыске не чает и ради денег готова продаться хоть дьяволу.
Я задумалась. Рассказ про старуху не сходился с теми крохами информации, что удалось раздобыть. Неужели в Вороньем логе не только исцеляют, но еще и награждают? Бред получается. Что-то в этой истории не сходится.
— Такое ощущение, что меня пытаются провести, — скептично произнесла я и подавила желание растереть плечи. От холода потряхивало, а зубы так и норовили сплясать джигу. Приходилось сдерживаться из последних сил. Сыграть придуманную роль опытной охотницы за древностями до конца. Ни к чему лишний раз показывать Герте, насколько замерзла и испугана. Кто знает, что на у нее на уме.
Дверь заведения широко распахнулась, в образовавшийся проем высунулась кучерявая голова бармена.
— Чего тут трешься?! — спросил он у Герты. — Там посетители пиво расплескали, поди, подотри.
— Ща… — недовольно поморщилась уборщица. — Покурю только. Да вот, с «охотницей» потолкую.
Подобный ответ не понравился бармену. Кустистые темные брови сошлись над мясистой переносицей, широкая ладонь сцапала уборщицу за грудки.
— Я те плачу за работу, а не трепотню и перекуры! — послышался грозный упрек.
Прежде чем бармен затащил Герту внутрь, она успела махнуть рукой и крикнуть:
— Последний дом по левой стороне улицы. Туда постучись.
Поблагодарить Герту я не успела: дверь захлопнулась прямо перед носом, отрезая от желанного тепла и пусть и нелюбезного, зато человеческого общества.
Ничего не оставалось, как шагнуть под моросящий дождь и, волоча за собой чемоданчик, направиться в указанном Гертой направлении. Единственное, что радовало в тот момент, так это привычка путешествовать налегке. Легкий чемодан, минимум одежды, обуви и денег. Ах, да, еще пухлая косметичка — в театре я, ко всему прочему, исполняла роль гримера. Как покажет время, повадка таскать с собой реквизит сослужила добрую службу.
Глава 3
Валерия
Жилье Габи нельзя было назвать домом даже с большой натяжкой. Покосившаяся крыша, наглухо заколоченные окна, провалившееся крыльцо. И лишь тонкая струйка дыма из трубы говорила о том, что внутри все же кто-то живет.
Опасливо ступая по погнутым ступеням, я поднялась и постучала. Послышались шаркающие шаги.
— Кто?.. — Поинтересовался дрожащий старушечий голос с простуженными нотками. — Дома никого нет…
— Как нет, если вы разговариваете? — спросила я в ответ. — Не волнуйтесь, не насчет долгов. Наоборот, хочу предложить вам денег. За одну небольшую услугу.
Аргумент оказался весомым. Громыхнула тяжелая щеколда, на покосившихся петлях дверь даже не открылась, а буквально упала вовнутрь.
На пороге стояла бабушка — удивительно опрятная и миловидная для обитательницы убогого домишки. Шерстяное платье из домотканого полотна по моде прошлых лет удивительно шло обладательнице, как и собранный на затылке пучок седых волос. На испещренном морщинами лице горели заинтересованностью карие глаза. Сморщенные, но чистенькие ручки с коротко остриженными ногтями нервным жестом теребили накинутую на плечи шаль.
— Какую услугу? — спросила старушка, не спеша впускать в дом незнакомку. — Продать нечего, да и подсобить нечем… Разве что яблочек продам, кислые, зато витаминов много.
Мне стало искренне жаль эту женщину. Чем заслужила она такую жизнь? Почему вместо того, чтобы наслаждаться пенсией, вязать в уголке носочки и греться у камина, она вынуждена вызволять из бед непутевого сыночка? Неужели чрезмерная родительская любовь может привести к подобным последствиям?..
— Нет-нет, я не за яблоками, — протараторила поспешно. — Мне нужно попасть в Вороний лог. Вы ведь Габи, я не ошиблась?
Старушка вздрогнула, посмотрела мне за спину, проверяя, нет ли рядом лишних ушей. Проворчала что-то под нос, сетуя на болтливость местных кумушек. И удивительно сильным для своей комплекции движением втянула меня в дом.
Внутри было сухо, чисто, но ужасно бедно. Даже не представляю, как мать с взрослым сыном умещаются тут: комнатка, с примыкающей к ней кухонькой столь мала, что вдвоем не развернуться.
— Присаживайся, — любезно предложила Габи и указала на табурет возле стола. — Зачем тебе в лог? Болеешь?
— Нет, — возразила я. — Мне нужно попасть в поместье по личным причинам.
Блеклый взгляд серых глаз прошелся по мне, рассматривая, кажется, до мельчайших деталей. Габи прищелкнула языком и заявила:
— Без приглашения в Вороний лог не попасть, особенно такой молодой и хорошенькой девушке. Тебя не пропустят.
— Почему это?! — вскинулась я.
Разумеется, рассказывать старушке об истинных причинах — сумасшествие, но и молча принять ее доводы ― не выход.
— Кто ж их знает, — Габи развела руками. — Несколько дней назад в поселок приехал посыльный из Вороньего лога, сказал, будто тамошняя хозяйка ищет помощницу. Деньги предложили хорошие, вот только условие выставили: чтоб женщина была не моложе шестидесяти.
— И вы согласились?.. — задумчиво произнесла я.
Покусала губу, в свою очередь присмотрелась к старушке. Рост у нас примерно одинаковый, да и комплекция. Над морщинами придется потрудиться, что-то придумать с руками, волосы можно и не перекрашивать. Только цвет глаз смущает. Есть в моем арсенале линзы, но я терпеть не могу их носить.