В результате, за размышлениями и накручиванием себя прошло все занятие, и, конечно, ничего полезного я не вынесла. Впрочем, судя по растерянному виду Николь, я не одинока.
Когда после обеда в одном из коридоров передо мной появился портал, я шагнула в него с ожиданием всего самого худшего. И вот вопрос — как никто до сих пор не задался вопросом, куда это я так часто незаметно исчезаю?
Первый инквизитор привычно сидел за столом, разбирая какие-то документы, и выглядел весьма озабоченным чем-то. Обратив, наконец, на меня внимание, он быстрым движением сгреб все бумаги в верхний ящик стола и захлопнул его. Я фыркнула — как будто мне интересно, что там.
— Пойдем, — он встал и направился к выходу из кабинета. Я поплелась следом.
— Я проанализировал все то, что увидел ранее, и решил, что лучше тебе будет начать с медитации. Все магические потоки в тебе перепутаны, Свет отторгает Тьму, заталкивает ее подальше, что, конечно, ей не нравится, она рвется наружу, и в результате получается бесконечная война, — начал разговор мужчина, когда мы дошли до печально знакомого зала, — тебе нужно установить внутреннее равновесие. Вас в Академии учили управлять внутренними потоками?
Кивнула. Это то, что проходят еще на первом курсе.
— Тогда устраивайся, — он кивнул на лежащие на полу маты, — и входи в транс. И если добровольно пустишь меня, то я смогу помочь.
Я села, попытавшись успокоиться — для медитации нужен был кристально чистый разум. Почувствовала, как мужчина опустился рядом, и еле удержалась, чтобы не вздрогнуть. Нельзя сразу взять и забыть то, что я по его милости переживала на протяжении нескольких недель.
Так, вдох-выдох, прочь все мысли. Не медитировала с того момента, как впервые перешла в боевую трансформацию демона, и, конечно, все тут пребывало в полном раздрае. Не магические потоки, а спутанные нитки, источник едва мерцает, оплетенный Тьмой.
"Я думал, что дела плохи, но кто знал, что настолько" — раздался в моей голове голос, и я возмущенно дернула плечом.
— Что за наглое вторжение?
— Мне казалось, что ты дала мне разрешение. Интересные тут у тебя мысли…
— Эй! — я напряглась и выкинула из воспоминаний беспардонного лорда.
— Ладно, — мысленно усмехнулся мужчина, — давай разбираться.
Вместе мы пытались отделить Свет от Тьмы, соединить разорванные нити, но Тьма была агрессивна, словно живая. Ощутимо била импульсами, когда к ней только пытались подступиться, шипела и сворачивалась в клубок, напоминая мне рассерженую змею.
— Нет, так дело не пойдет, — через некоторое время уже вслух проговорил лорд Дейлор, — думаю, тебе надо вновь вызвать трансформацию и работать уже с этим обликом. Надо дать понять твоей второй половине, что она также желанна как и светлая.
Я еле удержалась, чтобы истерически не засмеяться. Он серьезно? Всю жизнь все вокруг говорили, что демоны жуткие существа, которые вообще не должны существовать в этом мире, что они достойны только ненависти. Я всю жизнь подавляла в себе Тьму, всю жизнь бегала, скрываясь, а тут мне Первый инквизитор Диера, который обещал отправить меня на костер, заявляет, что я должна смириться и полюбить демона в себе.
— Вы издеваетесь?
— Это единственный выход, который я вижу, — пояснил мужчина.
— И что, опять ударите Светом? — саркастически поинтересовалсь я.
— Ну если ты хочешь… — пожал плечами этот невыносимый тип, и в его руках засветился белый шар.
Меня вздернуло вверх, мир на секунду заволкло черным, а потом я обнаружила, как лорд сползает по стенке.
— Интересная реакция, — держась за плечо, произнес он, вставая, — надеюсь, в будущем ты все же найдешь другой способ переходить из одной формы в другую.
— Это я вас так? — недоверчиво спросила, потому что в прошлый раз все мои атаки инквизитор отражал с усмешкой на губах.
— Нет, ветерок по комнате пронесся, — язвительно ответил лорд Дейлор, с характерным щелчком вправляя себе сустав, — самое главное, желаемого мы добились.
Я взглянула на свою ставшую когтистой руку и попыталась запомнить ощущения, которые у меня были во время трансформации. Он прав, не все время же ему меня Светом пугать.
— И что дальше? — сцепила руки в замок за спиной, не желая видеть свои отвратительные в этом виде руки.
— Для начала, — мужчина подошел ко мне, — перестать внушать себе, что облик демона ужасен, это самая яркая мысль в твоей голове.
— Хватит читать мои мысли! — возмутилась я, отступая, — мы сейчас не медитируем.
— Ты согласилась, чтобы я помог тебе, так что я буду делать все, что посчитаю нужным, — вкрадчиво произнес лорд, приближаясь, — часть Тьма не пойдет тебе навстречу, если ты будешь продолжать яростно отвергать часть себя.
— Но все постоянно мне напоминают о том, что темные заслуживают лишь презрения и ненависти, даже вы еще неделю назад буквально испепеляли меня взглядом! — выкрикнула, продолжая пятиться назад.
— Предположим, кое-что изменилось, — туманно ответил инквизитор, — если отбросить демонскую часть, то ты красивая, умная девушка. Не пустышка. Если вернуть вторую половину, ты все равно останешься такой же. В тебе нет жестокости, жажды крови, я уверен, что ты никогда никого не убивала, и в тебе от этой мысли не просыпается восторг. Поверь, я видел стольких демонов, что ты просто ничто по сравнению с ними, твой облик почти не меняется. Крылья — я вообще никогда не слышал о том, чтобы у демонов были крылья. Можешь считать себя особенной, но никак не уродливой, поэтому хватит себя жалеть и попробуй заняться делом, — к концу своей речи, он уже буквально нависал надо мной, прижав к стене, гипнотизируя своими невозможными голубыми глазами.
— Я… — губы внезапно пересохли, и я машинально облизнула их языком. Зрачки лорда расширились, и он немного подался вперед. Рвано вздохнув, застыла в ожидании непонятно чего, потому что где-то на перефирии сознания все еще тлел страх.
Мужчина моргнул, отпрянул, тряхнув головой, как будто отгоняя наваждение.
— Давай продолжим на том, где остановились, — хрипло предложил он, с силой проводя ладонью в перчатке по лицу.
— А почему вы в перчатках? Это какая-то новая мода? — задала неуместный вопрос, вспомнив, что в прошлую встречу с принцем тоже видела его с закрытыми руками.
Лорд инквизитор так хмуро на меня посмотрел, что я предпочла заткнуться и все-таки попробовать нормально помедитировать.
Глава 17
Я с подозрением смотрела на корзинку с цветами, которую доставил Перси. Корзинка безмолствовала, не желая отвечать на мои невысказанные вопросы, так что пришлось все-таки подойти ближе к столику, отпихнуть от цветов фирека, утереть начавшие слезиться от пыльцы глаза и вытащить конверт из толстой бумаги с позолоченными краями. Внутри оказалось приглашение от Его Высочества в Диерский оперный театр сегодня вечером. Я хмыкнула — кто же отказывает принцу, и отодвинула корзинку подальше от себя, оглушительно чихнув. Терпеть не могу пионы — это единственные цветы, от которых у меня начинается жуткая аллергия.
— Передай Его Высочеству, что я согласна, — сказала Перси, который все это время ждал под дверью, — и отнеси это куда-нибудь подальше, но только чтобы никто не увидел, — передала пажу корзину.
Он недоуменно приподнял бровь, но цветы взял, пообещав все сделать в лучшем виде. Я благодарно улыбнулась и нырнула обратно в покои, опять расчихавшись. Нет, у принца просто невероятная интуиция, Это же надо было так выбрать. На самом деле, я была немного обижена немного на него. После того, что между нами произошло в саду, я ожидала приглашение хотя бы в числе первых, но время шло, почти все участницы Отбора встретились с Его Высочеством, а обо мне он как будто забыл.
Но к назначенному часу я уже была готова и с нетерпением ждала, когда же за мной зайдут. Иногда сама себя не понимаю.
Мужчина не опоздал и, галантно подав мне руку, повел к стоявшей у парадного входа карету.
— Вы сегодня чудесно выглядите, Риэль, — отвесил мне дежурный комплимент принц, учитывая, что я была в том же платье, что и на пикнике.
— Спасибо, Ваше Высочество, — вежливо ответила, устраиваясь напротив него.
— Как вы относитесь к опере? — завел он обычный диалог.
— Мне кажется, это стоило спросить до того, как пригласить меня, — я улыбнулась.
— Да, вы правы, но я подумал, что вам может быть интересно.
— Я люблю оперу, — вру и не краснею.
Сам театр был красив — причудливые барельефы на стенах из разных знаменитых произведений, сюжеты спектаклей, скульптуры покровителей. Белые колонны и все оттенки синего — цвета искусства — внутри, от стен до ковров. Зеркала в золотых рамах, мягкие скамеечки по левой стороне коридоров — как будто уменьшенный дворец.
— У нас королевская ложа, — произнес очевидное Его Высочество и вновь подал мне руку.
Мы находились ровно посередине над залом и сцена просматривалась великолепно, и я бы с удовольствием посмотрела какой-нибудь спектакль, чем слушала песни на невыносимо высоких нотах, где, бывает, даже слов не разобрать. Опера, как и все, связанное с лицедейством и театром, пошло от эльфов, и, в принципе, все выдающиеся таланты были из Нименэла. Устроившись на удобном диванчике, я застыла в ожидании начала. Принц сидел рядом, и его близость меня крайне сильно нервировала — сердце заполошно билось, вспоминая нашу последнюю встречу. Никогда такого не испытывала, но теперь вполне понимала любовные романы с их "дыхание перехватывает, в груди появляется неизвестное раннее томление". Напоминает, кстати, еще симптомы приближающейся лихорадки. Я покосилась на Его Высочество, но он был совершенно спокоен, когда я себе буквально места не находила. И следующие три часа мы обменялись всего несколькими репликами, и то все касались поющей эльфийки.
— Вам понравилось? — поинтересовался мужчина, когда представление закончилось, и мы спускались вниз.
— Безумно, — заверила его.
— Я рад, — улыбнулся и неожиданно дернул меня куда-то вбок.
— Что?… — я не успела ничего сообразить, как мы оказались в какой-то маленькой комнатке, и я оказалась прижатой к стене.
— Простите, не могу сдержаться, вы слишком красивы, — произнес принц и поцеловал меня, я только успела вцепиться в его плечи, чтобы не упасть
Я закрыла глаза и подалась вперед, желая оказаться ближе. Его руки шарили по моему телу, пальцы дернули шнуровку на рубашке, и я невольно охнула, когда он прикоснулся к моей груди, меня будто прошило током.
Мужчина прижался ко мне ближе, и я почувствовала, как мне в бедро упирается что-то твердое. Это-то меня и отрезвило:
— Ваше Высочество! — возмутилась, упираясь ладонями ему в грудь.