Свет льётся из окна, играя со шторинами спальницы. Ютий теребил одну петлю в руках и как-то странно всматривался. Пальцы спускались по каждому камушку, будто они немощно перебирались по канату. Взгляд поник. Фильтр прошипел с досадой. Тогда Ягада приблизилась. Ютий услышал аккуратный топот её сапог, очнулся и, нырнув сквозь шторины, свалился на спальницу. Ванадий пошёл ко дну. Матрац отпружинился и покачал его.
— С новосельем, — добродетельно обхаживала Ягада. Ютий даже не обернулся. — Я не помешала? Ты не хочешь снять доспехи?
— Нисколько, — коротко ответил Ютий, с трудом перевалился и тяжело поднялся со спальницы. — Хочешь что-то спросить?
На долю секунды Ягада растерялась.
— Э-э, да. Есть вопрос. Да.
Горло запершило. Дева прокряхтела, пока Ютий озирал комнату. Тогда он живо подошел к шкафу, настороженно заглянул. Внутри пусто. Ягада напряглась, потому как странная любознательность Ютия сводила её с толку.
— Скажи, что говорил Вансиан о моей тренировке? — спросила вдруг.
Дверка шкафа прикрылась. Ютий промолчал. Сейчас Ягада чувствовала небывалое сопротивление, то, как он замкнут и закрыт.
— Просто, — продолжила девушка в печали, — я улавливаю это, как будто, нежелание обучать. Неужто я настолько безнадежная ученица?
— Нет. Дело не в этом, — упрек он.
Внезапно Ютий перебрался к балкону. Тень промелькнула по спальнице и застыла, когда он положил лоб из ванадия на стекло.
— Тогда в чём? — спросила Ягада и растерянно почесала у рога, когда Ютий снова перебрался по комнате. — Вансиан всегда подавлен после тренировок. Думаю, ему нужна помощь. Но Вансиан остерегается меня. Не знаю. Не хочу мучить его, если тренировки даются так тяжело.
— Брось, Ягада, — вернулся вдруг Ютий к ней. Дарссеанин отошел от столика, который настороженно и аккуратно оттирал ванадиевыми пальцами от пыли. Наконец он примкнул к беседе. — Старик просто чувствует, что скоро больше не сможет тебя учить. Поэтому отстраняется. Будет время, когда он станет в стороне, чтобы лишь наблюдать. Тогда ты сама должна показать, чему научилась.
Ягада призадумалась, а затем радостно качнула головой.
— Отлично! — приободрил он воодушевленно. — Ибо не Вансиан твоя забота, дева, а я, — добавил насмешливо. Девушка сморщила губы. — Ну-ну. Ты думала, что всё будет просто? Отнюдь. Я не позволю!
— Уж прям, — ехидничала она.
Ютий усмехнулся.
— У тебя шанс. Справишься со мной, — намекнул он, будто бросая посильный вызов. — Тогда уложишь любого.
Слова воодушевили Ягаду. Её захлестнула надежда. Тело бросило в жар, сердце вскипело. Она едва устояла, чтобы не выбежать из комнаты и прям сейчас, тут же, броситься к рингу. Это стало именно тем, чего не хватало, чтобы обуять неуверенность и волнения.
Из уст вырвалась благодарность. Без раздумий Ягада усекла, что в отличие от Иридия, Ютий её больше понимает. Дарссеанин также хочет добиться желаемого, также сталкивается с неприятием, но что важнее — Ютий поддерживает её решимость, не позволяет ей увянуть, но также не даёт все просто так и не уговаривает, а помогает добиться, поднять уверенность. Чувства к нему горели коротким пламенем, но теперь они вспыхнули до небес. В какой-то мере Ягада веровала, что Ютий не снует за обществом. Он не будет требовать меняться. Рядом с Ютием она может остаться такой же, как сейчас есть.
Глава 10 Знакомьтесь, квантовый замысел
1
Неизбежность ждала Варфоломея в тронном зале. На первой секунде за дверью он всегда замечал колонну света. Хладагентный пух высвечивал снимки челнока, и всякий раз Варфоломей дивится недостроенному кораблю. Пусть в первый день он видел лишь спутник, но через неделю уже почковалась кабина. Месяца два спустя Варфоломей охнул. Роботы уже подстраивали скелет коридора. Каркас сватали с листами ванадия, причем крепили навесу так легко, будто само мясо липло на кости. А сегодня Варфоломей зачарованно всматривался в снимки, где на фоне серой планеты красовался кит. Только когда повелитель прокряхтел, советник вспомнил о своей оплошности и мигом поклонился.
— Соблазняет? — глухо проговорил Арагонда в фильтр.
— Каюсь. Но стараюсь не поддаваться, — вырывалось у советника. Он поднял шлем. — Признаюсь, несмотря на нападки "Ордена", я удивлен, что корабль почти готов. Осталось догрузить запасы хладагента и обустроить жилые помещения.
В зал зашёл Ютий и, будто приструнил советника.
— Да, осталось малое, — подтвердил владыка тихо, а потом внезапно сразил. — Опять спешишь, — бранил Арагонда уже Ютия. — Прекрати теребить серверную, у нас ещё несколько дней впереди.
Советник дрогнул в растерянности. Пока экран высвечивал лик повелителя, в голове блуждал вердикт: "несколько дней". Они связались с образом, ожиданием.
"Сроки? Запуск через несколько дней?"
Опять тревога. Вдруг возникла мысль, что, быть может, дело в том, что скоро повелителю придется отлучиться от планеты, от лаборатории и разработок. Варфоломей почувствовал себя снобом, скрягой, у которого сейчас отнимут богатства, сундук с сокровищем или книжку знаний.
Тогда советник сунул нос в разговор:
— Скоро покинете планету? Не боитесь, что оставите сервер?
Его тон звонко прогулялся по залу. Арагонда улыбнулся такой искрометной подсечке в собственный адрес.
— Гравитационный канал будет маяком, — процедил, на что Варфоломей смиренно покачал головой.
— До сих пор уверены, что души передвигаются по гравитации?
— А такое возможно? — метнул Ютий рокот, как любопытный ребенок.
Варфоломей оскалился. Ютий сводил на нет вопрос, тему.
— Точнее, я думаю, что душа способна передвигаться по пространству, — подчеркнул повелитель. Мысли и точка зрения Ютия его неистово заинтересовали.
— Ты не согласен? — переспросил Арагонда. Варфоломей с разочарованием прошипел в фильтр. — Не думай, что я тебя дразню, просто, мне кажется, твой вопрос сам найдет ответ, если ты поймешь: что такое душа?
Ванадиевая ладошка спрятала экран. Советник силился, чтобы не рявкнуть: "серьезно? Вы об этом думали серьезно?".
— Мне всегда казалось, что она — нематериальная сущности, может неосязаемый сосуд, что удерживает личность после смерти, — высказался Ютий неуверенно.
Советник приподнял бровь. Скепсис остудил пыл.
— Распространенная точка зрения, но нет. Очень зыбко, — подчеркнул Арагонда. — Это то же самое, когда приведение, которое не существует, как материя, взаимодействует с материальным миром. Несуразно получается. И я сомневаюсь, что душа удерживает личность, иначе, после перерождения, мы бы оставались старыми брюзгавиками.
— Биополе? — предложил Варфоломей догадку, припоминая разговоры с владыкой. Предложил, лишь бы быстрее закрыть тему. — Потому оно в вашей идее связано с электромагнитным полем планеты?
На него уставились.
— Разве биополе может создать сознание? Я всегда думал, что именно душа его источник. По мне так биополе только отражает реальность, как зеркало отражает и преломляет световые лучи, либо может послать отражение, которое получает организм, реагируя на него, как мы замечаем прыщик, когда смотримся зеркало, а потом тянем руку к мази.
— Тогда внутри организма, — продолжил дискуссию Ютий. — Почему бы не само сознание?
— Хорошая попытка. Вот только сознание должно оперативно принимать решение. Оно отвечает за организм в реальном времени на основе информации, что пришла из жизни. Сознание помогает нам выжить. Не думаешь, что душа не должна заниматься таким? Душа должна быть хранителем, постоянным источником данных.
— Такими темпами душа скоро станет призраком в мозгу, — рявкнул Варф.
Арагонда тяжело вздохнул.
— Если душа не только невидима, но и бестелесна, то с нашим материальным миром она бы не взаимодействовала, — никак не верил повелитель.
— Я не об этом говорю! Под призраком я имел в виду дрейфующую программу, которая создается мозгом.
— Ты говоришь про личность, — декларировал Арагонда. — Она причина, а не источник.
— А как же информация? Душа ведь её часть? — парировал советник.
— Умница, Варфоломей, ты все-таки ползешь к сути.
Советник тсыкнул с возмущением:
— А разве информация не причина?
— Уверен? Я склоняюсь к тому, что информация проходит преобразования, чтобы попасть в наш мир материи. Потом Вселенная программирует порядок, и потому мы сейчас программируем частицы. Так сказать, мы неосознанно пользуемся благом.
На лице Варфоломея возникла улыбка, полная удовольствия.
— Значит, вы все-таки согласны, что душа — программа?