1. Штурм
Спину холодила бетонная стена, перед лицом в полумраке возвышалась глухая боковина офисного стола. Ещё вчера Константин сидел за ним, разгребая очередное дело о незаконном применении эмки, а сегодня приходится вот так прятаться, иначе могут подстрелить через окно.
Константин Серов закрыл глаза, своим эмка-симбиотом создал вьюва — невидимый сгусток эмки. Взял его под управление. Перед глазами снова возник стол, только в инфракрасном спектре. Хотя это не глаза, но так думать было привычнее. У эмки глаз нет, у неё вообще не понятно что есть, но электромагнитные волны она ощущает.
Серов подвёл вьюва к окну, задёрнутому плотными шторами. По левую руку от окна понурив русую голову сидела Татьяна. Константин всё называл её по имени, хоть они уже почти месяц были супругами. Но, на любимую она сдержано морщила чуть вздёрнутый носик, а всякие зайчики-кошечки не подходили, по очевидной причине.
Бесплотный вьюв прошёл через шторы, стекло и вылетел на залитую жарким солнцем улицу. Внизу зажатая средь домов бурлила и перекатывалась толпа, готовая к штурму городского управления фесмаба. Серые лица — простые люди. Тёмные с серыми пятнами носа и глаз — онели, лицо у них было покрыто шерстью, потому и не так ярко в инфракрасном. Совсем тусклые силуэты без светлых пятен — бойцы в костюмах с клеткой Фарадея, или как их называли фарадках. К сожалению, этих бойцов с утра заметно прибавилось.
Константин открыл глаза. Сумрак комнаты прорезали лучи света, сочившиеся меж оконной рамой и чёрной шторой, из под стола мерцали зелёные огоньки компьютера.
С улицы послышался сухой щелчок, и сразу же где-то в здании зазвенели осколки разбитого стекла, потом ещё раз и ещё, словно начинался крупный дождь. Только сейчас он был свинцовый — кто-то засел в доме напротив. Донёсся нарастающий рокот толпы.
Снова закрыв глаза, Константин включил вьюву радиодиапазон. Теперь в толпе стали видны огни антенн радиостанций и мобильных телефонов. Толпа переливалась вспышками, рассказывая о начале штурма. На крыше, через улицу что-то неярко вспыхнуло, в соседнем кабинете зазвенели стёкла разбитые пулей.
— Началось? — спросила Таня, подняв растрёпанную голову.
Серов всмотрелся в её карие глаза. Боится или нет? Хорошо, она пока ещё не догадывается, что вряд ли они отсюда выберутся.
— Пока только провоцируют. Ты с Кевином связалась? — ответил Серов. Лучше отвлечь её от мыслей.
— Угу. Он наивняк, убеждён шо у них такого не будет, воде, их NMCA, это вам не простые СКМ, и правительство их в обиду не даст. Но я его уболтала, по старой дружбе. Так шо, он пообещал слить всё шо есть, если их контору также прикроют.
— Интересно, как он поделится инфой, если его там прихлопнут, — засомневался Серов.
— А чёрт его знает. Он уверил, шо всё предусмотрит и пожелал нам удачи, — Таня многозначительно глянула на Серова.
Этажом выше звонко лопнуло стекло, осколки прогрохотали о подоконник и затихли на земле.
— Удача, это хорошо, — пробормотал Константин.
Глянул вьювом: на улице уже остались только тёмные фигуры в фарадейках, да онели. Где-то рядом посыпалось стекло.
— Но за что? Не мы же эту эпидемию запустили, — тихо вопросила Таня.
— Ты новости смотришь?
— Делать шоле нечего? Я две недели с щитом провозилась, зато металлический теперь меньше жрёт.
— Вот, а другие смотрят, — задумчиво ответил Константин. — Там последнее время намекают, что главный враг у нас фесмаб. Мол, там маги, если сами они эпидемию и не задумали, то всяко могли остановить. Вроде как саботаж. Еще и наши зарубежные коллеги из NMCA, якобы задолго до эпидемии захватили создателей онелей, но никому об этом не сказали и засекретили. Теперь, подозрительно удачно, это стало известно. Естественно, все знают, что службы контроля магии сотрудничали друг с другом, и были в курсе, но даже от правительств скрывали. Примерно так говорят. Так что, не удивлюсь, если те ребята на улице уверенны в некоем “всемирном заговоре СКМ супротив народа” и видят в нас врагов.
Татьяна нахмурилась.
— Погодь. NMCA же разорвали с нами отношения, как только нашли этих онелей? Ну не онелей, а прототип.
— Ага, — кивнул Серов. — Но всё это засекретили. Вспомни, как Зоркий тогда ругался. Видать, чуял чем всё может закончиться.
— Думаю, он просто всю эту политику на дух не переносит.
Раздался щелчок и пронзительный писк из под стола. Почти все огоньки под столом затухли, лишь на стене вспыхивал и затухал отсвет бесперебойника, принявшегося гудеть. Таня поползла выключать его, как в радиоэфире зазвучал голос Зоркого:
“Операторы, не забудьте передать мои слова оставшимся с нами людям. Здание обесточили, готовьтесь. Атаковать нас будет не спецназ, как в других странах, а добровольческие отряды РБМ. Но по моим данным, среди них будут профессионалы из некоторых ведомств, неофициально, конечно. Официально, силовикам пока запрещено вмешиваться, не будет даже оцепления. Поэтому, наша задача продержатся до ночи, когда под прикрытием темноты можно будет прорываться.”
Зоркий ещё не закончил речь, а за окном уже началась пальба. Тяжёлая штора дёрнулась, зазвенели осколки стекла, с потолка посыпалась штукатурка, выбитая пулей.
Таня вскрикнула и забилась под стол, завороженно уставившись влажными глазами на кружение пылинок в лучах света, из продырявленной шторы. Чертыхаясь, Константин схватил жену за ногу и жёстко потащил, к стене. Штора вздрогнула, монитор разлетелся на куски и посыпался со стола.
Серов обнял жену, прижал к себе, зарывшись в русые волосы. Она взмокла и дрожала. Даже не принюхиваясь Константин чуял её адреналин.
— Нас убьют, — высвободилась из объятий Таня. Она посмотрела в глаза. — Даже если мы продержимся до ночи, даже если вырвемся. Нас повсюду будут преследовать, загонять как волков, пока не найдут и не пристрелят.
— Танюша, успокойся. Всё будет хорошо, ночью они видят хуже, мы выберемся, уйдём в радожив, или вовсе в лес. Там они нас не найдут, — успокаивал её Константин.
— И жить всё время прячась по лесам, без работы и смысла?
Константин помрачнел. Не так давно Зоркий намекнул, что неплохо бы сотрудникам озадачится убежищем, так “на всякий случай”, но чем быстрее, тем лучше. Серов тогда сложил в голове последние события: эпидемию, новостную кампанию и пикеты возле фесмаба. Он подготовился, но Тане ничего и не сказал — не хотел портить настроение после свадьбы. Может в этом и была его ошибка? Сейчас для неё это удар. Тогда в Кислае, когда он валялся раненый, она продержалась под обстрелом, а тут вдруг раскисла.
— Танечка, мы давно подозревали, что так будет. Извини. У нас будет где и на что жить, первое время. Зато теперь появилась ещё одна причина выжить. — Константин сам не заметил, как повысил голос. Найти этих уродов, которые подставили фесмаб. Узнать, кто и как создал эпидемию.
Он замолчал, успокаиваясь.
— Мстить? — прошептала Таня.
Константин покачал головой:
— Пусть это будет наше последнее задание. А потом, ведь, стоит жить чтобы увидеть, как будет меняться мир. Верно?
— Верно, — негромко ответила Таня, блеснув глазами. Он вытер рукой её влажную щеку.
По стенам здания прокатился грохот металла, перекрывший звуки стрельбы. Закрыв глаза, Серов подключился к вьюву за окном. Внизу натужно рычал мотором бортовой грузовик. Пытался буксировочным стропом вырвать решетку окна на первом этаже. То ли решётка была закреплена на совесть, то ли водитель делал что-то не так, но покуда дело не двигалось.
— Таня, глянь.
Посмотрев вьювом, Таня задумалась. Тратить много энергии не хотелось, света нет, а она ещё пригодится. Поджечь колёса? Таня создала цепочку из нескольких эмок за окно. Они невидимым ожерельем протянулись к машине. Самая последняя забралась под кузов, передавая изображение наверх. В поле зрения маячил бензобак. Это лучше, но он металлический, его не так просто не разрушить. О, вот же от него идёт шланг. Эмка начала быстро отделять частицы шланга, подняв небольшое облачко чёрной пыли. Вскоре на землю потекло топливо, а двигатель заглох. Таня, удовлетворившись результатом, сбросила свой конец цепочки. Эмки словно по невидимой нитке осыпались вниз, подпитывая там головную. Из под грузовика взвилось бледное пламя. Кабина открылась, из неё, чертыхаясь, выпрыгнул отдалённо похожий на сатира онель в одних шортах. Он уставился на окно второго этажа и погрозил кулаком.
— Он заметил сигнал наших эмок, — испугалась Таня.
— Ты же цепочку создавала, разве не для направленной связи?
— Нет, чтобы кузов обойти. Чёрт! — вскрикнула Татьяна.
Штора дёрнулась словно от резкого удара, потом забилась в агонии, рассыпаясь в клочья и выплёвывая новые порции свинца, долбящего крашенные стены кабинета, крошащего старые лакированные столы, взрывающего стопки бумаг.
Дрожа всем телом и закрыв лицо руками, Таня прижалась к Константину. Он обнял её, пытаясь успокоить, гладил по спине, шептал, что все хорошо. А сам пытался понять, что же с Таней, почему она так боится. В лицо что-то попало, он непроизвольно моргнул. Симбиот почуял царапину. Надо уходить.
Серов развернул эмка-щит в оконном проёме. Бешеный танец обломков мебели и лохмотьев бумаги тут же смолк. Остатки шторы затрепетали ещё сильнее — сквозь неё рвались ещё и струи воздуха. Они раскручивали клубы в пыльной завесе, наполнявшей кабинет. Замедленные щитом пули обессилев со стуком падали на паркет и вяло катились, оставляя дорожки в пыли и мусоре. Но с каждым разом они падали всё дальше — щит быстро терял энергию.
— Вставай, — крикнул Серов, хватая жену за руку.
Пригибаясь, они побежали к двери. Одна из пуль безвольно ткнулась в его в спину, следующая ударила уже ощутимее. Он не оборачиваясь подбавил энергии щиту, и вытолкнул Таню в коридор. Только Константин захлопнул стальную дверь, как по ней градом забарабанил свинец.
— Да что же с тобой такое? Ты как первый раз под обстрелом? — пытаясь перекричать грохот, спросил Константин.
— Сейчас всё иначе… — в коридоре за спиной Тани что-то вспыхнуло.
Изумлённое лицо Татьяны. Удар взрывной волны.
Звон в ушах. Очнулся Константин на спине. Перед лицом всё было мутно, бело от пыли и дыма. Он подполз к стене, облокотился. Глянул симбиотом — завеса стала прозрачнее. Выпуклая от взрыва дверь соседнего кабинета лениво покачивалась из стороны в сторону. В проёме клубился дым, из него появилось дуло сайги, а потом и боец в камуфлированной фарадке. На голове шлем, лицо укрыто защитными очками. Не оборачиваясь, он поманил кого-то из комнаты.
Назойливая мысль пыталась оформиться в голове у Константина, но он никак не мог сосредоточится. Отключил обзор симбиотом, и только тогда, когда разум остался наедине со звоном в ушах и яркими фантомам взрыва в глазах, он сообразил: нападающие прорвались внутрь.
Когда он открыл глаза, фигура бойца уже лежала ничком. Звон в ушах пробил истошный крик, заткнувшийся выстрелами. Ещё не соображая толком, Серов вскочил и метнулся к проёму, выставив щит. Но оттуда выходила его Таня, неся за раскладной приклад сайгу второго бойца.
Сладковатый запах горелого мяса, только не человеческого, из кабинета и от лежавшего к коридоре бойца — Татьяна не смогла пробить фарадку и просто сжарила их заживо.
“Они лестницу прислонили”, — прозвучал в голове Серова флегматичный радиосигнал Тани — “Щас ещё полезут. Может у этого гранаты есть?”
Татьяна принялась копаться в подсумках бойца, лежавшего в коридоре. Серов поднял его сайгу, добыл несколько рожков, подумал немного и снял с него разгрузочный жилет.