— Почему я не сказал ему это тогда…
Калейдоскоп событий моей жизни крутился в скоростном водовороте. Моё время истекало. Вскоре моё сознание померкло и растворилось. Меня не стало.
Полиновский удивился, как быстро подавитель разрушал корни души. Ломать не строить, всплыла в его голове поговорка. С моментом исчезновения нервных окончания синий огонёк сознания Дмитрия дрогнул и окончательно погас. Что ж, теперь нужно возвращать своего лучшего интерна. Полиновский отключил подавитель и заменил его стимулятором. Немного поразмыслив, включил полную мощность, рассуждая, что если что-то пойдёт не так, тот подавит лишние корни души и не позволит тем прорости дальше первого кольца…
— Дима, ты снова пришел навестить меня? — спросила меня Ласка, поглаживая меня по волосам. Мы были в белой комнате, той самой, что открылась, когда мы путешествовали в глубинах её памяти.
— Приветствую брата по оружию, — сказал солдат, пожав мне руку.
— Здравствуй, сын, я вижу, ты научился любить, — сказал отец, смотря на меня своими большими добрыми глазами…
— Ты стал таким взрослым и красивым, — сказала мама, обнимая меня…
Услышав и увидев этих людей, моя душа засияла от радости. Они все живут здесь…
— Наконец-то я с вами, мне вас так не хватало.
— Простите меня, я не хотел вас обидеть… — сказал я то, что должен был сказать при жизни. — Теперь я буду с вами.
На эти слова они дружно отрицательно замотали головами. Ласка, чмокнув меня в губы, сказало спасибо и растворилась… Папа с мамой, крепко обняв меня, последовали её примеру. Солдат, отдав воинское приветствие, исчез. Тишина, пустота, светлота. Что это за место? Дом ЕГО?
— Не терзай свою душу горем и печалью, в итоге все будет хорошо, это не дом, всего лишь его бесконечно-белые пороги. Раздались слова ЕГО у меня в голове…
— Вот они мои хорошие, бормотал проф, наблюдая, как корни души проросли в первое кольцо. Отключив стимулятор, Полиновский при помощи подавителя обрубил свежие её ростки, и рост прекратился.
— Давай, Дима, возвращайся к нам, — сказал проф, вкалывая своему интерну адреналин. Наконец в голограмме Дмитрия появился цвет сознания. Голубой огонёк вспыхнул и уверенно засветился…
Пришёл в себя, лёжа на своей кровати. Моя память так же сидела возле компьютера.
— Ты вернулся, поведай, что же там, за гранью.
Я хотел рассказать ему, но вдруг понял, что уже совсем ничего не помню.
— Как странно, я ничего не помню.
— Логично, ведь твоя память я, а я оставался здесь, за грань мне не попасть. Поэтому ты ничего не помнишь.
— У меня такое чувство, что все будет хорошо.
— Моя память улыбнулась. Всё померкло.
Куратор, словно кот, который обожрался сметаны, с самым довольным видом смотрел на меня. Это хороший знак!
Всё будет хорошо, вдруг пришла мне мысль из ниоткуда.
Глава 20
После моего маленького или большого путешествия, это смотря с какой стороны смотреть, ведь из-за грани мало кто возвращается, профессор на пару с доктором тщательно обследовали меня ещё неделю. Как бы я ни старался вспомнить, что там было, так у меня ничего и не получилось. Сын арабского шейха к этому времени физически был полностью здоров, а его корни души уже облепили первое кольцо. Так что прийти в себя он был готов практически в любой момент. Профессор не хотел ускорять стимуляцию их роста, уповая на то, что времени у нас достаточно, а процесс должен быть максимально естественным. Хотя о какой естественности может идти речь, когда мы тут фактически играем в бога. Кто знает, быть может, если бы не то посещение нашей лаборатории министра и их жажда к результатам, Полиновский бы не предложил увеличить мощность стимулятора, что привело бы к не контролируемому росту корней души. Да, мы бы многого не узнали, но моя Ласка была бы со мной.
Так прошёл отведенный нам срок, наступил день прихода арабского шейха. Этим утром, как и было с прогнозировано компьютерной системой, очнулся Асад, сильное имя, в переводе на русский означающее лев. С момента, как он пришёл в себя, Елена проверяла его состояние, а профессор, словно хищник, выискивал признаки продолжения роста корней души. Подавитель был наготове. На удивление всем богам, в этот раз судьба не стала играть с нами злую шутка. О прибытии министра и Шейха нам сообщили. Так как мои друзья были заняты, я встретил их один. Того вредного заместителя с ними не оказалось. Кажется, после того прокола, его уволили. Араб, войдя в лабораторию, не перебивая, выслушал меня. Слов ему было конечно же недостаточно, и тот сорвался на бег, когда узнал, что с его дорогим сыном все в порядке. Даже когда он увидел его собственными глазами, то принялся трогать его руками, не веря своим глазам в возвращение сына, в обретение счастья.
Я стоял в стороне и наблюдал эту замечательную картину воссоединения. Сердце любящего отца, его глаза наполнили слезы счастья. Говорят, что самое страшное для родителей, это пережить своих детей. Спасибо господу, что с этими людьми этого не случилось. Вдруг его сын увидел меня и попросил подойти поближе.
— Папа, вот тот самый дяденька, что обещал мне помочь! — сказал он, не отводя от меня глаз.
— Асад, о чем ты говоришь? Как ты мог его видеть и слышать, ведь тебя с нами не было, ты спал, — ответил ему отец, подозрительно глядя на меня.
— Папа, я не помню, когда, но в этот раз я просто это знаю, он там был, он дал надежду.
После этих слов его отец подошёл ко мне, поклонился и сказал какую-то фразу на арабском, что я всегда могу рассчитывать на его поддержку. Что-то вроде долга жизни это означало на его языке. Счастливая семья в сопровождении министра покинула госпиталь. Выходя, нам никто ничего не обещал, а мы и не торопились спрашивать за награду. На следующий день министр показал нам бумаги, в которых мы в начале работы расписывались о неразглашении всего, что было в ходе эксперимента. Проекта профессора Полиновского никогда не было. Вся информация, оборудование и его изобретения были конфискованы. По официальной версии, все это время мы втроём были в отпуске. Ласки никогда не существовало. Арабский шейх с больным сыном никогда не прилетал в нашу страну. Все документы о ведении этого проекта были уничтожены. Немного поразмыслив на эту тему, мы пришли к выводу, что это дело рук комитета трех сот. Их иногда называют «золотой миллион».
Такими технологиями простые смертные владеть не должны, иначе нами будет невозможно управлять. И мы, и они это понимали. Наверняка нам сохранили жизни только благодаря тому шейху, он вернул должок. Такие люди чести ещё существуют.
В каком-то кафе отмечали свой маленький праздник трое медицинских работников.
— Поздравляю с окончанием интернатуры, Дмитрий.
— Ставлю тебе отлично.
— Ты мой лучший интерн, можешь собой гордиться, — произнёс слова похвалы Владимир Викторович, поднимая свой бокал шампанского.
— Поздравляю, Дима, было очень приятно работать вместе с тобой, — сказала Лена с
приятной улыбкой на лице, поднимая свой бокал.
— Спасибо, профессор, что согласились тогда на мою просьбу сделать МРТ одной девушке.
— Елена, а вам спасибо, что всегда были рядом и поддерживали двух мужчин.
— Без вас мы бы не справились, — сказал я им обоим, поднимая свой бокал.
Раздался приятный звон бокалов. Что-то есть в этом звоне. Словно маленькие колокольчики, что притягивают счастье в этот вечер, звенели наши бокалы.
Можно очень долго рассуждать, хорошо или плохо закончился наш проект, хорошее мы дело сделали или плохое. Оставим эти вопросы философам, пусть они, рассуждая и споря друг с другом следующие десятилетия или века, обсуждают наше открытие. Ведь о нем все равно узнает мир. Все тайное становится явным. Ближе к завершению нашего вечера у нас по очереди завибрировали телефоны, оповещая нас о приходе сообщения. Я достал свой мобильный, посмотрел на экран и протёр глаза в недоумении. Посмотрел на профессора и доктора, они тоже глазели то друг на друга, то на экраны своих мобильников. Нам всем пришло сообщение из банка о пополнении счета. Один миллион долларов каждому.
Достойная оплата от арабского шейха. Как я и говорил, он человек чести, человек слова.
— По ходу дела, вечер продолжается! — воскликнул я, заказывая более крепкие напитки… Мы
ещё много рассуждали, я, наконец, рассказал им о своей способности общаться с памятью людей. Что так и полюбил Ласку. Лена и профессор давно подозревали что-то подобное, ведь золотые импульсы появлялись только у меня и только в тот момент, когда я входили в контакт с памятью людей.
Вдруг к нам за стол подсел Александр Фёдорович. Да, да, тот самый министр здравоохранения и, поздоровавшись со всеми, спросил:
— Профессор, как вы смотрите на то, чтобы стать моим заместителем. Такие люди нужны стране, что скажете?
Сказать, что вопрос министра застал его врасплох, это не сказать ничего. Полиновский в тот момент как раз пил сорокаградусный напиток. Поперхнувшись алкоголем, тот забрызгал им вес стол и около минуты прокашливавшись, он наконец ответил своим согласием и тут же залил себе в рот полный граненый стакан столь благородного напитка.
— Ну а вы, молодые люди, какие у вас планы? — спросил министр, глядя на нас.
— Я собираюсь открыть бесплатную частную поликлинику для нуждающихся. Наконец смогу работать во благо людей, ведь кто-то должен протянуть руку помощи бедным, — ответила Елена.
— Весьма похвально, юная леди, можете рассчитывать на помощь от государства. После этого взгляды всех присутствующих сошлись на мне.
— Моя работа ещё не завершена. Один очень дорогой мне профессор как-то сказал мне, что иногда мужчина должен идти до конца. Этот проект кое- чему научил меня. Я собираюсь искать кое- что по всему миру. Мне необходимо найти одно очень важное место. Она подскажет мне, где и когда его искать. С этими словами я достал ту самую фотографию, которая научила меня общаться с её памятью, фотографию моей Ласки.
— И что же вы, молодой человек, конкретно намерены искать? — спросил, не понимая меня, министр.
— Комнату одной маленькой девочки, в которой будет ждать меня моя Ласка. Скоро родится человек. Она будет там меня ждать. Я знаю, иногда я просто знаю, что все
будет ХОРОШО.
Елена стояла на крыльце своей новенькой клиники. Здание построили недавно. Кристально- белое, с большими окнами, кондиционерами. Внутри куча современного оборудования. Больница уже кипела работой. Молодые специалисты и опытные доктора наук, все выкладывались по полной, помогая людям. Наконец к её поликлинике подъехала машина, которую она ждала с замиранием сердца, белый форд. Из неё выбежал маленький мальчик с криком:
— Мама!! Побежал к доктору. Слезы счастья заструились по её лицу. Нежные, но крепкие объятья. А из машины выбрались её мама и папа.
— Семья, моя семья, я вас люблю…
Последние два месяца академик Полиновский исполнял обязанности министра здравоохранения. Его начальник, разъезжал по командировкам. Соответственно, его работу приходилось выполнять ему. Вникнув и разобравшись во всех государственных делах, ему не дали времени для скуки и протирания штанов, его вдруг вызвал Президент. Стоя и переминаясь с ноги на ногу перед его кабинетом, неожиданно для него дверь распахнулась. Методичный, серьезный голос попросил его войти.