Шарахнув током взбешенную, черноглазую Ласку, Владимир добился желаемого эффекта. Сумасшедшая отлетела в сторону и сильно приложилась головой об дорогущий термограф, разбив его. Повторный писк прибора оповестил о готовности, в это же мгновение профессор стремился приложить его в область чуть ниже затылка, возможно, это убьёт все нервы корня души. Но, не доведя до цели электроды прибора жалкие миллиметры, девочка вдруг разрыдалась. Умоляла не трогать её, просила пощады и помощи.
— На такого пса, как я, твои трюки с соплями не сработают, — сказал проф. Лицо существа, услышав его слова, исказила гримаса гнева, ужаса и ненависти. Та молниеносным движением устремились зубами в шею профессора, но наш начальник оказался быстрее и с огромной силой приложил электроды к её сознанию. Послышался треск ломающегося черепа. Не церемонясь, со всей силы Полиновский жахнул беднягу и проломил её хрупкий девичий череп.
Все было кончено. Елена выползла из-под кушетки, её впечатлило зрелище, что устроил профессор, и она лишь обронила:
— Профессор, да вы псих!
— Знаю, я уже давно свихнулся…
Глава 17
Пришёл в себя, возникло ощущение, что только что помнил что-то важное, но теперь забыл. Такое бывает, когда просыпаешься. Вроде помнишь, что было во сне, но воспоминания уже выскользнули из нашей памяти. Странным образом устроена память человека. Она не позволяет перемешиваться воспоминаниям прошлых жизней, не позволяет перемешиваться памяти, полученной из наших сновидений. Скорее всего, это защитный механизм нашего сознания. Да, есть люди, что помнят практически каждый свой сон. Есть даже такие, что умудряются вспомнить моменты из своих прошлых
жизней. Что это? Сбой в системе или эволюция сознания?
Тело Ласки уже упаковали в пластиковый мешок для трупов. Профессор сделал записи о том, что объект исследования израсходован. Вот, значит, кем она была для нас. Расходный материал. Немного всколыхнулось чувство потери. Кольнуло в груди. И когда уже перегорят эти дурацкие эмоции. В этом я готов согласиться с существом, в которое превратилась Ласка, что объединила все пережитое в себе.
Эмоции, что делают нас человеком, обычно приносят нам лишь боль и страдания. Так что в пекло их. Я ещё покажу этой жизни, кто кого. Хрен она заставит меня страдать. С такими мыслями я вёз на каталке тело Ласки в крематорий, расположенный в подвале госпиталя. Сжечь её, это самое малое, что мог я для неё сделать, после того в какую кашу превратил её память. Прах к праху, что было, то прошло. Нужно жить дальше. Вернувшись в лабораторию, увидел, как профессор крепит стимуляторы к арабу. На голограмме того была знакомая картина.
Повреждения мозга Елена уже восстановила, но нервы, прорастающие со ствола головного мозга повреждены. «Корни души» необходимо восстановить. Одно из основных открытий, что мы сделали.
Перед активацией аппарата я решил войти в контакт с арабом. Пусть профессор еще раз изучит мои золотые импульсы, да и вдруг, в случае с ним, они будут другими. Стандартная схема. Проникся душой и эмоциями к фото, потянулся к его памяти. Она не отвечает, но моего опыта достаточно, чтобы почувствовать созданную связь. Очередная доза снотворного, надеюсь последняя…
— Каково было мое удивление, осознав себя в гараже на десять машиномест. Шейх больше всего на свете любил свой гараж с купленными папочкой эксклюзивным супер карами. Что ж, подмена ценностей от роскошной жизни, от этого никто не застрахован. Принялся обходить машины. На моё удивление все они были пусты. Наконец моему взору попалась старенькая, детская, металлическая машинка. У меня тоже такая была в детстве. В машинке необходимо нажимать педали, каждое нажатие на педаль заставляет вращаться колеса. В ней сидит маленький мальчик. Эта картина вызвала у меня чувство ностальгии, ведь я когда-то так же катался в квартире бабушки с дедушкой на аналогичном детском транспорте.
— Привет, сказал я мальчугану. Тот посмотрел на меня, но отвечать не стал.
— Я пришёл помочь, расскажешь, что тут произошло? Паренёк ещё раз посмотрел на меня, и наконец буркнул в ответ:
— Мама запретила мне разговаривать с незнакомцами.
— Тогда я не смогу помочь тебе, — сказал я, уходя от него. По мере моего удаления паренёк начал всхлипывать, как вдруг принялся слезливо умолять меня:
— Я хочу жить, дяденька, я очень хочу жить. Хочу к маме, к папе. Как же так, дяденька…
Бедный мальчик, хоть он и невероятно богат, внутри он все тот же маленький ребёнок. Перед лицом смерти равны все. Играют роль лишь твои поступки, а богатства остаются за гранью. Мальчуган это понял здесь, когда остался ни с чем. Все его машины в этом мире лишь декорации, которых в скором времени также не станет.
— Скоро мы начнём лечение, не бойся, все будет хорошо. С этими словами паренёк превратился моем воображение, которое вскоре так же растворилось. Я проснулся.
— Владимир Викторович, начинаем работу. В этот момент голограмма мальчугана начала красоваться формирующимися внутри его мозга золотыми импульсами, вскоре появились и голубые. Компьютер оповестил нас о начале роста корней души. Расчётное время их роста с такой интенсивностью стимуляции составляет двадцать девять дней. Это хорошо, мы как раз укладывались в сроки. Обычно людям так везёт только в кино. Забавно, что в жизни тоже бывают приятные совпадения. Возможно, сама вселенная нам помогает, но остановится ли их рост после того, как достигнет первого кольца… Если нет, мы должны быть к этому готовы…
День подошёл к концу. Профессор по своему обычаю остаётся в лаборатории на ночь. Мы с Еленой пошли по своим домам. На душе была пустота. То, что произошло с Лаской, было ужасно. В голове, словно пустыня, и лишь перекати поле, гонимый ветрами, катается по песчаным барханам. В сознание пробивалась усталость. Добрался до своей квартиры, мои ноги гудели, в висках стучал набат колоколов, на плечи давила тяжесть произошедших событий. На одной лишь силе воли, заставил себя принять душ. Закрывая глаза, лёжа на кровати, видел её взгляд, чёрные глаза. Хочу избавиться от этих воспоминаний, но они навсегда останутся в моей памяти. Кто бы мог подумать, что желание помочь ей, могло привести к такому итогу. Иногда, помогая людям, мы делаем только хуже. Неужели это случилось со мной. Какая-то чертовщина. Наконец усталость взяла свое, и я провалился в сон…
Глава 18
Профессор в очередной раз остался один ночью в своём госпитале. Что заставляло его отдавать работе всего себя… Скорее всего, он просто не знал другой жизни. Как скаковая лошадь, ни на секунду не может стоять на месте, постоянно брыкается, фыркает и скачет. Она создана для бега, её постоянно тянет вперёд. Быстрее, ещё быстрее, покой её угнетает, не позволяет ей быть тем, кем она является. Полиновский никогда не понимал людей, что маются от безделья. Просто плывут по течению жизни, не стремясь к большему и никак себя не проявляя. Вот и этой ночью он не чувствовал себя уставшим. Если работой человека будет то, что ему нравится, то человек никогда в жизни не будет работать.
С самого детства Владимир рвался вперед. Такое стремление привело его на передовую в горячих точках, он считал себя лучшим. Когда его товарищ получил смертельное ранение, Полиновский был уверен, что сможет помочь другу, что тот выживет. Уже в госпитальной палате, проводя хирургическую операцию по извлечение пули из брюшной полости, что он делал уже не один десяток раз, он совершил первую в своей жизни ошибку. Операция прошла успешно, его товарищ, конечно, был в тяжёлом состоянии, он потерял много крови. Поэтому тот перелил ему кровь, что сдавали доноры. Каково же было его горе, когда, проверяя его состояние утром, он обнаружил труп. Патологоанатом провел вскрытие, в ходе которого выявил, что причиной смерти была несовместимая раненого и донора группа крови. Как он мог так ошибиться?
Вспоминая в памяти тот момент, Владимир в сотый раз видел, как берет пакеты крови донора с одинаковой группой крови, как это могло произойти. После этой ошибки его уволили из войск. За годы службы он спас от гибели многих людей. Они поставили его на ноги, помогли найти хорошую работу. В моменты, когда Полиновский бездельничал, в его голове формировался образ друга, чья кровь слиплась и свернулась из-за его ошибки.
Поэтому, только усиленно работая, он обретал покой.
Так прошли годы, Полиновский добился заслуженного авторитета. Когда его поманили Нобелевской, он совсем слетел с катушек.
Вдруг поток его мыслей прервался, руки закончили сборку нового устройства. Любуясь гением своего творения, он просидел около часа. На практике же он создал устройство с противоположной био эфирной волной, стимулятор роста корней души. По его представлению, стимулятор заставлял корни души расти, подавитель же, наоборот, должен был прекращать их рост, либо уничтожать корни. Что будет, если сознанию отрастить корни, мы видели на примере Ласки. Но что произойдёт, если душа лишится не только корней, но и своего места локализации. Правильно, оно попадёт в самый центр, сознание будет, так сказать, зреть в корень. Осталось определиться, на ком его подавитель испытать. Араб слишком важен, живой он принесёт больше деньги, а его смерть вообще может быть смертью для профессора и его группы.
Проснулся уставший и разбитый. В голову ломятся мысли о совершенных ранее ошибках. Иногда размышляешь, что было бы, вернись ты со своими нынешними знаниями и опытом в свою жизнь лет на двадцать назад. Так же бы я поступал или как-то иначе? Каких ошибок бы удалось избежать или какие бы пришлось совершить новые? Какие слова кому успел бы сказать? Напала какая-то апатия. Захотелось приглушить чувства алкоголем. Нет, не время, да и не выход это вовсе. Опять страдаю, дурацкие эмоции, как их сломать, убрать из головы. Опять в ушах я слышу её эхо: эмоции нас делают людьми.
Шёл по улице, на дворе уже была весна. Скоро лето, и моя интернатура подойдёт к концу. Чему я научился, что дал мне этот год, размышлял я, глядя на свой госпиталь. Оглядываясь назад, мы сравниваем себя с теми, кем были ранее. Что за человек зашёл в это здание, юношеский максимализм, самоуверенность, мечты, надежды? Какой грандиозный облом ждёт человека, когда он осознает, что был слеп, снимая розовые очки, мы ужасаемся миру, где живём. Пора строить планы на будущее, продолжить обучение в ординатуре или идти работать. Строить планы на будущее, которое может и не наступить. Мы планируем, мечтаем, а судьба наблюдает, посмеиваясь над нами. Планировать и ставить цели, безусловно, надо, но будь готов и удар держать.
Зашёл в лабораторию, куратор с доктором сидели в задумчивости, о чем-то спорили.
— Так ты закончил подавитель?
— Пора бы испытать.
— Кто кандидат? — спросил я наигранно бодрым и весёлым голосом. Не хотелось в очередной раз показывать близким людям свою слабость.
— По понятным причинам на арабе мы проверить не сможем, придётся на ком-то из нас,-
сказал профессор, глядя в пустоту.
— Это же очевидно.
— Управлять им, как вы, я не смогу.
— У Лены есть сын, она нужна ему. Случись что, кто о нем позаботится.
— Я уже совершил много ошибок, и пора бы за них ответить, — сказал я, цепляя на себя датчики, и улегся на кушетку.
— И не забудь закрепить меня, вдруг тоже скачусь с катушек и начну тут все крушить.
— Дима, ты точно хорошо подумал? — спросил профессор так, чтобы уточнить.
— Давно подумал, еще утром. И мамы нет, да Ласку погубил, — ответил я, царапнув рану в сердце.
— Тогда вперёд, родина тебя не забудет, — сказал профессор.
— И не вспомнит, — ответил я ему.
В который раз по моим венам пошёл жар снотворного.
— Мляяя, ну это точно в последний раз. Успел я пробормотать, после чего моё сознание погасло. Последнее, что я увидел, лёжа прикованный к больничной кушетке, это как профессор подключал к моему затылку свою установку…
Глава 19
Иногда, когда мы засыпаем, возникает чувство падения, из-за этого мы рефлекторно вздрагиваем и просыпаемся. Только в этот раз проснуться я не мог, а падение в бездну стало невероятно долгим. Возможно, это конец. Подумав об этом, стало страшно. Неужели это и есть смерть! Что я наделал! Нет, не может быть, ведь полет в глубины истоков продолжается, плюс я рассуждаю, а значит, существую. Наконец я увидел свет, он был далеко, но словно маяк, указывающий направление мореплавателям, он служил мне ориентиром. Свет приближался. Наконец я смог разобрать одинокое окно, из которого и струилось это освещение.
Попав во внутрь, я увидел свою детскую комнату. Звёздные обои на стенах, на полу повсюду разбросаны игрушечные ракеты и машинки. Мой старенький компьютер, за котором на вращающемся кресле сидел мужчина моих лет. Он медленно и неторопливо разворачивался. Повернувшись лицом ко мне, тот замер. Моя точная копия. Конечно, точная, это же моя память. Он выглядел измученным, намного старше своих лет. Иногда люди, у которых проблемы с головой, разговаривают сами с собой. Никогда бы не подумал, что это возможно.
— Как ты тут? Натерпелся запоминать мои проблемы и ошибки?
— Ты, хороший, уж я-то знаю, это твой путь, и я тебе в нем помогаю, но чтоб ты знал, не стану я лукавить, во многом ты не прав. Намного мне приятней помнить радость, помнить счастье и веселье. Хочу быть памятью добра. Ты помнишь, папа нас учил когда-то, что нужно помнить добрые дела. Быть памятью человека, который в своей жизни дарит радость людям, для любой памяти честь. Вернёшься в мир, если вернёшься в реальность, пожалуйста, позаботься обо мне. Хватит уничтожать меня злостью, обидой, грустью и разочарованиями.
— Что значит если? Я вернусь, профессор все устроит.
Тут моя память встала, принесла зеркало и поставила передо мной. В отражении я увидел расплывающийся туман цвета сознания. Точно, ведь именно так выглядело сознание, когда я гулял по внутреннему миру Ласки. Вот только меня смутило то, что туман, отражающийся в зеркале, рассеивался. Подавитель делал свою работу. Скоро я перестану существовать.
— Вот, блин, жалко, — сказал я, наконец поняв, что растворяюсь.
— Не бойся, я сберегу самое ценное, твои воспоминания. Сказав это, он включил монитор, на котором появилось изображение. Более того, я чувствовал все, что там происходит. Мама поёт колыбельную малышу. Какой любовью и заботой наполнена её песенка! Как нежно она гладит меня по маленькой спинке! Я вспомнил её ласковые прикосновения, вспомнил, как она радовалась, когда я впервые произнёс слово «Мама». Вот маленький человечек делает первые в своей жизни шаги, его ножки путаются, и папа подхватывает его на руки. Годы моего младенчества пронеслась в голове за считанные минуты. Детский садик, лица воспитателей, вот мой первый маленький друг на детской площадке поделился со мной своей любимой машинкой, а я дал ему свою ракету. Миша, так его звали… Как сложилась его жизнь? Если выживу, надо разыскать его и сказать спасибо за то, что научил меня делиться. Наконец в мониторе появился один из моих первых разговор с отцом, который открыл мне истинную ценность. Ничего этого я не понял тогда, что он имел ввиду и не понять, пока не проживёшь жизнь. Говорят, когда человек умирает, у него вся жизнь пробегает перед глазами. Вот и я сейчас лицезрел все со стороны. Возможно, бог так же наблюдает за своими детьми, но его мудрость настолько велика, что он не мешает нам самим познавать жизнь со всеми ее трудностями. В тот момент отец сказал мне:
— Дима, помни, я всегда буду любить тебя… Носи любовь в своём сердце, она способна творить чудеса, если ты будешь делиться ею с людьми, которые тебя окружают…
— Папа, почему ты оставил меня так рано? — захотелось мне спросить его.
— Я тоже люблю тебя! — захотелось сказать мне ему.