— Вам не стыдно убивать? Простолюдины тоже живые разумные существа!
Де Стоун пристально посмотрел на меня, рассмеялся:
— Я встречался с иномирцами. На то они и иномирцы, что иметь другое мнение о морали. Хорошо, барон, я никогда никого не буду убивать в ваших владениях, если только меня не попытаются убить. Клянусь!
Я облегченно рассмеялся. Кажется, узел начинает распутываться.
— Оставьте свои деньги у себя. Владения ваши тоже остаются вам. Иначе окрестные дворяне решат, что мои поданные нищие.
Предложил, уже касаясь текущего момента:
— Вы можете взять с собой десятка три — к сожалению, большее количество солдат в город не влезет. Остальные могут остановиться в лагере напротив городских ворот — там есть расчищенные площадки под палатки и укрепления, правда, все туда не влезут. Кстати, меня зовут Виктор.
— Курин, — немедленно представился граф. Он принялся раздавать приказания своим командирам, а я не спеша прошелся, рассматривая его воинов. Взрыв чистой энергии погубил немного людей, в основном это были воины, попавшие в эпицентр взрыва. Но из оставшихся остались целыми считаное количество людей. Остальные были обожжены, пострадали от переломов и ранений.
Граф помрачнел. Фактически его отряда уже не существовало. И хотя тяжелораненых оказалось мало, но на несколько дней воины были выведены из строя.
— Скажите, барон, — обратился он ко мне, помявшись, — не могли бы вы помочь, поделиться со мной маной. Я знаю заклятье среднего уровня излечения, но оно требует очень большого расхода энергии. Даже моего запаса маны хватит только для излечения двух-трех солдат за день. Я застряну здесь на год.
Я не возражал. Маны у меня было много. Я проверил ее запасы и убедился, что израсходованная часть уже компенсирована новыми поступлениями. Однако была одна проблема:
— Я не могу передать магию. Не умею.
Граф, напрягшийся при первых словах, облегченно вздохнул и предложил:
— Я научу. Это простенькое магическое действие.
Он попросил посмотреть на него магическим зрением, что на жаргоне магов, по его словам, звучало как: "Включить свет". Тоненькая струйка маны показалась из манохранилища графа и потекла ко мне. Достигнув моего манохранилища, граф уравнял биение наших сердец, после чего мана попала в хранилище. Посчитав урок законченным, граф прекратил откачку. Вовремя. Маны у него оставалось на самом донышке.
Я активировал ману и направил ее к графу. Наши сердца бились в унисон, ничто не мешало мане перекачиваться. Вскоре манохранилище было заполнено. Граф пробормотал, что, в принципе ему бы хватило на первый раз и половины. Он развел руки растягивая как можно шире круг заклятья. Тоненькие золотистые паутинки энергии пронизывали круг и дрожали от напряжения. По моему представлению, заклятие охватит человек десять. Маловато.
Повинуясь приказу активированная мана широким потоком потекла в круг заклятия. Паутинки начали на глазах расти в объеме, достигнув толщины руки. Граф удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Вместо этого он начал расширять круг, охватывая новых раненых. Золотистые канаты, надежно захватывая заклятье, не давая ему распасться.
Даррг восхищенно ахнул.
— Не так быстро, барон, — попросил граф сквозь зубы. — Я не успеваю раздвигать круг.
Пришлось уменьшить поток маны.
Наконец круг охватил весь отряд. Я почувствовал, что граф сейчас отпустит заклятие и позвал:
— Мявка.
Кошка, сидевшая у моих ног задрала голову, посмотрела мне в глаза и понятливо моргнула.
Граф опустил руки, активировав заклятие. Запахло озоном. В такт ему Мявка ударила лапой по земле, усиливая магию удачей.
Лежавшие, местами сидевшие раненые, только что стонавшие и опускавшие проклятия, замолчали. Раздались удивленные возгласы.
Граф, подождав несколько мгновений, рявкнул:
— Долго вы здесь собираетесь лежать, как беременные домарги? Сотники, построить сотни! Разобрать оружие, привести в себя в порядок, похоронить убитых.
Мы двинулись обратно в Кларию. Все остались довольны. Только Серог шел мрачнее тучи.
— Что-то случилось? — участливо спросил наивный Даррг.
— Добыча, — сквозь зубы сказал Серог.
— Добыча?
— Из-за нашего господина, метла ему в руки, мы не собрали с мертвых ганворцев добычу.
Маги и я захохотали от хода мысли орка.
— Я прикажу накормить тебя вечером за мой счет, — успокоил я его и добавил встрепенувшейся Мявке: — и тебя тоже.
Кошка облизнулась и предано прижалась ко мне. Серог почесал задницу, подумал, и согласился на такую компенсацию.
Глава 16
Граф был в городе раза два. Сегодня он появился в округе, как я и полагал, совершенно случайно. Вчера южнее Кларии прошел ливневый дождь и сторожевой дозор, отправленный на разведку, сообщил, что дороги труднопроходимы. Люди еще как-нибудь пройдут, но ламерги с повозками застрянут. Ему пришлось сделать крюк и пройти горы в кларийском проходе. Пройти через владения и не поздороваться с их владельцем было равносильно нанести смертельное оскорбление. Дальнейшее я знал, приняв в событиях активное участие.
Зная о проблемах с водой в Кларии, Курин предложил поделиться со мной отрядными запасами.
— Не беспокойтесь, — махнул я пренебрежительно рукой. — Вы же не думаете, граф, что я собирался, вступив во владение баронством, пить эту гадость. Мы с Мявкой нашли воду.
— Мяу, — ввернула Мявка свои пять копеек.
Графу стало интересно. Он попросил проводить его к новому источнику. Я примерно проследил ход его мыслей. Как маг, Курин прекрасно знал, что проблемы в Кларии с водой являлись следствием угасанием заклятия в рубине. И если вода появилась снова…
— Позже я свожу вас к храму Солнцеликого, — пообещал я.
— Около вас опасно находится, — восхитился граф, — вы читаете мысли.
Я улыбнулся. У Курина юмор такой же садистский, как и характер в целом.
Большую часть своих приведенных людей граф отправил на площадь, где находился мой отряд. Оринд обещался взять на довольствие, как пришедших в город, так и оставшихся в лагере.
Надо было видеть его лицо. Прямо-таки не лицо, а обалдевшая морда. Конечно, он видел со стены мои переговоры. Но слышать-то он не мог. И когда я в сопровождении графа пошел к воротам, он с городской верхушкой уже был там. Разумеется, они не собирались сопротивляться. Выступление простолюдинов против графа походило на восстание кроликов против охотника. Нет, они только хотели знать, убьют ли их, и если убьют, хотели попросить, чтобы во имя Солнцеликого, сиятельный граф, его светлость Курин де Стоун убил их сразу, а не мучил.
Если в моем городе были мазохисты, то я обломил им весь кайф.
— Господин граф отныне мой вассал, — сообщил я. Народ зашумел, обалдевши от такой новости. А я нахмурился, сделав вид, что только теперь обратил внимание на численность встречающих.
— А вы чего это разгуливаете? Сегодня крупный религиозный праздник? Кто будет деньги зарабатывать?
— Но, господин, ведь война…
— Войны больше нет, Этен, а я продолжаю жить и собирать налоги. Мне нужен только мэр. Если я еще увижу своих поданных праздношатающимися в будни, купцы будут платить золотой за безделье, а остальные горожане — по десять серебряков.
— На крест их, распять, — кровожадно прошипел граф, демонстрируя жителям свой норов.
Толпа разбежалась, как вирусы при приеме антибиотика.
Оринд, которого я оставил, вжал голову в плечи, испуганно глядя на нас.
Я отдал ему указания, он подтвердил их исполнения. Но потом замялся.
— Господин, — негромко заговорил он, видя, что я собираюсь оставить его. — Прокорм двух таких отрядов привели к уменьшению запасов продовольствия.
Я по-королевски пожал плечами:
— И что, я тебе интендант? Купцы разучились покупать продукцию? Все съеденное будет оплачено.
— Нет, ваша светлость, — заискивающе сказал Оринд, — но, поскольку вы решили теперь быть поданным Майдорского короля, мы хотели бы направить несколько караваном для покупки продовольствия на майдорском рынке.
Оринд представлял из себя занудливую смесь из бюрократа и торговца.