— Ясника?
— Привыкай, это твое новое имя, — бросил Всеслав через плечо.
Ехали быстро, одной рукой сжимая повод, другой меч. Хмурые лица всадников напряженно всматривались в каждый кустик, заглядывали за каждое дерево.
Сергей закрыл глаза, напряг внимание, направил свои мысли в густую ближнюю рощу. Появилась головная боль, а затем, вдруг, неожиданно для себя, увидел человека, спускающего тетиву.
— Засада! — крикнул он и свалил с коня Всеслава.
Стрела пропела над седлом. Всадники выпустили несколько стрел в ответ. Всеслав, словно кошка прыгнул в сторону и скрылся в лесу. Сергей ощутил в голове резкую боль, тихо вскрикнул, упал на землю, сжимая руками виски. Усилием воли все же встал, качаясь, подошел к своему коню. Попытался взять притороченный к седлу лук, но краем глаза увидел летящего прямо на него всадника в черных доспехах. Блеснул меч. … Раздался крик…
— Князь, держи, — это был Игнат с окровавленным мечом в руке.
Сергей вполз в седло, вытянул меч и с трудом удержал его на весу.
«Не подниму, опозорюсь! На меня надеются! Не могу, не имею права подвести».
Азарт боя захватил его и уже меч казался ни таким тяжелым, как вначале. Но крепкая рука Игната опережала движения и противника, и его, и поэтому Сергей опускал орудие уже на убитого или раненого врага. Хотя вряд ли он замечал это. Разгоряченное тело слушалось как никогда. Сергей мчался, рубил, колол, крутился на поле боя, словно был одним из воинов этого, прошлого для него, века.
Леся наблюдала за ним издалека, впрочем, хорошо обозревая и место сражения. Она любовалась симпатичным молодцем из чужого, незнакомого ей мира и боялась этого.
Схватка завершилась внезапно, как и началась. Потный, окровавленный Всеслав, сидя на траве, вытирал меч об одного из убитых. Леся и Сергей подъехали к нему.
— Благодарствую, — дружинник похлопал сержанта по ноге. — Как ты заметил засаду?
— Не знаю, увидел…
— Все правильно, — одобрил Всеслав. — Так оно и должно быть.
Один из воинов был ранен в плечо, другому неглубоко рассекли лицо. Можно сказать, что удача была их стороне.
Ехали молча. Леся поглядывала на Сергея и смущенно опускала глаза. Всеслав только качал головой. Сам, Сергей, был задумчив, закрывал глаза, пытался заглянуть вперед, но страшная боль не давала сделать этого. Он удрученно оглядывался и, когда боль утихала, пробовал снова.
Так они вышли к широкой реке.
— Тут недалеко есть переправа, — произнес Всеслав и направил коня вправо, вдоль реки.
Бревенчатый плот связывал два берега реки при помощи толстой веревки и бригады паромщиков. Крепкие молодцы, подстриженные одинаково, коротко, под горшок, настороженно встретили их.
Всеслав достал что-то из-за пазухи и показал старшему паромщику. Тот с серьезным видом кивнул и предложил пройти на паром.
«На этом плоту можно и танки перевозить, — отметил Сергей. — Бревен, рядов пять. Прочен, удобен, специальные люди. Организация».
— Много лет назад наши войска пошли на запад и переправлялись именно на этом пароме. Многие остались навсегда в далекой земле. Вернулась малая часть огромного войска. Кто поселился на новых землях, кто остался там служить, а кто и буйную голову сложил. Во всяком случае, каждый из них получил свойнадел земли.
Всеслав грустно улыбнулся.
— Сейчас наше царство лежит между двух великих океанов. За один год не объедешь. Великая Татария одним словом.
— Татария? — Сергей непонимающе посмотрел на Всеслава.
— Ну, да, Татария. Когда пал второй Рим, фемы распались. Русь все переняла от старого центра. Стольными градами были многие города. Ныне это Владимир. А монголами или татарами нас стали называть греки. Вторглись-то на их территорию с Татрских гор. Они еще окрестили нас выходцами из ада.
— А причем тут монголы?
— Монголы по-гречески — великие. Великие татары.
— Но вы же, русские?
— Мы — русичи, — согласился Всеслав. — Вот только не могу взять в толк, почему ты не знаешь истории своего народа, прошлого своих великих предков?
— Нас учили совсем другой истории, — упавшим голосом проговорил Сергей. — И, теперь получается, что истории своей страны я не знаю. Поразительно!
Сержант лохматил свои волосы, чесал затылок. Все известия оказались довольно неожиданными.
— В школе нас учили, что Русь провела триста лет под игом монголо-татар.
— Под игом? Русь — центр всей империи. Наш царь всем царям — царь. От восхода до заката, от океана до океана лежит Великая Татария! Русь часть этой великой державы, но ее главная часть! Все короли и князья подчиняются нашему царю. Турецкий султан приходится ему младшим братом. После смерти царя, если не останется наследников, власть перейдет к нему и уже Константинополь станет Вавилоном.
— Вавилоном?
— Стольным городом. Сюда же переместится и религиозный центр.
— Трудно во все это поверить.
Всеслав рассмеялся и похлопал Сергея по плечу.
— Ничего, Ясник, поверишь.
«Странно все как-то. Вавилон, Татария, монголы. Явно не снится, но может, я просто попал в какой-нибудь параллельный мир? Тогда несовпадения объяснить, конечно, можно. Хотя, что-то не сходится и здесь».
Он прокрутил в памяти события последних двух дней. Ощущение сказки или сна не исчезало.
Яркое солнце припекало, легкие волны убаюкивали. Немного ныло плечо и правая рука, не привыкшая к тяжелому мечу. Чувствительно побаливала спина. Голова гудела, но и только. Боли не ощущалось. Хотелось пить. Он обвел взглядом спутников. Леся прикладывала какие-то листья к раненой руке одного из воинов. Игнат следил за всем, что творилось вокруг. Всеслав неотрывно вглядывался в приближающийся берег.
— Всеслав, ты как-то упомянул, что у человека всегда есть два имени. Как это? — похоже, что у Сергея было слишком любопытное выражение лица, раз дружинник улыбнулся.
— Когда человек рождается, ему дается имя. Оно вписывается в церковные бумаги, но никто в миру, кроме священника и самого человека, не знает этого настоящего имени. Оно остается тайной для всех до самой его смерти. Второе имя — мирское. Есть еще прозвища. У кого-то их несколько. Бывает, за прозвищем забывается даже имя. К тому же на других языках одно и то же имя звучит по-разному.
— Постой, ты говоришь, на разных языках имя звучит по-разному?
— Конечно. Что тут странного?
— А вот Великий князь, как зовут его другие народы?
— Дмитрия Ивановича называют Донским. Он разгромил войска взбунтовавшегося сына последнего тысяцкого. Степняки зовут Великого князя ханом Тохтамышем.
— Как? Тохтамышем? Удивлению Сергея не было предела.
— Что-то не так?
— Даже не знаю, — сержант большим трудом справился с собой. — У тебя тоже прозвище есть?
• Леопард.
• Леопард? Странное имя для русского воина.
— Отчего, странное? — Не понял Всеслав. — Странно такое слышать от потомка русских воинов.
• Леопард в наших землях не водится…
• Кто тебе сказал?
Сергей виновато улыбнулся.
— До моего времени, значит, они не дожили, — совсем сник Сергей.
Вдруг, Всеслав напрягся и сжал в руке лук.