— Тогда шевелись. Павлуше скоро кушать нужно будет. Надеюсь, у тебя дома есть молоко?
— Найдём… — усмехнулся тот. — А где шмотки-то?
Я так же надменно кивнула на небольшую спортивную сумку, уже стоящую в прихожей.
— И это всё? Не густо, — хмыкнул он, ловко подцепив ручки.
— А остальное ты мне купишь… дорогой! — с елейной улыбочкой выдала я в ответ, и с удовольствием поймала его искреннее охреневание.
— Оу… Елена Александровна, а вы не так проста, как кажетесь… — Усмехнулся он, а сам, с любопытством тянул шею в сторону моей комнаты. — Слушай, а где твой благоверный? Как же слёзные прощания и всё такое?
— Мы уже попрощались, — резко отрезала я, и, пресекая любые дальнейшие попытки разговоров на эту тему, подытожила: — И вообще, это не твоё дело, понял?
Пока ехали, Пашка давал мне инструкции: вести себя надо как можно естественнее и не дёргаться, если он вдруг будет брать за руку или обнимать. Обещал с поцелуями особо не лезть, но если вдруг для дела понадобится, то может чмокнуть в щёку…
— Не более того! — перебила я.
— Ладно, — легко согласился он. — Но для натуральности, ты тоже не забывай чмокать меня, угу?
Я, обалдев от такой наглости, глянула на него, он на меня — взгляды наши встретились, и я вдруг вспыхнула, а он заговорщически подёргал бровями и переключил внимание на дорогу.
Потом снова говорил и говорил — все эти надо, должна, не налажай, обязана, старайся, изображай… И я поняла, вдруг, смысл котёночка. Да и дошло, наконец, что котята подобранные на дороге не сидят там в фирменных брендированных коробочках… Хотел задобрить? Усыпить бдительность? Меркантильная скотина. Ну что ж, почти получилось. Но переусердствовал с инструкциями. Мне давно уже было всё понятно — мы должны выглядеть как влюблённая парочка. Всё! Какие, к чёрту, инструкции? Я что — дурочка в его понимании?
Но он всё не замолкал, и мне уже хотелось делать наоборот — взять и разрушить его план. И это не потому, что я такая злобная, нет! Просто я не понимала, как можно быть таким двуличным?
Вот и сейчас смотрела на него украдкой: умный молодой мужчина, общительный и юморной. Да и привлекательный, чего уж там — что красивым лицом, что подтянутой фигурой. В такого влюбиться — как нефиг делать… если не знать его с другой стороны. Ведь утром в моём кабинете он был холодным бездушным мерзавцем, способным ударить женщину. И его симпатичность в тот момент, как ни странно, только усиливала омерзение от поведения.
— Так, сейчас вещи закинем, со всеми познакомлю, и поедем отмечать, — сообщил он, как только мы въехали на территорию элитного посёлка.
— А я не хочу, — заупрямилась я. — Во-первых — не вижу повода для веселья, ты меня в рабство везёшь вообще-то. Во-вторых — завтра на работу… Да и Павлуше будет страшно без меня в незнакомом месте.
— А я что, сказал, что мы едем веселиться? — неожиданно раздражённо ответил Пашка. Опять началось раздвоение личности? — Просто поужинаем и обсудим детали договора. Ты придумала свои пункты?
— Да.
— Отлично. Любопытно взглянуть.
Машина притормозила у огромных, кованых ворот и через несколько мгновений они начали медленно раздвигаться, запуская нас во двор.
«Вот буржуй! — промелькнуло в моей голове. — Лень даже задницу поднять, чтобы самому открыть…»
Подъехав к дому, машина остановилась. Я тут же засуетилась, подхватила коробку с котёнком и хотела, было, выскочить…
— А ну сидеть! — резко одёрнул меня Пашка.
Как собаке какой-то, ей богу! Обидно до слёз!
Пока я дулась, он вышел из машины и, обойдя её, открыл мою дверь. Подал руку, помог выбраться. Ой, блин. Показушник! Наверняка знает, что за ним наблюдают, вот и рисуется. Я тут же почувствовала, как в душе плещется отторжение, но всё-таки мило улыбнулась и кивнула в знак благодарности. Клоуны на арене, представление началось.
Пашка подхватил с заднего сиденья сумку с вещами и, не выпуская моей руки, повёл по мощёной дорожке к крыльцу. Я же опустила голову и упорно смотрела на спящего в коробке котёночка. Мне вдруг стало страшно. Вообще-то, на минуточку, происходит чёрт знает что! Я своими же ногами, с «довольным» лицом… иду в свою же тюрьму! Нормально, да?
В этот момент из-за угла дома выскочили две громадины и бросились в нашу сторону. Я только и успела, что заметить их мохнатые лапы и клацающие зубами пасти, и тут же с визгом бросилась обратно к машине. С детства панически боюсь собак, даже самых маленьких. А тут целых две, да ещё и каждая размером с телёнка!
Но Пашка не дал убежать. Вместо этого наоборот, дёрнул меня на себя и я, машинально прижимая к груди коробку с котёнком одной рукой, повисла у него на шее на другой, подгибая повыше ноги. Будто собаки не достанут. Ага!
— Не бойся! — рассмеялся рабовладелец, между делом нагло прижимая меня к себе. — Они безобидные. Просто радуются, что хозяин вернулся.
И я осмелилась открыть зажмуренные глаза. Псины с восторженным вилянием тёрлись у наших ног, и то и дело порывались лизать мои голые щиколотки.
— Вот видишь, они и тебя рады видеть, — всё так же посмеиваясь, шепнул Пашка.
Но мне было не до смеха. Сердце продолжало бешено колотиться, и я боялась шелохнуться. Это самое худшее, что вообще могло со мной случиться. Мало того, что я вынуждена жить здесь, так ещё и эти монстры будут меня охранять! И разорвут, на фиг, при любой попытке слинять. Боже, на что я подписалась?
— Убери их, — пропищала я, игнорируя даже то, что нахал зарылся лицом в мои волосы у виска. — Па-а-аш, убери, пожалуйста!
— Да не бойся, говорю же, не тронут, — его дыхание обожгло щёку, но мне было не до того.
— Я тебя прошу-у-у…
— Как скажешь. Муха, Пчёл, место!
Собаки тут же послушно сорвались с места и убежали куда-то вглубь двора. Я словно парализованная так и висела у Пашки на шее, боясь отцепиться, и он, так же крепко прижимая к себе, просто понёс меня к крыльцу. И только перед самой дверью я смогла встать на ватные ноги.
— БабАнь! — крикнул Пашка, как только шагнул в прихожую. — Мы приехали!
Тут же из-за какой-то открытой двери показалась невысокая фигурка старушки.
— Ну вот, как и обещал. Привёл! — неожиданно гордо заявил Пашка, подпихивая меня немного вперёд.
Бабушка расплылась в довольной улыбке, всплеснула руками:
— Какая милая! Красота, да и только! Как звать тебя, доченька?
— БабАнь, я же ещё вчера говорил — это Лена! Моя невеста. — И, притянув меня к себе, чмокнул в щёку.
Невеста?!
— Ох, деточки, как же я за вас рада! — всхлипнула старушка и тут же спохватилась: — А чего мы на пороге-то? Вы проходите, Пашенька, проходите! Веди невесту-то, чего же ты? Ужин давно стынет!
— Так мы убегаем сейчас, БабАнь! Ужинать не будем. А Лилька дома?
— Нет, ещё не приезжала. Так погоди…. Куда же вы на ночь глядя-то? У меня же всё готово, Пашенька! С пылу, с жару! Весь день толкусь…
— Праздновать, БабАнь! Праздновать! — отмахнулся он. — Такое событие же! А ты Лильке передай, что я невесту привёл. Не забудь только, хорошо?
— Ох, Пашенька… — недовольно качнула она головой. — Всё у тебя не по-человечески! Только привёл и тут же уводишь куда-то! А то не нагуляетесь ещё? Леночка, а чего у тебя за коробка-то?
— А это… Это котёнок мой, ба… — я замялась, не зная, как обращаться к старушке. БабАня? Очень фамильярно. Оглянулась в поисках помощи на Пашку, но он с серьёзным видом ковырялся в телефоне. — Тётя Аня, — закончила я.
— Ой, да какая я тебе тётя! — по-свойски махнула та рукой. — БабАня я и есть! Уж почти тридцать лет, как бабАня! Так и зови, доченька!
Оставив ей котёнка, я смущённо попрощалась и, увлекаемая Пашкой, снова выскочила на улицу.
Мне было ужасно неловко. Баба Аня готовилась к нашему приезду, стряпала, ждала, а мы просто развернулись, фактически наплевав на её старания, и сбежали. Ну как так можно?! Что за неуважение?
Зато теперь мне было понятно, зачем мы сначала заехали к нему домой, и только потом рванули в ресторан. Добрая старушка должна была принять на себя первый удар от нервной Лильки.
Ну и сволочь же ты, Павел Григорьевич! Самая настоящая скотина!
Собственно об этом, на свой страх, рискуя быть жёстко заткнутой, я и нудела ему всю дорогу. Просто не могла молчать, меня распирало! И ведь ещё и меня в это втянул, поганец! Что за человек? Просто моральный урод какой-то! Эгоист высшего уровня!
Потом вспомнила, что он ещё и невестой меня представил. Переключилась на то, что «девушка» и «невеста» это вообще-то разные вещи, и что он не предупреждал о таком статусе и вообще, как он себе это всё представляет?.. И всё такое. Прямо по полной программе! Мне аж легче стало, когда я наконец-то выплеснула на него всё своё недовольство… А вот Пашка, как ни странно, слушал меня молча и только хмурился.
Приехали в небольшой ресторанчик, неподалёку от посёлка. Спокойная музыка и услужливые официанты располагали к приятному вечеру, но расслабиться не получалось, да и нельзя было. Помимо испорченного неспокойной совестью настроения, я помнила, что нам ещё предстоит обсудить детали соглашения. И на этот раз я собиралась сто раз взвесить все за и против, и только после этого лепить свою подпись.
А вот Пашка, казалось, был расслаблен и ничуть не переживал по поводу сделки. Конечно, в случае чего у него на подхвате куча юристов! А у меня — только моя голова. Да и то — плохо соображающая в таких вопросах.
Бессовестный искуситель сразу расписал мне чудесные перспективы и выгоды того, как это прекрасно — быть подставной невестой. Вот так послушаешь его и правда поверишь, что буду как сыр в масле… Проблема только в том, что я уже не верила ни единому его слову и с каждой минутой всё больше тихо его ненавидела. У него в душе нет ничего святого. Использует меня как захочет и выкинет. И благодарности не будет, как и нет её к бабе Ане, которая — по всему видно — души в этой скотине не чает!