— Damn it (чёрт возьми), — ругнулась Линда, оценивающе пробежавшись по мне взглядом. А потом я увидела в ее глазах узнавание. — Василиса?
— Простите, — я двигаюсь дальше, но Линда настойчиво одергивает меня за руку. Я не понимаю, как она может обо мне что-то знать. Поэтому резко затормозив, я оборачиваюсь. Фьюри скрестила руки на груди, выгодно подчеркивая свое декольте.
— Что ты здесь делаешь? — с подозрением уставилась на меня, прекрасно говоря по-русски. — Артём с тобой? — вновь обрушивает вопрос, не дожидаясь от меня ответа на первый. А потом начала лихорадочно осматриваться по всей зале, где стояло около дюжины столиков. Кажется, она нашла наш укромный уголок, потому что сжала губы в тонкую полоску и опустила напряженные руки. Все ее тело кричит, что девушка готова к взрыву.
— Какая тебе разница, что я тут делаю или Шацкий? — обращаю на себя внимание, принимая боевую стойку. Чувство ревности делает свое дело — окрыляет меня и сподвигает на напористость. Линда хохотнула, а потом оскалилась.
— Пал на первую попавшуюся дрянь, — с презрением говорит, оценивающе пройдясь по моей внешности. Я сжала руки в кулаки, готовая набросится на нее, но меня что-то останавливает. Точнее, голос Артема, который позвал меня.
— Василиса, — гортанный тембр отрезвляет мгновенно. Как он успел пересечь помещение так быстро, все еще не осмыслила. А потом он притягивает меня к себе — крепко и с нежностью. — Здравствуй, Линда, — без эмоционально произносит, и такой тон греет мое израненное сердце.
— Привет, дорогой, — как ни в чем не бывало воркует Фьюри. — Вот так встреча. Не ожидала, — цинично приподнимает свою идеальную бровь, переводя взгляд с Артема на меня и вновь возвращается к нему. — Ты получил приглашения?
О каких приглашениях идет речь, черт возьми? Искоса посматриваю на своего спутника, руки которого вдруг впились мне в бедра, будто предупреждают, чтобы я помалкивала.
— Конечно, — притворно радостно отвечает Боссыч, и намеренно целует меня в изгиб шеи. Линда побагровела. — Мы с Василисой будем на приеме, да, дорогая, — обращается ко мне, а в глазах паника. Я пару секунд всматривалась в карий взгляд, просящий меня подыграть ему. Делать нечего, значит, все это ради него и только. Вдохнув и вновь ощутив давление комка в горле, я растягиваю губы в «искренней» улыбке, кажется, она коснулась и моих глаз, выдавая за правдоподобие мои бушующие эмоции.
— Конечно, любимый, — слово далось мне тяжело, но в него вложила то, что хотелось бы сказать по-настоящему любимому человеку. Артем замер на мгновение, а потом нахмурился. Искал мой взгляд, но я уже отвернулась от него и уставилась на Фьюри. Девушка почувствовала себя неловко — ох, неужели, мы смутили ее своими нежностями? Это придало мне сил — осознание, что все сработало как надо. Она поверила в наше притяжение.
— Что ж, — прокашлялась Линда, переминаясь с ноги на ногу. — Мне пора. Рада была встретить вас. — Её взгляд цепляется за Артема, словно запоминает его таким, каким он выглядит сейчас, и я сама немного поворачиваю голову. Шацкий холоден к девушке, но стоило глянуть на меня, и он менялся — становился теплым. Нутром чувствовала, что не безразлична, только мужчина боролся сам с собой.
— Всего доброго, — не глядя, отвечает ей, а потом берет меня под локоть и уводит с места стычки с его бывшей.
Я молчала. Долго. Не могла произнести ни слова. Смотрела куда угодно, только не на босса. Официант принес наш ужин: кусочки золотисто-обжаренного мяса привлекали мой аппетит. В желудке заурчало, напоминая мне об инциденте в уборной. Чтобы хоть как-то занять себя, приступила к еде. Артем же не притронулся к своей тарелке. Он буквально гипнотизировал меня, ожидая, когда моя личная спичка вспыхнет пламенем.
— Почему ты не ужинаешь? — задаю вопрос, продолжая насаживать на вилку кусочек мяса со спаржей.
— Это было не специально, — глухим тоном голоса проговаривает, и я поднимаю на него свой взгляд. Убрав локон волос за ухо, я оставила попытки доесть ужин до конца, потому как вновь ощутила тяжесть в желудке. Промокнув рот салфеткой, отставила от себя столовые приборы.
— Не нужно объясняться, — прерываю Артема. Но мужчина взмахивает рукой, чтобы я выслушала его.
— Знаю, не честно с моей стороны, втягивать тебя в свои разборки. Но, Вась, дело даже не в том, что Линда ранила меня, — Артем цыкает, а потом облокачивается о столик, приблизившись ко мне. — Она поступила, как последняя дрянь. Вместо того, чтобы войти в мое положение, Фьюри заменила себе игрушку. Понимаешь?
— В чем-то да, — нехотя соглашаюсь. — И все-таки, — мне неловко отчитывать Шацкого, но я набралась смелости. — Пусть у нас просто секс, Тём, но ты не должен использовать меня, как она тебя. Мне больно, — сглатываю, а на глазах проступают слезы: от обиды, от злости, от того, что я люблю этого нахала, которому все равно до моих чувств. Но я влюбилась, и мне с этим жить. Отворачиваюсь в сторону, чтобы Артем не заметил моего проявления чувств к нему. Не хочу быть уязвимой, вновь обманутой.
Скулы на лице Шацкого заходили ходуном, а потом мужчина взял меня за руку, протянув свою через столик.
— Посмотри мне в глаза, — приказывает, но я не подчиняюсь. — Василиса, прошу по-хорошему, — голос таит угрозу. Все же встречаюсь с карим пламенем. — Не просто секс, — отрицательно качает головой, — по крайней мере не с моей стороны.
Его признание сбивает с толку, и я отдергиваю руку.
— Не играй со мной, Артем, это уже переходит все твои условия, — я срываюсь, и на нас обращают внимание рядом сидящие посетители. — Простите, — мило улыбаюсь, перебарывая в себе рвущийся на свободу крик отчаяния. Безысходности. Но выход только один — сбежать прямо сейчас. Что, собственно, я делаю.
— Василиса! — крикнул Шацкий, бросаясь следом, но к нему подбегает официант, испугавшийся, что клиент не расплатится. Такой поворот только на руку мне, потому как выбежав на улицу, прохладный лондонский ветер ударил в лицо. Я мгновенно промерзла. Спешащие по делам люди не обращали на меня никакого внимание. Они привыкли видеть посетителей этого ресторанчика, ведь с виду я просто вышла подышать. В любую минуту меня нагонит Артем, но мне хотелось немного уединиться. Подумать. Сказать боссу о своих чувствах к нему, или скрыть до приезда домой, а там расставить по полочкам наши недоотношения. Я шла вдоль тротуара, обняв саму себя. И вдыхая глотками свежий воздух, в голове понемногу прояснилось. Я должна сказать! — решила про себя, и резко затормозила, и в эту секунду почувствовала на своей талии теплые мужские ладони, а спиной — твердую грудь. Ни с кем не спутаю — это Артем, прикосновения которого я буду помнить всегда.
— Далеко собралась? — томно спрашивает, целуя мою шею и поднимаясь выше. Закрыв глаза, отдалась мгновению и забвению. — Ждал, когда обернешься, но так даже лучше, — нашептывает, прерываясь в поцелуях.
— Тём, — прочищаю горло. От вспыхнувшего желания, которое возрождается рядом с мужчиной, начинаю вновь уплывать в мир грез и фантазий, но мне нужно признаться, иначе потом струшу. Я оборачиваюсь в его объятиях, и он прижимает меня к себе. — Мне кажется, я влюбилась, — произношу шёпотом, боясь поднять взгляд, но все же поднимаю. Артем непоколебим.
Глава 24
Я замер. В какой-то момент Василиса лишила меня дара речи, и ее признание выбило мой дух из тела. Я наблюдал со стороны за парой, которая обнималась посреди городской улицы. Все остановилось: идущие по своим делам пешеходы, машины, звуки, даже листья на деревьях прекратили шелестеть. Время словно перестало существовать для меня, и я не знал, что сказать этой девушке. Сколько прошло минут или секунд, но постепенно я снова вернулся в свое тело, и увидел, что Василиса смутилась. Она отвела взгляд в сторону. Черт! Прочистив горло, я поддел указательным пальцем ее подбородок и приподнял лицо на уровне с моими глазами.
— Василиса, — произношу ее имя, лаская каждую букву. Она покраснела, румянец с легкостью выдал ее волнение. — Я ценю твою искренность, — начинаю, а у самого в горле вдруг ком образовался. Ненавижу себя за то, что сейчас скажу этой прекрасной девушке, — знаю, все случилось спонтанно, и мы оба попались в капкан страсти. Но все это мимолетное, понимаешь?
Василиса отпрянула, будто я ей дал пощечину. Девушка посмотрела на меня сокрушительным взглядом. И пусть. Лучше сейчас расставить все по местам, чем после она не сможет собрать свое сердце, как и я. Боюсь, что рана, которая все еще кровоточит из-за предательства Фьюри, не затянется до тех пор, пока в голове будут мысли о мести этой девушке. И обнадеживать Прекрасную на взаимные чувства с моей стороны станет неправильным поступком. Лучше нам обоим спуститься с небес на землю. Наше притяжение сыграло в злую шутку между нами. Даже сейчас, когда она все еще в моих руках, не желаю отпускать, но и продлить это ощущение не в силах, иначе сорвусь и буду умолять об обратном.
— Ты прав, — отвечает Василиса, глядя в упор. Потом тактично ослабляет хватку рук у меня за спиной, и делает шаг назад. Все мое тело противится, но разум шепчет, что так будет лучше. «Да нихрена не будет лучше!» — кричит моя душа. Я влюблен в нее. Полюбил эту девушку, забываясь в мгновениях, но признаться… Нет. — Это вообще все было ошибкой! — воскликнула она, размахивая руками в стороны. Ее легкое платьице стало развиваться на ветру, и Василиса задрожала от холода, обдавшее разгоряченное тело. — Все что между нами — это ошибка, Артём, — печальным голосом повторяется в словах, и затем отводит взгляд в сторону. Ей одиноко, больно и трудно смириться с мыслью, что наша связь не переросла в более сильные отношения. Но, если бы только Прекрасная знала, что это не так, и я тянусь к ней, только разум сопротивляется, оберегая и ее и мое сердце от душевного терзания.
— Это не ошибка, — не узнаю свой тихий голос. Протянув руку, я беру девушку под локоть. Прекрасная не сопротивляется, и кажется, это прикосновение ее ранит больше, чем мои слова. Я останавливаюсь, но не выпускаю из рук. Убрав выбившуюся прядку волос из хвоста Прекрасной за ушко, приподнимаю ее лицо, желая видеть глаза синего моря, в котором сейчас бушует цунами. И я наблюдаю, как из правого глаза из уголка стекает слезинка. — Мы с тобой не ошибка, Вась. — Отрицательно качаю головой, будто так сильнее подтверждаю сказанное. Провожу по щеке указательным пальцем, смахивая мокрую дорожку. Одна единственная слезинка, но бесценная. Василиса вложила всю свою скорбь, что нашей любви не суждено прорасти в что-то прекрасное, чем просто страсть и секс.
— Отпусти, — жестко просит, отдаляясь во всех смыслах. — С самого начала это была ужасная ошибка. Не должна была столкнуться с тобой у входа в здание. Я не должна была заходить в твой кабинет в первый день. Не должна была отвечать на поцелуй. Не должна была и соглашаться на секс, — ее голос надрывается. Мимо идущие люди с интересом наблюдали за нашей сценой выяснения отношений. И возможно со стороны все выглядело так, но только мы знаем, что нет. — Это какой-то кошмарный сон, и я скоро проснусь, — всплеснула руками, а потом обняла саму себя. Подняв на меня печальный взгляд, от которого в груди моей защемило, она сделала шаг вперед, приподнимаясь на носочки, поцеловала в щеку. Я ошеломленно уставился на нее, боясь уничтожить момент своими действиями. — Спасибо за поездку, — сухо произносит, и вновь отдаляется на пару шагов, затем отворачивается, уходя от меня.
— Василиса! — крикнул, очнувшись от ступора. Девушка отошла от меня уже на приличное расстояние. — Постой! — но она не повиновалась. Нагнав ее, я ухватился за руку и потянул на себя.
— Артём! — запротестовала, и стала колотить руками по моей груди. — Оставь меня! Хватит!
— Успокойся! — рявкнул, теряя контроль над собой. Мои глаза покрылись пеленой злости к себе, на всю ситуацию и предательство. Теперь я поступал так же, как Линда со мной. И чем же я лучше. Василиса замерла в моих руках. Черт возьми, я напугал ее своим криком. — Давай оставим все, как есть сейчас. А по приезде обговорим наши дальнейшие отношения.
— Ты свихнулся, — истерически хохотнула Прекрасная. — У тебя все в порядке с головой, Артём? О каких отношениях? О сексе?! Нет. — Замотала головой. — Нет! Достаточно с меня.
— А чего ты ждала? — заорал во все горло, тряхнув девушку. — Что я припаду к твоим ногам? Ты этого хотела? Отвечай!
— Нет! — она заерзала. — Я ничего не хотела. Тем более от тебя, — с презрением говорит, оставляя дырку в моем сердце. Почему вдруг сейчас я чувствую сильную боль, словно кусок оторвали и пропустили через мясорубку. Не выдержав гневного взгляда, я обрушиваюсь с поцелуем на губы Прекрасной. Она сопротивляется, но через пару секунд моей настойчивости все же сдается. Василиса крепко впилась ногтями мне в шею, намеренно царапает, пока я кусаю ее губы в жадном поцелуе, словно перед смертью пытаюсь надышаться. Страсть и желание вспыхивают мгновенно, и оба сопротивляемся, но тщетно. Кое-как совладав с собою, отстраняюсь. Глаза Василисы затуманены, но дымка мигом рассеивается, когда реальность обрушивается на голову тяжелым молотом.
— Не уходи от меня, — шепчу, поглаживая бархатистую кожу щеки девушки. — Не уходи, прошу, — с опаской прошу об этом.
— Я останусь до конца поездки, как и планировалось, — деловым тоном отвечает. — Но большего предложить не могу, Артем Борисович. — Василиса отступила от меня, напоминая о наших статусах.
— Хорошо, — безжизненным голосом отвечаю, сжимая руки в кулаки. — Мы идем на свадьбу в эти выходные. — Прекрасная охнула, но тут же надела безучастную маску. — Фьюри пригласила.
— Я поняла, — кивает, но не смотрит мне в глаза. Подбородок девушки предательски дрогнул, но она сумела совладать с порывом чувств.
Мы молча вернулись в отель. Вторая комната все-таки пригодилась. Василиса перенесла все свои вещи, и больше не выходила из нее. Сначала я думал, что так будет лучше. Она остынет и после мы сможем поговорить с холодным разумом. Та страсть, что бурлит у каждого из нас заслуживает существовать, но любовь… Я цыкнул про себя. Любовь — это слабость. И если я вновь пущу в душу девушку, которая мне не безразлична, опять напорюсь на грабли, ожидая от нее большего, чем она готова будет дать. В смятенных чувствах, решаю оставить все, как есть. И все же следует примириться до окончания поездки. Я всю ночь ерзал в постели, ища теплое тело Прекрасной. Без сна провалялся, встречая лондонский рассвет. Отчего-то теперь этот город был мне не мил. Встав с кровати, я увидел, что Василиса забыла здесь блузку. Ту самую, в которой была в первый день нашей встречи. Пролитый кофе очерчивал ее небольшую, но аккуратную грудь, и я не мог отвести глаз, когда кружевной лиф качественно подчеркивал ее красоту. Наверное, это было первым сигналом, что я угодил в любовные сети. Это смешно, но, судя по всему, такое случается в реальности. Чем она притягивает меня, кроме нежного тела и стонов подо мной? Стоя у окна во всю стену, я вглядывался в суету города, анализируя каким образом Василиса стала мне нужна. Это не просто прихоть, это уже потребность в ней, в ее близости. Поднося к носу ее блузку, я глубоко вдохнул аромат духов, запоминая нотки не только самого аромата, но и ее собственного. Как ненормальный, стал прокручивать в голове ее образ: улыбчивый, грустный, веселый и чувственный. Определенно все ее эмоции — это результат влюбленности. А я? Когда я начал осознавать, что девушка не просто орудие моей мести? Да и мне абсолютно наплевать на Фьюри. Это осознание током пробило мои сердце и мозг. Мне все равно на девушку, которая была моим центром вселенной почти год. То, что я чувствовал тогда, не сравнится с чувствами, которые испытываю сейчас. И мне стало страшно. Я испугался самого себя, что так быстро сумел преодолеть страх новых чувств, позволить пробить брешь той, которая попалась мне на пороге у входа. Теперь точно мог сказать: я полюбил Василису именно в тот момент, как только она врезалась в меня и съязвила. Но я идиот. Отвергнул ее чувства ко мне и вряд ли Василиса примет меня с распростёртыми объятиями. Взглянув еще раз на блузку, нашел повод, постучаться в ее спальню. Я ждал.
— Дверь открыта, — крикнула она, скрываясь в ванной.
— Я подожду, — кивнул. Она вышла все еще влажной после душа, и от вида у меня пересохло во рту. Всего лишь единственную ночь мы провели порознь, а кажется прошла целая вечность.
— Что случилось? — она замерла, глядя на меня обеспокоенным взглядом. Но потом заметила в руках свою вещь и расслабилась.
— Вась, — зову ее, и она ступает на пару шагов ближе ко мне. — Прости за вчерашнее, — начинаю, но она улыбается, а потом забирает из рук блузку, отбрасывая ту в сторону.
— Не начинай, — обманчиво спокойным тоном просит, а в глазах выражается боль. — Ты правильно поступил, что притормозил и сказал все мне в глаза. С моей стороны было глупо признаваться в том, что могло произойти, и произошло. Но, поверь мне, я не стану настаивать. Где нет начала, там нет и конца, — заканчивает, сбрасывая с себя полотенец. Она нагая и все еще разгоряченная, начинает надевать трусики. Один резкий рывок и я хватаю ее за талию. Прекрасная вскрикнула от неожиданности. Я повернул ее к себе лицом, прижимая к голой груди ее обнаженную и возбужденную.
— Если решаешь порвать с мужчиной, не стоит обнажаться перед ним, когда все еще есть притяжение, — хрипло говорю, глядя в глаза. Василиса напугана, но в тот же миг она расслабляется и обвивает руками мою шею, притягивая для поцелуя губы. Разве я могу сопротивляться ее чарам? Нет! И я обрушиваюсь на нее с поцелуем: жадным, жаждущим, желающим обладать ею во всех смыслах. Но я все же останавливаюсь, прекращая ее напор, ощутив соль на губах — Василиса заплакала, все еще не веря своим глазам, как легко поддалась этой магической чувственности. — Прекрати, — ласково глажу по лицу, и она льнет к моей руке. — Давай не будем делать поспешных выводов, — прошу ее, и она молча соглашается.
— Я просто не хочу вновь обманываться, Тём, — честно признается, лишая меня дара речи. Я крепко прижимаю девушку к себе, избегая взгляда, в котором бы солгал, что все будет хорошо.
— Сам этого боюсь, — произношу, потом вновь целую ее в изгиб шеи и плеча. Василиса прекрасно умещается в моих объятиях, словно она была создана для меня. Мысль резко отрезвляет заявление души о важности девушки моему сердцу. — Собирайся, мы едем в замок. Все-таки это наш отпуск, и я хочу подарить тебе отдых максимально возможно. — Лукаво играю бровями, намекая на кровать и наши обнаженные тела.
— Знаешь, — Василиса отпрянула, закрываясь руками от меня, будто стыдится. Удивительно, как быстро меняется ее поведение. — Я могла бы понять твое стремление приехать сюда, чтобы сбежать от родных. Ни для кого не секрет, что скоро ты уедешь и на пост вновь вернется твой отец, — с некоторым сожалением Прекрасная делится мыслями. — Но, я не понимаю, зачем ты ищешь встреч с Линдой, если та так жестоко бросила тебя? — с интересом смотрит на меня, ожидая правдивого ответа. Но готов ли я его озвучить?
— Не стоит лезть туда, где ты все равно не отыщешь ответов, Вась, — уклончиво заявляю, чтобы прекратить дальнейшие рассуждения в этом направлении. Она устало качает голов, пряча от меня глаза, затем отворачивается и надевает одежду. Движения резкие и я буквально чувствую, как нарастает в ней напряжение, что я все еще рядом с ней. Василиса вновь оборачивается, скрещивает руки на груди, вздымая те, что я ненамеренно приковываю к ложбинке взгляд. Шумно сглотнув, поднимаю взор и делаю пару шагов по направлению к ней. Василиса стушевалась, выставив руку вперед. — Мой ответ предельно ясный: Линда оскорбила меня. Думал, она та самая — единственная, — начинаю говорить, замечая, как значимые слова о другой девушке ранят Прекрасную, в чей адрес их не будет от меня, ведь я молчу и не хочу признаваться, что единственная — это она для меня. — Но стоило возникнуть проблеме, тут же поджала хвост и сбежала, — заканчиваю. Василиса густо покраснела, открыв рот, чтобы возразить или сказать слово, она вновь его закрыла и кивнула.
— Я буду готова через полчаса. Тебе самому пора одеваться, — кивает в сторону выхода, отдаляясь от меня на эмоциональном уровне. Буквально ощутил эту пропасть, что образовалась между нами. Она не может понять, какого это чувствовать предательство со стороны любимого человека. Но и жалость ее мне тоже не нужна. Эти качели вскоре остановятся, и наши пути разойдутся. Но будет ли нам легко преодолеть это мимолетное чувство. Зная о любви Василисы ко мне, я умолчал о своей. И вскоре глубоко пожалею о содеянном.
Глава 25
Признание далось нелегко, и я только что ощутила, будто нож вонзила в свое сердце. Артём не оценил моих чувств к нему, но продолжает удерживать возле себя. Застыв на месте тогда посреди улицы, я надеялась, что он не будет таким холодным, но все вышло так, как должно было быть. И зачем я вообще согласилась на эту поездку? Чего я ожидала от нее? Было ясно, как день, у Артёма свои планы. Он зол на Фьюри. Затронуто мужское достоинство. Да и Линда тоже молодец. Я фыркаю. Сама того не ведая, проштудировала интернет и блоги бывшей Шацкого. Неужели он настолько ослеп своей любовью к ней, что не замечал элементарного?! Фьюри давно вела нечестную игру: на два фронта. Словно ждала выгодного предложения, а получив, разбила сердце тому, кто был уверен в искренности отношений.
— О чем задумалась? — Артем поманил своим взглядом, прикасаясь ко мне в нежном жесте. Он улыбается, и кажется, ничего плохого еще не случалось.
— Я? — будто ото сна проснулась, а, прочистив горло, продолжила: — Расскажи мне, как вы познакомились с Линдой.
Знаю, что сейчас он нахмурится и ощетинится. Это запретная тема. Но Артем придвигается ко мне. Обнимает. Дарит обманчивое спокойствие и мнимую любовь, о которой я так мечтала. О которую уже дважды стукнулась лбом, получая только синяки. Мы едем в такси к замку Лидс. Хотела было отказаться от поездки, но что-то меня тянуло туда, ведь зачем портить отпуск ненужными выяснениями отношений. Я стараюсь никак не реагировать на прикосновения рук Артема к оголенной коже моего тела. Но ощущения настолько наэлектризованные, я невольно испускаю томный вздох, и, конечно, это не скрывается от Боссыча. Что будет, когда мы вернемся? Сможем ли дистанцироваться, и придерживаться строгих правил? О каких инструкциях Артем просветит меня в этот раз, если даже к сексу ее не приложил. А разве она нужна нам?
— Давай лучше о тебе поговорим, — искоса поглядывает, желая узнать о моем прошлом, но зачем? Все равно разойдемся по разные стороны, как в море корабли. — Ты сказала, что я у тебя второй, — тихо проговаривает, пряча лукавую улыбку. И я же ему улыбаюсь, стесняясь поднять глаза. Что он со мной делает? За что такое испытание свалилось на мою голову? Тело предательски реагирует на его взгляды, на дыхание, на близость и интимность момента, а главное его романтичность. Разве не влюбленные ли так держатся за руки, переплетая пальцы в крепкий замок, что никому не под силу его рассоединить.