— Да, так и есть, — смущенно отвечаю, поворачивая голову к окну. Машина едет предельно быстро, даже рассмотреть пейзаж удается с трудом. Но все-таки красоту Лондона и его пригород я запомню навсегда. Это будет самым значимым для меня моментом в жизни. Все, что я хотела, но не получилось завладеть. Сердце Артёма все еще в руках Фьюри и для меня нет в нем места.
— И что было дальше? — вырывает из мыслей, ожидая продолжения. — Ты замечательная девушка, и мне трудно поверить в то, что не встретился тот самый, — Артем старается все обратить в шутку, но у него это плохо выходит.
— Спасибо за комплимент, — дарю свою искреннюю улыбку, — но, видимо, не настолько замечательная, — я уклончиво даю ответ, не желая делиться своей неудачей. Я была влюблена в Сергея, как сейчас в Артема. Разница только в том, что первый обманом завладел мной, а второй притянул магнетизмом и страстью. И в том, и в другом случае я опять осталась у разбитого корыта. Артем пытается вывести на разговор, но мне становится тошно в буквальном смысле. Замутило так, что пришлось рот закрыть ладонью. Кажется, что это уже далеко не отравление или нервы. Мысленно делаю подсчеты в календарике, когда должны быть менструации. Черт! Уже как неделю нет никаких признаков, кроме тошноты, но я ее списываю на нервы. Испуганно поглядываю на Шацкого, который обеспокоенно осматривает меня и тоже хмурит брови.
— С тобой все хорошо? Может вернемся в отель, и ты отдохнешь? Ты позеленела, — голос подозрительный. Я кое-как проглатываю ком в горле, грозящий все же прорваться. Укачало в машине скорее всего, да и смена обстановки и часовых поясов.
— Нет, все в порядке, — я улыбаюсь. И Артём вроде как успокаивается. Мысли меня беспокоят до чертиков. Не хватало забеременеть от босса. Но я же на таблетках! Тут же воскликнула сама себе. Я снова начала их принимать. В тот же день, когда мы с Артемом занялись сексом. Меня трясет, потому что чисто теоретически беременность могла случиться. Боже мой! Сердце колотится с двойной силой, но пока рано делать выводы. Тест все покажет, и я надеюсь меня пронесет. С опаской посматриваю на мужчину, которого полюбила и возможно от которого залетела. Это самое подходящее слово, описывающее наш секс. Артем приподнимает мое лицо за подбородок, оставляя краткий поцелуй, от которого сердце замирает. — Зачем? — еле выговариваю, ощущая боль в груди и мне хочется закричать на него. Прямо сейчас и здесь, но я сдерживаюсь.
— Сам не знаю, — отстраняется, разрушая момент. А потом вновь глядит на меня, подбирая нужные слова. — По приезде ты будешь переведена на новую должность. Ту, о которой так мечтала, — его слова жалят меня, и я буквально утопаю в сидении. Так просто? Вот так просто он избавляется от меня. Интересно, если я сейчас завою, не подумает ли водитель, что везет припадочную мадам.
— Хорошо, — весь мой ответ. До замка мы ехали в гордой тишине, лишь звук шин и других машин разбавляли гнетущую обстановку.
Замок Лидс представлял целую сказку. Никогда не испытывала такого восторга, и вроде дурные мысли ушли на второй план. Даже то, что Артем сказал о должности. Это волнение оставлю на потом. Держась рука об руку, мы вошли вовнутрь помещения. Колоны и огромные залы простирались на несколько сотен метров, хотя площадь всего не настолько велика, как кажется на первый взгляд. Нас встретил гид — знакомый Шацкого, согласившегося провести экскурсию. До нас доносился легкий бриз с улицы, было ветрено и чуть сыро. Но ничто не могло испортить экскурсию, когда нас повели по комнатам, рассказывая историю. Я была захвачена ею, словно переместилась во времени и теперь являюсь частью прошлого. Эта романтичная обстановка напрочь затмила дурное настроение и мысли. Прижавшись к Артему, мечтала, что это все взаправду и мы любящая пара. Сам Шацкий был хмурым, что-то размышлял. Он был не со мной сейчас, а там — в голове у себя, работал шестеренками. Проходя по двору, я случайно зацепилась за прут, который не заметила, переступая через кабельный провод. Но, слава богу, Артем вовремя подхватил меня, и мы уставились друг другу в глаза. Взгляд. Один единственный, способный пробить наши преграды. Гид замолчал, и тактично отошел от нас в сторону, не прерывая мгновения. Артем глубоко задышал, вдыхая мой аромат духов, и я обхватила его за шею, приближаясь для поцелуя. Опустив взгляд на его приоткрывшиеся губы, снизу живота заныло от желаемого удовольствия и страсти, которая в миг завладевает мной. А потом на секунду, только на одну секунду затаила дыхание, представив, что это в последний раз. Черт! Разрываю момент, и мужчина выпускает из объятий, разочарованный, что мы вновь порознь.
— Я не хотела, — смущенно признаюсь. Артем все-таки дергает меня на себя и завладевает губами в страстном поцелуе, затмевая все вокруг происходящее. Как в кино, не хватало только камеры, крутящейся вокруг нас, показывая всю романтику случившегося. Он опьяняет меня, и я становлюсь зависимой от него, желая испробовать сладость последствий, которые наступают на пятки и напоминают об ответственности. Что будет дальше? Нас прерывают. И сладостные объятия любимого мужчины ослабевают. Гид улыбается. Он слегка смущен, но доволен всей картинкой. Что-то говорит по-английски Артему и тот с улыбкой отвечает, словно меня нет. Сначала такая позиция обижает меня, а потом босс решает поделиться мыслями своего друга.
— Ты похожа на принцессу, — шепчет на ухо, а я заливаюсь румянцем и льну к сильному мужскому плечу. — Генри рад, что атмосфера рассеяла наши кислые мины, — Артем хохотнул, и я последовала примеру, продолжая слушать рассказ гида о замке. Но все мои мысли витали в облаках, как будто между мной и Артемом не существовало никакой пропасти. А по утру я постараюсь забыть это волшебное мгновение, потому что решила уехать завтрашним рейсом обратно домой. На свадьбу я не пойду и учувствовать в кознях против Фьюри не собираюсь. Пусть Артем сначала разберется в своих чувствах к этой девушке, которой абсолютно все равно на него, вот только потом я готова буду поговорить с ним. День пролетел мгновенно. Уставшие, довольные и просто отдохнувшие, мы вернулись в отель. Я, кажется, заснула в такси, и Артем перенес меня в спальню — свою, лег рядом, но не раздев ни меня, ни себя. Правда, мужчина остался в одних джинсах, а на мне было все то же легкое платьице. Нежное поглаживание по щеке искушает на то, чтобы раскрыть глаза и набросится в последний раз на Артема. Не устоять перед его ласками и ощутить полноту страсти: желанной, так мне необходимой. Почувствовать себя в последний раз любимой им. И только собираюсь притянуться, он сам опережает меня, оставляя влажную дорожку поцелуев на изгибе плеча и шеи. Дыхание щекочет, как и его язык, пробующий мою плоть на вкус. Все началось без каких-либо разговоров. И внутри я знала — они не нужны, иначе развеется все, что мы сумели сохранить. Это мгновение чистой любви, которую оба боимся признать вслух, продолжая цепляться за прошлое. Думаю, Артем и без меня все уже понял, как мне разбили сердце. Просто спор. Очередной и унизительный, чтобы затуманить мозг девчонке и воспользоваться моментом. Возбуждение усиливалось, и я чувствовала низом живота эрекцию Артема. Мы оба поднялись и принялись раздевать друг друга, лихорадочно стягивая все преграды. Наконец, обнажившись, Артем наваливается на меня, раздвигая коленом мои ноги. Он по-хозяйски устраивается, прикасаясь горячей плотью к моей, и я испускаю стон от неожиданности. Будто все в первый раз, и, кажется, с ним все бывает именно так. Шацкий исследует мою грудь: кусает, обдувает, и вновь терзает. Потом опускается ниже, глядя исподлобья в мои глаза. В его же пляшут чертята. Запрокинув руки за голову, я чуть приподнимаюсь, но меня пронзает током, когда Артем обрушивается на естество, кусая пульсирующую вершинку. Я закричала, не сумев сдержать в себе этот неожиданный восторг удовольствия.
— А-а-а! — застонала, выгибая спину для еще большей страсти. Затем он устроился удобнее, нависая надо мной и резким рывком вошел. Обхватив ногами мощный торс мужчины, таким образом углубила его толчки, наслаждаясь движениям, которые сводили с ума каждый участок моего тела и моей души. Мы целовались, и я ощутила свой вкус на его губах — так бесстыдно, так мощно. Он замедлял свой напор, а потом вновь срывался, словно спринтер. Затем мы поменяли позу, и я оказалась сверху — это придало больше уверенности, что всей ситуацией владею я сама. Двигаясь в такт, словно в танце исполняли заученные до дыр элементы. Артем держал меня за бедра, подбадривая, подстраивая под себя. Он гладил мой живот, потом медленно спустил руку в эпицентр нашего слияния и стал надавливать на клитор, каждый раз, когда я принимала его всего. Ощущения захватывали мгновенно и казалось пульсация прошибала в пот, от которого мне не было дискомфортно. Звук секса эхом разносился по спальне, а запах окружал нас, будто очутились в особом мире собственного удовольствия. Пик близился, движения нарастали, и наконец мы кончили. Одновременно. И я принимала каждую каплю, которой Артем награждал меня. Мы оба стонали, а потом я рухнула на него, все еще не разъединив нашу связь. Спустя несколько минут, когда отдышались, Шацкий гладил меня по спине и что-то шептал. Сквозь сон я смогла уловить лишь часть фразы:
— … оставим все, как есть, — это лишь отрывок, который отпечатался в сонном мозгу.
Наступило утро. И пока молодой человек крепко спал, я по-тихому собрала свои вещи. Взглянув напоследок, я ушла. Я оставила его, даже не попрощавшись. Так будет лучше. Меня переведут на другую должность, и мы будем редко видеться. Решено, а в груди саднит. Я прижимаю руку, заглушая плачущую душу. Он должен отпустить меня, и прекратить настаивать на непринужденном сексе. Это неправильно.
Глава 26
Спустя неделю.
— Василиса! — приветствует меня Борис Артемович, явно не ожидавший моего скорого приезда. Тем более без Артема. Мужчина понимающе оценил мое состояние, потому не стал задавать лишних вопросов. Сильно нахмурился, поджав губы, затем вошел обратно в кабинет и закрыл двери.
Я села на свое рабочее место, буквально рухнула лбом о столешницу, заглушая ноющее сердце и пульсирующие виски. По приезде домой, решила все рассказать Лере. Получить от нее нагоняй, или дельный совет, что мне делать дальше. Но она не смогла приехать, сославшись на непредвиденные дела, а моего Тишку Тимофей передал через охранников. Каково было мое удивление, когда на пороге квартиры заявились два огромных мужчины. Даже Михаил — сосед, опешил, с подозрением глядел, высунув нос в проеме дверей. Удивительно, как страх может строить людей. И в течение всей недели, что я провалялась дома, в нашем коридоре не было беспорядка. Даже на подоконнике появилось несколько горшочков с цветами, которые баба Нюра периодически выбрасывала в мусорный контейнер за ненадобностью. Но мое тихое счастье длилось недолго. Первым же делом я сходила к гинекологу, который подтвердил наличие беременности. И я расплакалась прямо во время ультразвукового исследования.
— Это точный результат? — в панике переспрашиваю у врача, который измеряет показатели моего малыша. Мужчина с понимающим взглядом кивнул. Его улыбка напомнила мне Артема, который не ринулся следом за мной, и даже не позвонил, чтобы узнать, где я и почему уехала без предупреждения. — Я принимаю противозачаточные, не понимаю, как так вышло, — с беспокойством объясняю, затем откидываю голову на небольшую подушку, закрывая глаза. Сейчас весь мой мир перевернулся с ног на голову. Что мне делать?
— Если беременность не желанная, я назначу день… — начинает говорить мужчина, а я, испугавшись не только таких мыслей, но и его выводов, крикнула:
— Нет! Нет, что вы. Ни о каком прерывании и речи не пойдет. — Мой ребенок не виноват в безрассудности поступков взрослых людей. Я чуть не задохнулась от представления, что так легко на это идут многие девушки, скрывая последствия. Врач посветлел, будто сумел догадаться о моих размышлениях и продолжил работу.
— Как давно вы принимаете таблетки? — поинтересовался он, передавая мне в руки первый снимок моего ребенка — горошинка, совсем маленькая точечка. — Беременность 4–6 недель, — информирует. На глазах тут же набежали непрошенные слезы. Кое-как собрав себя в кучу по разбитым осколкам, я улыбнулась.
— Как раз в этот период, — уныло отвечаю, теперь понимая, какую глупость свершила. Согласившись на секс без обязательств, я обрекла себя на огромные проблемы и последствия. Рассказав врачу о препаратах, которые купила в аптеке, он отругал меня, но заверил, что такая дозировка не повредила малышу. И все-таки направил сдать некоторые анализы.
— Василиса, не волнуйтесь, — снисходительно улыбается, подбадривает меня. — Этот препарат, — он крутит в руках коробочку, которую я вынула из сумочки и дала врачу для ознакомления, — назначают девушкам в юном возрасте для стабилизации менструального цикла. Оральный контрацептив, выбранный вами, не выполнил своей функции, потому что дозировка слишком минимальная. — Я кивнула, опустив глаза вниз. Руки трясутся, а фотография с ребенком колышется от дрожи. — Вот, возьмите, — мужчина передает мне список и направления для необходимых анализов, — проверьтесь на всякий случай. И поздравьте новоиспеченного отца, — с пониманием произносит, видя мои расстроенные чувства.
— Да, поздравлю, — в горле пересохло только от одного осознания, как это произойдет. В этот день я несколько раз порывалась набрать Артему, но всякий раз меня что-то останавливало. А потом я просто отключила телефон. Трусиха, что тут скажешь. Естественно, предупредив родителей, что со мной все хорошо. Лере же отправила смс сообщение, чтобы по возможности приехала ко мне. Есть разговор. Тишка, заподозрив неладное, вел себя тихо. А когда я прилегла, укутавшись в шерстяной плед, все еще не до конца осознав, что во мне теперь развивается наш с Артемом ребенок, кот лег рядом со мной — напротив по-прежнему плоского живота и уткнулся в него носиком, замурчав. Я забеременела в нашу первую роковую связь — в переговорной. Черт возьми. Опять разрыдалась. Всю неделю оставшегося отпуска ходила темнее тучи. Видя меня такой, противная соседка решила не трогать меня со своими бесконечными упреками. А перед выходными все же постучалась ко мне.
— Баба Нюра, — удивленно произношу, когда отпираю замок. Старушка стоит с пакетом полных пряников. Удивленно смотрю в помутневшие голубые глаза, некогда сводившие мужчинам головы. Она без слов протиснулась ко мне, буквально отталкивая в сторону. — Конечно, проходите, — поспешила добавить, хмурясь ее внезапному появлению.
— Ставь чайник, — повелительным тоном приказывает, а сама следует в зал. По пути прогоняет Тишку, который тоже был напуган присутствием нежданного гостя. — А ты, рыжий, — наставляет на него трясущийся указательный палец, — пошалил с моей Лизкой, и смотался восвояси.
Ее сравнение так резануло по сердцу, потому как я представила это в аналогии с собой. Но, если Лизка у бабушки-соседки не беременная, потому как Тишка лишен достоинства, то Артема никто не кастрировал. Я хихикнула, убегая на кухню, ставить чайник по приказу.
— Что-то стряслось? — задаю вопрос, ожидая скорее получить все ответы и проводить гостью. Настроения нет совсем. Пожилая женщина пробежалась по мне взглядом, а потом принялась пить чай и жевать пряник. Устало сев напротив нее, я последовала ее примеру. Баба Нюра впервые в жизни улыбнулась — по-настоящему, и я поперхнулась, округлив глаза.
— Ты чего игнорируешь молодого человека? — своим вопросом лишает меня дара речи, и в этот момент обжигаюсь чаем — вновь. Подскочив на ноги, я принялась вытирать полотенцем ноги.
— О чем вы говорите? — мой голос напряженный, и я уставилась на женщину, ожидая подробностей. Она вскинула брови к верху, будто я прибыла с другой планеты и у меня выросли рога или крылья.
— Артём. Так ведь зовут твоего парня, — она снова отпивает пару глоточков. А я плавно опускаюсь на кресло, уставившись во все глаза на старушку. Ко мне никто не приходил и звонков не было. Я осматриваюсь по сторонам в поисках мобильника, который так и лежит на тумбочке возле телевизора рядом со снимком УЗИ. Сердце пустилось галопом, будто сорвалась со старта и теперь пробегаю многометровую дистанцию. Баба Нюра, как опытная женщина жизнью, не спешит прерывать размышления и мою нарастающую панику в глазах. Каждая клеточка тела под искрой, стоит только поднести спичку и все вспыхнет огнем. — Он уже три дня долбится к тебе в двери, а ты игнорируешь его. У вас все хорошо?
— Вы что-то путаете, — с улыбкой отвечаю, ощущая комок в горле. Какой же размазней я стала, украдкой стирая с глаз слезы. — У меня не было звонков в домофон.
— И не будет, — уверенно заявляет. — Потому что месяц назад ты не оплатила счет за него, — укоризненно глядит, но не прячет улыбку. Я осела совсем, напрочь позабыв о своих обязанностях. Артем вскружил мне голову так, что все мысли вихрем вылетели из головы. Была поглощена нашими встречами. А потом все-таки попыталась вспомнить, ведь совсем недавно по почте приходили квитанции, но среди них не было оплаты за домофон. В своих расстроенных чувствах просто не заметила, а теперь буду теряться в догадках: приходил ли Артём на самом деле, или это происки бабы Нюры за что задеть меня и найти повод вновь поругаться. — Знаешь, Василис, вот зря ты так с ним поступила, — подтрунивает, сощурив глаза. — Призналась первой в любви и тут же сбежала. Разве так делается?
— Что? — пискнула я, не веря своим ушам, что женщина в курсе событий. Неужели этот идиот все выдал бабе Нюре — она первая сплетница в нашем подъезде и теперь каждая ее подруга будут знать, что происходит в моей квартире, а там и до моих родителей дойдет. Боже! Я застонала, пряча лицо в ладошках.
— Не делай поспешных выводов! — строго возмутилась соседка, поставив на столик пустую чашку. — Ты вся в свою мать! — Нюра сама проанализировала нашу семью и характеры всех членов. — Я его не пустила к тебе, не совсем же еще мозги прокисли, — посмеиваясь, заявляет. — Но какой настойчивый парень оказался-то. Таких надо хватать за яйца всеми возможными способами.
— Баба Нюра! — смущенно воскликнула, от ее слов и выражений, я буквально на глазах краснела. Не ожидала, что пожилая соседка настолько разговорчивая особа. Кроме ее вечной ругани, с малолетства не слышала подобных речей по душам. Она выпучила глаза, разводя по сторонам руками.
— Вы — молодежь, так же разговариваете, нам приходится подстраиваться под вас, — безапелляционно заявляет, облокачиваясь о спинку дивана. В голове мгновенно вспыхивают образы нашей любви с Артемом. Черт возьми, да каждый уголок моей квартиры пропитан им и образами. Жар проносится по всему телу, но я стараюсь утихомирить разбушевавшиеся гормоны. Теперь малыш диктует правила организму. Подавив в себе мысли о беременности и грядущей новой роли, я уставилась на женщину, желая узнать причину приездов Шацкого. Не мог позвонить в конце концов. — Я рассказывать тебе ничего не собираюсь, — урезонила мгновенно, а я так надеялась на подробности. — Но скажу одно, вы — идиоты, влюбленные идиоты, — закивав головой, женщина хохотнула. Я смутилась совсем, ничего не понимая. — Поговорите наедине, дай ему сказать первому. Выслушай. Сколько ошибок я совершила по молодости, — устало продолжает говорить и я затаила дыхание. Женщина пустилась в свои воспоминания ушедшей любви и юных лет, а потом первых испытанных чувствах. — Глупой была, дальше своего носа не видела, и гордынь. Как и ты сейчас, упустила свою настоящую любовь, а потом было поздно. Мой Валерьевич — муж ныне покойный, был замечательным, но сердце всегда принадлежало другому. Машка, дочка моя старшая до сих пор не в курсе кто ее настоящий отец. А знаешь, как я переживаю, что скрываю это по сей день, — баба Нюра в моих глазах предстала совершенно в незнакомом обличие. Я завороженно слушала ее, открывая соседку с другой стороны. — Поэтому не делайте оба поспешных выводов. Поговорите, а там видно станет. — Она встала и ушла. Сколько просидела неподвижно — не знаю. Ее намеки, словно женщина знала о моей ситуации всё — до каждого слова и действия. И это не на шутку пугало. Ее дети редко появлялись дома у матери, а скорее от слова совсем не навещали старушку. Может и есть эта пропасть, а тетя Маша все узнала от посторонних. Господи! Я так испугалась подобного, что тут же приложила к животу руку.
— Я обязательно скажу твоему папе о тебе, — расплакалась, шмыгая носом. Дала обещание, а сама все еще его не выполнила.
Идя сегодня на работу, была уверена, что Босс Боссыч уже, как штык в кабинете, но, увы, его нет. Все выходные готовила речь, только теперь ее некому продемонстрировать. А сказать самому Борису Артемовичу — язык не поворачивается. Это неправильно, обрушивать на него такую новость. Я глубоко дышала, чтобы утихомирить вновь вспыхнувшие ощущения дискомфорта. Затем в дверь постучались и я тут же выпрямилась, собравшись с духом.
— Да-да, войдите, — голос совсем не мой, но я не обращаю внимания. В кабинет входит высокий мужчина, и сначала я подумала это Артем, уже даже встала, но им оказался мой первый бывший парень — Сергей Скворцов, тот кто оставил меня плачущую в первый день после ночи любви. Ночи, когда я, влюбленная идиотка, подарила ему себя, а потом собирала сердце по кусочкам, а собрав, снова получила удар.
— Василиса, — гортанный голос Сергея изменился на мужественный тон. Он никак не ожидал увидеть меня здесь. Пройдясь по мне взглядом, искренне заулыбался, а в глазах тут же вспыхнули искры, словно перед ним пронеслось все наше прошлое. — Как я приятно рад видеть тебя, — он мигом пересек кабинет, и протянул руку, чтобы пожать мою. Но я по-прежнему держала дистанцию, схватившись в папку. Он сжал губы в белую полоску, и тут же улетучилось все его прекрасное расположение. Прочистив горло, он метнул взглядом на дверь в кабинет директора. — Шацкий на месте?
— Борис Артемович — да, — киваю. — По какому вы вопросу? — мой тон деловой, и его это немного злит.
— А ты изменилась, — замечает, искоса осматривая мою внешность. Делает оценку. — Повзрослела.
— Сергей, — грубо произношу имя бывшего, спуская того с небес на землю. Мне не до его намеков, на которые способен этот мужчина. И пусть прошло столько времени, мы изменились, уже не те юные молодые люди, а мужчина и женщина, у которых когда-то случилось общее прошлое. — По какому вы вопросу? — повторяю вопрос чуть ли не по слогам, обретаю некую уверенность, будто я оправилась от причиненной им боли и сейчас вдруг осознала, как это было по-детски переживать за причиненный ущерб. По сравнению с тем, что у меня произошло с Артемом и к чему привело, это даже не повод уделять время событиям, что были за моими плечами. Я люблю Шацкого, даже не смотря на его холодность, а вот Сергея — нет, это была лишь иллюзия, которую он умело дал ощутить.
— Я — представитель компании «Меджикал. трендс». Ричард направил вместо себя. С сегодняшнего дня — доверительное лицо. И мне нужно поговорить с Артемом. Раз уж начали вести кампанию с ним.
— Сегодня он отсутствует, — холодно информирую, а потом набираю номер Бориса Артемовича. — Я предупрежу, что вы прибыли.
Сергей вдруг срывается с места, подойдя еще ближе и хватает за руку. Глаза остекленели. Не на шутку испугавшись, стала лихорадочно соображать, что предпринять.
— Почему ты не пришла ко мне? — голос суровый и твердый. Вырвав свою руку из захвата, я отступаю на пару шагов от него, и теперь между нами стул.
— А должна была? — удивленно задаю вопрос, а потом хмурюсь. Что он себе на воображал, придурок? — Насколько мне помнится, ты встал и ушел. Дал ясно понять, что это было одноразовой акцией с твоей стороны. Я не глупая, Сергей. И потом мне сказали ребята, кстати твои друзья, какой вышел у вас спор. — Выпаливаю все, что так долго хранилось в забытье.
— Я искал тебя, — признается, прорычав. — Я хотел извиниться.
— Плохо искал, — сказала, как отрезала. — Я была у тебя под носом еще целый год до твоего выпуска. — Это задело Сергея, и он ступил еще на шаг, двинув стул в сторону. Паника постепенно нарастает во мне, но не успев воспользоваться телефоном, гремит голос Боссыча. Артем вошел в кабинет и увидел картинку, как незнакомый мужчина загнал меня у угол.
— Что здесь происходит?
Сергей отошел от меня, надевая маску совершенно милого молодого человека, и протянув руку, стал представляться.
— Я доверительное лицо… — но дальше последовал хороший удар в нос от Артема, и Сергей упал на пол с таким грохотом, что казалось содрогнулось все здание. Значит, он все слышал — весь диалог, и понял кто перед ним. На шум выскочил Борис Артемович, и конечно, был крайне недоволен сложившейся ситуацией.
— Артём! — крикнул мужчина на своего сына, а я по-прежнему стояла, словно вкопанная, закрывая рот ладонью. Но Шацкий игнорирует отца и подходит ко мне, беря за плечи. Он внимательно всматривается в мои испуганные глаза. И я отмечаю, что у него залегли темные круги, будто мужчина не спал несколько дней.
— С тобой все хорошо? — его слова, как бальзам для моей израненной души, но я не смею вновь впадать в эти мгновения. Просто киваю, искоса посматривая на недоразумение, что разыгралось здесь. Теперь весь отдел учета, да и этаж в целом, будут перемывать косточки. Мало мне их взглядом, так теперь еще и свалившийся из неоткуда Сергей. Борис Артемович подождал пока представитель компании встанет и вытрет нос, залившийся кровью. Он так на него посмотрел, что казалось, мы все превратимся в пепел.
— Заходите, — велит, а сам смотрит на меня, потом на Артема, который к нему стоит спиной, но крепко удерживает меня в руках. Сергей кивнул и посеменил следом за директором, бросая озлобленный взгляд на Боссыча.
— Надо поговорить, — командный тон Шацкого возвращает мое внимание к нему. — Ты в порядке? — уже мягче задает вопрос, а улыбка касается не только губ, по которым я безумно скучала эту неделю, но и глаз — снившихся меня каждую ночь. Я шумно сглотнула и задрожала.
— Да. Нам очень нужно поговорить, — прячу глаза, но только Артем не позволяет мне разрывать этот контакт. Приподнимает за подбородок, и, наклонив голову, награждает поцелуем.
Глава 27