Артём.
Сквозь сон ощущаю аромат духов Василисы, улыбнулся, осознавая, что девушка стала для меня важной частью в жизни. К черту Линду и ее взбалмошные решения, но все же что-то тревожит меня. Как будто дело незавершенное висит над головой и свешивает ножки с плеч. Я хотел было притянуть Прекрасную, продолжить нашу ночь и устроить действительно «доброе утро» во всех смыслах. А еще сказать ей, что ее чувства абсолютно мною взаимные. Я снова улыбаюсь, и начинаю шарить рукой по второй половине постели, там, где должна спать Васька. Но проведя рукой несколько раз, соскочил, словно ошпаренный, уставившись на пустую половину. Подушка давно холодная, но все еще хранит запах Прекрасной, одеяло уголком подогнуто, чтобы я не сразу почувствовал ее отсутствие. Не веря в происходящее, оглянулся, затем прислушался, вдруг девушка в ванной, а я сделал поспешные выводы.
— Вась? — громко зову ее. Но в ответ гробовая тишина. — Василиса! — воскликнул, соскакивая с постели, ринулся в ванную, а потом на кухню, следом в ее спальню. Пусто. — Черт!
Нигде не было видно ее чемодана, верхней одежды и сумочки с обувью — тоже. Уехала. Взметнув руки к верху, лихорадочно ими провожу по голове, соображая, что мне предпринять. Но, словно нарочно, я ничего не могу придумать. Взгляд падает на мобильник. Точно. Надо позвонить ей. Набираю, но тут же механический голос оператора вещает, что абонент вне зоны доступа или выключил телефон. Черт возьми, улетела. Без объяснения, взяла и сбежала от меня. Я расхохотался — это нервное, и в то же время был слегка поражен ее поступку. Васька не испугалась незнакомого города, села и уехала, боясь вновь услышать от меня полный игнор к ее чувствам. Но это не так! Я тоже влюбился в нее, и лишь сейчас до меня дошло, что готов рискнуть вновь, и попробовать сначала.
— Так просто ты от меня не отделаешься, — говорю в пустоту, будто Василиса сможет почувствовать мои намерения.
Спустя пару часов я стоял на пороге родительского дома Фьюри. Знаю, что девушка все еще живет с ними, потому что она всегда была такой — не любила трудности, и искала легкие пути решения. Каким я был слепцом, что так легко поддался на ее уловки. Линда — золотая девочка, единственный ребенок в семье, родители которой так долго ждали ее рождения, потому и вырастили из нее инфантильную личность. Мои проблемы для нее стали решающим знамением, чтобы уйти — это словно повод, который она постоянно искала. Только сейчас в голове проносятся некоторые обрывки ее фраз: «Артем, надо проще», «Артем, зачем все усложнять», «Мы могли бы сделать это как-то иначе, зачем так напрягаться» … и все в таком духе.
— Артём? — встревоженно на меня глядит ее отец. За год он заметно постарел. Седина покрыла всю голову и бакенбарды, плавно переходя в бороду. А за три месяца моего отсутствия в Лондоне, вовсе, казалось, будто вечность прошла. Мистер Фьюри никак не ожидал увидеть почти что зятя «без пяти минут». — Проходи, — отходит в сторонку, приглашая. Матери Линды не оказалось дома. Но с кухни доносился приятный аромат свежеиспеченных булочек с корицей. Как обычно этот запах витал по всему дому, когда девушка была дома. Значит, Линда здесь. Потому мужчина с напряжением в глазах осматривался по сторонам, и чаще его взгляд падал на лестницу, которая вела на второй этаж их особняка. — Присаживайся. Выпить, или чай с булочками? Эмма будет не скоро, я не привык располагать гостей, как следует, — пытается отшутиться, нервно улыбаясь.
— Не беспокойтесь, — отмахиваюсь, как бы невзначай. Затем присаживаюсь в кресло. — Я знаю, что Линда дома, и хотел бы поговорить с вашего позволения с ней, — говорю спокойно и рассудительно. Мужчина, кивнув головой, тоже присаживается. Вижу, что его что-то беспокоит, но он никак не решается произнести все вслух.
— Артём, мне жаль, что моя дочь поступила так с тобой, но она не привыкла ждать, понимаешь?
— Теперь — да, — отвечаю утвердительно, не свожу глаз с мужчины и тот отводит свой взгляд, стыдясь поступка дочери. — Но, я хочу расставить все по полочкам и понять, почему сразу нельзя было сказать мне, что для нее «сложно» ожидать что-то.
— Потому что я не хочу быть зависимой от кого-то, — прогремел голос Линды, которая вышла из своей комнаты, заплаканная и расстроенная. — Зачем ты пришел? — задает вопрос, спускаясь по лестнице. Я встал, как и ее отец. Что я чувствую к этой девушке, екнуло ли сердце, как только увидел ее облик — нет. А вот в глазах по-прежнему образ Василисы вчерашним вечером в нашей постели, или еще днем ранее — в ресторане, в моих объятиях посреди улицы и ее ожидания от признания в любви мне. Черт возьми, какой же я идиот. Очевидное не разглядел, а тут продолжаю цепляться за прошлое. Пора заканчивать этот цирк.
— Я пришел сообщить тебе лично, что не приду на твою свадьбу, — мой голос, как гром среди ясного неба. Линда опешила, не ожидав моего заявления. Тем временем вынимаю из кармана пиджака два приглашения: для меня и Василисы, затем кидаю обе карточки на столик. Девушка проследила за моими движениями, скрестив руки на груди. Блондинистые локоны вздрогнули от напряжения, девушка лишь дернула плечами. Развернулась и оставила нас двоих мужчин.
— У нее предсвадебная лихорадка, — оправдывается мистер Фьюри, сунув руки в карманы брюк.
— Мне все равно, — в голосе нет никакого намека на тоску или сожаление. Я будто освободился от оков, которые Линда надела на меня. Словно очнулся ото сна, где не мог распознать настоящую Фьюри, ту, которой совершенно все равно на проблемы окружающих. И девушка продолжает жить, цепляясь за родительский очаг. И, кажется, только что до нее дошло: замужество — это настоящий переход ко взрослой жизни. Будет муж, будут дети, будет семья, за которую она понесет ответственность. Но только Линда глупо полагает, если сказка продлится вечно. Чего она ожидала от наших отношений, не такой ли финал. — Я глупец, что ждал от нее, только чего сам не знал.
— Артем, — урезонил мистер Фьюри, но в глазах промелькнуло понимание. Как мужчина, он все понял. — Передавай своей семье привет, и Борису скорейшего выздоровления, — склоняет голову, а потом провожает к выходу. Кажется, отец Линды сам вздохнул, потому как они с моим отцом некогда вместе начинали и было бы очевидным, что их дети страдают. Вот и закрыл страницу своей прошлой книги, теперь пора начать новую, в которой непременно должна быть в главных ролях Василиса Прекрасная.
Несясь в такси к аэропорту, я в суматохе соображал, как теперь найти Василису и приковать к себе всеми возможными способами. Эта девушка на многое открыла мне глаза. Она не побоялась признаться первой, но и не ждала мгновенного ответа, будто я прямо сейчас встану на одно колено перед ней и сделаю предложение. Все это в перспективе, а сначала надо поговорить и расставить по полочкам. Я вкратце расписал события, что произошли тут — в Лондоне, Котову в сообщении. Он, конечно, присвистнул.
«А что ты ожидал, Тём?! Еще тогда, с этим гребанным розыгрышем я все понял, что между вами, ребята, что-то есть. Тем более, что вы успели трахнуться. Секс по дружбе? Смеешься?! Даже, зная меня, я бы на такое не пошел».
«Сам знаю, облажал по полной программе. Но признание Василисы, будто пробудило меня, понимаешь? Только после него, я понял, что Линда для меня ничего не значит».
«Трудно судить, как там тебя осенило, Артем. Но, если ты разобьешь сердце девушке, вновь предлагая попробовать, как думаешь, станет ли она тебе доверять после? Что если, ваши взаимные чувства вспыхнут еще более, а ты такой «это же просто секс». Продолжишь настаивать на своем». — Котов был недоволен своим другом. Да и я сам от себя не в восторге, но доля правды в его словах есть. Я вырыл пропасть сам, и сам же должен построить мост, чтобы удержать Василису всеми возможными способами.
А чуть позже получил сообщение от него, что Василиса прилетела домой и потребовала кота вернуть. Он сначала не хотел этого делать, чтобы спровоцировать нашу встречу, но я решил — это глупо. Пусть остынет, а животное поможет справиться с некоторым мандражем.
«Нет. Верни. И по возможности придержи Верную у себя. Я не хочу, чтобы Васька с ней пересекалась первые пару дней, пока не поговорю с ней сам».
«Тебе не кажется это перебором» — ответ от Тимофея меня не смущает, конечно, я переступаю грань. Но отчего-то уверен, если девчонки переговорят, Василиса навсегда будет потеряна для меня.
«Ладно. Я что-нибудь предприму. Тишку отправлю с персональной охраной. Артем, с тебя должок. С тобой я уже опустился ниже плинтуса (злой смайлик, а потом и пистолет, и смайлик, бьющийся о стену). Кстати, что там с Фьюри?»
«А что с ней?» — тут же печатаю ответ на свой же вопрос. «Она в шоке, как далеко зашла. Я был у нее сегодня. Отдал пригласительные. И теперь возвращаюсь домой. Мне нужно поговорить с Василисой и объясниться».
Но большим шоком для меня оказалось следующее: всю рабочую неделю Прекрасная не появлялась на работе, значит, решила догулять отпуск. Каждый день приезжал к ее дому, но упрямая старушка отказывалась впускать. Оказалось, Василиса не оплатила домофон, оттого и не открывает.
— Баба Нюра, — ласково обращаюсь к пожилой женщине, когда приезжаю уже в третий раз. — Я же могу ее выследить, — улыбаюсь, обезоруживая своей улыбкой и ее подруг. Те, кстати, сидели молча, впитывали каждое слово. Сама Василиса даже на звонки не отвечает, продолжая игнорировать все вокруг происходящее.
— Идем, — женщина встает и скидывает с ног кошку. — Пойдем милок, я прогуляться с тобой хочу. — Мы пошли в парк, который находился неподалеку от дома Василисы. Окна квартиры девушки как раз выходили на лесной вид, и я надеялся, вдруг она узнает меня, и сама спустится, освободится из заточения. Искоса поглядывал на женщину, которая семенила рядом со мной, держась под локоть. Пришлось подстраиваться под ее неторопливый темп ходьбы. Сам то и дело гляжу на часы, потому как сегодня должен появиться на работе и переговорить с отцом. Кампания с «Меджикал. трендс» близится к полному запуску, и теперь нам предстоит встретиться с новым доверительным лицом. Отправив подобное сообщение еще в Лондоне, Борис Артемович принял решение встретиться лично, ведь такого раньше еще не случалось, чтобы на одном проекте так скоро сменялось руководство. И, чтобы минимизировать последствия, мы оба хотели встретится с представителем. Отец уклончиво задавал вопросы, почему я так скоро вернулся домой, ведь еще неделя впереди. Спрашивал о Василисе. Но вчерашним вечером, когда я пришел на работу без предупреждения, все рухнуло одним махом. То, что я узнал, было поистине предательством со стороны не только родителей, но и некоторых личностей, которым мы с Василисой доверяли всецело.
Глава 28
Вчера.
— Лера, — прогремел голос моего отца. Он стоял нахмуренный и скрестил руки на груди. Все происходило в переговорной, где кадровики проводят собеседования. Среди них были еще Тимофей, Вера Ивановна — начальница кадров, и моя мама. — Мы ж договорились, что вы мне поможете. А в итоге, ребята, он сейчас в Лондоне и там же Прекрасная. Они поехали на свадьбу к этой Фьюри. И одному богу известно, чем все закончится. — Валерия виновато склонила голову. А Тимофей сидел абсолютно спокойным, то и дело поглядывал на Верную. Его взгляд говорил о многом, и в то же время совершенно ни о чем. Я сначала решил войти, прервать их разговор, но где-то внутри шепнул голос: «стой и послушай». Чувствовал себя загнанным в угол, но как оказалось не зря.
— Борис Артёмович, — теперь вступилась Вера Ивановна. Пусть, она и отец знают друг друга давно, но оба никогда при своих подчиненных не обращались просто по имени. — Нельзя спрогнозировать последствия. Мы вас предупреждали, что план больше окажется провальным. Невозможно людей столкнуть лбами, если между ними нет притяжения.
Тимофей расхохотался, чем только удивил остальных. Потом встал и покачал головой. — Я все еще не могу поверить, Борис Артемович, что согласился на авантюру и предал своего друга таким образом. Он нас не простит, когда однажды все станет известно.
— Василиса не купилась на мой спор, — вставила Лера, сев рядом с Верой Ивановной. — Я давила на нее, даже намекнула, чтобы в поездке хоть как-то сделала первой шаг. — Верная пожимает плечами.
— Борис Артемович, — устало обратилась кадровик, — я, итак, задержала ее перевод на два месяца, пока вся эта чехарда продолжается. Прекрасная заслуживает повышения, но не думаю, что вас устроит расклад, если мы оставим все как есть, и пусть ребята сами решают с кем им быть.
Теперь встала моя мама. Анна Дмитриевна щелкнула языком, и искоса поглядела на дверь, когда увидела меня, она продолжила как ни в чем не бывало.
— Борис, вся идея была с самого начала проигрышной, и я тебе об этом говорила прямо. Если нашему сыну комфортно в Лондоне, так пусть едет. Главное, чтобы он был счастлив, разве не этого мы с тобой всегда хотели. Вера, ну ты хоть облагоразумь его, — с отчаянием всплеснула руками мама. — И твоя комедия с сердечным приступом, — мама хохотнула, остальные тоже. Это было для меня еще одним ударом, что на самом деле никакого приступа не было в помине. Конечно, я только рад, но осадок остался. — Так что, давайте, расходиться, ребята.
— Валерия, не волнуйтесь, за вашу помощь, мы переведем вас на повышение. Вера Ивановна, подготовьте документы, — отец расстроенный, присел на край стола, сложив руки на груди. Все никак не может свыкнуться, что дело его прогорело.
— С удовольствием, — ответила женщина, и мило улыбнулась Верной, которая покраснела.
— Тимофей, что там у них происходит, — Шацкий-старший не унимается, — и не лукавь передо мной, я знаю, вы поддерживаете связь между друг другом. — Папа наставляет на него свой прищурившийся взгляд. Тимофей всплеснул руками, а потом пожал плечами.
— Борис Артемович, вот при всем уважении к вам, но мой двойной фронт уже затянулся, — сказано вроде бы в шутку, но только не для Котова точно. — Как и Лера, например, мы оба чувствуем себя предателями. Вообще-то началом послужил клуб, когда девушка купилась на спор Леры, чтобы подойти ко мне. Вот отсюда все и началось. Верная ты что молчишь-то.
— Ну, а что я скажу еще, Тимофей! — с хохотом воскликнула девушка. — Наш с тобой план просто оказался проигрышным.
— Или все-таки нет? — лукаво произносит Котов, и тут я уже не выдерживаю. Только Тимофей знает настоящую правду обо мне и Василисе. А тут он уже кидает намеки. Я врываюсь в кабинет. Вера Ивановна и Лера охают, бледнея на глазах. Отец замер, как вкопанный, только Тимофей и мама никак не отреагировали на мою выходку. — Ну, наконец-то, — выдохнул Тимка, и поспешил ретироваться вместе с Верной, беря ту за руку. А там уже подтянулась к ним Вера Ивановна, оставив нас троих в переговорной.
Я присел, потому как во мне бушевал ураган, который грозился прорваться наружу и разнести все в пух и прах. Хотелось высказать в глаза родителям обо всем. Ведь в такое не играют. А вдруг бы мы с Василисой никогда бы не притронулись друг к другу, тем более, что за спор произошел между девчонками. Но воспоминания в клубе говорят о многом. И как Тимофей связан с Лерой, разве что они были знакомы раньше. Образы недавнего прошлого всплывают в голове, как тогда друг проигнорировал Верную, а потом поспешил угнаться за ней, видимо тогда-то и было принято решение продолжить напор.
— Зачем ты так со мной? — с обидой произношу, мама села рядом со мной. Папа же, напротив, оставался до сих пор шокированный разоблачению.
— Я, — его голос срывается. — Прости, сын, — ищет мой взгляд, но потом отходит к окну и смотрит вниз: на улице жизнь кипит полным ходом. Из-за прочного стеклопакета мы не слышим этот шум: ни звуков ветра, ни шелеста, ни сигналов машин, ни голосов. Сейчас все сосредоточено только на нас троих. — Не хочу, чтобы ты был далеко от нас с мамой. Как будто мое сердце разрывается на части от осознания, что ты уже взрослый и принимаешь собственные решения. — Он повернулся к нам лицом с улыбкой, но печальным взглядом. — Но, если тебе правда так плохо здесь, то я больше не буду тебя удерживать. Ты свободен в своих действиях. Я лишь попытался. Хотел оставить тебя на своем посту насовсем, а с матерью начать наслаждаться приближающейся старостью.
— Ой, ну какие вы старики, — я возмутился. Если посмотреть на моих родителей, то вполне бодрые люди, которые могут задать жару любой молодой паре. — Что ты в самом деле, пап. И с чего ты решил, что здесь мне плохо? Лишь хотел сам добиться всего, чтобы ты гордился мной. — Я встал, и подойдя ближе к нему, просто обнял крепко. И вся злость улетучилась в миг. Наши родители боятся, что дети, как птенцы, разлетаются в разные стороны. Но — это жизнь. — Просто нужно было со мной поговорить.
— А ты бы послушал? — отец отстраняется и задает мне вопрос. И тут я понимаю, что — нет. Я продолжил бы стоять на своем. Не узнал бы о Линде правду, думая, что она именно та самая. Не встретился бы с Василисой, от которой теперь схожу с ума по-настоящему. В принципе, план отца по сводничеству имел успех, только об этом ему пока рано знать. Проблема так и висит тучей: Василиса не знает, что я приехал сразу же вслед за ней. Осталось только достучаться до нее и попросить дать мне второй шанс.
— Нет, — киваю головой. — Скорее всего — нет, пап. Но и с сердечным приступом это, конечно, перебор, хотя я рад, что его вовсе не было, — улыбаюсь. Мама подошла к нам двоим, и обняла, целуя в щеку каждого.
— Так что же теперь? — ее волнует вопрос. В душе Анна Дмитриевна все же надеется, как и любая мать, что я никуда не уеду.
— Ну пока я остаюсь, ведь надо кампанию довести до ума. А там видно будет, — смотрю отцу в глаза, надеясь на его поддержку, чтобы он принял любое мое решение.
— Я горжусь тобой, сынок, — кивнув, папа притягивает нас с мамой в крепкие, по-семейному, объятия — как и должно быть.
Затем он уже более детальнее рассказал о неудавшемся плане. Как хотел свести нас с Василисой, потому что девушка приглянулась моим родителям. Мама тоже внесла свои пять копеек, признавшись, что с матерью Прекрасной давно в дружеских отношениях и они, кстати, тоже поддержали идею. Хотя отец Василисы на все смотрел скептически, но тем не менее, позволил пройти через чехарду своей единственной дочке. Они сами давно переживали, что она по-прежнему не устроена в личной жизни. Так же оказались в курсе о первом парне, что разбил сердце Ваське. Кретин. Своими руками бы придушил, будь бы моя воля и случай. Что касалось ребят: Леры и Тимофея, это уже Борис Артемович пошел на крайности, потому как через них, он мог воплотить весь свой замысел. Я был удивлен его стремлению, но потом понял, что ради благополучия ребёнка пойдешь и не на такой абсурд. Но мои родители даже и не подозревают, что наше притяжение — влюбленность с Васькой, опередила их планы, а потому, все у нас по-настоящему.
Потом мама добавила, что они сильно волновались из-за поездки, но вдаваться в расспросы не рискнули. Достаточно с них активности в моей личной жизни. Уж здесь только мне решать, на какую девушку положить глаз.
— Мы с самого начала видели проделки Линды, — говорит мама, затрагивая теперь уже бессмысленную тему. Она меня не волнует. — Но, ты был ослеплен желанием, любовью к ней. И похоже закрывал глаза на похождения. Странно, что она в открытую вела свои блоги, будто знала, что ты их не смотришь. Все вокруг видели, кроме тебя, Тём, — Анна Дмитриевна вздыхает, но потом расправляет тонкие плечики, и озаряет помещение своей яркой улыбкой — счастливой. — И я нисколечко не жалею тебя, сынок, что ты прошел через это разочарование. Иначе бы просто не увидел очевидного, — подмигивает, таким образом вроде поддерживая уловку папы с планом. Ох, уж эти женские премудрости и хитрости. Оставив нас двоих, дала нам возможность обсудить по-мужски все дела и так же я взял слово с отца, что больше он так со мной поступать не станет. И скрепя сердец он все-таки его дал.
— Спасибо, пап, — крепко жму его руку.
— Так что все же с Прекрасной? Это деловая поезда или… — он поиграл бровями, а потом, как кот с усов смахнул улыбку.
— Вскоре узнаете, — лукаво отвечаю, подмигивая. Отец смирился с таким положением вещей.
***
— Артём! — вырывает из воспоминаний баба Нюра, дергая меня за руку. — Ты хоть слышишь меня, что я тебе тут толкую? — взгляд укоризненный и серьезный. Пожилая женщина цыкнула. — Ну вы и молодежь, вечно витаете в своих облаках.
— Простите меня, баб Нюр, я задумался немного, — как мальчишка, пойманный с поличным, я все-таки оправдываюсь за свою невнимательность. Мы присели на лавку.