— Где ты? — повторяет ранее заданный вопрос Вера.
— У друзей, со мной всё хорошо, — стараюсь успокоить тётю. Вздохнув, спрашиваю: — Вера, что делать?
— Может, вернёшься домой? Поль, он очень сожалеет, я…
Слова Веры пробивают током, по сосудам как будто электрический разряд пробегает, не пропуская ни одного, даже самого мелкого капилляра. Моментально вспыхиваю несвойственной мне яростью.
— И ты туда же! Он ударил меня, ударил! Обозвал шлюхой, выкинул на улицу! Как ты не понимаешь?! — впервые в жизни я повышаю на неё голос.
— Полина, пожалуйста, успокойся, я не то хотела сказать, — торопливо тараторит Вера. — Выслушай, пожалуйста, ты права, конечно, ты права. Просто… пойми, я бы хотела уже лететь к тебе, но я не могу. У меня обязательства перед другими людьми, я смогу выбраться к тебе только через пять дней. И я боюсь за тебя, где ты будешь… Боже, что я несу? Поля, я вылечу ближайшим рейсом!
Вера как-то резко замолкает, становится тихо, на мгновение кажется, что связь прервалась. Но потом я слышу тихие всхлипы. Моя злость проходит также внезапно как появилась. Как я могла сомневаться в ней? В человеке, который сделал для меня так много.
— Вера, прости, — как можно спокойнее говорю я. — Я подожду, правда. Я у Марины, ты же знаешь, она меня не выгонит. Тем более, сейчас каникулы. Прилетишь, как сможешь.
— Хорошо, — успокоившись, тихо произносит она. — Поля, я только хочу, чтобы ты знала, я всегда поддержу тебя, всегда, но, — снова всхлип, — у твоего отца были причины. Нет, — тут же поспешно оговаривается она, — я не пытаюсь оправдать его, не думай так. Но, Боже, как же тяжело об этом говорить, — сбивается она, — дело не в тебе, но по телефону всего не объяснишь. Позвони ему, просто, чтобы он знал, что ты в порядке.
— Нет, — у меня нет причин, чтобы не доверять Вере. Я просто пока не готова к разговору с отцом. — Не хочу слышать его, пока…
— Ладно-ладно, — торопливо соглашается со мной тётя. — Сама ему позвоню. Может, оно и к лучшему, — задумчиво тянет она, — нам всем нужно немного времени, чтобы всё хорошенько обдумать. Что у тебя с деньгами? Могу перевести тебе немного через «Вестерн Юнион».
— Не надо, займу у Марины, приедешь, отдадим, — знаю, что перед командировкой мама подруги всегда оставляет им с Димой деньги. Да и много ли мне нужно на несколько дней?
— Хорошо, — в голосе Веры слышится облегчение. — Я приеду и всё объясню. Но если что-то случится, сразу звони.
На этой договорённости мы с ней и прощаемся. Разговор с Верой производит странное впечатление. Появляется какая-никакая, а определённость. Но её слова о каких-то таинственных причинах… да что за бред? Какие могут причины, чтобы бить своего ребёнка?
— Поль, ты ещё долго? — в комнату заглядывает Марина.
— Иду, только расчешусь.
Подруга заходит внутрь, плотно закрывает дверь и, усевшись на диван, начинает задумчиво наблюдать за тем, как я распутываю волосы.
— И о чём ты хочешь спросить? — первой начинаю разговор, понимая, что не просто так она решила обождать меня.
— У тебя что-то было с Ником? Ночью…
— С чего-ты взяла? — я специально перебиваю Марину, и говорю, наверное, резче, чем следует. Но её вопрос о Никите застаёт врасплох. Только сейчас понимаю, что нам следовало определиться, что мы будет говорить по поводу проведённого вместе времени у него дома. А если он ей уже проболтался? Хотя нет, вряд ли, тогда она не выглядела бы такой спокойной. Наконец решившись, произношу: — С Ником ничего не было. Он отчитал меня, запер в комнате и ушёл. А я уснула. Ты лучше про себя расскажи, — надеюсь, мне удастся отойти от опасной темы. — Сильно от мамы влетело?
— Ещё как! — оживляется Марина. — Сначала Дима полчаса орал, ещё в доме Ника. Представляешь? Дима и орал?
Только хмыкаю в ответ: представить подобное и вправду сложно. Дима самый уравновешенный человек из всех, кого я когда-либо встречала.
— Я аж протрезвела под конец, — смеётся Марина. — Уговорила его, чтобы родителям ничего не рассказывал. Пока домой ехали, отрубилась в такси. Димка в квартиру на руках меня заносил в итоге. И надо было маму у порога встретить. Она запах алкоголя учуяла. Вечером-то ещё ничего, промолчала, а утром такую головомойку устроила, — подругу аж передёргивает от воспоминаний. — Слушай! Вчера же драка ещё была! И знаешь из-за кого? — Маринка бросает на меня хитрый взгляд.
— Э-м-м, нет, — пожимаю плечами я, пытаясь собрать не слишком длинные волосы в хвост. — Хотя, Ник утром говорил, что ему пришлось утихомирить кого-то, — припоминаю я.
— Драка была из-за тебя! — с торжествующим видом выдаёт Марина. Выдерживает театральную паузу, наслаждаясь обалдевшим выражением на моём лице. — Короче, мы с Димкой уже собирались уходить, когда Ник появился. И один урод, когда его увидел, не очень хорошо о тебе высказался. Ну я не буду повторять, — смущается подруга, — и, в общем, Никита ему так зарядил. Ух! Ему тоже немного прилетело, но тому парню явно больше досталось. Я даже как-то по особенному брата зауважала, — заметив, что я закончила причесываться, Марина встаёт с дивана. — Иногда так жаль, что Ник полный отморозок в отношениях, — качает головой подруга, выходя в коридор.
Следую за ней, пытаясь уложить в голове услышанное. Мне всё больше начинает казаться, что я совсем не знаю Никиту.
*****
Марина успела приготовить макароны по-флотски и овощной салат. Никита встречает наше появление на кухне бурными аплодисментами и обещаниями своей скорой голодной смерти, если мы сейчас же не сядем за стол. Подруга только фыркает в ответ, но потом начинает смеяться.
За обедом кратко рассказываю о ссоре с отцом, делая упор на то, что он разозлился из-за того, что я «завалила» философию и обманула его по поводу вечеринки. Ник пару раз украдкой бросает на меня взгляды исподлобья, но молчит. Упоминаю и разговор с Верой, обещая, что уеду через пять дней.
— Да живи, сколько хочешь, — морщится в ответ Марина. — Родители в Абакан отправились, новый филиал открывать. Сказали на две недели, но наверняка задержатся.
— Поль, ты меня извини, — встревает в разговор Дима. — Это из-за меня видимо вся котовасия. Утром, когда твой отец приехал, я ему сказал, что ты у Ника осталась. Не думал, что он не в курсе насчёт вечеринки, — виновато заканчивает он.
— Да не за что тебе извиняться, — усмехаюсь я. — Не врала бы и проблем бы не было.
— Кстати, а вы в курсе, что наши родители знакомы? — Дима смотрит сначала на брата, потом на меня. — Мама, когда увидела, кто пришёл, она как будто… — он запинается, подбирая слова, — с приведением столкнулась. На мои расспросы правда только и сказала, что когда-то ваши отцы, — Дима жестом по очереди указывает на меня с Ником, — учились вместе на истфаке.
Слушаю Димку, застыв от удивления. Папа никогда про это не рассказывал. С его слов, он не получил высшего образования, потому что был вынужден работать сразу после школы из-за смерти своего отца. Перевожу взгляд на Ника, он выглядит не менее изумлённым, чем я.
— Как тесен мир, — изрекает Марина, продолжая, как ни в чём ни бывало, уплетать макароны. — Вообще, прикольно, наши родители были знакомы, а теперь и мы дружим.
Решаю не развивать тему о знакомстве наших с Никитой отцов. Всё равно пока толком ничего не известно. Но я обязательно всё выясню у Веры при первой же встрече. Уверена, она в курсе. И с отцом встречусь: его реакция на Ника становится всё более подозрительной. Да и Вере он сказал, что разозлился именно из-за него. Вот уж не думала, что почувствую себя героиней дешёвой мелодрамы, которой предстоит узнать какие-то жуткие тайны из прошлого. Хотя, может, я просто себя накручиваю? Может, Марина права и это только совпадение?
— Поль, — грустный голос Марины отвлекает от раздумий, — если ты с отцом не помиришься, то уедешь к тёте?
— Не знаю, — пожимаю плечами. — Не хочется учёбу посреди года бросать. Но и жить где-то надо. И сидеть на шее у Веры тоже не вариант.
— Попробуй в общагу заселиться, — предлагает Дима. — Комфорта, конечно, немного, зато недорого.
— Пробовала уже, — хмуро говорю я. Съехать от отца — моя мечта, и, поступив в университет, первое, что я сделала, узнала насчет возможного проживания в общежитии. — С местной пропиской туда не берут.
— Бли-и-и-н, — расстроено тянет Марина, — я с ужасом августа ждала, а теперь ты вообще на полгода раньше можешь уехать.
Услышав слова сестры, Ник окидывает меня задумчивым взглядом, спрашивает:
— Ты в программе обмена участвовала? — потом добавляет: — Поэтому так из-за четвёрки расстроилась?
— Да, — не сумев сдержать разочарованного вздоха, отвечаю я. Усмехаюсь про себя: я вступила в неё в тот же день, как только узнала о такой возможности. Условия просты — учишься на отлично первые два курса, попадаешь в претенденты на перевод в Ленинградский государственный университет имени А. С. Пушкина с сохранением бюджетного места, да ещё с повышенной стипендией. Потом дополнительные тесты и собеседование. Я не могла упустить такой шанс: переехать в любимый город поближе к Вере, при этом добившись всего самостоятельно… теперь на этой мечте можно поставить крест.
— Не расстраивайся раньше времени, — Дима кладёт ладонь мне на плечо, — можно попробовать с дедом поговорить, вдруг найдутся возможности оставить тебя в программе.
Бросаю настороженный взгляд на Диму. Нет, то, что он предлагает помощь меня не удивляет, у нас с ним вполне себе нейтрально-дружеские отношения. Но его рука на моём плече немного напрягает. Как-то я не привыкла, чтобы раньше он проявлял ко мне особую симпатию, тем более прикасался.
— Спасибо, — всё же улыбаюсь ему. Похоже я ищу скрытый смысл там, где его и быть не может. Дима хочет помочь, и нужно просто поблагодарить его. — Но пока не надо ни с кем разговаривать. Вера приедет, и я определюсь, что делать дальше.
*****
Не спится. Мысленно то и дело возвращаюсь к ссоре с отцом. Первая злость на него ушла. Вспоминаю момент, когда он ударил меня: я задела его и задела сильно, прошлась по самому больному — его отношениям с мамой. Конечно, это не оправдывает поступок отца, но… беру телефон, убираю его номер из чёрного списка. Разговаривать с ним я пока не готова, да и время уже позднее. Пишу сообщение: «Со мной всё в порядке. Пока не звони, поговорим, когда приедет Вера». Подумав, отправляю ещё одно: «Прости за слова о тебе и маме». Становится легче на душе.
Осторожно встаю с дивана, чтобы не разбудить Марину, сопящую рядом. Нет смысла ворочаться с боку на бок. Пойду что ли чаю выпью.
Закрываю дверь на кухню, включаю лампу над раковиной, затем чайник. Порывшись в многочисленных пачках с чаем, выуживаю нужное: зелёный с липой и ромашкой. Производитель обещает отличный успокаивающий эффект. Что ж, проверим.
Приготовив себе чашку ароматного напитка, ставлю её на подоконник. Разглядывать за окном особо нечего, второй час ночи как-никак. Только и остаётся, что любоваться падающими с неба снежинками, медленно кружащихся в свете фонарей. Красиво. Также красиво как в тот вечер чуть больше года назад, когда мы с Никитой гуляли по центру города после похода в кино.
Позади раздаётся тихий шорох открывающейся двери. Я не оборачиваюсь, почему-то точно зная, кто зашёл в комнату.
Никита встаёт рядом боком ко мне, одной рукой опираясь о подоконник. Он ничего не говорит, молча разглядывая меня. Я продолжаю смотреть на улицу, боясь встретиться с ним взглядом. Ник просто стоит рядом, а у меня во рту пересыхает, оставаться с ним наедине сродни испытанию: нервы начинают шалить, и чай с ромашкой мне явно не поможет.
— О чём задумалась? — тихо спрашивает Ник.
— Позавчера я искренне расстраивалась, получив по философии четыре, — произношу, усмехнувшись. — Сейчас я была бы счастлива, если бы это было моей единственной проблемой, — говорю, как можно спокойнее. Нейтральная тема. Просто убежать из комнаты, как только в ней появился Ник, было бы глупым. Пусть думает, что я всё ещё сильно переживаю из-за случившегося. Я же допью свой чай и уйду спать.
Ник только понимающе кивает в ответ. Достаёт из кармана шорт пачку сигарет. Протягивает мне:
— Будешь?
— Нет, — отказываюсь я, — не зря же бросила, — уточняю, со всё возрастающим изумлением наблюдая, как он вытряхивает на ладонь одну сигарету. Ник тянется к оконной створке, чтобы открыть её, и я не выдерживаю, перехватывая его руку: — Ты обалдел? Маринка тебя убьёт, если ты будешь курить на кухне! На балкон чеши!
— Маринка не узнает, — улыбается Ник. — Если ты ей не расскажешь.