— Зато я нет, — говорю и прячусь в прохладном салоне авто.
Дорога до виллы Сокольских занимает жалкие по продолжительности двадцать минут и потрясающие по красоте тысячу и одну достопримечательность. Сказано это, конечно, громко, но для меня, наверное, это рай. Идеально ровная трасса, что тянется вдоль побережья, и звериный рев мотора. Уверенные движения красивых мужских рук на руле, крышесносная скорость и проносящиеся за окном живописные скалы, утесы, горы. Здесь много гор, и, как я успела прочитать на досуге, само княжество Монако построено практически на горе. А еще море, что плещется о камни, словно нападая на эту райскую лагуну для богатеев. Оно невероятного лазурного цвета. Абсолютно оправдывающее свое название.
— До места чуть меньше пяти минут, — поглядывая на часы, сообщают мне. — Успокоилась немного?
— Да, а можно мы весь уикенд вдвоем проведем, а? — выпалила и только потом поняла, как и с каким намеком это прозвучало. — То есть я имела в виду, что с тобой как-то привычней уже бурчать, — бросаю взгляд на водителя, на чьих губах гуляет довольная улыбка. — Это не то, что вы… ты подумал. — Опять это пресловутое “вы”! — И с тобой не надо строить из себя мадемуазель.
— Я польщен, правда. Но нет.
— Жаль, — снова отвожу взгляд в окно, за которым, словно одна большая сине-зеленая размытая картинка, “пролетает” местный колорит. И куда он так топит? Судя по приборной панели, этот черный зверь уже летит под двести.
— Мы разве опаздываем? — не выдерживаю, когда мы круто входим в поворот, и меня от страха вжимает в кожаное сиденье, а пальцы вцепляются в накинутый ремень безопасности.
— Нет.
— Тогда почему ты так летишь?
— Разве? Всего сто семьдесят, — говорят мне спокойно, поглядывая на спидометр. — Для этой машины, считай, мы ползем.
— Всего? Ползем?
— Ты когда-нибудь сидела за рулем такой тачки, Настя? — опять этот взгляд, как на маленького ребенка.
— Такой нет, конечно. Где? В нашем захудалом районе увидеть такую машину — все равно, что встретить НЛО. Но вообще-то у меня даже есть права.
— Н-да? Напомни мне как-нибудь за эти дни посадить тебя за руль этого монстра, уверен, тебе понравится.
— Сильно сомневаюсь.
— Не сомневайся. С такими дорогами, как здесь, и количеством лошадей под капотом этой красавицы, ехать сто — это кощунство! — одаривают меня хитрой улыбкой, а мне же вот совершенно не хочется испытывать этот адреналин на себе. Зная свое везение и умение управляться с дорогими вещами, уверена, что мы доедем лишь до ближайшего столба. Ну, или скалы, что тут более вероятно.
— Вы любитель крутых тачек, я поняла.
— Если выберем пару часов, я свожу тебя по Монако. Вот где рассадник таких авто.
— Так, я запуталась, а мы куда тогда едем?
— Считай, что в пригород, если так можно выразиться. Родители живут, не доезжая до самого княжества. Но территориально считается, что это Монако. И да, давай пробежимся по основным моментам. Думаю, раз мы уже полгода вместе, ты, по крайней мере, должна знать имена моих предков.
— Сергей Денисович и Эмма Константиновна Сокольские, — выпаливаю тут же. — Отцу шестьдесят два, а матери пятьдесят девять, если я не ошибаюсь. — Загибаю пальчики, вспоминая, что еще успела узнать. — Ах да, в браке уже почти сорок лет, двое детей — это ты мне сказал. А еще у твоих родителей есть собака.
— Откуда? — хмурит брови мой жених, явно не ожидая такого.
— Википедия. Пока собиралась, заглянула одним глазком, а то ты не сильно болтлив, знаешь ли, — одариваю его милой улыбкой, — только вот чем занимается фирма твоего отца, я так и не поняла.
— Тоже недвижимость, только в основном жилая и элитная. И две собаки.
— Да? Оба далматинцы? Неожиданно, кстати.
— Да, оба. Сестру, кстати, зовут Инна. Ей тридцать, муж Леша, а моя племяшка — Каролина, и ей шесть. Вполне возможно, что она в этот момент гостит у моих родителей, тут точно не могу сказать. Но вот с ней-то, я думаю, вы подружитесь точно, она такая же вредная и пакостливая, — усмехается Илья, получая от меня удар ладошкой в плечо.
— Я вредная исключительно потому, что у меня весьма несносное начальство.
— И да, Настя, по легенде, ты модель, — словно не слыша меня, продолжает Сокольский, уверенно сжимая пальцами руль.
— Модель? — морщу нос, — на большее твоей скупой мужской фантазии не хватило? Вы правда все так зациклены на плоских девушках с ногами от ушей?
— Нет. Я не люблю связываться с девушками из модельного бизнеса, если тебе это так важно знать. Но, как говорят, любовь зла — полюбишь и…
— Модель. Да уж.
Пока вели беседу, Илья сворачивает с главной трассы, и я не успеваю даже моргнуть, как дорога и ожидание заканчиваются, а мой взгляд упирается в высокие кованые ворота, за которыми я вижу…
— Это замок, — говорю уверенно, потому что иначе у меня проблемы с головой.
— Это вилла.
— Нет, как минимум дворец.
— А ты бывала во многих виллах?
— Нет, но не бывают такими огромными виллы! — заладила я свое. А когда автоматические ворота открываются и я замечаю на подъезде к дому высокий круглый фонтан, с причудливых барашков которого ручейками стекает вода, мое сердце ухнуло в пятки, кажется, окончательно. Масштабно. Очень.
А-а-а нет, вот сейчас только окончательно сердце улетело и пообещало вернуться тогда, когда я закончу участие во всем этом фарсе. А все потому, что дверь в дом открылась, и на крыльце появились мужчина и женщина, надо полагать, хозяева дома — родители Ильи, которые вышли встречать сына.
— Вот сейчас все мое спокойствие исчезло, как страшный сон. Я не справлюсь, мы еще можем уехать, — нервно сжимаю ладонь в кулак и затравленно смотрю на припарковавшегося рядом с другой машиной Сокольского. — Я верну тебе чек, и ты найдешь другую, более подготовленную к таким вот условиям девочку. Пожалуйста, — неосознанно хватаю его за руку и переплетаю пальцы, что отдается странным покалыванием по коже, словно маленькие искорки пробежали по пальчикам. И, судя по выражению лица Ильи, не только у меня “искорки побежали”.
И вот-вот я уже думала, он смилостивится и растает, но…
— Закончила? — отстегивая ремень безопасности, бросают мне совершенно спокойно. Значит, показалось. Да и правда, с чего бы его какое-то там прикосновение будет волновать? Выдергиваю руку и бросаю взгляд через плечо, где в непонимании замерла чета Сокольских.
— Что?
— Истерику. Все будет хорошо. Выходи.
— Не пойду.
— Настя.
— Н-е-ет, — шиплю и машу головой, вжимаясь в дверь от его злого взгляда.
— Ты серьезно решила трусливо спасовать в последний момент?
— Да.
Он замолчал. Смотрит и не говорит ни слова, только держит руку на двери и словно что-то прикидывает в уме.
— Загорская, — говорит Илья в конце концов. Но не привычно полурыча, а как-то устало, прям как в тот вечер, что звонил мне. — Мне нужна твоя помощь. Страшного здесь ничего нет, мы же не убивать их приехали, в самом деле.
— Моя совесть потом не даст мне спать спокойно, если я не умру раньше времени от остановки сердца. Ты понимаешь, что мы их обманем! — округляю глаза, только сейчас понимая абсолютно весь масштаб “игры”. — Чтобы отжать бизнес у твоего отца.
— Не отжать, а просто встать во главе. И мы переложим всю ответственность с твоей совести на мою, идет? Серьезно, Настя, мне что, в ноги тебе упасть?
Да не уверена я, что сейчас это мне поможет, но признаю, с извращенным удовольствием посмотрела бы на него у меня в ногах.
Но ответа моего Сокольский не дожидается, и я не успеваю опомниться, как он выскакивает из машины, а я ловлю руками только воздух, едва не зацепив край его рубашки-поло. Вот так, бамс и сбежал. А потом еще пара секунд, и уже открывается моя дверь.
— Все будет хорошо, — повторяет Илья и, заныривая в салон, отстегивает мой ремень безопасности. В этот момент его лицо оказывается запредельно близко к моему, и тело лишний раз напоминает, как не просто будет изображать с ним “любовь”. Потому что стоит только уловить его дыхание на своих губах, разум плавится.
— Я… — начинаю, но сама не знаю, что хочу сказать, сердце выписывает сумасшедшие кульбиты, когда его взгляд опускается на мои губы, и он поджимает свои. Словно хочет поцеловать, словно с трудом сдерживает себя. — Я не справлюсь, — шепчу, и это действует на него отрезвляюще.
— Идем, — говорит тихо мужчина, с каким-то сожалением отстраняясь, и тянет меня за руку, посильнее перехватывая ладошку. — Все пройдет быстро, — вроде как приободряет, только вот действует это с точностью наоборот.
Но пути назад нет.
Вдох, выдох.
Собрать всю свою силу воли в кулак и превратиться в первоклассную актрису. И плевать, что, по большому счету, весь наш “спектакль” шит белыми нитками.