— Ну-у-у… я ведь не просто так солидарна с тем, как ты ко мне обращаешься. Все-все, мыши сосут!..
Утро пятницы дня икс было солнечным и жарким. Я заканчивала последние приготовления, проверяла все, не замечая течения времени и к пяти оно подобралось достаточно быстро.
Явно нервничающая Данка, старательно этого не показывающая, уселась на свою раскривушку и смотрела на меня, сверившуюся с часами и утвердившись, запускающую охуительное шоу.
— На наше счастье, у Шеметова хорошие по суммам операции, соответственно, с антифродом договориться проще. — Начала я, памятуя, что расскажу чокнутой про свой очередной проект и этапы его реализации.
— Антифрод? — осторожно повторила она.
— Антимошенническая защита. Есть в каждом банке. От уровня ее прокачки напрямую зависит степень безопасности клиента. Я так понимаю, Шеметов не особо-то и заботился о том, где бабло хранить, ибо банк у него реально посредственный, с антифродом я познакомилась вчера, мы очень друг другу понравились и решили сегодня заняться сексом. С учетом того, что Динь-Дон постоянный клиент этого банка на протяжении многих лет, а операции на хорошие суммы, у него очень высокий лимит, поэтому можно обнулить счет всего в три захода. Огромным плюсом играет то, что в его истории уже есть перечисления в фонды. Антифрод присвоит цветовую метку, когда я буду сливать деньги. Присвоит, да, но ненадолго. Цветовая метка есть двух видов, обе накладываются системой на подозрительные транзакции. Желтые метки на операции, что подлежат более пристальному рассмотрению, а красные — это спецсигнал о явно мошеннической деятельности со счетом и аккаунт замораживается и пока с бубном и паспортом в банке не попляшешь, деньги твои никому не отдадут, в том числе и тебе. Красная аларма вылетает, если антифрод обнаружит, что ай-пи клиента европейский при российском провайдаре, потому мы… сейчас, ван секунда… Есть. Мы незаметно подключились к соседскому вай-фаю, и отныне все дороги будут вести в этом Рим. Так же красная аларма начинает вопить при кривых прокси, превышениях лимита по счету, необычных операциях… в общем, всему тому, что нам не грозит, потому что мы не тупые. Мы будем работать с желтой меткой. С учетом того, что счет сольется в три куска последовательно и даже с учетом того, что в истории платежей уже были перечисления в фонды, антифрод все равно вторую, а может и третью операцию обозначит желтой меткой и начнет требовать от нас прохождение двухфакторной идентификации. — Улыбнулась я, распечатывая коробку с новеньким смартфоном. — Именно поэтому я потратила целых полторы тысячи рублей на Падловича, вчера якобы заказавшего перевыпуск своей симкарты. И вот она, родненькая. — Умильно улыбнулась, включая телефон с Андреевской симкой, — то, что она была перевыпущена сотрудником его мобильного оператора, так же, как и многие другие, подрабатывающим в дарке, не будем брать в расчет. Для чего нам симкарта с номером дона гандона? Так очевидно же, потому что двухфакторная защита для подтверждения действий отправит на его номер оригинальные только что сгенерированные системой пароли, которые не подберешь сразу даже при помощи спецпрограм, ибо живут такие пароли очень мало. Пароли отправляются на номер телефона клиента банка, указанного им в договоре обслуживания, — проверив сеть на включенном мобильном, удовлетворенно кивнула, — так что эти пароли у нас будут.
— А если он выйдет на человека перевыпустившего… — неуверенно начала Данка.
— Не выйдет. — Перебила я. — Организация работы мобильных операторов такова, что найти своего сотрудника оформившего перевыпуск, нереально. Только если этот сотрудник ужасно тупой, а такие черным перевыпуском не занимаются. — Придвинулась на кресле ближе к столу, прищурено глядя в экран, — погнали далее. Вчера за пару минут до того, как симкарта была перевыпущена, Динь-Дону еще одним подарком от щедрой меня прилетел хороший троян на телефон. Видов троянов дохуя, но объединяет их то, что, по своей сути, это удаленный доступ к чужому устройству с разным по обширности спектром действий. Обширность зависит от качества вируса. Мы русские, с нами хороший троян. Как мы добились того, что устройство Шеметова завирусилось, спрашиваешь ты, очень просто, отвечаю я, которая вшила троян в ПДФ документ и отправила на почту Динь-Дону спецпредложение, якобы, от автомобильного дилера и Андрей не заметил, что отправитель, тот самый дилерский центр, где им недавно была приобретена машина, имеет почтовый аккаунт с немного другим названием. И он беспечно загрузил с почты файл со стандартным рекламным набором по типу: «только для вас скидка минус полтора процента на вонючку-елочку», и троян был активирован и послал он нахуй стандартный и давно, кстати, не обновляемый Андреем, антивирус. Послал и на прощание выебал, потому что мой скакун — уязвимость нулевого дня, он оригинален и еще не незнаком антивирусным лабораториям, — щелчки по клавишам, удовлетворенно глядя в экран, — и сегодня мы внутри этого славного города.
— Я нихуя не поняла, но звучит охуенно. — Задумчиво заключила Данка.
— Согласна. Давай реквизиты фондов. — Скомандовала и когда она протянула лист с реквизитами, придержала ее за запястье, глядя в глаза и предупреждая, — и, Дан, мыши должны у тебя отсасывать, когда я в начну превращаться в Фавна, забилдившего свой особый лабиринт с безвыигрышным блекджеком и коварными шлюхами, где навсегда заплутают Динь-Дон, служба безопасности банка, а потом и очень не беспечные хищники в погонах, по итогу так и не должные понять, куда ушло бабло, что будет пожертвовано анонимными донатерами в выбранные тобой благотворительные фонды.
— Я покойница и мыши снова взялись за свое грязное дело. — Серьезно кивнула она.
Я рассмеялась, отстранила руку, повернулась к экрану и канула.
Созданные путанные коридоры. По ним, изредка сверяясь с начертанным схематично планом, который знала наизусть, но трансформация славных героев в бесславных ублюдков заключается именно в излишней самоуверенности. Увод на дроповские счета, конвертация, разбивка по анонимным кошелькам, каждый со своим ВПН, снова конвертация, снова разбивка, часть через криптопочты с их ВПН и сервисами. Снова смены ВПН, частичное умерщвление подставных аккаунтов, перевод на новые, конвертация, смена, умерщвление. Смена, перевод, умерщвление, конвертация… в разном порядке, путая ходы, где коварные шлюхи указывали друг на друга, отказываясь признаваться, и отдавали эстафету очередной сотруднице социальной финансовой безответственности, но не той, на которую указали, а другой, снова указывающей на ложный след, и отдавая эстафету, разбитую на части, другим. Безвыигрышный блекджек, в конечном итоге сливший бабки тем, что были заявлены бенефициарами изначально устроителем лабиринта. Бенефициары свое получили. Анонимно. С разных аккаунтов. Мертвых. Эта моя работа — произведение искусства, без скромности. Я знала это точно, я знала, потому что я в этом искусстве понимала и была ценителем. Оригинального стиля, не массмаркета затраханного шаблонами и где понятного все с первых ходов. В нашем деле главное — наличие креатива, проектирование особого оригинального стиля, с которым надо помучиться тем, кто форсит тему, без этого вырубят на первом же шаге. Здесь прокачиваются все, и инженеры и те, кто их ловят, чем не созидание? И это был именно стиль, нью-скул. Логичный, но сложный, чрезвычайно путанный и не имеющий конкуренции, потому что не ярлычный. Выдержит долго. Мне есть чем гордиться.
— Как тебя по девичьей фамилии, Сергеевна? — спросила я, удовлетворенно глядя в экран и переводя взгляд на нее.
Оперевшую о стену спиной и ступней, внимательно вглядываясь в мои улыбнувшиеся глаза.
— Ефимова, — чисто по ее губам, несмело улыбающимся, когда прикрывала глаза, протяжно, с оттяжкой, выдыхая дым в потолок.
— Ты найдешь все, что надо, любовь или клад в глубине лесов, Ефимова. — Улыбнулась особенно, не отводя взгляда от нее, зеркалящую это. Искренне. Неосознанно. Но главное облегченно. — Знаешь песню такую? Нет? Плохо. — Крутанувшись с креслом к столу, — днем солнца не сыскать, — обводя взглядом обстановку арендованной хаты и тихо напевая, — теперь дно — твоя хата и кровать, — опуская локти на подлокотники, глядя в экран, где были свидетельства краха одного не достойного называть мужчиной, — две из пяти линий закончились не в Риме*. Чин-чин, нет?
— Один момент, — откликнулась Данка и несколько секунд спустя, прошебуршив пакетами в древнем холодильнике, ночью начинающего работать так, как будто на кухне камаз заводился, чем едва не доводил нас с чокнутой до инфаркта, она вернулась с охлажденным вином и придерживая мои пальцы на граненном бокале, вливала алкоголь в него, пока я смотрела в экран, понимая, почему Вендиго. Пусть уже ники другие. Суть та же.
Она, разлив в бокалы мой любимый алкоголь, уселась на раскладушку и, опираясь спиной о стену с ковром, пила большими глотками, а я все смотрела в экран и пальцы, расслабленные на подлокотниках, зудели. Как и нутро.
Потому я совершила роковую ошибку:
— Чокнутая, ты не против, если я тут у Динь-Дона еще немного пошароебюсь?
— Жень. — Она открыла глаза и посмотрела твердо.
— Я просто посмотрю насколько он тупой, Ефимова. — Обозначала я, отвечая ей абсолютно трезвым и осознанным взглядом, одновременно беря то, что разгулялось внутри, в стальные тиски контроля. — Ничего не сделаю. Как в музее, ни к чему не прикасаясь, похожу по коридорам, позырю, просветлюсь, как делать не надо, когда ты топ-менеджер и покину кунсткамеру.
Данка смотрела долго и все же кивнула. Я подавила улыбку. И снова рухнула в поток.
— Он тупой. Дрюня очень тупой, — заключила я через несколько минут, в печали качая головой. — Он хранит сиды в облаке. Сиды это пароли, состоящие из двадцати четырех слов, это ключи к холодным кошелькам, — кивнула на связку от моей квартиры, лежащую на краю стола, — видишь вон ту серую фиговину, похожую на флешку? Это холодный кошелек. Такое устройство, где хранится крипта. Криптовплюта. Кошельки нужны для офлайн хранения очень больших объемов виртуальной валюты, в любой момент могущей стать не виртуальной. И это чрезвычайно надежно, ибо холодные это офлайн, а с него не спиздить. Отсюда вопрос: ты уверена, что у него только двадцать пять мультов было?..
— Личных да. — Ответила Данка, и, поразмыслив, заключила, — для него крипта это тоже самое что для меня вот это вот твое все… Так что, скорее всего, это не его сибы, ему просто дали подержать. — Вздохнула и со значением произнесла, — это рабочее, Жень.
— Сиды, — автоматом поправила я, — да не трогаю я ничего, просто смотрю, не переживай. — Произнесла однозначно, дальше аккуратно роясь в Шеметовских закромах и вскоре горько простонала, — нет, Андрей не тупой. Он просто конченный. Он хранит еще и данные от своего банковского акка, логин и пароль. — Рассмеялась, закрывая лицо ладонями, понимая свою маму с ее «делает он, а стыдно мне». Понимая еще кое-что, но жрало. Жадно и ненасытно. Отставив локти на столешницу, посмотрела в напряженные сапфировые глаза. Смотрела долго, заверяя, что я себя контролирую, контролирую то, что сейчас подсвечивает мои глаза. Взгляд друг на друга долгий. Доверие. Синхронизация. Коннектинг. И мое уже формальное, — ты не против, если я чуть похозяйничаю?
— Жень, там ничего нельзя трогать. — Вновь заталдычила аксиому Данка, не отпуская меня взглядом и обеспокоенно приподнимаясь с раскривушки, но все уже было написано в ее глазах — доверие. — Вообще ничего, от нас даже мокрого места не оставят. Реально, блять, не оставят…
— Да я поняла уже, — едва заметно кивнула ее невербальному и, добавив твердости для ответа на должное вербальное, переводя взгляд в дисплей, произнося очевидное, — ничего не сделаю, просто осмотрюсь. — Данка, долго глядя на меня, занесшую палец над тачпадом, решала сложный вопрос «я доверилась тебе, так доверяй мне», по итогу логично дала мне подтверждение, и я ударила по сенсорной панели, погружаясь туда, откуда через несколько минут тихо рассмеялась и успокоила ее, — а сделать здесь и нереально. Этот акк привязан к другому телефону и, скорее всего, не к одному. Любое действие будет требовать подтверждение уже через трехфакторную идентификацию и не только через нее… — в горле пересохло, когда я осматривала изнутри предельно совершенную структуру, отчетливая понимая, что это такая по прочности бронь, которую я в жизни не видела и создать бы не смогла, даже если бы старалась на пределе своих возможностей. Это совершенная система. Идеальная. Снаружи ее не сломать, это исключено полностью. Не родился еще носитель такого уровня интеллекта и навыков. Поэтому в том году эта система послала на хер очень известные имена. Это был фактически ежедневно изменяющийся механизм, предупреждающий движение мысли того, кто подумает на нее покуситься. В ней учтено все. Даже то, что можно оригинальный вирус написать, который имеет в своей основе вполне понятные алгоритмы, только поданные и перерабатываемые по разному и в разной последовательности применяемые. Здесь была охуительная база и мой конь, только вчера рожденный и снесший систему Дрюни, здесь, в прописи кружева бронебойной защиты, был прошлым веком…
Если бы не одно но:
— Андрей конченный потому… что так как я сейчас получила доступ к рабочей станции топ-менеджера, я смогу достаточно быстро и не привлекая особого внимания взять управление над серверами карточного процессинга, центрами управления антивирусной защиты и… очень многому еще… поэтому мне как нехуй делать грабануть банк, который в том году взломать не смогли маститые специалисты.
Повернулась к Данке, разведшей руками и закатившей глаза. Рассмеялась глядя на нее, доверяющую, понимающую, что именно я имела в виду, когда говорила именно это и именно такой интонацией, и когда я вновь повернулась к экрану, то сердце пропустило удар.
Несколько кликов, чтобы удостовериться и снова пропуск удара.
Захлопнула крышку ноута и отшатнулась от стола, прикрывая глаза, пытаясь взять под контроль ужас, заморозивший способность соображать.
— Жень? — обеспокоенно позвала Данка, вставая с места и направляясь ко мне, с засвистевшей флягой и трясущимися пальцами вытаскивающую батарею, понимая, что, скорее всего, никаких надежд и шансов, и протестующе рыкнувшую, едва не разламывая порты, когда вставляла батарею назад. — Жень, что?..
— Не знаю. Не знаю, Дан, знаю только то, что меня запалили… — сжала виски руками, зажмурив глаза и пытаясь сообразить.
— Что? — ахнула она.
— Запись с экрана шла. С моего экрана. Кто-то получил удаленный доступ ко мне и вел запись экрана. Всего, что я делала.
— Как? — севшим голосом выдавила она.
— Я не знаю! — Рявкнула, запуская трясущимися пальцами систему. — Собирай все барахло и беги в машину, я сейчас на соседний вай-фай все это повешу и тоже съебусь. — Тяжело взглянула на бледную Данку, на мгновение растерявшуюся еще больше, но тут же оперативно кинувшуюся за нашими немногочисленными пожитками. В этот же момент зазвонил телефон с номером Андрея. Мой взгляд упал на экран — номер неопределен. Теперь упало сердце. Вновь. — Вспышка, — голос мой, но будто чужой. Настолько злой и одновременно напуганный, что Данка, уже впрыгнувшая в балетки под грузом пакетов, рефлекторно замерла и обернулась на меня. — Вспышка это дозвон с базовых станций для определения координат нахождения клиента. С точностью до трех метров. Они в курсе, что Шеметова грабанули, в курсе, что симка перевыпущена. И они определили местоположение.
— Что делать? — вопросила Данка с крошашимся самоконтролем в до предела напряженном голосе, и тут же выдала эпичную глупость, — тачку подгоню к подъеду и…
— С ума сошла, что ли? — обрубила я, напряженно глядя в экран. — Еще с транспарантом рядом постой, чтобы точно мимо не прошли. Давай съебывай в тот загородный дом и жди меня. Если поймают… лучше без палева. — Скрипнула зубами, оглядывая доказательствао, что мне пиздец, на фото прямо лучший кадр, профиль у меня действительно ничего, можно смело на аватарку ставить. И, не глядя, швырнула ей ключи от своей квартиры, — заедь ко мне домой. В ванной, в тумбочке, к задней поверхности раковины скотчем примотан кнопочный телефон. В спальне, в матраце со стороны входной двери есть скрытая молния по нижней линии. Найдешь ее, когда приподнимешь матрац с головного конца правой стороны. Между срезанных пружин лежит замотанный в картон планшет и упаковка симкарт. Записная книжка под второй от телевизора доской паркета в кухне, со стороны окна левый угол, ножом поддевается. Там же, на кухне, в кондиционере спрятан твердотельный накопитель, крышку поднимешь и справа у стенки в дальнем углу хуйня такая небольшая, квадратная, с проводами. На первый взгляд не поймешь, что лишняя деталь, если в кондерах не рубишь, но на второй взгляд… сообразишь, в общем. Забери это все. У тебя всего полтора часа до того как мой профиль даст им мое имя и ко мне приедут в гости. Ебанная ментовская база данных… Живее, чокнутая!
— Поняла. — Дверь хлопнула.
Немеющими пальцами по клавиатуре, тачпаду, мышке, не чувствуя солоноватый привкус во рту, не чувствуя боли от прокушенной губы. Ничего не чувствуя кроме страха от того, что время уходит, а следы нужно затирать.
А время уходит.
И они знают, где я.
Частота сердечных сокращений превышала частотность утекающих секунд, когда я все же пришла к тому, что теперь можно.
На ходу протирая ноутбук и телефон, быстро поднялась на верхний этаж и огляделась. Люк на крышу закрыт, но мы две ночи назад побеспокоились о том, чтобы он слегка приподнялся в случае необходимости.
Щель была достаточной, чтобы протолкнуть ноут на крышу. Туда же тщательно вытертый телефон, форматированный и со сломанной симкой. Плотнее прижала люк, угрюмо усмехнувшись, припоминая возню с этим люком глубокой ночью при выкрученной лампочке, с шепотом шуточками-прибауточками на тему, беспокоящую обеих — соседи внезапно проснутся, внезапно решат посмотреть в заклеенные нами изолентой глазки, и так же внезапно проявят соцактив и выйдут, а тут чокнутая стоит на стуле и разбирается с замком, а я ей подаю инструменты. Вот удивились бы соседи. И совсем не тому, что нам люк был нужен именно на вариант, если на ходу нужно будет скинуть технику.
Это был запасной вариант, ведь безопасность превыше всего.
И страшно от того, что этот вариант все же понадобился, я на это не рассчитывала. Вернее рассчитала-то я все, поэтому надеялась, что мне этот выход не понадобится, но жизнь мне снова фак показала.
Лифт, первый этаж и, толкнув дверь, накинуть капюшон, спрятав руки в карманы худи, глядя в растрескивающийся бетон крыльца и старый щербатый асфальт, когда не став спускаться со ступеней, сразу провернула в сторону и пошла по узкой полосе старого асфальта вдоль дома. Молясь. Наивно молясь, что не по мою душу отормаживающиеся внедорожники напротив соседнего подъезда. Все же по вай-фаю решили отследить, а не по вспышке, списав разность траффика и мобильный сигнал о местоположении на погрешность базовых станций. Почти поверила, что можно дышать, что можно жить, когда заслышала за спиной торопливый бег к дверям подъезда, чтобы успеть ее перехватить до того, как закроется. Даже несмотря на это почти поверила, что получилось.
— Она! — внезапно раздалось сзади. Сигнал к нападению.
Что есть мочи рванула прочь.
Но меня настигли быстро и крепкий мужик сдавил в руках. Я только собиралась завопить, но рот стиснули. Укусила.
Ругнулся, выпуская из рук, но не полностью. Удерживая мертвой хваткой за плечо, занес укушенную ладонь над остолбеневшей от страха мной.
— Не смей! — грянуло сзади, а в следующий момент занесенную руку перехватил злой лысый мужик серьезной наружности, тяжело глядящий на того, кто собирался меня лапищей с асфальтом сравнять.
— Руку прокусила, падла. — Злобно выдал он, переводя на меня взгляд и стряхивая пальцы лысого со своей руки.
— По-твоему, с радостями на шею тебе кинуться должна была? Челюсть ей сломаешь, она разговаривать не сможет, тебе шею свернут за это, дебил, блять… — гневная отповедь лысого, прижимающего к уху телефон, глядя на меня, и отрицательно поведшего головой, как только дернулась и заскулила от того, как сильно укушенный сдавил мое плечо. Но полномочия лысого на ограничение насилия закончились на предотвращении удара и он, хмуро глядя на меня, проговорил абоненту, — да, нашел. Нет, девчонка совсем… Да. Я понял. Хорошо. — Завершил звонок и, глядя в мои глаза, вкрадчиво произнес, — с тобой хотят поговорить. Это сделают в любом случае, раз хотят. В твоих интересах никого сейчас не злить, потому что тогда будет больше чем просто беседа. Я понятно объяснил? — Кивнула и он перевел взгляд на укушенного, кратко и твердо приказав, — отпусти ее. — Посмотрел на меня и качнул головой в сторону автомобилей, велел, — иди в машину.
— В какой хате… — только было начал укушенный, неохотно расцепляя лапу, но лысый, пристрелив его тяжелым взглядом, перебил: