— Вишенка, — шепчет он, облизывая мой сосок. — Дай мне то, чего я хочу, Вишенка. — Мой оргазм накрывает меня так сильно, что требуется время, чтобы прийти в себя — ощутить его тяжелое твердое тело, скомканные простыни под моей потной кожей и восстановить дыхание.
Ошеломленная, я моргаю, глядя на него. Декс тоже кажется немного потрясенным, его глаза широко распахнуты, а губы приоткрыты.
— Ты прекрасна, — говорит он.
— Как и ты. — И я правда имею это в виду. Я хочу раздеть его догола и провести языком по каждому сантиметру этого тела. Но он уже встает, перед этим оставляя нежный поцелуй у меня на животе.
Парень полностью одет, тогда как я без футболки, с влажными и возбужденными сосками и наполовину съехавшими с моей задницы штанами для йоги. И хотя я не стесняюсь своего тела, все равно сажусь и натягиваю футболку. Потому что очевидно, Декс не собирается раздеваться, даже несмотря на выпуклость под его джинсами.
— Пойду поджарю бейглы, — говорит он. Прямо перед тем как взять и уйти.
Глава 9
Декс
Мои руки немного дрожат, когда режу ножом кунжутный бейгл. Я сжимаю рукоять покрепче, тогда как на самом деле хочу швырнуть через всю кухню и нож. И бейгл.
Потому что я оставил Фи — прекрасную, очаровательную Фи — в спальне.
Иисус Христос, какой же я идиот. Она лежала там, румяная и задыхающаяся, а кончики ее сосков блестели от моей слюны. А я взял и оставил ее.
Сладкие звуки ее оргазма, хриплые вздохи, все еще звенят у меня в ушах.
Бейгл распадается на две части, и я кладу нож на стол, а затем медленно вдыхаю. Я довел Фиону Маккензи до оргазма. Сильного оргазма.
Она-то даже не подозревает, что ее киска стала первой киской, которой я коснулся. Я даже не представлял, что она окажется такой влажной, теплой и тугой. Мои зубы сжимаются от воспоминания.
Я до боли хочу ее трахнуть. Мой член чертовски ноет. И хотя мне не чуждо подавлять свою потребность, это — новый уровень. Сейчас я так заведен, что мои бедра толкаются к краю столешницы, словно действуя по собственному велению.
— Блядь.
Но это проблема, не так ли? Она была готова к тому, чтобы я ее трахнул, практически молила об этом. И я тоже хочу этого. Вот только не мог. Так что я сбежал, словно трус.
Я не ожидаю, что Фи спустится на кухню. Вероятно, она расстроена. Возможно, даже испытывает ко мне отвращение. И у нее есть на то причина.
Мои глаза зажмуриваются, и я делаю еще один медленный вдох через стиснутые зубы. Так облажаться.
— Так какие булочки ты купил?
Я почти что подпрыгиваю от звука ее веселого голоска. Она влетает на кухню, раскачивая бедрами. На ней надеты облегающие черные джинсы и тесный серый свитер, который доходит девушке до середины бедра и кажется мягким на ощупь.
А я лишь могу смотреть на ее розовые припухшие от поцелуев губы. Потому что у меня пропала способность говорить.
Фи останавливается рядом и берет разрезанный бейгл, а затем отходит от меня и сует его в тостер.
— Ты купил к ним крем-чиз? — Она смотрит на меня глазами цвета свежей зелени. Никакого осуждения или злости. Кажется, девушка просто ждет, что я передам ей крем-чиз.
— Фи… — Мой голос срывается, и я напряженно сглатываю. — Я… гм… — Но тут открывается входная дверь. Грей и Айви дома.
— Привет, — кричит Айви, заходя на кухню и ставя детское кресло на кухонный стол. — Вы купили бейглы? Слава богу. Я голодна. — Она наклоняется и отстегивает Лео. — Мой очень злобный муж думает, что ездить гулять нужно в чертовы 7 утра. — Грей заходит в дом и кажется более отдохнувшим, чем я видел его в любую из наших встреч после рождения малыша.
— Мы все равно проснулись, и я уже начал сходить с ума в стенах этого дома. Ох… это семечки мака?
Я пытаюсь встретиться с Фи взглядом, выглядывая из-за Грея, но она уже хватает племянника из рук Айви и целует его в маленькую мохнатую головку.
Груз оседает в моей груди. Мне кажется, что я упустил момент. Словно она ускользает из моих рук.
Но затем ее голова поднимается. И яркие глаза смотрят прямо на меня.
— Давай прокатимся, после того, как поедим.
Я ВЕЗУ ЕЕ в Поинт Рейес, нахожу место на парковке, и затем мы идем к утесам. Скалистая часть парка, покрытая одеялом коричневого, зеленого и багрового цветов тянется к самому Тихого океана. Солнечный свет отражается в глубинах его голубизны. Тем не менее, все, что я могу видеть, это девушку рядом со мной.
Она глядит на все это широко открытыми глазами, пока морской бриз раздувает ее волосы. Верхушка ее головы едва достигает до моего плеча. И хотя мы даже не близко к краю утеса, меня переполняет неуемное желание, притянуть ее к себе и крепко обнять, тем самым защитив от всех невзгод.
Черт, разве не здесь умер один из туристов, когда несколько лет назад обвалился край утеса? Это дождь капает? Я готов сказать Фи, что нам стоит уехать, когда она счастливо вздыхает.
— Боже, как же здесь прекрасно.
— Ага. — Я внимательно гляжу на тропинку.
Фи поворачивается, и ее кожа блестит под нежным калифорнийским солнцем.
— Ты бывал в Сан-Франциско до этого много раз?
Я срываю шалфей с ближайшего куста и растираю бархатистый лист между пальцами.
— Я вырос в Санта-Круз.
— Правда? — Она улыбается. — Калифорния, ха? Так ты был одним из тех парней, которые зависают под променадом и серфят весь день? — Она усмехается, словно это ее забавляет.
— Ну, не весь день. Обычно перед тренировкой или когда у меня выдавалось свободное время. — Ее зеленые глаза округляются от удивления. Предполагаю, я и правда не похож на серфингиста. Я смеюсь про себя на тем, что Фи, должно быть, теперь пытается представить меня с дредами на голове.
Я легонько стучу по кончику ее носа.
— Это хорошо развивает равновесие, силу, фокусировку и выносливость. В некотором роде схоже с тренировками по футболу. Только веселее.
— Спортсмены, — бормочет она, качая головой, а затем снова смотрит на меня. — Ты не похож на калифорнийского мальчишку.
Я смеюсь над этим.
— А откуда ты думала я родом?
— Я не знаю. — Она пожимает плечами. — Откуда-то, где парни связывают быков.
Монтана или Вайоминг, ну, может, Техас.
Я снова смеюсь.
— Единственное бычье дерьмо, с которым я знаком, это то, о котором парни говорят на поле.
Фи широко усмехается и тоже срывает лист шалфея, поднимает его к носу и вдыхает аромат.
— Почему-то я не могу представить тебя, разговаривающего о дерьме.
— Нет. Но я отлично разбираюсь в лайнменах команды противников и том, что они пытаются выбить из меня.
— Однако ты увиливаешь от них так, словно маслом намазан, верно?
— И это злит ребят сильнее, чем любые слова.
Я люблю звук смеха Фионы. Он громкий, свободный и вызывающий. Все ее лицо светится, когда девушка смеется. И мне приходится сжать руки в кулаки, чтобы не схватить ее и не накрыть губы девушки своими, глотая этот прекрасный звук. Я представляю, как меня наполняет ее смех, согревая все холодные уголки моей груди.
Фи подходит ко мне, и ее тонкая рука берет мою. Мгновенно я переплетаю наши пальцы.
— Так твои родители живут недалеко? — Ее пальцы немного напрягаются. — Или они развелись?
— Нет, они все еще вместе. Наш дом находится почти в часе езды вдоль побережья. Но прямо сейчас они в Европе с моим младшим братом. Просто в туристической групповой поездке.