— Я слишком устал для этого. — Он плюхается в кресло у окна и со стоном откидывает голову назад.
— Ты разве не должен удовлетворять жену?
— Я уже её наудовлетворял. — Он проводит рукой по лицу. — И теперь она спит.
Я фыркаю, и он бросает на меня сердитый взгляд.
— Уснула прямо на волне пост блаженства, — объясняет он, прежде чем отвести взгляд. — Собираешься прогуляться, большой парень?
По факту, Грей на два дюйма выше меня. Но он создан для скорости, тогда как я для блокировки, что объясняет мои массивные мышцы.
— Я иду с Фионой в Японские сады.
Наступает длительное молчание.
— Итак… Фиона, гм? — Грей кажется задумчивым.
Опуская руки на комод, я подпоясываюсь для сражения.
— Я хочу её.
Тишина оглушает. Я поворачиваюсь. Он тупо разглядывает меня.
— Был бы ты Джонсоном или Томпсоном, или Маршаллом, кем угодно из этих акул, я бы свернул тебе шею. Но это же ты. Думаешь, мне не стоит доверять тебе Фи? Да я за тебя готов под пули, мужик.
Черт. Моё горло смыкается и приходится откашляться перед тем, как заговорить.
— Тебе стоит пойти поспать. Выглядишь дерьмово.
Он откидывает голову на спинку кресла.
— Это без толку. Малыш вот-вот проснётся.
— Я заберу его с нами, — предлагаю я, засовывая бумажник в задний карман.
Грей странно фыркает.
— Серьезно?
Мои губы изгибаются.
— А зачем, по-твоему, я к вам приехал?
— Гм, потусить с нами?
— Поэтому и потому, что ты выглядел замученными и нуждался в передышке. Так что вот я здесь.
— Ты приехал, чтобы выручить нас? — его голос хриплый и надломленный.
— Я же говорил, что лажу с детьми. Так что позволь мне сегодня дать тебе перерыв.
Клянусь, Грей сейчас разрыдается. Он часто моргает, а затем делает вдох.
— Я люблю тебя, мужик. И прямо сейчас нахожусь в одном шаге от того, чтобы расцеловать тебя. Но знаешь, мне неловко от того, что я буквально только что мечтал о снотворных для детей.
Я тянусь за ботинками.
— Вскоре он научится нормально спать. И тогда ты тоже сможешь отсыпаться. Так что иди и собери его вещи.
Грей почти вываливается из кресла, с трудом поднимаясь на ноги. Он реально едва живой. Я переживаю за парня.
На полпути к двери, он останавливается.
— Декс, мужик… Просто… Присматривай там за собой и Фи.
— Ты же сказал, что не против.
— А я и не говорю о тебе. — Он подмигивает и ударяет кулаком о дверной косяк. — Она типа капризная капризуля. А я никогда не видел, чтоб ты обхаживал девушку, поэтому…
Он не хочет, чтобы меня ранили. Ну, я тоже этого не хочу. Но на данный риск я готов пойти. К тому же…
— Думаю, Фи более зрелая, чем ты о ней думаешь.
Он кивает, но очевидно не согласен с этим. К счастью, с нижнего этажа доносится гневный, пронизывающий звук. Маленький Лео проснулся. Грей наклоняет голову.
— Ты точно уверен?
Я знаю, что он спрашивает о малыше. И должен задуматься о том, нахожусь ли в здравом уме. Но все мои мысли о Фионе и том, как её губы исследуют мои. О лучшем ощущении во всем мире.
— Как и во всем остальном.
Глава 4
ФИОНА
— Я ГАДАЮ, О чем ты думаешь, — говорит Декс, расслабленно сидя на лавочке напротив. Он привел меня в Японский Чайный сад. Место настолько нереально красивое и спокойное, что как только мы вошли, у меня на глаза навернулись слезы.
Сейчас мы сидим в чайном доме — я на перилах, тупо уставившись в зеркало водной глади окружающего нас бассейна, а Декс с блокнотом и карандашом в руках. Выражение его лица расслаблено, а в глазах мерцает улыбка.
Я не могу сдержать ответную улыбку.
— Я думала о том, что ты храбрец, Итан Декстер.
Он тихо смеется.
— Ну вот и зачем ты это сказала? — Он не опускает взгляд на крошечного малыша, заботливо устроенного возле своей груди.
— Уверена, сама не знаю, — отвечаю я.
Признаться, когда он встретил меня в коридоре дома Айви и Грея, усаживая Лео в детское кресло, я была шокирована. Я люблю своего племянника. Безумно. Но не знаю ничего о младенцах. Мне никогда не доводилось сидеть с детьми, у моих друзей нет малышей. Так что сама идея заботиться о Лео устрашает меня.
Но Декс? Я знаю, он бы не стал за это браться, если бы был не уверен, что справится. Не многие мужчины хотели бы провести разгар дня, присматривая за месячным малышом. Эта мысль вызывает во мне ощущение тепла.
И мои яичники чуть ли не начали завывать песню, когда Декс вытащил один из слингов и устроил в нем моего племянника напротив своей огромной груди.
И в этом я не одинока. Мы не могли и шагу сделать по саду, чтобы какая-то дамочка не начала распинаться о том, какой милый и красивый малыш! И какой замечательный мужчина его несет. В частности, последние слова принадлежали даме около восьмидесяти, которая кокетливо шлепнула Декса по заднице, чем и вогнала парня в краску.
Сейчас же, пока Лео спит, Декс рисует набросок того, как я пью зеленый чай.
— Клянусь, ты проделал все эти соблазнительные штуки ради того шлепка по заду, — говорю я, борясь с желанием поерзать на месте. Я не осознавала, что он собирается меня рисовать, пока он собственно не приступил к работе. Сейчас же мне кажется, что я выставлена на обозрение. Обнажена. И даже немного возбуждена от того, как пристально его красивые глаза изучают каждый дюйм моего тела.
Губы Декса изгибаются, но карандаш не прекращает скользить по бумаге блокнота.
— Соблазнительные штуки?
— Ну, знаешь, младенец, прекрасный сад, то, что ты меня рисуешь. Что дальше? Достанешь гитару и споешь серенаду?
Он смеется.