Я открываю глаза во время этого бесконечного, вневременного совершенства. Он ждет, пристально смотрит. Я вижу там любовь — так много. Такой непоколебимой преданности, которую я всегда буду ставить на первое место, у меня никогда не было, особенно от моих собственных родителей.
Разве это не то, что я искала всю свою жизнь?
Наконец, хватка нашего взаимного удовольствия разрывается, и мы остаемся смотреть друг на друга, без дыхания, без слов. Сердцебиение и взгляды говорят за нас. Кроме того, что теперь могут передать слова? Мы влюблены друг в друга. И мы не знаем, приведет ли это к чему-нибудь, кроме разбитого сердца.
Он перекатывается влево, увлекая меня за собой, пока я не оказываюсь сверху. Я падаю ему на грудь и обнимаю его. Он крепко обнимает меня. Не знаю, что это — оргазм или торжественность момента, или, может быть, я могу винить ПМС. Но я начинаю всхлипывать, утопая в объятиях.
Это на меня не похоже. Я всегда должна была быть сильной для своих сестер. Мне всегда удавалось поддерживать их и себя, в движении, даже когда мир казался тусклым. Прямо сейчас я вижу только остаток моей жалкой жизни, протянувшейся передо мной, без Карсона.
Кто знал, что простая работа, притворяться его девушкой в течение двух с половиной недель, разорвет мою душу надвое?
— Мы должны поговорить об этом, Элла, — говорит он, освобождаясь и избавляясь от презерватива.
— Я знаю.
— Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Оставь свою работу. Переезжай в дом, который я купил. Просто…будь со мной.
Его слова разрывают мне грудь и заставляют истекать кровью. Это так заманчиво и в то же время так сложно.
— Ты говоришь так легко, как будто все, что мне нужно сделать, это сказать «да». Но…
— Я прошу тебя отказаться от многого, я знаю. Твои стремления, сестры… мы все это обсудили. Но для тебя проблема гораздо глубже, не так ли? Что на самом деле тебя сдерживает?
Я не могу выразить это словами. Страх, что я брошу все и каким-то образом останусь одна. Моя голова говорит мне, что с Карсоном это невозможно. Но что, если я совершу прыжок, а он так увлечется своей «Свит Дарлин», что забудет обо мне? Потеряет ко мне интерес? Отдалится от меня? Я окажусь в незнакомом штате, без семьи и друзей. У меня не будет собственного пространства. У меня даже не будет работы, которую я получила бы сама. Да, я могла бы просто остановиться и вернуться в Калифорнию, снова оказаться рядом с сестрами и собрать осколки. Я не беспокоюсь о том, где буду жить. Меня беспокоит опустошение сердца.
От чего отказался Карсон, чтобы доказать, что он серьезно относится к нам?
Я не хочу сомневаться в нем, и какая-то часть меня знает, что этот вопрос несправедлив. Но я ничего не могу поделать с тем, что чувствую. Эмоции просто…есть. Пытаться спорить с ними кажется бессмысленным. Я знаю по опыту, что они возвращаются только до тех пор, пока ты их не поймешь.
Эта тревога, страх остаться в одиночестве — это то, что я никогда не преодолею.
— Если ты действительно этого хочешь, мне нужно подумать.
Он кивает.
— Милая, это кольцо должно быть на твоем пальце.
Я так привыкла носить его за последние пару недель, что его вес кажется совершенно естественным, даже успокаивающим. На самом деле, у меня есть ужасное предчувствие, что я буду чувствовать себя голой без него.
— Когда ты подарил мне это кольцо, то только для того, чтобы перехитрить Грегори Шоу.
— Все меняется, Элла. Хочу ли я помешать ему проникнуть в мою компанию? Конечно. Это единственная причина, по которой я хочу, чтобы ты носила кольцо моей матери? Черт возьми, нет. Если честно, то это никогда и не было причиной. Я уже давно надеюсь, что смогу убедить тебя остаться здесь со мной.
Мое сердце застряло в горле. Я не должна удивляться, что он так думает. Наверное, в глубине души я это подозревала. Все между нами было как молния — быстро и ярко. Нам так хорошо вместе. Так и должно быть. Что не имеет никакого логического смысла, потому что наш первый настоящий разговор с глазу на глаз состоялся всего шестнадцать дней назад. Стоит ли вообще говорить о нашем будущем, не говоря уже о вечности?
— А что мы будем делать со свадьбой? Продолжим разрыв, как было запланировано, а потом скажем, что мы решили жить вместе и разобраться в этом?
— Мы могли бы это сделать. — Он обхватывает мое лицо руками. — Или мы могли бы пройти через это.
— На самом деле пожениться?
Его голубые глаза смягчаются, когда он успокаивает меня своим обожающим взглядом.
— Именно. У нас есть свадьба, священник, твоя семья, мои друзья, действительное разрешение на свадьбу… детали сделаны. Я не знаю, могли ли мы сами спланировать это событие лучше.
Мы не могли. Я ужасно разбираюсь в таких вещах, и, несмотря на несколько вещей, которые Кендра подбросила Карсону в надежде, что он откажется, все получилось изысканно и элегантно. Это будет незабываемая свадьба, и Шоу, конечно, не пожалел денег. Это мечта, ставшая явью.
Но я не знаю, реально ли это, или надолго ли.
— И ты говоришь это не для того, чтобы наладить все с Грегори Шоу?
— Что? — Он встает, подталкивая меня локтем в бок. — Это то, что ты думаешь? Позволь мне внести ясность. Я люблю тебя. Если бы мне пришлось выбирать, что случится завтра, я бы женился на тебе и перевез тебя сюда, чтобы мы могли быть вместе навсегда. Но ты тоже должна хотеть этого. Я не могу хотеть этого достаточно для нас обоих.
Внезапно он вскакивает на ноги и хватает одеяло со спинки ближайшего стула.
— Я буду спать в офисе. Я думаю, тебе нужно побыть одной, чтобы решить, какой ты хочешь быть завтра. Подумай хорошенько, Элла. Потому что я играю по-настоящему. — Он шагает к двери. — Дай мне знать, что решишь.
Затем он уходит, щелчок двери — единственный звук, нарушающий ужасную тишину. Я опускаюсь на матрас в одиночестве, в простынях, смятых нашей любовью и пахнущих сексом.
Он прав. Мне нужно принять решение. Как далеко я готова зайти? Как сильно он разобьет мне сердце, если я скажу «да», и у нас ничего не получится? Как сильно я буду сожалеть, если вообще не попытаюсь?
Я сворачиваюсь калачиком на простынях. Наворачиваются слезы. Это будет долгая ночь.
Глава 10
Карсон
— Доброе утро. Не обращай на нас внимания, — заявляет Эрин, врываясь в мою квартиру, сжимая ключи Эллы, в то время как я наливаю себе первую чашку кофе. — Мы просто врываемся.
Эхо идет прямо за ней, с длинной косой, перекинутой через плечо, и улыбается.
— Да. Мы стащили ее ключи из сумочки прошлой ночью, чтобы похитить невесту.
Она сегодня будет моей невестой? Или просто актрисой, играющей роль? Я не знаю и чертовски хотел бы знать. Прошлой ночью я оставил ее думать. Это было последнее, что я хотел сделать. Когда я заговорил о женитьбе по-настоящему, я надеялся, что она просто бросится мне на шею с визгом и скажет «да». Конечно, это было не самое романтичное предложение. Но я говорил совершенно серьезно. Я люблю эту женщину и хочу провести с ней всю свою жизнь.
— Она все еще в постели? — спрашивает Эрин.
Была, когда я заглянул к ней несколько минут назад после моей беспокойной ночи.
— Да.
— Иди разбуди ее и собери вещи, — говорит средняя сестра Хоуп младшей. — Я составлю план с женихом.
— Поняла. Она, наверное, скорее увидит мое улыбающееся лицо, чем твою кислую физиономию с утра пораньше.
Эхо одаривает ее смешной ухмылкой.
— Ха. Я думаю, что ты не сможешь сделать это без меня, тебе понадобятся большие пушки.
Эрин напрягает бицепсы.
Они совсем не похожи на большие пушки, но я стараюсь не смеяться над ее жестом.
Эхо высовывает язык и убегает в спальню, исчезая внутри с тихой походкой, которую я не мог ожидать от такого маленького шара хаоса.
— Кофе? — спрашиваю Эрин.
— Нет, спасибо. Ты не будешь противостоять мне?
— В зависимости от ситуации. Куда ты ее забираешь?
Потому что я беспокоюсь, что Эрин еще не продалась мне, и если она скажет, что собирается забрать Эллу обратно в Лос-Анджелес, я покажу ей большие пушки — и адскую битву, чтобы пойти с ними.
— Дневной спа-салон. Сэм оплатил нам аренду. Мы позаботимся о том, чтобы ее прическа, макияж и ногти были готовы до сегодняшней церемонии. С тех пор как мама и папа решили, что работа важнее свадьбы их дочери, у нее нет никого, кроме нас, чтобы быть ее поддержкой. У нее нет никого, с кем можно было бы подготовиться или помочь ей надеть платье. И у нее не будет никого, кто поведет ее к алтарю.
Эрин прикусывает губу.
— Моя сестра в основном воспитывала нас, и она никогда бы не призналась в этом, но ей трудно поверить, что люди будут рядом с ней, что они поставят ее на первое место. Никто и никогда этого не делал. Она не позволила бы мне или Эхо сделать это, потому что мы были ее обязанностью.