Но это не значит, что я собираюсь смириться. В конце концов, если он кормит меня восхитительной едой, то я собираюсь часами работать в тренажерном зале, а в ответ устрою ему небольшую пытку.
— Разве? — я выскользнула из своей туфли и провела ногой вверх и вниз по его икре, посылая пристальный взгляд, которым Мэрилин Монро должна
гордиться.
С бокалом на полпути к губам он замерзает.
— Ты дразнишь меня, Элла?
Я хлопаю ресницами.
— Зачем мне это?
— Если ты хотела вывести меня из себя, — он глубоко вздохнул и посмотрел на свою промежность, — Ты добилась этого.
Это не должно было сделать меня счастливой. Мне все равно, будет ли его член приветствовать меня. Но я счастлива. Зачем лгать себе? У этого мужчины большое все — ноги, руки, челюсть, грудь. Могу поспорить, что он весь такой большой, и я вынуждена подавить дрожь от одной мысли об этом.
Может быть, мне следует перестать играть с Карсоном, перестать играть в опасную игру, которая не может привести никуда, кроме спальни. Могу ли я действительно перенести наш, якобы, притворный флирт туда, куда я сказала, что не поеду, во время наших переговоров, а затем отступить от, казалось бы, неизбежного позже?
Не совсем… но правильный ответ — не тот, что выходит из моих уст.
— А что, если я тебе не поверю? — прошептала я, а потом облизнула нижнюю губу для эффекта.
Карсон не отводит от меня глаз ни на секунду. О, его взгляд следует за моим языком, затем опускается на декольте моей рубашки. Но он просто продолжает ласкать большим пальцем тыльную сторону моей руки и слегка откидывается назад.
— Ты не хочешь поверить на слово?
Я могла бы, но… Внезапно, я точно знаю, как усугубить его мучения. Я снова скольжу ногой по его ноге, проводя пальцем по его бедру.
— Нет. Я — девушка, которой нравятся веские доказательства, — моя насмешка едва слетает с моих губ, когда я натыкаюсь на что-то настолько жесткое и массивное, что делаю повторный дубль и смотрю на него, будто не могу понять, что я чувствую.
— Боже ты мой. Шутки в сторону?
Он посылает мне еще одну кривую улыбку, как будто он очень рад, что может шокировать меня.
— Каждый сантиметр для тебя, и, если ты не оторвешься от меня сейчас, я забуду, что у нас есть сделка и что я джентльмен.
Его слова и горячий взгляд сжимают мои внутренности до тех пор, пока я не задыхаюсь. Что мне делать? Карсон производит впечатление человека, который всерьез задумывается о каждом своем слове. Если я не буду осторожна, то попаду в переделку. В конце концов, я уверена, что у него гораздо больше опыта, чем у меня.
Это все правда… И все же я не могу удержаться от того, чтобы подразнить его.
— Мы на публике за столом, — я шевелю пальцами ног напротив его члена. — Ты не можешь остановить меня.
Он делает быстрый вдох, крепко сжав кулак на сверкающем дереве. Его костяшки побелели.
— Во-первых, кто сказал, что я хочу остановить тебя? Во-вторых, ты должна понимать, что если ты продолжишь, ты откроешь себя для беспощадного возмездия в тот момент, когда мы останемся одни.
— Обещаешь? Этого не было в нашем соглашении.
— И этого тоже не было, — он смотрит на мои пальцы, двигающиеся по его члену.
Я улыбаюсь.
— Если это тебя так сильно беспокоит, я могу остановиться.
Карсон разворачивает салфетку, опускает ее на колени и, похоже, разглаживает руками. Но под тканью он хватает мою лодыжку, которая кажется полностью окутанной его огромными руками, и тянет меня к его твердому стояку.
— Если ты передвинешь ногу на дюйм, прежде чем я скажу тебе, я трахну тебя до того, как мы покинем этот ресторан.
Я испытываю желание проверить его, просто чтобы увидеть, что он на самом деле сделает. Конечно, это не умно, но я наслаждаюсь этим слишком сильно, чтобы остановиться сейчас.
— Ой? Как ты сделаешь это?
— У меня есть теория.
Его руки сжимают мой подъем и пятку, прежде чем он снова направляет мою стопу на эрекцию, почти стиснув зубы от удовольствия от трения. Затем он медленно проводит ладонью от лодыжки до пальцев ног, прежде чем убрать пальцы и обернуть их вокруг своего бокала. Он делает глоток.
— Какая?
— Такие маленькие девочки, как ты, никогда не задумываются обо всех коварных способах, которыми такой человек, как я, может отплатить тебе за такие муки. Но я могу сделать это довольно просто. Все, что мне нужно, это просто сделать.
Он сгибает палец и опускает его под стол, чтобы мягко и медленно провести им по стопе от пятки до большого пальца. Он задерживается над подъемом, взволновав нервы там, едва царапая. Я трясусь от ощущения, пытаясь отдернуть ногу, и стараюсь не смотреть, потому что друзья Шоу следят за каждым нашим движением.
— Карсон, не надо, — шепчу я. — Я боюсь щекотки.
— Тогда я угадал.
Его улыбка выглядит самодовольной.
— Если ты не перестанешь, я буду хихикать, — я прикусываю губу, чтобы сдержать испуганный смех. — Пока мы разговариваем, за нами наблюдают.
— Ты должна была подумать об этом раньше. Теперь тебе придется смириться с последствиями, пока не принесут ужин. Но это еще не все.
Прежде чем я успела возразить, он меняет тактику, хватая мою ногу и тщательно массируя стопу, голень, пальцы ног — вверх, затем вниз, отступая, пока я не растаяла. Мне нравится это больше, чем щекотка. Намного больше.
Моя голова откидывается, а глаза закрываются. Это все, что я могу сделать, чтобы не стонать.
— О, так хорошо.
— И теперь каждый мужчина в этой комнате хочет знать, что я делаю, чтобы вызвать это удовольствие на твоем лице.
Карсон прав, я с трудом открываю глаза и меняю выражение лица, но он чередует, щекоча и массируя мою ногу, пока я не чувствую себя возбужденной и измученной его действиями. Я делаю все возможное для сопротивления, прижимаясь к его неослабевающей эрекции, чтобы обезоружить его. Но он играет со мной, позволяя мне лишь гладить по его огромной длине, когда он разрешает это. В остальное время он манипулирует мной — образно и буквально. В данный момент, я ему не ровня.
— Сдаешься?
Может, и стоило бы. Но закончить эту восхитительную игру, потому что я в настоящее время проигрываю?
— Это еще не конец.
— Я бы никогда не подумал, но мне кажется, тебе нравится жить в опасности.
Я никогда не считала, что это правда. Сейчас я переосмысливаю себя. Он сводит меня с ума. Заставляет осмелиться освободить женщину внутри меня.
— Ты думаешь, что полностью изучил меня? Ты знал, что я тоже упряма? — на его молчание я киваю. — Невероятно. Если я не могу уничтожить тебя своими пальцами ног — я покачиваю ими для эффекта и пробираюсь к его толстому члену, который пытается высунуться из его брюк, вызывая низкий приятный стон, — тогда я сделаю все возможное, чтобы уничтожить тебя своими словами.
— А ты можешь?
Я киваю.
— Хочешь знать, о чем я думала, когда впервые увидела тебя? О том, как поцелую тебя, конечно. Но это меньшее из того, что пришло в мою голову. Я хотела взобраться на твое тело и раздеваться, обвив ногами твою талию. Я хотела провести языком по венам на твоей шее и проложить поцелуями путь к твоей груди, пока снимаю с тебя рубашку, чтобы убедиться, что ты действительно такой же большой и мускулистый, каким кажешься. Потом я хотела сорвать с тебя штаны и утонуть в твоих глазах, когда ты вонзишься в мое тело.
Я замолчала на некоторое время, удовлетворенная его резким, громким дыханием.
— Второй моей мыслью было, что ты можешь быть больше того мужчины, с которым я могу справиться… но я хотела бы попробовать.
— Ты все еще хочешь?
Я могла бы быть менее честной и закончить эту словесную прелюдию здесь, но зачем?