— Хмм. — Я задумалась. — Когда мне подъехать?
Александр вздохнул.
— Я договорился о встрече в двенадцать часов дня. Сегодня. Вы сможете приехать? — Поинтересовался он.
— Да. — Я посмотрела на время. У меня есть еще немного времени на сборы.
Через минуту я уже влетела в комнату Янки. Сестра сидела на кровати с какой-то папкой бумаг в руках.
— Ян, собирайся. Нам нужно через час выехать, если мы хотим успеть. — В легкой панике выпалила я.
Янка оторвала удивленный взгляд от бумаг и подозрительно на меня посмотрела.
— Куда выехать?
— В музей. За пропавшей картиной. — Всплеснула я руками. — Господи, почему я такая глупая, что не понимаю, как в этом всем разобраться? — Обратилась я, подняв голову к потолку.
— Ты не глупая. Мы со всем разберемся. Мне бы встретиться с этим Анатолием Барановым и поговорить. — Задумалась сестра.
— Это можно устроить. — Я тоже задумалась. — Но нужно нам сначала в музей.
В музей Глеб Степанович повез нас без разговоров. Если честно, то я к нему уже привыкла, так как мужчина постоянно находился в зоне видимости и по коммуникабельности мог поспорить с тумбочкой.
Музей стоял в центре города и выглядел весьма солидно. Я была здесь пару раз во время учебы. Больше как-то руки и ноги не доходили. Кроме этого было, чем заняться.
Войдя в просторный холл, мы наткнулись на выходящую из музея группу посетителей. Пришлось прижаться к стеночке и подождать, пока все пройдут.
— Добрый день? Вы моя дневная группа? — Спросил экскурсовод, проводивший предыдущую группу до дверей.
— Это со мной. — К нам подошел Александр Баранов, скользнувший недовольным взглядом по Яне, выглядевшей сегодня особенно хорошо в простом строгом синем костюме. — Идемте. — Кивнул он нам и направился к лестнице.
— А здороваться вас не учили? — Фыркнула Яна, совсем не расстроившись.
— Добрый день. — Вымученно выдавил из себя парень и понесся по ступенькам.
Сестра скривилась, но соизволила промолчать. И чего она его так невзлюбила? Не за рост же?
Кабинет директора музея оказался на втором этаже. Худой мужчина с одухотворенным лицом и плутоватым взглядом поднялся из-за стола, стоило нам появиться в кабинете.
— Снова вы? — Возмутился он присутствием Александра. — Я же сказал, что никому не отдам эту картину, кроме вашего дяди.
О, как интересно!
— Даже непосредственной хозяйке этой самой картины? — Холодно спросил Баранов и отошел в сторону, указав на меня. — Знакомьтесь, Эдуард Ильич, Марина Генриховна Кауф. Внучка Изольды Петровны.
Эдуард Ильич никак не ожидал меня здесь увидеть, а потому слегка посерел и тяжело опустился в кресло.
— Здравствуйте. — Улыбнулась.
Директор музея рвано выдохнул.
— Но у Изольды Петровны не осталось родственников. Ведь Генрих умер больше двадцати пяти лет назад…. — Он неверяще покачал головой.
— И все же Марина Генриховна является внучкой Изольды Петровны и непосредственной наследницей ее имущества. Картина, о которой я вас спрашивал, так же принадлежит ей. — На стол лег какой-то документ.
Дрожащими руками Эдуард Ильич взял документ в руки и пробежался по нему глазами.
— Действительно. — Неуверенно сказал он и положил документ обратно на стол.
— Извините. — Янка протиснулась вперед и тоже взялась читать бумагу. Удовлетворенно кивнув, она спрятала ее в свою сумочку. — Итак, где картина?
— Картина? — Еще сильнее посерел наш собеседник.
— Я хочу ее увидеть и решу, что делать с ней дальше. — Вмешалась я.
— Кого? — Пискнул мужчина.
— Свою картину, которая находится в запасниках вашего музея. — Терпеливо объяснила я.
Глаза директора забегали по кабинету и вдруг он выпалил.
— Марина Генриховна, я хочу выкупить у вас эту картину. Музей хочет…. — Исправился он.
Я нахмурилась и покосилась на сестру. Она покачала головой.
— За сколько? — Заинтересовалась я все же.
— Семьсот тысяч. — Вдруг уже более уверенно отозвался мужчина. — Художник писал неизвестный. Картина небольшая. Есть огрехи….
— Тогда зачем вам эта картина? — Прищурилась я.
— Не мне. — Он сделал попытку вымученно улыбнуться. — Музею. Мы будем выставлять ее на неактуальных выставках….
— Я хочу увидеть картину! — Отрезала я как можно жестче.
— Н-но…. — Эдуард Ильич резко замолчал после того, как к нему подошел Глеб Степанович и что-то тихо сказал на ухо. После этого мужчина как-то сдулся, осунулся и страдальчески на меня посмотрел. — Идемте. — Он поднялся на ноги и направился к двери. — Я уверен, что цена, предложенная мной за картину более чем честная. — Не отступился он от задуманного.
Я вновь взглянула на Яну, которая сосредоточенно сверлила взглядом спину директора музея. Не нравился он ей. Мне тоже. А еще мне стала очень непонятна позиция Александра по этому вопросу. Он же сейчас действует не в интересах своего дяди. Ну, это мне так кажется. Так почему? Вопросов пока было больше, чем ответов.
Я почему-то думала, что запасником в музее служил подвал. Но нет. Это было отдельное хранилище на первом этаже, окна которого были заложены, а на потолке виднелась обширная вентиляционная система. Чуть приглушенный желтый свет не мешал мне разглядывать хранящиеся здесь шедевры.
Эдуард Ильич безошибочно нашел уголок, где хранилась моя картина.
— Вот, — нехотя указал он на картину, висевшую на стене в тяжелой резной раме. Работу Ивана я узнала сразу. — О художнике, написавшем ее, ничего не известно. — Вновь повторил мужчина, встав так, чтобы не подпустить меня близко к этому шедевру.
А я уже прекрасно понимала, что продавать эту картину ни за что не буду. Написанный широкими мазками пейзаж играл мягкими красками, а деревянное обрамление подчеркивало легкость картины. Человек, создавший это, явно был мастером своего дела. И, кажется, я начала догадываться, кто этот самый мастер. Не многие художники работали именно широкими мазками одного размера, создавая при этом уникальную структуру построения цвета….
— Я не буду продавать эту картину. Я забираю ее домой. — Безапелляционно заявила я, оттерев от шедевра директора музея.
Тот сдавленно хрюкнул.
— Но… вы не можете. — Тоненько пискнул он. — На картину уже нашелся покупатель…. — Он резко замолчал, кажется, поняв, что сболтнул лишнего.
— Перебьется ваш покупатель. — Покачала я головой. — Тем более, что картина никогда не должна была выставляться на торги и быть представленной каким-то покупателям.
— Если не секрет, кто этот самый покупатель? — Втерлась в разговор Янка, что-то записывая в блокнот.
— Я не имею права раскрывать личность, пожелавшую приобрести данное произведение. Так что продать картину вы сможете только при моем непосредственном участии. — Самодовольно высказался Эдуард Ильич, не желающий никак принять мою позицию по этому вопросу.
— Глеб Степанович. — Я повернулась к телохранителю, топтавшемуся позади Янки. — Заберите картину. Пусть ее хорошо упакуют. Мы возьмем ее с собой.
— Что?!? — Возмутился было директор музея.
— Что? — Переспросила я спокойно.
— Но вы не можете этого сделать! — Занервничал мужчина.
— Могу. — Не согласилась я. — Картина моя. Кстати, как она к вам попала?